Глава 23. Клубничное мороженое

Рон был не особо счастлив, когда узнал, что она рассталась с Каделлом. Особенно, когда она не смогла толком объяснить, почему.

– Ну, не знаю, Рон, – сказала она. – Он просто… не для меня.

– Но он любит книги! – запротестовал он, разинув рот.

– Да, мне это известно.

– Разве ты меня не поэтому бросила?

Она вздохнула и воздела глаза к потолку, подумав, что этот обмен репликами как нельзя лучше демонстрирует, почему она рассталась с ним.

Но Рон быстро пережил это, особенно когда Гарри и Джинни отвлекли его мыслью, что он скоро станет дядей. Ждали мальчика и собирались назвать его Джеймс Сириус. Гарри сказал об этом Молли, и она так обрадовалась, что и слова не сказала про платье Джинни, которое пришлось основательно перешивать.

В мае была вечеринка в Норе, праздновали новость о будущем ребенке Гарри и Джинни. Каделл тоже зашел. Они с Гермионой шутили о том, что в Норе праздник чуть ли не каждые выходные, и так, наверное, всегда и будет, учитывая количество Уизли на этой земле и то, как часто у них есть повод для праздника. После этого, однако, разговор стал неловким, и Гермиона вежливо извинилась, сказав, что Джинни, несущей поднос, кажется, нужна помощь.

В какой-то момент вечера Гарри отвел ее в укромный уголок. Она поначалу ничего не заподозрила… он улыбался и задавал ей вопросы о работе. В течение десяти минут она со всей ответственностью рассказывала о расследовании, которое начала от имени Тиффи, пока не заметила, что Гарри не слушает.

– Так что я сказала Дафни, что если она не разрешит Тиффи носить защитные очки во время выплавки, я попрошу Бруствера надеть балетную пачку и натравить на всю ее семью тренированных морских свинок.

– Да, ты свое дело знаешь, Гермиона, – отсутствующе отозвался Гарри.

– Не знаю, насколько этично просить Бруствера пользоваться морскими свинками. Они, в конце концов, довольно умные существа. Ты не считаешь это эксплуатацией, Гарри?

– Что именно?

– Тренированных морских свинок. Тренированных морских свинок Бруствера.

– Чегоооо? Черт. Прости, Гермиона.

– Да ничего.

– Ты говорила про… морских свинок, верно?

Она знала, что Гарри честно пытается изобразить серьезность на лице, на всякий случай, если она не шутит.

– Неважно. Я сама скажу все Брустверу. – Может, он тоже отвлечется, ведь бремя на нем лежит не малое. – Так, в ноябре, верно?

– Я вроде как уже весь издергался, – признал он.

– Ты будешь потрясающим отцом.

– Ты так думаешь?

– Я знаю.

– Иногда я переживаю из-за этого, Гермиона. У меня ведь не было примера хорошего отца в детстве.

– Но подумай обо всех тех, кого ты встретил после… Сириусе, Артуре, даже Дамблдоре… в каком-то смысле.

– Знаю… Я просто переживаю, Гермиона.

– А как можно не переживать? Мерлин! Ты ведь несешь ответственность за формирование и воспитание нового живого человека! Конечно, есть книги, в которых написано, что и как делать, но я думаю, что никакое количество книг… прости, Гарри, – быстро прервалась она. Нога Гарри так сильно тряслась, что коленка грозилась перевернуть столик, за которым они сидели. – Я, в смысле… уверена, ты разберешься по ходу.

– Напомни мне никогда не приходить к тебе за словами поддержки, – сказал он со смешком.

Она улыбнулась и посмотрела на часы.

– Эту вечеринку просто не остановить, верно?

– Уизли знают, как веселиться всю ночь.

– Гарри, – начала она, понижая голос и чуть наклоняясь к нему, – могу я спросить у тебя кое-что, только между нами?

Он последовал за ней, наклоняясь ближе.

– Конечно.

– Ты не думаешь… ну… не пойми меня превратно, но… ты не думаешь, что Рон и Джери обручились уж слишком быстро? Я за них, конечно, рада, но… чего это ты на меня так смотришь?

Гарри открыл было рот, чтобы что-то сказать, но потом обдумал это лучше и быстро закрыл его.

– Что? – спросила она.

– Ничего… Просто думал, ты захочешь спросить о другом.

– Как, например, о чем?

– Ни о чем.

– Гарри… – тон ее голоса вырос.

– Возвращаясь к твоему вопросу, – начал он, сдвигая очки выше на переносицу, – признаю, мне показалось, что это произошло немного быстро, но они, кажется, по уши влюблены.

– Это верно.

Они наблюдали за Джери и Роном в другом конце комнаты. Он изображал какой-то квиддичный пас, а она смеялась, качая головой. Джордж и Анджелина наблюдали ту же сцену со стороны и хитро шептались.

– Как считаешь, что они задумали? – спросила Гермиона, кивая на них.

– Не уверен. Но для Рона это, наверное, ничем хорошим не кончится.

– Был бы здесь Фред, – вырвалось у Гермионы. Она скатала ленточку из конфетти в завитушку.

– Я о том же самом подумал.

– Как и все, наверное. – Ленточка выпала из ее пальцев, медленно развернувшись и приняв изначальную форму.

– Когда мы узнали, что будет мальчик, я спросил Джин, не хочет ли она назвать его Фред, но она сказала, что не может отобрать это у Джорджа. Ну, знаешь, если у них с Анджелиной когда-нибудь будет сын.

– Верно.

– В смысле… ооо, бедняга Рон… – сказал Гарри, глядя, как Джордж бросает на голову ничего не подозревающего Рона шар крабового соуса размером с бладжер.

– Это чьи еще шуточки?! – закричал Рон. – Ни разу не умно! И что это вообще? – он поднес субстанцию к носу, потом попробовал на губы. – Чтоб тебя, Джордж! Мне на самом деле нравится… да блинский хрен!

В ту секунду, как Рон распробовал соус, его руки превратились в милую пару крабовых клешней. Анджелина и Джордж радостно хлопнули друг друга по рукам. Джери смеялась так сильно, что ей пришлось опереться на стол.

– Думаю, Джери хорошо впишется, – задумчиво смотрел на это Гарри.

– Кажется, что так.

– И ты не против этого?

– Конечно, нет. Слушай, признаю, поначалу было странно, но… думаешь, он его поймает?

Рон гонялся за Джорджем по гостиной, но, к несчастью, двигаться мог только задом.

– Нет, но не потому что плохо старается. Ты погляди на него.

Гермиона рассмеялась и начала собирать тарелки на столе в стопку.

– Мне, наверное, пора. Еще столько работы нужно сделать, и…

– Гермиона, а что случилось между тобой и Каделлом? – спросил Гарри, забирая тарелки из ее рук.

Она зарычала, но тарелок не отдала.

– Долго ж ты терпел, Поттер.

– Чтооо?

– Хочешь еще послушать про морских свинок Бруствера?

– Ты… ведь шутила, верно?

– Возможно, – шмыгнула носом она. – Может, тебе стоит спросить Бруствера об этом.

– Да, тогда уж повышение мне обеспечено, – он наконец вырвал тарелки из ее рук. – Прекрати избегать вопроса.

– Я не знаю, Гарри, – ответила она, начав теребить край своей рубашки. – Каделл очень милый, просто он не тот самый.

– Уверена?

– Конечно, я уверена.

– Так кем, говоришь, Каделл не является?

– Я не знаю. Просто он… не тот самый.

– Гермиона…

– Гарри…

Они обменялись тяжелыми взглядами.

– Знаешь, он очень хорош в своем деле.

– Я понятия не имею, о ком ты говоришь.

– На прошлой неделе он составил зелье, которое делает невосприимчивым к Сектумсемпре. А на той неделе мы вместе работали, чтобы придумать…

– Я абсолютно уверена, что не знаю, о ком ты говоришь, Гарри, – сказала Гермиона, стреляя очистительным заклинанием в тарелки с такой яростью, что большинство промахивались мимо цели: одно теперь чистило очки Гарри, а другое – ее собственную туфлю.

– Мы оба знаем, о ком я имею в виду, Гермиона, – сказал Гарри, снимая очки и пытаясь вытереть мыльные пузыри уголком рубашки.

– Кого я имею в виду. Так правильно сказать, – поправила она. – Ничего постыдного. Я сама когда-то сделала ту же ошибку. Иногда мы говорим так быстро, что забываем…

– Гермиона, опусти палочку. Мне уши сейчас чистить не нужно, ладно? Спасибо.

– Прости, – пробормотала она, опуская палочку.

– Работать с ним не так плохо. Работать с Драко, – он нарочито четко произнес имя. – Иногда он мерзавец, ладно, большую часть времени он мерзавец, но он умный, старательный и искренне…

– Не стоит смешивать именное сказуемое и глагольное, – вставила она.

– Ты с ним говорила после возвращения?

– Немного, – она откинулась на стуле, признавая свое поражение.

– И?

– Я не знаю, Гарри, – голос ее был опасно близок к хныканью. – А он… он говорил тебе что-нибудь о…

– Нет. Только по делу.

– О…

– Да все само собой устроится, Гермиона.

– Такое говорят, когда не знают, что сказать.

– Не спорю.

– И как это вышло? – спросила Гермиона, указывая на происходящее посреди комнаты. Рон наконец поймал Джорджа и держал его нос между клешнями.

– Думаю, Джери использовала заклинание желейных ног на Джорджа.

– О, она за это поплатится.

Они оба наблюдали, как Анджелина «пролила» несколько капель чего-то в бокал Джери.

– И будет это рано, а не поздно.

На другом конце комнаты Джери пригубила сливочное пиво.

– А ведь это сейчас и я могла пить, – рассудила Гермиона.

– Жалеешь?

– Немного, – сказала она. – Если быть уж до конца честной.

Джери поперхнулась, прижала руку к горлу и выронила стакан. После довольно длительного хрипа и кашля она начала вытаскивать один за другим то, что напоминало грязные спортивные носки.

– Впрочем, уже много меньше.

– Я даже представить не могу, почему, – рассмеялся Гарри. – Пойдем разберемся, пока это не вышло за границы разумного.

– Гарри?

– Да?

– Не говори Рону. О… Драко.

Рон отпустил нос Джорджа и теперь пытался помочь Джери своими руками-клешнями вытащить носки изо рта.

– Думаю, ему сейчас и без того есть, чем заняться.

***

Пятого июня она заколдовала рожок с клубничным мороженым, чтобы оно не начало таять, пока адресат не откроет коробку, в которую оно было упаковано. Потом она обернула ее красивой бумагой и прицепила к лапке совы.

Тринадцатого июня он постучал в ее дверь.

– Я тут о многом думал, – сказал он.

Она пригласила его войти, извинившись за беспорядок и мысленно поблагодарив Бога, что он вложил в ее голову идею об уборке на прошлой неделе. С одежкой дело обстояло хуже: на ней были довольно поношенная майка и пара выцветших джинсовых шорт.

– Хочешь чаю? – предложила она.

– Нет. Не сейчас, Гермиона. – Губы его соединились в тонкую ниточку.

Ее внутренности налились свинцом.

– О… Ну… полагаю, тогда ты просто говори, зачем пришел.

– Да. – Он сглотнул и убрал руки в задние карманы джинсов. – Я о многом думал.

– Это ты уже сказал, – напомнила она ему.

– Верно. Хорошо. Слушай, Грейнджер…

– Да скажи уже, Драко, – прошипела она.

– Я… я не могу… это не… я хочу…

– Говори уже! Быстро, как пластырь отрываешь. – Кровь клокотала у нее в ушах.

– Почему ты прислала мне клубничное мороженое? И что такое пластырь?

– Я устала играть с тобой в игры. Просто скажи мне, что хотел…

– Ну уважь меня ответом на еще один вопрос. Про мороженое, не про пластырь.

– Ладно, – она снисходительно сложила руки на груди. – Потому что у тебя был день рождения.

– Но почему клубничного?

Она вздохнула.

– Потому что ты как-то сказал мне, что у тебя сложные отношения с клубничным мороженым. Я просто подумала, что это как бы будет метафорой для… это было глупо, ладно? Мне жаль, что я это сделала. В будущем я воздержусь от…

– Мой любимый вкус мороженного – клубничный.

– И? – спросила она, чувствуя волнение и желая вернуться во времени и никогда не открывать эту чертову дверь.

– В маггловской жизни я жалел, что не мог вспомнить, какое мороженое мне нравится. Так что я ел только клубничное, потому что оно мне первым приглянулось в холодильнике в магазине. И вот теперь, когда мои воспоминания вернулись, я знаю, что клубничное мороженое и есть мое любимое.

– Какое отношение это имеет к чему-либо? – Волнение начало перерастать в настоящий гнев.

– Меня тянуло к нему.

– Или это чертово совпадение.

– И я всегда ненавидел мятное с шоколадной крошкой. Мои вкусы вообще не изменились.

– К чему ты ведешь?

– Я, наверное, всегда находил тебя необыкновенно привлекательной. Просто признаться себе в этом не мог.

Ее глаза дико стали рыскать по его лицу, в надежде найти хоть какое-то подтверждение тому, что он говорил. Ничего.

– Драко, прекрати. Я говорила тебе, что устала играть в игры. Ты не можешь просто…

– Я хочу быть с тобой.

– Ты… что?

– Я хочу быть с тобой, – твердо повторил он.

– Со мной?

– Да, – он наконец улыбнулся. – Да. С тобой. Я хочу быть с тобой.

– Ооо…

– Да.

– И ты… полагаешь, я все еще хочу быть с тобой?

– Ты единственная, кто вспомнил о моем дне рождения.

– Простая вежливость.

– Неужели?

– Да, – улыбка стала расползаться по ее лицу.

– Так ты не хочешь быть со мной? – он изогнул бровь.

– Этого я не говорила.

– Не говорила.

– Что тебя заставило прийти сюда? О чем многом ты успел подумать? Почему ты…

Поток вопросов резко иссяк, когда он сократил расстояние между ними до нуля.

– Мы можем попозже поговорить? – спросил он. – Намного позже?

Его горячее дыхание щекотало щеку.

– Да, – прошептала она, беря его за руку и ведя за собой в спальню.

Драко прильнул к ней губами, когда они еще не пересекли дверной проем. Она зарылась пальцами в его волосах, притягивая его ближе к себе, целуя крепче.

Он опустил лямки ее майки и бюстгальтера на плечи, оставив ее губы и переместившись на шею, посасывая и покусывая кожу, пока она не застонала в голос.

Она оттолкнула его, но только на краткий миг, позволивший ей избавиться от майки и ему сделать то же самое с футболкой. Вскоре на полу оказалась и остальная их одежда. Она едва успела насладиться видом его обнаженного тела, как он уже был сверху, уложив ее по диагонали на кровать.

– Грейнджер, – прохрипел он, оставляя цепочку поцелуев на линии ее челюсти, – я, блять, так по этому скучал.

Она застонала и откинула голову назад. Она была пьяна от запаха его кожи, от жара его тела и от того, как его язык скользил по ней. Ей хотелось застыть в этом моменте, перестать неистово шарить руками по его телу, остановится где-нибудь на одном месте, чтобы запомнить, как его мышцы перекатываются под кожей. Но этого не произошло. Не теперь, когда она услышала стон, вырвавшийся из его горла от того, что она посасывала то самое чувствительное местечко у основания его шеи.

– Грейнджер…

Она стала посасывать сильнее, уже почувствовав легкий привкус крови. Капелька пота упала с его лба на ее плечо.

Она позабыла о его шее и откинула прядь белесых волос с его лица. Глаза его светились теплотой, и сладким предчувствием, и чем-то еще, более глубоким. На его щеках цвели розы. Он оперся на локти и поцеловал ее виски.

– Давай терпеливыми будем в другой раз, – прошептал он ей на ухо. – Я сейчас тебя так хочу, что, блять, сожрал бы.

Она издала звук, который вроде был и словом, а потом снова поцеловала его, сплетаясь своим языком с его. Она уже чувствовала его стояк и тонкую дорожку смазки, что он оставил на ее бедре. Он натужно ахнул, она притянула его голову к себе, прижав его лоб к своему, и провела кончиком его члена у себя между ног. Оба застонали, когда он вошел в нее и зарылся пальцами в ее непослушные волосы, а она обхватила его ногами.

Прошлый их раз был наполнен грустью, потому что она знала, что это не продлится долго и он не знал, кто он, кто она и что это на самом деле значит для них обоих. В этот раз все было иначе: неистово, жаждуще, беспечно. В этот раз они сразу нашли ритм, поднимаясь и опускаясь, пока мир не съежился до них двоих: до соединения тел, до смешавшегося пота, испариной блестящего на них.

Она выгнула спину, вбирая его глубже. Он зарычал, закусив нижнюю губу и закатив глаза. Оперевшись на колени, он оторвался от нее. Резко вдохнув, он остановился. Мышцы на шее были напряжены, руки дрожали. Она мягко всхлипнула, пытаясь подзадорить его, крепче сжав бедра. Он заглушил этот звук, занявшись ее грудью, обхватив губами сосок. Она застонала и впилась ногтями в его плечо, в ответ он стал посасывать сильнее.

– Драко… – выдохнула она.

Он протянул руку туда, где их тела сливались, мягко поглаживая клитор большим пальцем. Тело его было напряжено, он заставлял себя не двигаться. Она знала, что он близок к концу и ждет, когда она достигнет оргазма, чтобы присоединиться.

Ему не пришлось ждать долго. Когда его зубы прикусили сосок, а большой палец стал гладить ее набухший клитор быстро и напористо, она почувствовала, как напряжение внизу живота начало растворяться. Он отпустил ее грудь и вернулся к губам, подтягиваясь на локтях ближе к ней.

– Да, Грейнджер, – прошептал он.

Она закричала ему в губы, толкаясь бедрами к нему, чувствуя, как мышцы сокращаются вокруг его пульсирующего члена, когда они оба кончили, и он горячо излился в нее.

Он упал на нее, тяжело дыша в ее шею. Выходя из нее, он весь дрожал. Она уткнулась в него носом, положив голову на его грудь, глядя, как поднимается и опадает его живот от частого тяжелого дыхания. Ее пальцы пробежались по его волосам, убрав спутанные пряди со лба. Его сердце билось под ее ухом, убаюкивая и отправляя в царство Морфея.

***

Минуты, а может, часы спустя, она проснулась от ощущения щекотки на руке. Она открыла один глаз и увидела, как его тонкие бледные пальцы танцуют по ее коже.

– Прости, что разбудил тебя, – сказал он. – Но следующий раз уже наступил.

– Что? – непонимающе спросила она.

Он накрыл ее губы своими, и она тут же вспомнила.

***

Позже – намного позже – они лежали друга напротив друга, глядя в глаза, поглаживая лица друг друга.

– Вот они мы, – сказала она.

– Да, – согласился он. – Вот они мы.

– И как мы до такого докатились?

– Не докатились, дошли. Из гостиной, если я правильно помню.

– Да, это короткое путешествие я тоже помню. Я имею в виду, – она коротко зевнула, – что заставило прийти тебя сюда?

– Я же сказал тебе, что…

– И не надо мне этой фигни про мороженое.

– Ладно, хорошо. Это было не мороженое. Я думал о том, чтобы сделать это с того самого момента, как ты покинула мою квартиру после чая. Мороженое было стимулом.

– Но почему… – начала она.

– Я не знаю, Грейнджер. Я не могу объяснить тебе всего, что крутилось в моей голове, ну, правда. Все что я знаю наверняка: ты заставляешь меня чувствовать себя человеком, которым я хочу быть. И я хочу быть с тобой. Если ты мне позволишь.

Она провела большим пальцем по его нижней губе. Он мягко поцеловал его.

– Конечно, позволю.

– Мне все еще нужно разобраться… со… многими вещами. Кто я есть. Кем я буду. Но я все эти вещи хочу выяснять рядом с тобой.

– И ты меня не оттолкнешь?

– Нет, Гермиона.

– Ну, ладно тогда.

– Но я должен тебя предупредить, – он наклонился ближе к ней и прошептал ей на ухо: – Мне говорили, что я бываю порядочной скотиной.

– И кто ж тебе такое сказал-то?

– Да, в общем-то, все, кого я когда-либо встречал.

– Спасибо за предупреждение. Приму к сведению.

Он притянул ее ближе к себе, обняв за плечи.

– И что теперь?

– Мммм… будем спать? – пробормотала она.

– Просишь меня остаться на ночь? – спросил он с напускным шоком.

– А если и так?

– Тогда придется тебе одолжить мне утром одежду.

Она усмехнулась, представив Драко в своих трусиках.

– А если меня это заведет?

– Хммм, – он перевернулся на спину, – тогда я точно одолжу твою одежду утром.

Она взглянула на часы.

– Технически сейчас уже утро.

– Тогда давай, доставай трусики, – зевнул он. – С оборочками, пожалуйста.

Она поцеловала его в щеку и обняла его рукой.

– Спокойной ночи, Драко.

– Спокойной ночи, Грейнджер.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: