Секретные материалы. 6 страница

Прыжком уйдя в открытую дверь кубрика, я распластался на полу и позволил своим чувствам, своим инстинктам управлять собой. Когда бой происходил на бессознательном уровне, все выглядело совершенно по-другому. Я словно соединился с кораблем, видел каждый его угол, каждую каюту, каждого человека на судне. Я знал, кто где находится, что собирается делать в ту ли иную секунду. Называйте это как хотите: шестым чувством, интуицией, озарением. Мне без разницы. Для меня главное, что это работало и помогало мне выживать.

Обычно боец в моей ситуации старался схорониться в каком-нибудь труднодоступном месте и сдерживать неприятеля с одного единственного направления подхода. Я обычным бойцом никогда не считался, ну, если только в самом начал своей военной карьеры, посему мне приспичило наступать. На краткое мгновение вооружённая охрана корабля потеряла меня из виду, чем я и воспользовался. Перемещаясь абсолютно бесшумно, я выскочил на боевую пару, ближнему вогнал нож в правый глаз, дальнего расстрелял в упор. Не теряя ни секунды, я подхватил одно из двух тел и унес его в кубрик.

Убиенный в глаз оказался представителем негроидной расы. Что ж, изображать черных я не умел, а вот ходить в их одежде – очень даже. Спешно переодевшись в его форму, я вскинул свою винтовку и выбежал на палубу. Мой маскарад мог сработать лишь в том случае, если противник не мог видеть моего лица, а мои действия были бы для него логичны и полностью укладывались в картину поведения солдата боевого охранения судна при сложившейся ситуации.

Вероятней всего, мне опять повезло. На первого человека с автоматом в руках я наткнулся спустя минуту, и поскольку я был одет так же как он и действовал согласно инструкциям, стрелять в меня никто не стал. Чем я и воспользовался, зайдя вооруженному охраннику в тыл и перерезав тому глотку. Вскоре мне представилась шикарная возможность повторить свой трюк, и я воспользовался подвернувшимся шансом на все сто. Еще два трупа. Мне стало любопытно, какое количество народа охраняло этот корабль? Кому он вообще принадлежал?

Пора было заняться настоящей разведкой. Я прикинул, где могли содержаться ответы на вопросы, роившиеся в моей голове. Судно должно было иметь капитанский мостик, капитанскую каюту, кают-компанию, которые не плохо было бы посетить. Не став ходить вокруг да около, я постарался наведаться в самое сердце судна. Точнее, в его мозг. Естественно, без стрельбы попасть на мостик у меня не получилось, но на моей стороне был эффект неожиданности и первоклассные боевые кондиции, намного превосходившие таковые у солдат противника. Две двоечки, два выстрела тандемом, и пули нашли свои цели, навеки усмирив людей.

Ворвавшись на мостик, я разрядил остаток магазина еще по двум целям, перекатом ушел от выстрела из пистолета. Мгновением позже в моей руке снова появился нож, который я метнул, казалось, на авось.

Когда ситуация на мостике стабилизировалась, я осмотрелся. Трое вооруженных бойцов лежали в лужах собственной крови и не подавали признаков жизни. Последнего противника я поразил изумительным по точности броском ножа в глаз. Право слово, в этот момент мне позавидовали бы даже ведущие цирковые артисты, специализирующиеся в метании ножей, топоров и прочего холодного оружия.

Я перезарядил М27 (не патриотично, конечно, но должен признать, немцы умеют делать качественное стрелковое оружие) и принялся тщательно осматривать капитанский мостик. Мне пришлось работать очень быстро, так как в любой момент ко мне в рубку могли пожаловать разгневанные хозяева судна, недовольные моим поведением.

Я в спешном порядке пролистал бортовой журнал, заглянул в компьютер, поковырялся в ноутбуках, разложенных на столах. На экране одного из них я отыскал фотографию моего босса, ныне покойного, со всей его подноготной. Если б не жесткий цейтнот, я бы обязательно сел за изучение этого удивительного файла, а так мне пришлось бегло просмотреть текст, который не дал мне, ровным счетом, ничего.

Еще раз оглядев интерьеры мостика, я принял решение спуститься вниз и наведаться в каюту капитана. Было бы здорово выпотрошить этого засранца, но я подозревал, что хозяина данного чудесного корабля в его апартаментах застать не получится. Так или иначе, меня устраивала любая информация, которая могла бы натолкнуть мой пытливый ум на решение некоторых вопросов.

Спуск вниз выдался нетрудным. Меня попытались задержать, но первая пара бойцов попалась на мой трюк с формой и была умерщвлена без лишней пальбы, ножом и голыми руками. Вторая пара, стерегущая, как выяснилось спустя минуту, капитанскую каюту, отреагировала на мое появление вполне обыденно, то есть открыла по цели ураганный огонь. Котики (я все больше склонялся к тому, что на судне действовал спецназ ВМС США) были тертыми калачами, достаточно опытными и обученными ребятами, но уступали мне в скорости, сноровке и выучке. Я уж молчу о тех козырях, которых я, время от времени, выкладывал. Точные выстрелы из автоматической винтовки позволили мне расправиться с сынами звездно-полосатого Отечества и приступить к изучению интерьеров каюты капитана.

Как я и предполагал, с хозяином судна побеседовать мне не удалось, зато внутри книжного стола, возле кровати я обнаружил сейф с кодовым замком. По закону подлости бронированный монстр оказался заперт, и мне пришлось применить некоторые спецвозомжности из своего, скажем так, расширенного арсенала, чтобы вскрыть пузатика. Прелюбопытнейшие документы там обнаружились, и если б я располагал чуточку большим количеством времени, я б с удовольствием принялся за их изучение, а так пришлось просматривать лишь то, что имело непосредственное отношение к нападению на яхту «Alexia». Желтая папка с какими-то красными и синими печатями содержала набор фотографий высокого качества, выполненных на глянцевой бумаге формата десять на пятнадцать сантиметров. Каждая фотография была снабжена подробнейшим описанием снимка, а так же целями и задачами, которыми командование снабдило военное судно, ловко закамуфлированное под исследовательское. Я не удивился, узнав, что за нападением на моего бывшего патрона стояли люди из ЦРУ, в конце концов, меня всю жизнь учили, что все беды мира так или иначе были связаны с деятельностью ребят из Ленгли. Охрана, составленная из бойцов пятого отряда спецназа ВМС США, так же не произвела на меня никакого впечатления. За свою военную карьеру я ни единожды сталкивался с этими профессионалами и, что называется, печенками чуял моменты, когда мне могло посчастливиться столкнуться с этими противниками.

А вот, что заставило меня призадуматься, так это причина, по которой морские котики пожелали атаковать мегаяхту. Из информации, которую я выудил из секретных документов, выходило, что у одного из гостей вечеринки при себе находился USB-флеш-накопитель, на котором содержалась настолько важная для американцев информация, что они не побоялись пойти на абордаж и на пару часов прикинуться пиратами. Какого рода информация содержалась на флешке, в документах не уточнялось, но капитану корабля черным по белому предписывалось любыми доступными ему силами и средствами завладеть накопителем и передать его лично в руки адмиралу Джону Берду, командующему седьмым флотом США.

Вот с таким вот раскладом дел пришлось мне столкнуться, изучив содержимое сейфа капитана корабля, на котором я оказался волею судеб. Мне вдруг до дрожи в ногах захотелось взглянуть на эту самую флешку. Какого черта мой бывший работодатель задумывал в этот вечер? Какова была истинная причина той вечеринки? Чем в действительности занимался этот ныне покойный слюнтяй?

Сам собой в голове возник вопрос иного рода: а где, собственно говоря, сама флешка? У капитана или ему так и не успели ее доставить? Я порядком призадумался, пытаясь обмозговать действительность. Передо мной стояло не так-то много вариантов дальнейших действий. Я мог либо искать капитана, либо попытаться найти флешку, которую, уверен, успели доставить на борт разведывательного судна.

И тут мою голову осенило. Вспышка озарения была подобна взрыву светошумовой в темной комнате. Мои мозги стали анализировать информацию со скоростью суперкомпьютера. Сколько времени понадобилось спецназовцам, чтобы проникнуть на яхту и выкрасть флешку? Если они точно знали, где искать, то не более трех-пяти минут. А какое количество времени заняло мое противостояние с вражескими диверсантами на борту «Alexia»? Примерно, такое же. И какой можно было сделать вывод из всего этого? Самый простой: информационный накопитель прибыл на разведывательное судно вместе со мной, и на корабль притащил его, скорее всего, один из той четверки головорезов, которых я умертвил в первую очередь.

Я стремглав вылетел из каюты капитана и, не заботясь о собственной шкуре, понесся к месту, где находились водные мотоциклы. Я двигался тихо, но очень быстро, поэтому очередная боевая пара, расположившаяся ко мне спинами, не успела даже понять, что с ними случилось.

Место, где я впервые очутился на палубе американского корабля, охраняло еще три человека. Все они умерли от точных выстрелов в голову, так и не сумев оказать мне сколько-нибудь достойное сопротивление. Ни на секунду не теряя бдительности и продолжая «ощупывать» окружающее пространства всеми доступными мне способами, я принялся обшаривать громил в водолазных костюмах. На секунду в мое сердце закрался страх - что, если флешка находилась у того спецназовца, которого я утопил в океане, добывая себе водный мотоцикл?

Тяжкие думы не успели оккупировать мое сознание. В следующее мгновение моя рука нащупала небольшой продолговатый предмет на металлической цепочке. Я осторожно снял ее с бычьей шеи мертвого котика, взглянул на серебристо серый тоненький прямоугольничек накопителя.

Волна жуткого холода поднялась из самых глубин моей психики, затапливая сознание. Я успел понять, что в следующее мгновение со мной должно произойти нечто-то плохое. Тело, подчиняясь боевым рефлексам, само выбросило себя за борт.

В ту же секунду за моей спиной раздался страшный взрыв.

***

Александр Григорьевич потер уставшее от работы лицо, мельком взглянул на часы. На дворе стояло третье марта 2017-го года. Морозы сковали европейскую часть Российской Империи, оккупировав города и села. Впрочем, за Уралом ситуация с погодой обстояла еще хуже. Там, помимо низкой температуры воздуха, добавлялись еще и обильные осадки, сопровождаемые, порой, дикими порывами ветра. Природа словно насмехалась над маленьким ничтожным человеком, возомнившим себя ее покорителем и венцом эволюции.

Советник Императора вновь трясся в чреве бронированного автомобиля. С неба сыпал легкий снежок. Солнце тусклым фонарем проглядывало сквозь белесо-серую дымку. Его ждал «Гранитный Пик». Опять. Снова.

После крайнего инцидента, произошедшего в секретной лаборатории меньше месяца назад, Олегу Леонидовичу пришлось изрядно потрудиться, чтобы вернуть к себе хотя бы частичное доверие Балашова. Над Соболевым висел ярлык саботажника перспективной оборонной программы, входившей в приоритетный список таковых по всей Империи, а это означало, что при следующей неудаче, директора НИЦ могли больше никогда и не увидеть. В прямом смысле этого слова. Естественно, Олег Леонидович это понимал и постарался приложить все усилия, чтобы не сорвать исследования.

И у него как будто бы получилось. Александр Григорьевич ехал в подземный научный комплекс с очередной инспекцией, предварительно предупредив Соболева, что в этот раз не потерпит никакой неудачи. Олег Леонидович поклялся, что теперь все будет совершенно по-другому, и Балашов ему практически поверил.

Александр Григорьевич разместился в памятном ему аналитическом центре, по ставшей уже традицией заказал себе чай. Он с удовольствием, но не без затаенного в глубине сознания страха, взирал на стену из мониторов, на экранах которых выводились изображения с камер видеонаблюдения. На сей раз в лабораторном боксе присутствовал только один испытуемый.

- Мне пришлось собрать резервную группу, - тут же пояснил Соболев, указывая на человека, голова которого была увенчана странной формы конструкцией с обилием шлангов и проводов. – Предыдущая, к сожалению, погибла в полном составе. Об этом вы знаете не понаслышке.

- Знаю и надеюсь, в этот раз мне не придется наблюдать за действием этой вашей «Сигмы».

- Уверяю вас, нет, - замахал руками Олег Леонидович. – Я держу ситуацию под полным контролем.

«Хотелось бы верить», - подумал Балашов, но вслух произнес не это: - Какова цель сегодняшнего эксперимента?

Соболев с рвением истинного патриота Отечества принялся объяснять цели и задачи готовой вот-вот начаться демонстрации.

- Я хочу продемонстрировать вам некоторые расширенные возможности моих испытуемых, - рассказывал Олег Леонидович, тыча пальцем в экраны мониторов, - и показать их сверхъестественный потенциал в несколько ином ключе. Безусловно, вы имели возможность на себе испытать некоторые их боевые возможности, но все, что мы собираемся показать вам сегодня, непосредственно к бою относиться не будет. Моя цель сегодня – продемонстрировать вам полный контроль сверхъестественных возможностей испытуемых, а так же сознательное их применение. В предварительных тестах мы имели стопроцентные результаты. Это, безусловно, прорыв! Я рад, что вы увидите сегодня нечто невероятное.

- В тот раз вы говорили то же самое, - скептически усмехнулся Балашов, отхлебывая чай. – Впрочем, у меня нет причин не доверять вам, Олег Леонидович, так что можете приступать. Я с удовольствием посмотрю, до чего вы здесь дошли в своих исследованиях.

- О, будьте уверены, я вас не разочарую.

Александр Григорьевич вновь воззрился на стену из мониторов. Лабораторный бокс, где проходило очередное испытание, имел форму шайбы или сильно сплюснутого по вертикальной оси цилиндра. Высота потолков помещения не превышала трех метров, а радиус бокса равнялся метрам шести-семи. Помещение делилось посередине вертикальной перегородкой с дверью в углу. По правую сторону от перегородки, в специальном кресле находился испытуемый, по левую – двое людей в белых костюмах. Научная группа.

- Смелые ребята, - заметил Советник Императора, указывая на персонал НИЦ. – Не бояться находиться в одной клетке со львом.

- Уверяю вас, им это не в первой, - заверил Александр Григорьевича Соболев. - На этой неделе они уже четвёртый раз входят в эту, как вы ее назвали, клетку. Лев не опасен, если знать методику дрессировки.

Перед учеными располагался металлический стол, высотой в метр, на котором были разложены какие-то карточки. Рядом с ними был установлен штатив с микрофоном. Подле испытуемого стояла тумба, на которой располагался планшет с диагональной опорой. На экране планшета мелькали какие-то картинки, причем настолько быстро, что они практически сливались воедино. Разобраться в этом калейдоскопе было решительно невозможно.

Но, как оказалось, при должной сноровке реальным становилось практически все. Один из представителей научного персонала назвал число, и Александр Григорьевич увидел, как человек в кресле поднял руку. Его палец на мгновение завис у экрана планшета, а потом с поразительной скоростью дотронулся до поверхности девайса.

- Стопроцентный результат, - расплылся в довольной улыбке Соболев.

Балашов потер переносицу, сделал глоток чая и спросил:

- Что произошло? Я не понял сути эксперимента. Объясните, пожалуйста.

Олег Леонидович тут же принялся исполнять приказ:

- Вы только что видели так называемый комбинированный тест, согласно которому испытуемого проверяли сразу по нескольким важным показателям. Между прочим, этот тест - сугубо наша разработка. Она - уникальная, ей поистине нет равных.

- Что проверял этот тест? - спросил Советник, пропуская мимо ушей бесполезную болтовню директора НИЦ.

- Заметили, с какой скоростью сменялись картинки? - заговорщицки подмигнул Балашову Соболев.

- Ну?

- Вверху каждой картинке был нарисован номер. Если я или вы, глядя на экран, видели лишь хаос, вызванный бешенной скоростью смены одного изображения другим, то испытуемый, прошу поверить мне на слово, видел каждую из представленных ему картинок. Когда наш коллега назвал номер картинки, испытуемый дождался появления ее на экране планшета и остановил обычным прикосновением пальца. Это свидетельствует о запредельном уровне владения собственным телом. Его реакция минимум в двадцать раз превосходит реакцию тренированного человека. Его концентрация сознания поражает воображение уже сейчас. Только представьте, чего мы сможем добиться в будущем!

Балашов не пребывал в таком уж восторге от увиденного. Для того чтобы поразить его по-настоящему, требовалось нечто большее.

Однако научный сотрудник продолжал называть номера картинок, а испытуемый с поразительной точностью выводил их на экран своего планшета. Александр Григорьевич представил себя на месте этого человека, и понял, что ему ни за что бы не удалось такое повторить.

- Если есть возможность, переходите к следующему тесту, - приказал Балашов, опустошая кружку.

- Всенепременно, - кивнул Соболев.

Балашову тут же налили еще, и пока он вдыхал аромат любимого напитка, научный персонал подземного комплекса готовился к следующим испытаниям.

Научный сотрудник за столом взял карту в руки. Им оказалась обыкновенная игральная карта «пиковый валет». Он мельком взглянул на нее, затем положил лицевой стороной вниз и сверху прикрыл ладонью.

- Смотрите внимательно, - азартно зашептал Олег Леонидович, - сейчас будет самое интересное.

На экране планшета испытуемого возникли пятьдесят четыре карты большой колоды. Здесь присутствовали двойки, четверки, короли, тузы четырех мастей, а так же два джокера. Один из них облачился в красные одеяния, другой - в золотые. Человек в белом костюме, который накрыл игральную карту ладонью, закрыл глаза и, как показалось Александру Григорьевичу, задержал дыхание. Было видно, что он сосредоточен, словно пытается решить в уме сложное уравнение.

Балашов внимательнейшим образом всматривался в стену из мониторов. Напряжение сковало пространство аналитического центра. Стихли голоса; Советник заметил, что и сам задержал дыхание, словно очутился на месте того рискового парня в белом костюме.

Так продолжалось порядка двадцати секунд пока, наконец, испытуемый не поднял руку и не ткнул пальцем в игральную карту.

- Валет пик, - пробормотал Балашов.

Соболев самодовольно хлопнул в ладоши, разом разрядив обстановку вокруг себя.

- Телепатия в чистом виде! Знаете, что это означает?

Советник, прямо скажем, терялся в догадках.

- Надеюсь, вы мне это объясните.

- О да, непременно! - воскликнул директор НИЦ.

С обстоятельностью и деловитостью он принялся рассказывать Александру Григорьевичу о преимуществах телепатии.

- Только представьте себе связь, которую невозможно запеленговать, перехватить или дешифровать, - вещал он самозабвенно. - Это настоящий прорыв в управлении большими и малыми подразделениями на поле боя. Такая связь работает без сбоев, несмотря на все возможные преграды. Скорость передачи информации стремиться к скорости света, а, возможно, превосходит ее. По данному вопросу пока существуют разногласия, но новые эксперименты, я уверен, позволят нам наработать приличную теоретическую базу и обосновать некоторые возможности наших испытуемых. Так я со всей ответственностью могу заявить, что телепатия базируется на новых, неизвестных фундаментальной науке принципах распространения информации. При телепатической передаче информации мы имеем дело либо с торсионными полями, либо с тахионными. Дальнейшие эксперименты должны подтвердить одну из двух основополагающих теорий, соответственно, отбросив за ненадобностью другую. По средствам волновых пакетов, распространяемых в поле...

- Олег Леонидович, давайте без лишних наукоемких терминов, - перебил директора НИЦ Балашов. - Вы же знаете, я хоть и интересуюсь наукой, но обитаю в кресле чиновника, а не ученого. Насколько я понял из крайней вашей демонстрации, испытуемый способен устанавливать телепатический контакт с другими людьми. Превосходно. Он способен делать это по собственной воле, или же по воле научного сотрудника, который занимается игральными картами?

- И так, и так, - ответил Соболев. - Испытуемый способен самостоятельно по средствам телепатической передачи передавать... эм... ресиверам отдельные образы, мысли и даже желания. Вы наверняка хорошо помните предыдущий наш эксперимент, почти месяц назад. Это ощущение страха, эти всеподавляющие волны ужаса, прессинг, давление на психику... Мы имеем дело с похожими как братья близнецы явлениями. Наши испытуемые способны управлять, скажем так, особого рода полями, посредствам которых они воздействуют на окружающий мир. По большому счету, они уже сейчас готовы. Уже сейчас они представляют собой мощнейшее биологическое оружие, способное кардинальным образом перекроить геополитическую карту мира. Вопрос лишь в надежности управления этим оружием. Вот что мы пытаемся доработать в первую очередь.

- И как успехи? Я надеюсь, вы продемонстрируете мне это ваше надежное управление?

На слове «надежное» Советник постарался акцентировать внимание Олега Леонидовича. Тот снисходительно улыбнулся и торжественным тоном проговорил:

- Извольте обратить внимание на финальную демонстрацию.

Александр Григорьевич вновь уставился на стену экранов. Научный сотрудник не спеша отложил в сторону колоду игральных карт и на мгновение замер. Балашову показалось, что человек в белом костюме в чем-то сомневается, словно боится сделать следующий шаг. Однако заминка научного сотрудника длилась недолго. Своей ладонью он накрыл еще одну колоду карт, немного выше предыдущей. Эти карты были другого формата и все вместе напоминали собой стопку обыкновенных фотокарточек.

- Что он делает?- спросил Советник.

Соболев ему не ответил, лишь ткнул пальцем в один их центральных мониторов, тем самым подчеркивая важность момента.

Научный сотрудник снял сверху несколько карточек, отложил их в сторону. Затем он взял в руку следующую по счету карточку, перевернул ее и взглянул на изображение, нанесенное на ее внутреннюю поверхность.

Балашов ахнул. Это и правда была фотокарточка, точнее лист фотобумаги формата десять на пятнадцать сантиметров, на которой вместо фотоизображения была нанесена очень четка картинка. Казнь. Какое-то средневековое поселение, помост, перекладина с перекинутой через нее веревкой с петлей, а в ней болтающееся изможденное, со следами многочисленных побоев тело.

Сотрудник в белом костюме минуту с лишним пристально рассматривал изображение на фотокарточке, словно пытался запомнить его до мельчайших подробностей, затем отложил карточку в сторону, закрыл глаза, скрестив руки перед собой, и замер.

Секунд пятнадцать ничего не происходило. Александр Григорьевич, стараясь не пропустить ни единой детали, боялся лишний раз моргнуть. Он современно не заметил, что задержал дыхание. Он не обратил внимание, что аналитически центр, скованный напряжением, вновь погрузился в гробовую тишину.

А потом с испытуемым стали происходить непонятные и даже пугающие вещи. По телу человек в кресле прошла волна судорог. Он выгнулся дугой, словно испытал резкий приступ боли; его пальцы распрямились и задрожали, жилы на шее резко вздулись, кожа на лице натянулась. Балашов морально приготовился к тому, что сейчас помещение аналитического центра накроет волна страха, мир погрузится в хаос, и ему опять придется как-то выживать во всем этом рукотворном аду, но в этот раз все случилось несколько иначе. Человек в кресле резко расслабился, словно бы сник, а потом вокруг него, повторяя контуры тела возникло еле заметное свечение.

Александр Григорьевич почувствовал, что его начинает мутить. Желудок сковал спазм, к горлу подступил ком. По спине пробежал мороз. Ему почудилось, что по всей длине позвоночного столба некий садист-невидимка разом вогнал ему несколько сотен тонких, наиострейших игл. Пришло ощущение нереальности происходящего, чуждости всего, что его окружало, а потом Советнику захотелось очутиться как можно дальше от этого лабораторного бокса, от НИЦ «Гранитный Пик» и вообще от Земли. Он вдруг ощутил себя настолько ничтожным, настолько жалким и никчемным, что ему вдруг перестало хотеться жить. Ему не было места на этом свете. Он должен был умереть. Здесь и сейчас.

Что-то треснуло его по голове, заставив оторвать взгляд от монитора.

Соболев. Олег Леонидович находился прямо перед ним, с занесенной для повторного удара рукой. Выглядел он неважно: глаза навыкате, лицо красное, словно с перепоя. Из носа течет кровь, нижняя губа прокусана, кровоточит.

- Не смотрите, - прохрипел он, медленно опуская руку.

Зябко передернув плечами, Советник отвернулся от стены с мониторами.

- Что это было? - спросил Балашов.

Он закрыл глаза, но перед его внутренним взором до сих пор стояла ужасная по своей сути картина: человеческое тело в окружении дьявольского ореола, сотканного, казалось, из призрачно-черного пламени.

Олег Леонидович замялся, пытаясь, очевидно подобрать правильные слова. Возможно, он искал оправдания, быть может, подбирал замену научным терминам, чтобы донести суть до неученого человека.

- По факту мы стали свидетелями эмпатического воздействия, - пробормотал он неуверенно, словно не веря своим словам, - но я не припомню, чтобы оно до сих пор проявлялось настолько сильно! Вы заметили тот... ореол вокруг испытуемого?

Балашов кисло усмехнулся:

- Заметил и, похоже, едва от этого не помер. Что это такое?

- Прямо так сразу сложно ответить однозначно, - пожал плечами директор научного комплекса. - Мне кажется, что мы видели своеобразную границу взаимодействий физических полей. Помните, я рассказывал вам о торсионных и тахионных полях?

- Я не страдаю короткой памятью.

- Конечно-конечно, - залепетал Олег Леонидович. - Поля всегда характеризуются определенной напряженностью. Полагаю, когда она превышает какое-то критическое значение, мы начинаем наблюдать взаимодействие этого поля с материей окружающего пространства. - Соболев потупил взгляд, словно почувствовал себя виноватым сразу во всех смертных грехах. - Сейчас сложно дать конкретный ответ, нужны...

- Эксперименты, - перебил его Советник.

- Да, именно. Без них мы не сможем ни подтвердить, ни опровергнуть теоретические заключения.

Тем временем буйство неведомой энергии, генерируемой испытуемым, плавно сошло на нет, что несказанно обрадовало весь присутствующий в аналитическом центре персонал. Балашов не без страха взглянул на стену из мониторов, но никаких негативных ощущений не испытал.

- Получается, видеокамера способна передавать эту вашу эмпатию? - предположил Балашов.

Соболев сделал глубокий кивок.

- Получается, что так. Испытуемый генерирует волновые информационные пакеты, которые улавливает видеокамера и передает их на экраны мониторов. Наш мозг подсознательно воспринимает информацию этих пакетов. И... мы чувствуем себя плохо.

- Это еще мягко сказано, - проворчал Александр Григорьевич. - Если б не ваше дикое нарушение субординации, я бы, скорее всего, сейчас пребывал на полпути к небесам.

- П-простите, - замялся Соболев, - я...

- Вам не стоит просить прощения. Вы поступили так, как было нужно. Благодарю вас, Олег Леонидович. - Балашов вновь взглянул на изображение лабораторного бокса. Испытуемый по-прежнему находился в своем причудливом псевдостамотологическом кресле; за перегородкой двое ученых вели неспешный диспут. Они выглядели абсолютно нормально. Похоже, это самое эмпатическое воздействие на них никак не отразилось. Это показалось Советнику странным, и он поспешил задать вопрос: - Олег Леонидович, а почему ваш научный персонал не пострадал? Как им удалось уцелеть? Неужели эта металлическая перегородка выдержала напор... испытуемого?

- Она на это и рассчитана, - не без гордости заявил Соболев. - Мы обладаем уникальным материалом, который позволяет частично защититься от эмпатического воздействия испытуемого. Кроме того, лабораторный бокс оснащен специализированной аппаратурой, которая блокирует некоторые частоты, что разрушает или, по крайней мере, видоизменяет пакеты негативной информации, воспринимаемые нашими учеными. Безусловно, я бы не посмел рискнуть ни чьими жизнями, если б не считал эксперимент достаточно безопасным.

- Но испытуемый все же имел возможность навредить вашим людям? - задал уточняющий вопрос Балашов.

- Не без этого, - не стал отрицать истину Олег Леонидович. - Но он находился и продолжает находиться под нашим полным контролем, поэтому я посчитал риск минимальным.

«Это ты сейчас так говоришь, - подумал Александр Григорьевич, - когда твои эксперименты прошли более-менее ровно и удачно. Интересно, как бы ты запел, если б все пошло прахом»?

- Будьте так любезны, отчет мне по сегодняшним тестам в развернутом виде, - приказным тоном заявил Советник, поднимаясь с кресла. - И не забудьте в нем указать про эти ваши системы защиты. Крайне любопытно будет ознакомиться.

Соболев быстро-быстро закивал, готовый, казалось, выполнить все, что угодно, лишь бы важный правительственный чин остался доволен.

- Не извольте беспокоиться, Александр Григорьевич, все сделаю лично. За всем прослежу. Вы же меня знаете, я никогда...

- Надеюсь на это, - бросил под конец Балашов.

Через пятнадцать минут Советник Императора по вопросам национальной безопасности и обороны с удобством и комфортом разместился на заднем сидении бронеавтомобиля «Тигр». Еще через пять минут бронеколонна покинула подземный научный комплекс «Гранитный Пик».

***

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: