Глава 28 СМЕРТЬ РЯДОМ

Диета Феликса -- "Ему нужен я" --

"Афедроны помешали" -- Попытка совращения --

-- Ожидание ужаса -- Прощание с царской семьей --

-- Печать гибели -- Утро последнего дня --

-- Последний ужин -- Круг замкнулся

Диета Феликса

Участь России не сказывалась на судьбе Феликса Юсупова, который

старался, не слишком, впрочем, усердно, стать нормальным мужем.

В марте 1915 года Ирина Александровна родила ему дочь. Царь принял на

себя хлопоты крестного отца, а вдовствующая императрица, прабабушка ребенка,

-- крестной матери.

Вскоре после этого отец Феликса был назначен ге-нерал-губернатором

Москвы, но там он вскоре попал в затруднительное положение из-за своих

диктаторских замашек.

Выставляя идейные начала в разговорах о причинах участия в убийстве

моего отца, Феликс никогда, разу-меется, и не заикался об истории отставки в

1915 году Юсупова-старшего с поста начальника Московского военного округа.

Не в силах мстить царю, он мстил мо-ему отцу. Уверена, что он складывал свою

месть из ка-мешков, представлявшихся ему глыбами. Но это было так мелко!

Феликс Сумароков-Эльстон не был надежным чело-веком для такой

должности. Сказалось то, что, получив

через женитьбу титул князя Юсупова, он старался ут-вердиться в новом

"сиятельном" положении. Но делал это слишком напористо. Он считал любое

противодей-ствие личным вызовом и следствием предательства и был убежден,

что несогласные с ним действуют заодно с партией сторонников Германии,

относя к последним царицу и моего отца. Сумароков-Эльстон с готовностью

присоединился к заговору, преследовавшему цель свер-гнуть царя, заточить

царицу в монастырь и сослать мое-го отца обратно в Сибирь.

Мой отец (вернее, его смерть) превратился для Фе-ликса в навязчивую

идею. Но Феликс не был бы самим собой, если бы не нагромоздил вокруг пошлого

уголов-ного убийства "роковые страсти", сообразные его про-тивоестественным

наклонностям.

Семейную жизнь с Ириной Александровной Феликс называл "диетой". Опыт

порочной страсти никогда не оставлял его. (При этом не стану отрицать --

Феликс любит жену и живет с ней до сих пор. Хотя кто загляды-вал в их

спальню?) Отношения с Дмитрием, то возоб-новлявшиеся, то затухавшие, не

слишком привлекали Феликса. С полным подчинением Дмитрия для Феликса исчезла

острота, а значит, притягательность связи.

"Ему нужен я"

Попытка совращения

Отец не обманывался относительно порочности Фе-ликса и его намерений.

Но он был уверен, что сумеет переломить волю князя. Была и еще причина, по

кото-рой отец взвалил на себя эту ношу.

Зная, что мать Феликса близка с великой княгиней Елизаветой Федоровной

и что они обе возглавляют одну из самых деятельных оппозиционных царице

групп, отец надеялся, что, помогая Феликсу, завоюет их друж-бу или, по

крайней мере, добьется их непротивления, сможет погасить ненависть и

прекратить заговоры, уби-вавшие Россию.

Визиты князя держались в тайне, но Анна Александ-ровна о них все-таки

узнала. Она, думая предупредить отца, принялась уговаривать его прекратить

встречи с Феликсом. Она говорила:

-- Феликс погиб. Он способен за собой потянуть всех.

Отец отвечал:

-- Пока пакостит, не погиб.

Думал, что успеет остановить и остановиться на краю.

Феликс же прилежно исполнял свою роль. Он делал вид, что поддается

лечению, в то же время пытаясь вов-лечь отца в игру на роль любовника.

Стараясь избежать огласки, Феликс всегда приходил к нам в дом по черной

лестнице. Но в доме не считал нужным стеснять себя -- говорил громко и

откровенно. Слуги или те, кого он считал таковыми, в расчет не брались.

Дуня говорила:

-- Он смотрел на меня незрячими глазами.

Однако Дуня была там и слышала их разговоры. От

нее я и знаю о многом, что тогда происходило.

Однажды Феликс пришел пьяным. Не стал дожидать-ся отца в столовой,

сразу проследовал в кабинет. Когда отец через несколько минут вошел туда, он

увидел на кушетке голого Феликса. Не оставалось сомнений в том, что у

Юсупова на уме.

Отец ударил Феликса и приказал убираться. Мгно-венно протрезвевший

Юсупов кое-как оделся и выбе-жал прочь.

Ожидание ужаса

Зима 1916 года даже для России была суровой. При-ходилось туго всем.

Хуже всех -- солдатам на фронте от западной границы до самого Урала. Плохо

одетые, пло-хо накормленные и плохо вооруженные, они совсем пали духом.

Началось повальное дезертирство.

В Петрограде и Москве женщины выстраивались в очереди у хлебных лавок и

стояли на морозе целый день. Подойдя к заветной двери могли узнать, что

хлеба нет. Ввели нормы на уголь и дрова.

Отец впал в глубокое уныние.

Все сорок пять лет своей жизни, за исключением очень коротких периодов,

мой отец был оптимистом. Он всегда считал, что на всякое зло найдется добро,

которое победит это зло; на всякое страдание всегда

найдется утешение; милостивый Господь всегда рядом с теми, кто

обращается к Нему в нужде. Но все-таки нужно, чтобы люди к Нему обратились.

Русские же, за редкими исключениями, вовсе не спешили поклонить-ся Ему в

ноги. А раз так, то им не на что надеяться; им уготованы уничтожение и

гибель.

В своих мыслях он называл это "их" судьбой, но не своей собственной. Он

почему-то знал, что его уже не будет, и ему не придется пережить последнего

мучи-тельного поражения и хаоса.

Обрывки видений являли отцу картину ужасающих несчастий. Он бродил по

квартире, придавленный гру-зом своих предвидений.

Из-за небывалых холодов работы по хозяйству в По-кровском замерли. Мама

разрешила Дмитрию поехать навестить нас. После приезда Дмитрия отец немного

повеселел. Но когда настала пора Дмитрию возвращать-ся в деревню, отец,

предвидя будущее, попросил его остаться на Рождество. Сказал:

-- Это Рождество будет последним, которое суждено

встретить вместе.

Но Дмитрий обещал маме вернуться с Дуней в По-кровское до Рождества и

потому отказался.

Отец, конечно, оказался прав в своем предвидении.

Отец начал совершать длительные прогулки в оди-ночестве. Его

сопровождали лишь охранники. Теперь он был слишком погружен в мрачные

раздумья и не бол-тал с ними, как прежде.

Однажды под вечер, после прогулки по набережной, отец рассказал мне,

будто видел, как Нева стала крас-ной от крови великих князей. Потом

отвернулся и, по-шатываясь, прошел в кабинет. Там он написал длинное письмо,

запечатал и отдал мне.

-- Не открывай, пока не умру.

Я неловко рассмеялась, -- не могла вообразить мир без отца.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: