Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. И, с. 38. 4—127 97

ров и джентри. В известной мере эти походы были связаны и с борьбой против роялистской опасности, поскольку католические вожди ирландских кланов поддерживали контакты и с Карлом I, и, после его казни, с агентами его сына-эмигранта. Еще решительнее стала на сторону Стюартов пресвитерианская знать Шотландии, которая уже во время второй гражданской войны выступила как основная сила реакции. Потерпев поражение в 1648 г., шотландс­кие пресвитериане отнюдь не смирились, и когда король был каз­нен, наследник престола был коронован в шотландском городе Эдинбурге под именем Карла П. Восстановив таким образом свой престиж в Шотландии, Карл II превратил ее в основную базу для подготовки реставрации старых порядков в Англии.

Наконец, ирландский и шотландский походы Кромвеля были специфической формой борьбы против народных масс Англии, про­тив развития революции.Несмотря на поражение левеллеров и диг­геров, недовольство масс создавало постоянную угрозу новых ре­волюционных выступлений. Но массы крестьян и ремесленников не имели своих политических организаций. Левеллерские настрое­ния, традиции агитаторов 1647—1648 гг. живы были только в ар­мии. Превратить ее из революционной в захватническую, граби­тельскую, разложить сознание солдатской массы грубым насилием над ирландцами и шотландцами значило лишить потенциальные силы новой революции их военной опоры и организационного центра.

Еще в 1641 г. пресвитерианский парламент в ответ на восста­ние ирландцев постановил конфисковать в Ирландии 2,5 млн. ак­ров земли и под залог ее выпустил заем. Держатели этого займа, а также другие кредиторы парламента — дельцы Сити, офицеры армии, которым давно не выплачивалось жалованье, рассчитывали на то, что новое покорение Ирландии станет источником их обога­щения.

В августе 1649 г. Кромвель высадился в Дублине и начал систе­матическое завоевание страны. Беря крепость за крепостью, анг­лийские войска по приказу командования уничтожали гарнизоны, погибало немало и мирных жителей. Сжигая посевы, убивая като­лических священников и монахов, вынуждая к эмиграции тысячи людей, завоеватели вдвое сократили население «зеленого острова». «Можно было проехать двадцать верст и не встретить ни одного живого существа, — рассказывал один английский офицер, — ни человека, ни животного, ни птицы». Перед солдатами армии нового образца были теперь не кавалеры, не классовые враги, а крестьяне и арендаторы, простые труженики. Жестокое их истребление и гра­беж земли и имущества постепенно превращали некогда револю­ционную армию в банду головорезов. Уже весной 1650 г. Кромвель покинул Ирландию, оставив Айртона и других генералов завер­шать завоевание, которое и закончилось к началу 1652 г.

Тем временем Кромвель с лета 1650 г. повел войну против Шот­ландии. После первых блестящих успехов наступил краткий пери-

од шотландского контрнаступления. Карл II во главе шотланд­ской армии вторгся на английскую территорию, но в сентябре 1651 г. в битве при Вустере Кромвель окружил и взял в плен поч­ти всю армию противника, хотя самому претенденту на английский престол удалось бежать. К началу 1652 г. и Шотландия была пол­ностью завоевана. Победы, еще выше подняв престиж Кромвеля как одного из выдающихся полководцев своей эпохи, в то же время способствовали внутреннему разложению республики.

12 августа 1652 г. парламент принял «Акт об устроении Ирлан­дии» — чудовищный документ, которым определялся характер дальнейших репрессий против участников восстания, т. е. практи­чески против всего ирландского народа, и придавалась видимость законности разграблению ирландских земель. Кредиторы парла­мента, офицеры армии стали крупнейшими лендлордами в Ирлан­дии; в их руки перешли земли крестьян и крупных землевладель­цев, замки, охотничьи угодья и т. д. Огромная и постоянная дань поступала с тех пор из Ирландии за счет труда ее голодных и за­битых крестьян в карманы новой земельной аристократии.

В меньших масштабах производилась конфискация земель у той части шотландского дворянства, которая воевала против Анг­лии. Старые аристократические семейства лишились части своих земель, перешедших в руки английских и шотландских буржуа. Однако Шотландия не подверглась такому жестокому ограблению и порабощению, как Ирландия. Это объясняется тем, что еще в средние века шотландскому народу удалось отстоять свою незави­симость; с 1603 г. Шотландия была связана с Англией лишь общим королем, и если в Ирландии Кромвель завершил давно (еще в XII в.) начатое завоевание, то Шотландия была завоевана Англи­ей впервые. Это вынуждало англичан к более осторожным дей­ствиям.

Буржуазная республика, ведя захватническую политику по от­ношению к близлежащим территориям, принимала также меры для поддержки внешней торговли и развития колониальной экспансии. Парламент ассигновал средства на строительство 40 модернизиро­ванных по сравнению с флотом XVI в. военных кораблей. В 1651 г. был принят «Навигационный акт», способствовавший развитию английского судоходства и судостроения. Отныне разрешалось вво­зить товары либо на английских судах, либо на кораблях той стра­ны, где эти товары были произведены. Этим актом наносился удар по единственно опасному морскому сопернику Англии — Голлан­дии, купечество которой располагало первоклассным по тем време­нам флотом и богатело за счет транзитных перевозок. Как и сле­довало ожидать, Голландия не согласилась подчиниться условиям «Навигационного акта», что привело в 1652 г. к войне.

Война с сильным противником требовала резкого увеличения государственных расходов. Налоги и акцизы отбирали у бедняков города и деревни то немногое, что они могли заработать. То здесь, то там вспыхивали крестьянские волнения, но они не приобрели

4*

характера мощных восстаний и быстро подавлялись военной силой, хотя и явились грозным предупреждением господствующим клас­сам. По всей стране создавались многочисленные секты, допускав­шиеся по индепендентской концепции религии. К удивлению ино­странцев, посещавших Англию, это была страна «ста религий». Большинство сект носило демократический характер и сохранило прогрессивные традиции раннего индепендентства и левеллерства. Многие левеллеры вступили теперь в секту под названием «Обще­ство друзей внутреннего света», или, как насмешливо называли ее врат, секту квакеров («трясущихся» в молитвенном экстазе). Ква­керы верили в то, что «внутреннее просветление», глубоко личное общение с богом только и могут принести человеку счастье и пере­устроить общественные отношения. Они отказывались от прямой политической деятельности, но своим подчеркнутым пренебреже­нием к богатству, к грубой силе победителей в то время представ­ляли еще известную оппозицию властям.

Между тем только сила могла сохранить позиции буржуазно-дворянских дельцов. Социальная опора их была крайне узка, по­скольку парламент решительно ничего не сделал для народа. Пря­мым насилием удерживались в подчинении не только массы в самой Англии, но и в покоренной Ирландии и Шотландии; только сила могла сдержать роялистскую оппозицию. А сила была в руках Кром­веля. К нему — завоевателю Ирландии и Шотландии, победителю роялистов и левеллеров и обращали взоры буржуа, сквайры и джен­три, мечтая о военной диктатуре, которая обеспечила бы дальней­шее обогащение. Чутко уловив эти настроения верхов общества, Кромвель 20 апреля 1653 г. разогнал «охвостье» Долгого парла­мента.

Однако сразу открыто взять власть в свои руки Кромвель не ре­шился. Он созвал новый, так называемый Малый парламент, депу­таты которого избирались не населением графств (пусть даже по самому высокому цензу), а местными религиозными обществами во главе с индепендентскими священниками. Это был однопартийный ипдепендентский парламент, и Кромвель надеялся, что люди его партии окажут ему полную поддержку. Но депутаты парламента (названного Бербонским по имени одного из деятельных депута­тов) отнюдь не выражали намерения стать слепой игрушкой в ру­ках диктатора. Это были суровые индепенденты из провинции, со­хранившие идеалы раннего пуританства, пропитанные духом ле­веллерства. Для них ссылка на Библию была не привычной форму­лой, искусственно притягиваемой для доказательства нужного положения, а действительным «источником мудрости». Воздержав­шись от ассигнования новых средств на войну, этот «парламент святых» занялся принципиальными вопросами общественного и государственного устройства. Он успел сделать немногое: издать закон о гражданском браке, упорядочить сбор акцизов, освободить из тюрем должников, не имеющих возможности уплатить долг. Но Бербонский парламент занялся подготовкой крайне важных

реформ революционного характера: об отмене десятины, кодифи­кации права и даже об освобождении копигольдеров от повиннос­тей, т. е. превращения копигольда во фригольд.

Уже одно только обсуждение этих вопросов вызвало ненависть к Бербонскому парламенту со стороны церковников, сквайров, джентри, корпораций юристов, крупной буржуазии. Среди депута­тов усилилось умеренное крыло, отражавшее эти настроения. Под давлением армейской верхушки умеренные элементы провели по­становление о самороспуске парламента (12 декабря 1653 г.) и пе­редаче всей власти Кромвелю. А через несколько дней Кромвель был провозглашен «лордом-протектором свободного государства Англии, Шотландии и Ирландии».

Республика, таким образом, уступила место новому режиму протектората, военной диктатуре Кромвеля, лишь формально не­сколько ограниченной парламентом и Государственным советом. Новый государственный строй был оформлен конституционным до­кументом, разработанным верхушкой офицерства; это было так на­зываемое Орудие управления. В 1655 г. протектор разделил стра­ну на 11 административных округов, поставив во главе каждого верных ему генерал-майоров. Все органы местного управления бы­ли целиком подчинены этим ставленникам Кромвеля. Режим воен­ной диктатуры приобрел завершенный характер.

Велики были успехи, достигнутые английской буржуазией в пе­риод протектората в области внешней политики. В 1654 г. окончи­лась война с Голландией. Соперник был побежден; голландских судовладельцев вынудили согласиться с условиями «Навигационно­го акта». Это был крупный шаг в борьбе за превращение Англии во «владычицу морей». Сразу же после окончания войны Кромвель отправил военно-морскую экспедицию в Вест-Индию, намереваясь захватить остров Гаити. Это было прямым продолжением операций елизаветинских пиратов, но теперь речь шла уже не только об ог­раблении прибрежных районов Южной Америки или испанского флота, а о завоевании колоний. Создание колониальной империи стало одной из главных задач английской внешней политики. Не считаясь с тем, что французский двор поддерживал претендента на английский престол Карла II Стюарта, Кромвель в 1655 г. всту­пил в союз с Францией для совместной войны против Испании. Га­ити захватить так и не удалось, но был отнят у Испании остров Ямайка. В 1658 г. английские войска захватили Дюнкерк—важный опорный пункт на континенте, который принадлежал Испании.

Успешная, хоть и очень дорого стоившая внешняя политика Кромвеля вполне устраивала буржуазно-дворянский блок. В не меньшей степени он был удовлетворен и внутренней политикой протектора. Продолжавшаяся при протекторате раздача и распро­дажа конфискованных земель сопровождалась государственным покровительством огораживаниям. Подтвердив акт Долгого парла­мента об отмене рыцарских держаний, Кромвель в то же время Подчеркнул, что феодальные права лендлордов по отношепию к

копигольдерам полностью сохраняются. Протектор также успешно справлялся с роялистскими заговорами.

Казалось бы, господствующие классы не должны были и ду­мать о другом режиме, кроме протектората; между тем в дейст­вительности буржуазия и новое дворянство, несмотря на признан­ный авторитет Кромвеля в их среде, все больше склонялись к мыс­ли о монархии. Вынужденная в 1649 г. под давлением масс, возглавленных лавеллерами, согласиться на республику буржу­азия теперь, когда такого сильного давления снизу не было, вер­нулась к своей старой программе. В режиме протектората, в самом его характере было нечто временное, преходящее. А новые хозяева Англии хотели устроиться надолго, навсегда. Для этого требовался такой государственный строй, который гарантировал бы преемст­венность власти. Господствующие классы за годы революции на­копили немалый политический опыт. Они убедились в том, что любое политическое потрясение в той или иной степени развязы­вает инициативу масс.

Эти настроения господствующих классов ярко проявились во время деятельности второго парламента периода протектората (1656—1658). Парламент начал с того, что отменил режим гене­рал-майоров, т. е. проявил известную оппозиционность по отно­шению к Кромвелю. Но это было не недовольство протектором, а желание устранить чрезвычайный характер режима. Уже через полгода (в марте 1657 г.) парламент обратился к Кромвелю с пред­ложением «принять имя, сан, титул, звание и должность короля Англии, Шотландии и Ирландии». Тем самым парламент хотел придать больший авторитет государственной власти буржуазии и нового дворянства, освятив его многовековой традицией. Среди аргументов, на которые ссылался парламент, центральное место как раз и занимал тот, что «сан короля существовал в течение многих столетий». Кромвель готов был даже стать Оливером I, но вынужден был отказаться от этого плана под давлением военной верхушки; в офицерских кругах не без основания боялись, что ко­ролевский сан поставит Кромвеля в столь высокое положение, что он перестанет считаться с волей генералитета.

И все же в 1657 г. был сделан шаг к монархии: титул протек­тора стал наследственным; кроме того, восстанавливалась палата лордов. Таким образом, к моменту смерти Кромвеля (1658) мно­гие черты дореволюционного государственного строя были рестав­рированы. События, последовавшие после смерти протектора, еще более убедили господствующие классы в том, что им необходима сильная власть, основанная на наследственном праве. Сын Кром­веля Ричард принял по наследству титул лорда-протектора. Но это был безвольный человек с весьма ограниченными способностями, к тому же отнюдь не располагавший таким влиянием, авторите­том, такими заслугами перед буржуазией и новым дворянством, как его отец. Став марионеткой в руках офицерской клики, он потерял власть, как только осмелился нарушить ее волю. Опять

начались трения в верхах, проходившие на фоне усилившегося в это время крестьянского движения.

В таких условиях верхушка индепендентов, пресвитериане и вновь поднявшие голову роялисты достигли известного единства на основе плана реставрации Стюартов. К этому плану присоеди­нились и некоторые генералы во главе с Монком, командующим шотландскими войсками. Армия теперь уже не выступала как еди­ная политическая организация; и менее всего она была органи­зацией прогрессивной: перерождение грандов завершилось еще во время ирландской кампании 1649—1652 гг.

Созванный Монком новый парламент, в котором большинство составляли роялисты и близкие к ним пресвитериане, вступил в переговоры с претендентом на престол, и в 1660 г. он торжествен­но прибыл в Лондон, заняв престол под именем Карла II (1660— 1685). Это была реставрация старой монархии, но отнюдь не ста­рого социального строя.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: