Обобщающие слова при однородных членах и знаки препинания при них

Схематические диктанты

I. 1) Всюду: и вокруг, и над головой — была вода. (Е.Крес­товский) 2) Все кипит, все бушует: вода, кустарник, сосны, бе­резы, рябины. (Ф. Абрамов) 3) От дома, от деревьев, и от голу­бятни, и от галереи — от всего побежали далеко длинные тени. (И. Гончаров) 4) Яркие пятна света лежат всюду: на ветвях, на стволах деревьев, на слежавшихся плотных сугробах. (И. Со­колов-Микитов) 5) Всегда: зимой и летом, осенью и весной — хорош русский лес. (И. Соколов-Микитов)

II. 1) Здесь все было чрезвычайно уютное и несколько мини­атюрное: небольшие шелковые кресла, низенькие пуфы, качалка в маленькой нише, крошечная полка с произведениями поэтов. (М. Алданов) 2) Волнение оратора, его мощный голос, энергич­ная манера — все это обычно заражало аудиторию. 3) Все: лицо, походка, взгляд, голос — все вдруг изменилось в ней. (Л. Тол­стой) 4) И насвистываемая песенка, и походка, и жест покручи­вания усов — все казалось теперь оскорбительным Пьеру. (Л. Толстой) 5) В ботаническом саду можно увидеть и самые обычные лекарственные растения средней полосы: зверобой, ва­лериану, душицу, пустырник и многие другие. (Л. Замятин)

Предупредительные, объяснительные диктанты

I. 1) Бережного отношения требует все: старинные построй­ки, народные ремесла, древняя утварь, живопись в храмах, кни­ги и документы, имена и могилы героев. (В. Песков) 2) Рязан­ские поля и березы возле Оки, калужские и тульские перелески

с тихой водой в маленьких речках, Подмосковье, владимирские проселки, земли тамбовские и воронежские, где леса иссякают и начинаются степи,— это все в обиходе мы зовем средней по­лосой. (В. Песков) 3) Целая гора валежника, оставшегося с осе­ни: макушки сосен, хворост, вырванные с корнем кусты,— лежа­ла перед ней. (Э. Шим) 4) Ружье, собака, лошадь — все было предметом мены. (П. Гоголь) 5) Под ногами темно, ничего не вид­но: ни поваленных стволов, ни торчащих камней, ни рытвин, ни малорослых кустов, среди которых особенно много колючего шиповника. (В. Мясников) 6) И снилось ему одно и то же: род­ной дом, да колодец возле него, да высокая ветла у забора. 7) Хо­тя до вечера еще далеко, улицы, тени от деревьев, узкие распад­ки, уходящие извилистыми ущельями на запад,— все это уже насыщено синевой. (В. Пронин) 8) И великолепная природа, и дорогие сердцу воспоминания, и уютная просторная квартира — все делало жизнь поэта счастливой. (В. Кулешов) 9) Добрые лю­ди понимали ее [жизнь] не иначе, как идеалом покоя и бездейст­вия, нарушаемого по временам разными неприятными случайнос­тями, как-то: болезнями, убытками, ссорами и, между прочим, трудом. (И. Гончаров) 10) Ловля рыбы днем и ночью, наблюде­ния за жизнью и повадками животных и птиц, звуки и краски ле­та, яркие пятна цветов на лугах — все интересовало будущего та­ежного путешественника. (В. Малое)

II. У некоторых пародов Севера существуют, например, десят­ки слов для обозначения одинаковых явлений: для названия раз­ных видов снега, льда, для обозначения холода. В языке одного из племен, живущих на островах Океании, есть сто названий для раз­новидностей банана. В то же время некоторые племена называют одним словом все летающие предметы (кроме птиц), а в языке су­ахили одним словом обозначают и поезд, и телегу, и карету, и дет­скую коляску, и велосипед.

(По Е. Голановой)

III. Почему все-таки разные народы по-разному называют од­ни и те же предметы, явления окружающего мира? Причины это­го лежат и вне языка, и в самом языке. К внеязыковым причинам относятся условия жизни разных народов, населяющих нашу зем­лю, а именно: национальные традиции, и культура, и история, и зависимость от географической среды, места проживания парода и даже от климата.

(По Е. Голановой)

IV. Всю ночь шел теплый дождь. Он начался как-то очень ти­хо, без ветра, без грозы, без наползающих черных туч. Простое небо слегка потускнело, а после захода солнца звездочки не за­жглись. Потянуло сыростью, запахом еловой смолки, и по ветвям деревьев застучали крупные редкие капли. Так всегда начинается ни­чем не приметный, обыкновенный дождь. Однако все: тихий, убаюкивающий стук падающих на землю капель, мягкии шелест травы, окружавшей палатку, — казалось недобрым.

(По С. Сартакову)

II. По краям луга, где равнина упирается в бугры, все было синим: и дубы на холмах, и барашки кустов, и даже лошадь с маленьким жеребенком. Желтые брызги лютиков, головки луговых васильков, плети луговой кашки и тоненькие ниточки душистого колоска — все перепутано, перемешано, и все вместе образует душистое разнотравье. Идешь, и за тобой остается сыроватый и темный брод.

(По В. Пескову)

III. Славу Спасского-Лутовинова поддерживал и сам Тургенев, любивший эти места: эти дороги с плавными изгибами по холмам, ти-хие пруды, сады, острова леса... Парк издали не отличишь от степных перелесков. Из них собрано в одно место все лучшее, что может расти в черноземной полустепной России. Липы, рябины и тополя, жимолость, березы, ракиты, дубы и клены, яблони, елки, ясени — все перемешано в этом парке. Зелень, вода в прудах, птичий гомон, де-ревенские песни, охота — это и был мир Тургенева. Свое гнездо Спасское-Лутовиново писатель берег, сюда возвращался после скита-ний, здесь писал, охотился. «Соловьи, запах соломы и березовых по-чек, солнце и лужи по дорогам — вот чего жаждет моя душа!»

(В. Песков)

Контрольные диктанты

I

За долгие тысячелетия, которые насчитывает наша цивилизация, люди укрывали от посторонних глаз множество различных кладов: благородных металлов, драгоценных камней, прочих ценностей. Где только не прятал человек свои богатства: на необитаемых островах и в дремучих лесах, высоко в горах и глубоко под землей, в роскошных дворцах и ветхих лачугах, в специально оборудованных тайниках и случайно оказавшихся под рукой стульях. Спрятанные сокровища, как магнит, притягивают к себе кладоискателей. Некоторые клады имеют прежде всего огромную историческую ценность. Крупнейшие музеи мира гордятся неповторимыми ювелирными шедеврами, которые говорят о многом: о непревзойденном искусстве мастеров, о высоком уровне культуры древних народов. О жизни людей в далеком прошлом, об истории стран и народов рассказывают ученым немые свидетели далеких эпох. Сегодня на помощь кладоискателям приходит современная наука и техника. Чтобы заставить найденный клад за-говорить, привлекаются физики и химики, историки и лингвисты, искусствоведы и геологи — словом, специалисты многих отраслей знаний. (141 слово)

(По В. Солоухину)

Все: и день, и природа — великолепно. Солнце не печет, а только греет и окрашивает в бесконечно разнообразные цвета желтеющую и краснеющую зелень леса. Деревья сверху донизу унизаны разноцветными листьями: желтыми, оранжевыми, красно­ватыми и ярко-красными. Тихо кругом: в глубине леса, на поля­не. Слышно лишь, как желтый лист, отделившись от ветки, уже не питающей его своими соками, падает и задевает другие листья, еще не упавшие, но уже пожелтевшие. Они устилают всю землю.

Куда девались птицы, распевающие от зари до зари? Все про­шло, замерло, как замирает этот шорох от падающего листа. Вы­соко-высоко в голубом небе длинной ломаной линией летят птицы. И птицы, и осенний говор природы, и грезы уходят в не­возвратное прошлое. Воротятся опять и птицы, и весенний говор природы, но это будет не тот говор, не те птицы. А грезы не во­ротятся. (130 слов)

(По Д. Мордовцеву)

III

На одной из старинных улиц Москвы стоит особняк, постро­енный после пожара 1812 года. Здесь находится музей Пушкина, давно знакомый москвичам и гостям столицы.

В начале прошлого века это был гостеприимный литературный дом. Сюда приходили многие известные люди: Жуковский, Карам­зин, Батюшков. Сегодня они смотрят на нас с портретов, а ког- да-то смотрели на маленького Пушкина. Произведения прослав­ленных русских художников: Рокотова, Кипренского, Тропинина и других — украшают многие залы музея. Здесь вы увидите и ми­ниатюрную работу неизвестного художника, изображавшую Пуш­кина-мальчика, и другие портреты, созданные при жизни поэта.

Первый зал музея посвящен тем историческим истокам, кото­рые питали его творческий гений. В следующем зале пушкинская эпоха представлена в историческом и обыденном, великом и ма­лом, трагическом и забавном: батальные сцены и модные картин­ки, правительственные документы и письма частных лиц. Портре­ты русских царей, великих полководцев, известных писателей соседствуют с портретами тех, чьи имена остались неизвестными. Так в музее начинается путешествие в пушкинское время, рассказ о Пушкине. (148 слов)

(По Н. Михайловой)

IV

Мы расположились в палатке, поджав ноги, и начали погло­щать неимоверное количество чая. Большой мороз сушит не хуже зноя, пить целый день нечего, и к вечеру появляется неутолимая жажда.

При красноватом мерцании уютно потрескивающей печки хмурые, обветренные лица светлеют, суровые морщины разглаживаются.

В печку перестали подкладывать дрова, и в палатку неумоли­мо стал забираться ледяной воздух. Пришлось снова надевать за­пасные меховые носки и влезать в спальные мешки. В тишине и резком холоде остывшей палатки еще некоторое время металось уже бессильное пламя угасавшей печки, освещая то висящие над головой для просушки рукавицы, шапки и шарфы, то приготовлен­ные на утро дрова для топки. Печка погасла. Сквозь дремоту до сознания доходили редкие звуки внешнего мира: далекий грохот оседавшего льда, треск лопающего дерева, беготня оленей.

С утра светлые легкие облака затянули все небо. Невидимое солнце излучало сильный свет. Он сглаживал все неровности, ис­кажал линию горизонта и менял очертания предметов, крайне за­трудняя передвижение. (146 слов)

(По И. Ефремову)

V

Стояла жара, седая от дыма лесных пожаров. В речные зато­ны, тихие и неподвижные, медленно падал дождь из сгоревших бе­резовых листьев. Стаи диких птиц, спасаясь от пожаров, проно­сились над деревней, а на закатах срывались страшные песчаные бури.

Мне нужно было написать небольшой рассказ, но писать бы­ло невозможно. Я ждал осени, ненастья, когда поневоле буду при­вязан к дому и наконец напишу давным-давно обещанный рассказ. Но пришла осень, зашуршали дожди, и в первый же ненастный день я услышал далекий и печальный крик журавлиных стай, ле­тевших к югу. Я завидовал птицам, потому что скоро блестящая морская волна ударит им в глаза, соленый полуденный ветер взъеро­шит их перья.

Дожди и ветры уже шумели в лесах, но в зарослях было теп­ло и тихо, как в запертой комнате. На полянах доцветала белая гвоздика, сухая и растрепанная, и ползли из-под земли, похожей на золу, грибы-крепыши.

И я, конечно, в ту осень не написал ни строчки. (149 слов)

(По К■ Паустовскому)

VI

Русский Север... Двинское Заволочье, как его в старину назы­вали первые поселенцы здешних мест... Этот край, эту землю, с великим трудом отвоеванную у леса, у болот, у моря, северяне старательно украшали. Дивные, прославленные на весь мир ка­менные и деревянные храмы (достаточно назвать такую жемчужи­ну северного зодчества, как Соловки), бесподобные бревенчатые дома-богатыри, дома-крепости с их непременным деревянным коньком, горделиво восседавшим па тесовой крыше, символе кре­стьянского счастья и благополучия, амбары, целой улицей вы­строившиеся на передках села...

Однако, может быть, самый большой, самый непреходящий вклад Севера в сокровищницу национальной культуры — это сло­во. Живое народно-поэтическое слово, в котором полнее и ярче всего запечатлелась душа северянина, его характер. Слово, сохра­нившее сегодня строй и дух русского языка древнейшей поры. И уже одно это делает его краем наших истоков, наших духовных начал, ибо язык народа — это его ум и мудрость и, конечно, его история и поэзия.

На Севере издревле вся жизнь, и повседневная, и празднич­ная, была пронизана многоцветным словом... (154 слова)

(По Ф. Абрамову)

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: