Глава 21. Но он не был...

Неделя тянулась мучительно долго.

В среду позвонил Каделл узнать, есть ли у нее планы на субботний вечер. Технически планов не было, но ему она этого не сказала, вместо того согласившись пропустить пару стаканчиков в «Убежище» в пятницу после работы. Джери, Рон, Джинни и Гарри тоже должны были прийти, так что это вроде как и не было свиданием.

Насчет последней части она ошиблась. И поняла это еще до того, как Каделл даже пришел. Джери и Рон умиленно глядели друг на друга и болтали о предстоящей свадьбе. Гарри и Джинни хихикали над чем-то своим и держались за ручки под столом. Когда Джинни предпочла огневиски кружку тыквенного сока, Гермиона с подозрением изогнула бровь, глядя на Гарри. Он пожал плечами, ухмыльнулся и обменялся с Джинни понимающим взглядом. У Гермионы просто челюсть отпала. Гарри прижал палец к губам, глянув на Рона и Джери, которые так были увлечены друг другом, что не заметили этот короткий немой диалог, развернувшийся за их собственным столиком.

Гермиона практически разрывалась от желания задать вопрос, но попридержала язык. Когда она уже собиралась претворить в жизнь гениальный план, в котором ей удавалось перехватить Гарри и Джинни наедине, появился Каделл. Гермиона сделала все, чтобы ее лицо осталось непроницаемым и поприветствовала его.

– Привет, Мермиона, – сказал он.

– Калелл, – она кивнула, целуя его в щеку. Рон бы вздрогнул, услышь он этот обмен репликами.

– Ну, что пьем? Я плачу за следующий круг.

– Ты отличный человек, Каделл, – сказал Гарри, и все подняли свои напитки с барной стойки.

– Как дела на Совиной почте? – спросила Джинни.

– Ну, не считая то, что я постоянно пахну совиным дерьмом, все отлично.

Они искренне рассмеялись. Гермионе подумалось, что шутка вышла бы более смешной, не пахни Каделл совиным дерьмом так сильно в действительности. Мысль об этом заставила ее подумать о футболке и беговых шортах Драко, тех самых, что она носила дома после того, как они ходили на пьесу. Она их так и не вернула, и частенько спала в них, даже когда его запах выветрился.

– Эй, Гермиона, ты вообще с нами? – спросил Рон, помахав рукой перед ее лицом.

– Прости. Просто задумалась о работе.

– Нууууу, как обычно, в общем.

– Да иди ты, Рон. Кто бы говорил. Спорю, ты даже не слышал, как мы с Каделлом стебались над тобой две минуты назад.

– Ты это о чем?

– Ни о чем.

Но Рон уже стал раздражаться.

– Расскажи!

– Калелл, над чем мы там стебались?

– Ни над чем, Мермиона.

Лицо Рона запылало пурпуром.

– Очень, блин, смешно, – пробормотал он.

Все за столом расхохотались, и Гермиона почувствовала себя намного уютней. Каделл так прекрасно вписывался в круг ее старых школьных друзей, что она порой забывала, что он никогда не ходил в Хогвартс. Он никогда не хрупал конфетами с любыми вкусами в поезде, и не практиковался в заклинаниях с ОД, и не хихикал на уроке зельеварений, когда котел одного из слизеринцев дико заскакал по классу.

Когда Джинни отлучилась в туалет (уже, кажется, в пятитысячный раз), Джери по доброй девичьей традиции отправилась с ней, но Гермиона отказалась. Рон немедленно обратился к Каделлу, желая обсудить с ним шансы «Гарпий» в следующем сезоне. Каделл неуютно поерзал на своем месте, но ответил вежливо, хоть и слишком напористо. Гермиона только усмехнулась на это про себя. Пока они болтали, она наклонилась через стол к Гарри.

– Итак? – прошептала она.

– Итак, что? – спросил он, отчаянно пытаясь скрыть рвущуюся на губы широкую улыбку.

Она нетерпеливо вздохнула и пробарабанила пальцами по столу.

– Когда? – спросила она.

«Ноябрь», – одними губами ответил он.

Она попыталась ахнуть как можно незаметней.

– Конечно, я слежу. Я даже ношу специальные очки, чтобы лучше все видеть. Верно, Гермиона?

– Что? – она взглянула на Каделла, продолжая бесконтрольно улыбаться. – А, да. Да. Он мне их показывал. Потрясающие очки.

– А чего это ты такая радостная? – с подозрением спросил Рон.

– Да, ничего. Просто… работа.

– Работа? Ты и вправду ненормальная, Миона, – сказал Рон. – Куда это Джинни и Джери запропастились?

– А, ты знаешь – женщины вечно подолгу пропадают в уборной, – сказал Гарри, вытянув шею и оглядывая бар.

Гермиона уже хотела предложить сходить и посмотреть, что там с ними, когда Джери вернулась за столик одна.

– Гарри, Джинни себя что-то плохо чувствует. Съела, наверное, что-то не то. Попросила сказать тебе, что будет ждать тебя дома.

– Бедняжка Джин, – сказал Гарри. – А я ей говорил, что этот лосось выглядел подозрительно. Ну, я лучше пойду, ребята.

Вскоре после того, как все попрощались с Гарри, Рон и Джери тоже решили закругляться, оставив Гермиону и Каделла наедине, то есть произошло именно то, чего она так хотела избежать при встрече с ним.

Они сидели и говорили о книгах, о политике, и даже рассказали друг другу пару забавных историй из детства. Гермиона рассмеялась от того, с каким восторгом Каделл описывал Артура Уизли, использующего шариковую ручку, а он был поражен, как легко и быстро она переводила детские стишки в древние руны. Вечер пролетел быстрее, чем она ожидала. С Каделлом было очень легко: он всегда возвращал ей улыбку.

Когда они допили напитки и расплатились по счету, он потянулся к ней через столик и взял ее ладонь.

– Хочешь, поедем ко мне?

Рот ее открылся, но ни одного звука из него не вылетело.

– Я… черт… прости, Гермиона. Я слишком тороплю события. Черт. Правда, прости. – Он закрыл лицо руками. Даже через маленькие щелочки между пальцами было видно, как сильно он покраснел. Он раздвинул указательный и средний палец, открыв один темно-коричневый глаз. – Прости, – сказал Каделл еще раз.

Он выглядел такой невинной овечкой, что она не могла удержаться от смеха.

– Да все нормально, – сказала она, оттягивая его руки от лица.

– Прости. Я… черт. Прости.

– Можешь прекратить извиняться, глупенький. Я… вроде как нахожу твою искренность очаровательной.

– Правда? – смущение на его лице сменилось надеждой.

– Да. Но…

– Но? – Надежда превратилась в смирение.

– Но к тебе я пойти не могу.

– Нет?

– Нет.

– Гермиона? Могу я еще немного попользовать свою очаровательную искренность?

– Если пожелаешь, – она продолжала улыбаться, но теперь уже как-то натянуто.

– К чему… эээ… к чему это все идет? У нас с тобой, в смысле. Я просто хочу быть честен. Ты мне очень нравишься. Очень-очень. Ты умная и такая милая. И мне иногда кажется, что тебе нравится быть со мной и ты хочешь продолжать видеться, а иногда ты такая… отстраненная.

– Каделл, ты мне правда нравишься. И мне нравится быть с тобой.

– Но…?

– Но… я просто… – она вздохнула. Он действительно был очень милым. И умным. И забавным. И год назад она бы, наверное, сочла за счастье быть с ним. И у них бы родились милые ребятишки с угловатыми подбородками и пушистыми волосами, и эти малыши научились бы читать раньше, чем ходить. Но теперь?..

– Ты просто что?

Но теперь она не могла больше держать его на поводке. Это было нечестно.

– Я просто… ну… у меня есть чувства к кое-кому другому.

– А, я так и знал, – он положил подбородок на открытую ладонь и вздохнул.

– Знал?

– Это ведь Рон, верно?

Непроизвольный смешок сорвался с губ Гермионы.

– Рон? Нет. Этот кораблик давно уплыл.

– Тогда… кто это?

– Просто… кое-кто, с кем я ходила в школу.

– Гарри?

– Нет, – ответила она, слишком энергично покачав головой. – В Хогвартсе было больше двух учеников мужского пола, Каделл.

– Знаю, – согласился он. – Просто я надеялся, что это кто-то тебе недоступный.

– Каделл…

– Потому что кто бы этот парень ни был, раз это не Рон, который уже обручен с моей сестрой, и не Гарри, который вот-вот станет отцом… не смотри на меня так, уверен, ты тоже догадалась… кто бы этот парень ни был, как только он поймет, какое ты сокровище, у меня уже шанса не будет.

– Мне жаль.

– Знаю.

– Когда-нибудь ты сделаешь другую девушку самой счастливой на свете. Ты ведь это знаешь, верно?

Он криво невесело улыбнулся.

– Я вроде как надеялся, что это будешь ты, – сказал он, слезая с барного стула.

– Мне жаль, – повторила она, понятия не имея, что еще можно сказать.

– Даже в половину не так, как мне. – Он взял ее ладонь в свою и прижал к губам. Они были теплыми и мягкими, как и всегда, но по ее коже не пробежал жар от этого прикосновения. – Увидимся как-нибудь, Гермиона.

– Увидимся, Каделл.

Она не знала, что ей надлежало чувствовать, глядя, как он выходит из бара. Грусть? Облегчение? Сожаление? Вину? Она решила, что чувствует всего понемногу. Но все эти эмоции с лихвой перекрывались тревогой и восторгом, как только она думала о том, что ей предстоит сделать завтра. И потому она точно знала, что поступила правильно, оттолкнув Каделла. Он был милым. Он был безопасным. Но он не был Драко.

Примечание к части

Моя личная рекомендация к этой главе - песня Jon McLaughlin "Human"

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: