Подготовка главного наступления

В первой половине июня на всем Западном фронте установилось спокойствие. Соотношение сил к этому времени видно из таблицы П.

Конечно, имея такие силы и учитывая то, что все подкрепления наконец прибыли, нельзя было надеяться на решительное развитие главной операции. Необходимо было изыскать средства к пополнению наших поредевших частей.

Командованием фронта было намечено удвоение по числу штыков всех наших стрелковых дивизий.

Вставал при этой задаче очень трудный вопрос — укомплектования. В это время действовал еще Всероссийский Главный Штаб, учреждение глубоко бюрократическое, которое не умело выполнять возложенных на него задач. Работа в запасных частях, работа по моби — лизации и по борьбе с бандитизмом велась формально, бездушно и никаких результатов не давала. В распоряжении Главного Командования имелась запасная армия, на которую и выпадала главная тяжесть работы по

H

о a о

as

X s

« s

a> ч о

S

И

a> s s

a>

ч

a с

rt X

I I

зооо

4800 4800 1600

500 1800

Примечание

Части

Наши войска

S ill

Северная группа

18 стр. днв. 3650 260 8768

160 стр. бриг. 2109 205 3849

164..... 906 1692

Итого: 6665 465 14309

XV-я армия

4 стр. див.

6 11 12 53 56

4385 7766 2815 2211 2300*) 2938 1894

10727 10800 6000*) 6000*) 5363 6286 4271

Примечание

al M ft ^

m

H

T

S

Ecirc;8

*) ОКОЛО

Всего: 28800 2800

Итого: 24509 1008 49447 Всего: 31174 1473 63756

I

I 1

Итого:

Всего: 17663 1983 40119

Всего против

Зап. фр. 50600 6200

Всего на

Зап.фронте 48837 3456 104075

укомплектованию наших действующих армий. Но и ее средства были ограниченны и не могли удовлетворить всех наших потребностей.

При этом, надо заметить, обучение красноармейцев в запасных частях было поставлено очень невысоко. Не получая обмундирования, невозможно было правильно его поставить, ввиду весенних холодов, не позволявших заниматься босыми. Как только получалось обмундирование, немедленно сколачивались маршевые роты и батальоны, грузились в эшелоны и отправлялись на фронты.

В таком неприглядном состоянии находилось в тот период дело укомплектования наших армий. Всем фронтам и действующим армиям приходилось изыскивать свои собственные местные средства для того, чтобы пополнять убыль в частях. Конечно, эта задача нелегкая, вносящая разнобой в дело призыва, но никакого другого исхода не оставалось.

Кроме чисто технических возражений против местных укомплектований имелись и очень веские политические возражения. Было много сторонников того взгляда, что красноармейцы плохо дерутся на своих родных местах, что малейшая неудача ведет к дезертирству и распылению по родным очагам.

Однако жизнь, которая всех и всюду заставила при — бегать к подобным местным укомплектованиям, доказала ошибочность этого осторожного взгляда. В случаях поражения обитатели самых отдаленных районов дезертировали так же легко, как и местные уроженцы. В этом разница была небольшая. Но зато все большие напряжения, все смелые операции и кампании почти всегда выезжали на местных мобилизациях и местных укомплектованиях. Так же случилось и в июне 1920 года. Малочисленность частей, необходимость срочного наступления и безнадежное состояние центральных запасных частей заставило Западный фронт изыскивать пополнения своими собственными средствами.

По сведениям, имевшимся у нас, Западный фронт был переполнен дезертирами из числа призывных годов. Мы рассчитывали, что при правильно поставленной кам—

пании можно будет извлечь из деревень до 40 000 де-^ зертиров.

Был разработан тщательный план этой кампании, были брошены на это дело политические и администра^ тивные силы, была поставлена в самых широких разме^ pax суровая карательная власть, и кампания началась самым интенсивным темпом. Результат ее был сверх всяких ожиданий. Начались явки дезертиров доброволь^ но. Особенно старались они, под видом добровольцев, являться в действующие части. Только редкие элемент ты извлекались административным порядком. В течение июня месяца было изъято около 100 000 дезертиров, что в два с половиной раза превысило наши надежды.

Вся эта масса была двинута в нашу запасную армию и запасные полки действующих армий, где началась лихорадочная работа по подготовке ее для отправления в действующие полки. Затруднения в этом вопросе были очень велики. Полное отсутствие всякого обмундирования, недостаток казарменных помещений затрудняли обучение и понижали его качество.

Прибывшие к нам на фронт мобилизованные коммунисты и профсоюзники были двинуты в эту свеже — навербованную массу, быстро обработали ее и влили в нее дух бодрости и решимости к борьбе с панской Польшей.

В общем, к концу июня, благодаря несокрушимой энергии красноармейских работников, эта колоссальная, почти неодолимая задача была выполнена, и пополнения тысячами потекли в наши дивизии. К концу июня намеченный план удвоения боевого состава частей был выполнен почти полностью. Этим самым предрешался наш будущий успех и достигалась возможность широкого и длительного развития операций.

Настроение наших войск было приподнятое. Сознание грозности положения и необходимости во что бы то ни стало отстоять Советскую Россию от нашествия польских панов охватило твердой решимостью воевать до конца не только красноармейцев наших частей, но и все местное рабочее и крестьянское население.

С таким же напряжением шла подготовка организа—

Части

Ъетжианжи

Штыки

Таблица III

Соотношение сил

на зап. фронте

к 4 июля 1920 года

Сабли

Примечание

H О

ft о и

^zx

К

M

Ü

К

G s и

Q

S

К

к te

M

Всего

32.600

2.200

te

H

К о а •9–

К о

К

m

Готовые к

влитию

пополнения

Соотношение сил на зап. фронте к 4 июля 1920 года

Таблица III продолжение

Наши войска

Примечание

ции тыла наших будущих операций. Имевшиеся желез — нодорожные части (головные ремонтные поезда и желез — нодорожные дивизионы) были подтянуты, и хотя и не соответствовали по числу предстоящих задач, но все же давали возможность восстанавливать железные дороги по принципу сосредоточения сил.

Постройка моста через Западную Двину у Полоцка заканчивалась, и к началу операций мы имели железнодорожное сообщение до ст.Зябки. Имея в виду трудность восстановления железнодорожного моста у Борисова (отверстием 75 саж.), мы начали заранее подготовку постройки этого моста. Агентурная разведка указала нам, что Березина в этом районе имеет около 22 сажен ширины. Профиль пути нам был известен. Рассчитывая построить ряжевой мост на подъездных путях, мы заранее построили и сложили на платформы составные части этого моста. Такая предусмотрительность позволила нам при наступлении в 5 суток восстановить этот мост 75 сажен отверстием. Наши органы военных сообщений совершенно не верили в возможность столь быстрой постройки.

Учитывая недостаток транспортных средств в наших войсковых частях, пришлось пойти по пути широкой мобилизации обывательских подвод. 4-я армия мобилизовала их до 8000 штук, 15-я и 3-я до 15 000 и 16-я около 10 000. Конечно, это легло тяжелым бременем на местное население, но его страх перед панским нашествием позволил нам без труда осуществить эту меру. Такое большое количество транспортных средств позволило нашим войскам развивать свои быстрые и смелые операции с сохранением постоянно действующего и работающего тыла. Правда, в этой работе было много хаотического, но вместе с тем вплоть до подхода к Бугу и Нареву наши войска были довольно хорошо обеспечены всеми необходимыми им припасами.

Средства связи точно так же подтягивались со всех сторон, а частью были сформированы в запасной армии Западного фронта. Но как ни велико было напряжение в этой области, мы вышли в июльскую операцию слабо подготовленными в этом отношении. Нам не хватало

средств, и самая операция в конечном счете погибла изза их недостатка. Между прочим, впервые в июль — ской операции были применены планомерно оперативные пункты и линейные органы связи.

Командование белополяков точно так же не сидело сложа руки, а пополняло и усиливало свои войска (таблица III).

В приведенной таблице в составе наших стрелковых дивизий учитываются и запасные батальоны дивизий, а потому учтены запасные батальоны и польских действующих полков.

Расположение польских войск, хотя и имело некоторую тенденцию к уплотнению против нашего правого фланга, все же не могло быть названо решительным и носило на себе следы кордонности и пассивности. Эти слабые стороны польской армии были нами учтены и использованы в решительном июльском наступлении.

VI Соотношение сил

План наступления был очень схож с майским планом. В основу его была положена та же идея упирания нашего правого фланга в Литву и Восточную Пруссию и отбра — сывания польских сил к болотистому Полесью. Таким образом, направление главного удара проходило опятьтаки через «Смоленские ворота«. Зато теперь движение по „воротам«для нас было гораздо удобнее. Нам не приходилось загибать своего фланга и можно было прямолинейно действовать во фланг польской армии, прочно оседлав действующую уже железную дорогу Полоцк — Молодечно.

Недостатки управления первой операции были до некоторой степени изжиты. Мы имели 4 армейских ат — парата и управление Мозырской группы. Правда, аппараты эти, кроме 15-й и 16-й армий, были очень слабы и лишены специальных технических средств связи. Но тем не менее прогресс в этом отношении был налицо.

На решающем направлении мы сосредоточили 3 наши армии: 4-ю (командарм Сергеев, наштарм Шуваев) (быв. Северная группа), 15-ю (командование прежнее) и 3-ю. 16-я осталась на игуменском направлении (командование прежнее) и Мозырская группа (командарм Jfe — заревич, наштарм Лисовский) на мозырском (командгруппы Хвесин). Такая группировка позволяла сосредоточить на глубокинском направлении подавляющие наши силы и вместе с тем сохранить прочное и гибкое управление ими.

4-я армия насчитывала (не считая 48-й стр. дивизии) около 14 000, 15-я армия до 26 000 и 3-я армия — до 20 000 штыков и сабель, 16-я армия имела 25 000 и Мозырская группа около 6000 штыков и сабель.

Таким образом, на нашем правом фланге против 30 000 с небольшим польских мы выдвинули до 60 000 наших штыков и сабель. При этом надо иметь в виду, что поляки держали свои силы глубоко эшелонированными, но без определенной группировки, передовая же их линия была кордонно растянута. Вместе с тем резервы их не могли составить, даже путем перегруппировки, какого-либо угрожающего для нас сосредоточения, в случае нашего перехода в наступление. Они были для этого слишком малочисленны, раздроблены и разбросаны. Нашим планом опять-таки являлось одновременное введение в бой всех наличных сил для того, чтобы сразу же упразднить передовую боевую линию противника. Последующий ввод польских резервов шел бы уже не в их, а в нашу пользу, ибо позволял бы нам поочередно разбивать эти силы.

На участке 16-й армии соотношение сил было примерно одинаковое. Зато на неважном левом фланге (мозырское направление) мы были в два с лишним раза слабее поляков.

Распределяя таким образом силы, командование фронтом имело в виду обходное движение 4-й армии севернее озера Б.Ельна, фронтальный прорывающий удар 15-й армии на Глубокое и фланговый удар 3-й армии — в парафьяновском направлении, 16-я армия сосредоточенными силами должна была наступать в игу—

менско-минском направлении, связывая весь центр противника; Мозырская группа, занявшая к этому времени гор. Мозырь, должна была содействовать 16-й армии в глусском направлении.

Приведенное выше распределение наших сил было отдано в приказе Командзапа от 30 июня. В состав 4-й армии, не считая 48-й стр.див., включались 12, 18-я и 53-я стр. дивизии, 164-я стр. бригада и 3-й конный корпус, сведенный из 10-й и 15-й кав. дивизий под командой тов. Гая. В состав 15-й армии включались 4,

11, 16, 33-я и 51-я стр. дивизии; в состав 3-й армии — 5, 6, 21-я и 56-я стр. дивизии; в 16-ю армию — 2, 8,

10, 17-я и 27-я стр. дивизии; состав Мозырской группы — прежний.

VII

Наступление 4 июля

2 июля Командзапом был отдан приказ о переходе в решительное наступление с рассветом 4 июля.

4-й армии было поставлено задачей нанести главный удар к северу от озера Б.Ельна и 5 июля выйти в район Шарковщизна — Лужки. Конные массы выбросить по левому берегу Западной Двины в свенцянском направ — лении.

15-й армии приказано было нанести удар в глубокинском направлении.

3-й армии ставилось задачей занять 5 июля Докшицы, а 6-го отрезать противнику путь отступления по железной дороге в районе ст.Парафьянова.

16-й армии — форсировать Березину с 5-го на 6-е июля для наступления в игуменском направлении.

Мозырской группе — содействовать 16-й армии действиями во фланг пр-ка.

Разграничительными линиями назначались: между 4-й и 15-й армиями устье р.Ушач — мЛужки — Будичи, между 15-й и 3-й армиями — Дзвони —

верховье р.Березины, между 3-й и 16-й армиями — озеро Пелик — верхнее течение р.Гайна.

Наступление развивалось очень успешно. 4-я армия двинула к северу от Б.Елька 12-ю и 53-ю стр. дивизии и 164-ю стр. бригаду, за ними двинулся конный корпус; вдоль р.Диена наступала 18-я стр. дивизия.

Легко прорвав незначительные пехотные части противника, ударная группа 4-й армии быстро и решительно повела свое обходное движение. Однако на пути она встретила неожиданно для себя части 8-й пехотной польской дивизии. Мы имели еще и ранее сведения о том, что поляки сами готовятся к переходу в наступление и что первой задачей их является очищение от нас Дисненского района. По-видимому, движение 8-й стр. дивизии от Германовичей по северному берегу озера Б.Ельна и являлось подготовкой этого маневра. Части 8-й дивизии были атакованы на походе, разбиты и потеряли всякую способность к сопротивлению. Но и наши части не достигли того, что могли бы извлечь из обстановки. Недостаток средств связи у командующего 4-й армией не позволял ему твердо держать свои части в руках, и поэтому действия 12-й и 53-й дивизий носили несколько разрозненный характер. Как бы то ни было, противник был разбит, и наши части продолжали свое наступление, лишь немного не выполнив поставленной им задачи. 18-я дивизия вела упорные бои с противником, и лишь только обход ударной группы и успех соседней 15-й армии позволили ей сдвинуться с места.

15-я армия, против которой находились главные силы противника, целый день вела упорный, кровопролитный бой. Однако к вечеру на всем участке польские войска были разгромлены, раздавлены и с большими потерями опрокинуты на Глубокое. Были захвачены пленные, iy — леметы и орудия.

3-я армия форсировала Березину, разбила стоявшие против нее польские части и к сроку заняла Докшицы и точно так же к сроку прорвала железную дорогу в районе Парафьянова. Противник, сбитый на этом направлении энергичным движением частей 3-й армии, должен был в беспорядке отступить в северном и севе—

ро-западном направлениях, отступая по болотистым местам, что севернее железной дороги.

Уже к 7 числу выяснилось с полной определенностью, что войска противника подверглись полному разгрому в районе нашего главного наступления.

Действия 16-й армии точно так же были вполне успешны. Переправившись через р.Березина и разбивая встречающиеся на ее пути польские части, она быстро продвигалась в игуменском направлении.

Мозырская группа своим наступлением в северозападном направлении из района Глусска оказывала ей активную поддержку.

Чтобы еще более обеспечить успех 16-й армии, командование фронтом 6 июля приказало поддержать ее движением 3-й армии в минском направлении.

7 июля отдается приказ, по которому 4-й армии ставится задачей: к 9 июля выйти в район ТверецГодуцишки — Комай; 15-й армии 10 июля занять район ст. Молодечно; 3-й, 16-й и Мозырской группе — задача прежняя. Наступление на всем фронте развивается с полным успехом.

Конный корпус, далеко оторвавшись от главных сил своей армии и действуя севернее озерно-болотистого Дисненского района, вышел в глубокий тыл армии белополяков и 9 числа, после успешного боя, занял Свенцяны, нанеся противнику серьезные потери и захватив большую военную добычу. Деморализация, внесенная этим ударом конного корпуса в войска противника, была настолько велика, что они даже не сумели оказать сопротивления главным силам 4-й армии по линии мощно укрепленных германских позиций. 9 числа 4-я армия выполнила поставленную ей задачу. 15-я армия точно так же в назначенный срок заняла Молодечно, 3-я и 16-я армии, разбивая своим концентрическим наступлением всякое сопротивление противника, продолжали успешное наступление.

Нами были перехвачены польские приказы, из которых видно, что польское командование, видя свое полное поражение на северном участке, предписало планомерный постепенный отход на участке нашей 16-й армии. Однако

предпринятый нами маневр совершенно спутал их карты, не позволяя им занять и удержать своевременно ни одного намеченного ими рубежа. Организация отступления их была нарушена и приняла характер полного беспорядка.

Теперь перед Западным фронтом встала новая стратегическая задача. По Березине, впадающей в Неман с ее многочисленными притоками, раскинулись труднопроходимые болота, покрытые густыми лесами и имеющие лишь несколько удобных для движения дорог. Верхнее течение Немана не представляет собой никакой серьезной преграды для наступающих войск. Зато от Березинского болотистого района он течет в западном направлении вплоть до устья реки Шары и на всем этом протяжении представляет уже довольно серьезную преграду благодаря быстроте течения и ширине русла. Таким образом, фронтовому командованию необходимо было решить вопрос, где оно поведет свои главные силы, севернее или южнее этой продольной преграды.

По основным соображениям упирання нашего правого фланга в границы враждебных Польше государств и по соображениям меньшей потери времени на перегруппировки было решено главное наступление повести севернее Немана. 9 июля отдается приказ, по которому 3-й армии надлежит сосредоточиться в районе Холило — Першай — Раков 11 июля, 16-й армии приказано 11 июля занять Койдонов; Мозырской группе дано направление на Слуцк и Лунинец. Разграничительными линиями назначались: между 4-й и 15-й армиями Будичи — озеро Нарочь — Ошмяны; между 15-й и 3-й армиями: м. Илия — р.Березина — ст.Листопады; между 3-й и 16-й армиями: р.Тайна — м.Вольма. Северным армиям — продолжать дальнейшее наступление.

Части 3-го конного корпуса, поддержанные 164-й стр. бригадой, продолжали свое наступление от Свенцян в виленском направлении. Стрелковые силы 4-й армии двинулись к р. Вилии для ее форсирования в направлении Михалишки. Здесь, благодаря недостатку средств связи и затрудненности управления вследствие этого частями армии, произошла досадная задержка. Коман—

дование 18-й дивизии непроизводительно теряло время в районе оз.Свирь — Михалишки, действуя разрозненно и разбросанно своими частями. Связи между отдельными дивизиями точно так же не было. Командарму лично пришлось выехать в штабы дивизий, получить от них необходимые сведения и на месте дать указания. Организованные, сосредоточенные усилия трех стр. дивизий наконец имеют успех, и р.Вилия форсирована. Противник, понесший здесь серьезный урон, начинает поспешное отступление.

3-й конный корпус точно так же не имел первоначально успеха. Несколько попыток его форсировать р.Вилию были каждый раз отражаемы пехотными польскими частями. Наконец, при помощи 164-й бригады эта задача была выполнена, и части корпуса ворвались в предместье гор.Вильны. Некоторое время и здесь продолжались упорные бои, но 14 утром Вильна уже нами была окончательно занята.

Как только литовцы почувствовали, что Красная Армия имеет совершенно определенные успехи, их ней — тральная позиция немедленно сменилась на враждебные отношения к Польше, и литовские части ударили полякам по тылам, заняв Новые Троки и ст. Ландварово.

Стремительное обходное движение конного корпуса и помощь литовских войск отрезали северной польской армии путь отступления на Ораны и Гродно. Часть ее начала поспешный отход в направлении на гор. Лиду. Таким образом, в этом направлении, куца концентрически двигались три наши армии, должны были отступать польские войска и с севера и с востока. Являлось жизненно необходимым удержать наступление 15-й армии на германских позициях для того, чтобы дать время отойти главным силам и тылам этих войск. Действительно, наступление 15-й армии встретило жестокий отпор по всей линии старой германской укрепленной полосы. Завязался упорный бой в районе Сморгони.

Чтобы дать скорейшее развитие событиям на правом фланге 15-й армии, связав его действия с успешным наступлением 4-й армии, в направлении на Сморгонь была двинута 5-я стр. дивизия, выведенная из 3-й армии в резерв командзапа.

15-я армия несколько дней безрезультатно бьется на линии германских окопов. Однако обходное движение 18-й стр. дивизии 4-й армии наконец опрокидывает польское сопротивление в районе Сморгони и части 15-й армии начинают последовательно справа налево овладевать германскими позициями. Наступление снова решительно продолжается, причем в задачу 15-й армии водит также помощь по последовательному очищению позиций от польских войск на участке 3-й армии.

Приказом от 12 июля 4-й армии поставлено задачей выйти в район Ораны к 17 числу; 15-й и 3-й армиям к этому же сроку приказано занять линию Жирмуны — Лида; 16-й армии к этому же сроку занять район Барановичи; Мозырская группа должна наступать в пин — ском направлении. Чтобы облегчить 16-й армии последовательное очищение германских окопов, начиная с правого фланга, к нему была направлена 2-я стрелковая дивизия, выведенная в резерв фронта. Разграничительными линиями назначались: между 4-й и 15-й армиями Ошмяны — Вороново — Скидель; между 3-й и 15-й армиями Листопады — Субботники — Лида — ст.Мосты; между 3-й и 16-й армиями Волма — устье р.Бере — зины — Деречин. Таким образом, 3-й армии ставилось задачей частичное форсирование Немана и движение части сил по его левому берегу. Эта мера должна была облегчить 16-й армии ее трудную задачу форсирования германских окопов на большом протяжении и дальнейшее ее продвижение к р.Шаре.

Являлось вполне возможным предположить, что польское командование решит упорно обороняться на фронте 16-й армии, для чего использует линию германских окопов и течение р.Немана. В таком случае наша северная группа была бы поставлена в положение, когда ей необходимо было бы остановиться. Предусматривая это, армиям было указано, что в случае задержки 16-й армии на германских позициях и в случае сосредоточения в районе к югу от Немана крупных польских масс, задачей 3-й и 15-й армий будет перемена их основного направления и удар с севера на юг во фланг и тыл польским массам; 4-я армия должна была бы обеспечи—

вать эту операцию наступлением в гродненском направлении. Однако это предположение не осуществилось. 16-я армия своими силами сумела сбить расстроенные части польской армии, но самый факт маневрирования и готовность к маневру нашей основной группировки надо разобрать несколько подробнее.

При современных широких фронтах является совершенно невозможным наступать всюду с одинаковой насыщенностью. Смелое ведение операций непременно должно предусматривать сосредоточение больших войсковых группировок на решающих направлениях и оставление минимальных сил на направлениях второстепенных. В случае успеха и в случае благоприятного развития дальнейших операций перед командованием большими войсковыми соединениями встает неминуемо вопрос: надо ли продолжать операцию, сохраняя прежние группировки и прежнее операционное направление, или надобно избрать новое? Надо ли сохранять в боевой линии все двинутые в бой массы, или их нужно разредить путем вывода части сил в резервы? Не лучше ли продолжать преследование слабыми силами и лишь только тогда, когда обнаружится новая группировка неприятельских сил, обрушиться на нее сильными сохраненными резервами?

Эти вопросы являются решающими в современных операциях, так как, за редкими исключениями, нет возможности неприятельскую силу уничтожить одним быстрым решительным движением. Неминуемо приходится вести операцию за операцией, удар за ударом, нанося противнику непрерывные потери. Ответить на эти вопросы раз навсегда пригодными формулами невозможно. Обстановка слишком разнообразна для того, чтобы к ней применять навсегда определенные правила. Но вместе с тем обычное развитие современных операций неизбежно заставляет сделать кое-какие определенные выводы. Во-первых, протяжение фронта общего наступления и неизбежное разрушение железных дорог отступающей армии не позволяет делать своевременные железнодорожные переброски, и потому раз принятое массирование войск, при условии быстро развивающегося наступления,

может быть изменено лишь с большим трудом, и то частично. Во-вторых, оставление в боевой преследующей линии лишь небольших сил легко может позволить противнику сорганизоваться, остановить наше наступление и привести в порядок свои дезорганизованные части. Это вовсе не означает, чтобы неприятель сейчас же согласился с нами вступить в новое сражение. Наоборот, в целом ряде случаев он будет всячески избегать его, покуда не сорганизует нового мощного контрудара. В этом случае ввод в дело образованных нами крупных резервов для разгрома остановившегося противника может оказаться ударом по воздуху и не приведет ни к каким положительным результатам, но зато будет связано с неизбежной потерей времени. Невозможность при современных широких фронтах уничтожать армию противника одним ударом заставляет достигать этого рядом последовательных операций, которые стоили бы дороже противнику, чем нам. Чем стремительней будем мы его преследовать, тем меньше мы ему дадим времени на организованный выход из боя, тем более мы разложим его вооруженные силы и сделаем невозможным или очень затруднительным новое генеральное сражение. Словом, ряд последовательно проведенных уничтожающих операций, соединенных непрерывным преследованием, может заменить собой то уничтожающее сражение, которое было лучшим видом столкновения в прежних армиях, имевших не такое протяжение фронта.

Против подобного рода доводов возражают довольно основательно в том смысле, что такие образовавшиеся на решающем направлении таранные массы слишком ярко обнаруживают свою основную оперативную идею. Исчезает всякая возможность внезапности. Сама наступающая таранная группировка облегчает противнику заранее подготовить свой контрудар и в нужный момент из нужного района будет встречена его контрнаступлением.

Всякое дело — очень сложно и разносторонне. И те недостатки таранного наступления, которые сейчас приведены, действительно соответствуют истине. Но если вопрос рассмотреть шире, то мы увидим такие его

стороны, которые эти недостатки в полной мере сглажи — вают. Во-первых, не надобно забывать, что разбитый противник, в смысле располагаемых вооруженных сил, находится в худшем положении, чем победившая армия. Инерция подавленности и сознание безвыходности положения охватывают отступающего, если ему нигде не дают возможности зацепиться, не дают возможности перегруппироваться, заставляют его каждый день принимать бои и терять все новые и новые силы. Поэтому, если основная таранная группировка стоит на правильном направлении и правильно обеспечена на фланге и на второстепенных направлениях, то всякий переход противника в наступление является для этих масс не неприятностью, а желанной, заветной мечтой. У наступающего победителя всякое активное проявление со стороны противника может вызвать только радость, ибо оно даст ему наконец возможность настигнуть главные поколебленные силы врага и нанести окончательный, сокрушающий удар.

Скопление таранных масс, как и упоминалось уже выше, является неминуемым следствием характера современной войны. Германская армия на французском фронте в 14-м году и целый ряд наших кампаний в период гражданской войны являются этому прямым доказательством. И на примере нашей кампании против белополяков в 20-м году можно с большей пользой проследить вопрос об использовании таранных масс. Когда 16-й армии требуется помощь с севера, таранная масса, в лице 3-й армии, ведет ее немедленным наступлением на Минск. Если бы 16-й армии потребовалась помощь на линии старых германских окопов, то мощный удар, не менее как 2 наши армии, обрушился бы на фланг и тыл действовавших против нее польских войск. В дальнейший период операций, во время наших боев на Буге, могла встать потребность в таком же маневре наших северных армий. И если бы она встретилась, то, конечно, могла быть немедленно выполнена. Неудача нашей последней операции на Висле не должна путать существа вопроса и не должна вести к неправильным легкомысленным выводам. Там имела место не ошибочность нашей основ—

ной ударной группировки, а наш пробел в деле ее флангового обеспечения. Об этом разговор будет дальше.

VIII

Революция извне

Когда с полной и неизбежной ясностью обнаружился тот окончательный разгром, которому подверглись польские армии на Западном фронте, когда наши армии форсировали наконец германскую укрепленную полосу, беспокойство и паника охватили не только польскую буржуазию, но и ее европейских покровителей. Мы получили ноту Керзона, в которой предлагалось нам остановиться на достигнутых нами рубежах с тем, что английское правительство явится посредником между нами и польским правительством об установлении между нами границ по Версальскому договору, то есть по этнографической границе Польши. Конечно, этому выступлению дипломатии английского капитала доверять было невозможно. Уже мы имели одну такую попытку по посредничеству Англии между нами и Врангелем, окончившуюся укреплением и активным выступлением Врангеля из-под прикрытия английского посредничества. Но вместе с тем нота Керзона, хотя и вызванная нашими победами, имела в себе некоторые ультимативные стороны. В случае, если бы мы не согласились с английским предложением, нам угрожало активное выступление против нас английского капитала. В чем конкретно могло это выразиться — точно нам известно не было, но слишком очевидно становилось, что обстановка сгущается, и схватка польского капитала с русской пролетарской революцией разрасталась в масштаб европейский.

Если бы мы отклонили посредничество Керзона, то тем самым бросили бы вызов европейскому капиталу, и схватка должна была продолжаться не на живот, а на смерть. Было совершенно очевидно, что даже в случае полного разгрома панской Польши классовая война пре—

кратиться не могла и неизбежно стихийно перекатилась бы в пределы центральной Европы.

Каково было состояние западноевропейского проле^ тариата? Был ли он готов к революции? Смог ли бы он поддержать, восприять революционную социалистическую лавину, которая катилась с востока для его освобождения? Последующие события дают, безусловно, благоприятный ответ на эти вопросы.

Еще до начала нашего наступления вся Белоруссия, находившаяся под гнетом польских помещиков и белопольских армий, бурлила и клокотала крестьянскими восстаниями. Мы знали, что, проходя по Белоруссии, мы найдем не только сочувственное отношение к себе, но и значительное подкрепление в виде мобилизованной красноармейской массы. Это предположение полностью оправдалось. Свыше 30 000 вполне надежных мобилизованных были нами призваны под знамена, обучены и влиты в ряды нашей Красной Армии. Характерный блестящий пример классового укомплектования.

Положение в Польше точно так же рисовалось в благоприятном для революции свете. Сильное пролетар — ское движение и не менее грозное движение батраков ставило польскую буржуазию в очень тяжелое положение. Многие польские коммунисты считали, что стоит только нам дойти до этнографической польской границы, как пролетарская революция в Польше станет неизбежной и обеспеченной. Действительно, когда мы заняли Белостокский район, мы встретили там самое горячее сочувствие и поддержку рабочего населения. На массовых митингах выносились резолюции о вступлении в Красную Армию. Крестьянство в первое время относилось к нам подозрительно под влиянием агитации ксёндзов и шляхты, но очень скоро освоилось с нами и успокоилось. Батрацкое население определенно нам сочувствовало. Таким образом, то, что мы видели в заня — той нами части Польши, безусловно, сочувствовало социалистическому наступлению и готово было восприять его...

Разговоры о пробудившемся национальном чувстве среди польского рабочего класса в связи с нашим насту—

плением являются, конечно, следствием проигрыша нами кампании. У страха глаза велики. Не надо забывать, что при подходе нашем к Варшаве рабочее население Праги, Лодзи и других рабочих центров глухо волновалось, но было задавлено буржуазными польскими добровольческими частями. Расчет на революцию в Польше, как встречу нашего наступления, как следствие разгрома орудия принуждения в руках польской буржуазии, имел под собой серьезные основания и, если бы не наше поражение, он увенчался бы полным успехом.

Могла ли Европа ответить на это социалистическое движение взрывом революции на Западе? События го — ворят, что да. Наше стремительное победоносное наступление взбудоражило, всколыхнуло всю Европу и загипнотизировало всех и вся, привлекши общие взоры на Восток. И рабочие и буржуазные газеты были заняты только одним вопросом: наступление большевиков. Это была общая мысль, общее напряженное внимание. Рабочие Германии открыто выступили против Антанты, загоняли в обратную сторону эшелоны со снаряжением и вооружением, которые Франция пересылала в Польшу, не допускали разгрузки французских и английских кораблей с амуницией и вооружением в Данциге, сбрасывали поезда под откос и прочее — словом, вели активную революционную борьбу в пользу Советской России. Из Восточной Пруссии, когда мы соприкоснулись с ней, к нам потекли сотни и тысячи добровольцев, спартаковцев, беспартийных рабочих под знамена Красной Армии, формируясь в Германскую стр. бригаду.

Надо заметить, что польским Революционным Комитетом было положено основание и польской Красной Армии, которая начала усиленным темпом формироваться, но ко времени нашего поражения не поспевшая закончить свою организацию.

Итак, Германия революционно клокотала и для окончательной вспышки только ждала соприкосновения с вооруженным потоком революции.

В Англии рабочий класс точно так же был охвачен живейшим революционным движением. Комитет действия вступил в открытую борьбу с английским прави—

тельством. Позиция последнего положительно колебалась. Положение напоминало состояние царского правительства в дни Совета Рабочих Депутатов в 1905 году.

В Италии разразилась настоящая пролетарская революция. Рабочие захватывали фабрики, заводы и организовывали свое правление. И если бы не подлая деятельность социал-демократов, то революция вполне разрослась бы до громадных размеров.

Во всех странах Европы положение капитала зашаталось. Рабочий класс поднял голову и взялся за оружие. Нет никакого сомнения в том, что если бы на Висле мы одержали победу, то революция охватила бы огненным пламенем весь Европейский материк.

Конечно, когда война проиграна, очень легко находить политические ошибки, политические промахи. Но только что обрисованная обстановка говорит сама за себя. Революция извне была возможна. Капиталистическая Европа была потрясена до основания, и если бы не наши стратегические ошибки, не наш военный проигрыш, то, быть может, польская кампания явилась бы связующим звеном между революцией Октябрьской и революцией западноевропейской.

IX

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: