Маслова Н.П. – Контакты с иным разумом 13 страница

Но надо признать, и это факт бесспорный, что это чудо смогло произойти лишь при твоей помощи. Возможно, этобылатвоя главная задача на Земле— помочь Шишкину, и самой проснуться от глубокого сна. Поверь— у тебя все только начинается.

Глаза его стали печальными, он словно знал то, что еще было недоступно мне. Знающий человек — обременен.

определенными способностями, стоят на грани иллюзорного мира. Скорее, их можно назвать — «пограничники». Это сказано и про нас с тобой. Умей уважать то, что ты делаешь. И поверь, ii.i i.па № 6— это весь наш мир. Ивсе мы— братья по разуму, иллюзионисты. Не иначе.

Энергетический фонтан

В городе заборы и столбы были плотно обвешаны объявлениями. От них пестрело в глазах. Странность была в том, что на маленьких бумажках, теряющихся среди исписанных и почерневших плакатов, значились приглашения на мероприятия вселенского масштаба: «Проводятся курсы по биоэнергетике. Научим управлять, видеть, слышать, повелевать... Производим подключение к эгрегору Иисуса Христа... Разговор с Самими 1*01 ом...» Но главным было не это. Оказалось, что за разговор с I югом ты мог заплатить всего 300, или 400, или 500долларов, это ивисело от регалий мастера! С одной стороны —деньги немалые, а с другой — что же так продешевили-то? За разговор с Самим I югом — всего 300долларов? Куда же смотрит небесная канце- лирия? Почему не пошерстит своих адептов с сумасшедшинкой в голове, не объяснит, что НЕБО— дверей не имеет, и уж тем более дипломов не выдает. Что для разговора с Богом существует юлько один путь— ВЕРА. Надо иметь истинную веру, обратить

* ной помыслы к Богу с любовью и от чистого сердца — и тогда псе получится...

Плакаты зазывали людей не зря, в городе творилось что-то невообразимое — улюдей стихийно открывались необычные способности. Самым неожиданным образом из рук начинали бигь «люргетические фонтаны». Их приходилось как-то регулировать, поэтому многие искали единомышленников, специалистов, фузей по интересам. В воздухе носилось загадочное слово «экстрасенс», полного объяснения которому дать пока не смогли. Все аномалии, чудачества сметали под это слово. Мои загадочные пиления угодили в ту же кучу. Я не считала себя «экстрасенсом», ла и особого интереса к тому, чем занимались эти люди, не испытывала. Так, легкое любопытство. Но заковыристое слово

ми, рассказами, но и сравнить их с другими. Тогда я не оценила этого, меня захлестывали амбиции. Понимание пришло гораздо позднее — «случайностей не бывает»! Если произошла какая-то ситуация — ты обязан в ней быть именно для того, чтобы извлечь свой конкретный урок.

Женшины из Полевского заговорили бурно, рассказывая

о контактах с НЛО, о проявленных знаках, об астрале, о том, как их посадили «под колпак», откуда они с трудом выбрались. Ужасались, как их чуть не задушили во сне, как они писали под диктовку автоматическое письмо. Охали, с упоением пересказывая, как летают в Космосе, и как их бьют иногда по голове во время контакта, и как чей-то муж чуть не погиб в катастрофе...

«Ну и бред!—думала я, тихонько попивая горячий чай, — мне до такого бреда еще далеко!» Но самое необычное и страшное в их рассказе было то, что кто-то из этой компании чуть не спрыгнул с балкона вниз, идя на Зов инопланетных существ и повинуясь их чужой воле. Оказывается, НЛОобычно зависает перед балконом и зазывает того, кого само выбирает. Человек идет на Зов, слышимый в его голове, выходит на балкон 3-го или 5-го этажа, перешагивает через перила, шагает вперед и... разбивается. «Каково? НЛОзависает прямо перед балконом, заманивает— “Цып! Цып! Цып! Мои цыплятки”. И — убивает? Ну и бред!» — тихушничала я в углу сама с собой.

— Надежда, что ты об этом думаешь? — неожиданно спросил Сергей.

—Думаю, причину надо искать в том, что происходит в душе самой женшины, в ее отношениях с близкими людьми. У меня еще нет достаточного опыта общения с НЛО. Пока трудно судить. Но вот что интересно — до сегодняшнего дня я не верила, что такие «ненормальные», как я, водятся в таком количестве, но если воспринимать рассказ этой женщины всерьез, то нас, «ненормальных», оказалась целая палата, «палата №6».

— Ты близка к правильному пониманию ее контакта.— Сергей был серьезен, как никогда. — Многое зависит от самого человека. Но вот то, что касается «ненормальности»... Запомни, весь мир— иллюзия. Угоне я сказал. И навсегда выкинь из своего словарного запаса слово - «ненормальная». Люди, обладающие

(ловно подсвеченное изнутри, оно смотрело на меня откуда-то издалека. Чужое лицо рассматривало меня холодными глазами, не шевелясь, не моргая, но при этом словно кто-то забирался ос I рым лезвием под кожу на голове...

Я перепугалась. Утром, с трудом дозвонившись до Юры, честно призналась, что я собираюсь на встречу, которую утаила о| ребят, так как «купилась» на высокие «регалии» — президент Уральской ассоциации. Телефонная трубка раскалилась от возмущения:

— Зачем ты идешь? Тебе нельзя этого делать! Ты еще не знаешь правил защиты! Тебя увидят и могут «выключить» — с тобой л el ко работать. И тогда тебя втянут во что-нибудь! — обеспокоенно кричал в трубку Юра, произнося какую-то абракадабру:

- шшищаться», «выключить», «втянут». Очем это он? Но по его пн гонации я слышала, что там, куда я иду, есть серьезная опасность. Это было уже мне интересно! На всякого рода «нельзя» но мне всегда поднимался петушиный задор.

— Ну, тогда я пойду обязательно! — возразила я ему.

— Эта женщина — опасна, она — сильный энергетик. Тебе, птенцу, с ней не справиться! Это она «вошла» в твое поле и создала твою головную боль. Возможно, она попыталась «обесточить» тебя еще до встречи. Это и значит— «выключить». Не ходи! — запретил Юра.

— Наверное, любопытство меня погубит, а может, наоборот, ласт новую информацию. Но удержать меня от встречи — невозможно! Ты вот что сделай— проконтролируй ситуацию! — предложила я Юре. Отступать все равно было поздно. Мне не понравилось откровенное вторжение чужого человека в мой мир, Iсм более было любопытно посмотреть на того, кто это сделал. 11риняв это решение, я ощущала себя примерно так же, как знаменитый Агент-007. Сфарсом, храбро и решительно я ринулась на подвиг, упиваясь своей отчаянной самонадеянностью. Моя душа и мой бунтарь пошли за своим опытом.

Человеческие души непрерывно обогащаются опытом на всех i/шзах жизни, изучая все новые и новые уроки. Некоторые вещи, привлекая других, совершенно не соблазняют нас. Значит, мы просто когда-то уже выучили этот урок. Другие вещи, наоборот, «биоэнергетика» действовало магически. И однажды я попалась на этот крючок.

Как-то Люба Бобыкина, моя знакомая, врач по профессии и работающая в 21-й больнице, поделилась, что прошла курс обучения по биоэнергетике. Это показалось настолько интересным и необходимым в работе врача, что она организовала восьмидневный семинар для врачей своей больницы. Главным организатором самого семинара была вице-президент Уральской ассоциации экстрасенсов Неля Петровна. Должность звучала внушительно особенно для начинающего экстрасенса.

— Нельзя ли получить у нее консультацию и определить, какова стадия моего «крышинизма»? — попросила я Любу, так как именно про таких, как я, говорили: «крыша поехала». Для меня важно было ее мнение, потому что таких «крупных» и настоящих экстрасенсов встречать мне еще не приходилось. Атут— «президент». Несмотря на то что ребята из госпиталя довольно грамотно объяснили мне про биополе, я все-таки искала дополнительных пояснений, новых аргументов, сама до конца не понимая, каких конкретно. Моя внутренняя суть требовала различных мнений. Жадно впитывая противоречивые суждения, она отыскивала среди них что-то свое. Меня интересовали те, кто владел знаниями

о непознанном, их рассуждения, трактовка явлений. Почему? Не могла объяснить. Казалась, я найду человека, который в доли секунды откроет мне всю истину, весь смысл жизни и сразу все расставит на свои места, все будет понятно, а мистика — исчезнет. Порыв к знаниям был подогрет чрезмерным любопытством, как бутылка с шампанским — толстое стекло могло разорвать в любую минуту. Пора было открывать бутылку, снимать печать — требовались знания.

Президент Ассоциации дала согласие на встречу со мной. К вечеру я почувствовала себя очень плохо. Странно, но после ее согласия на встречу что-то произошло, как будто кто-то влез в мою шкуру и ходил по мне, как по собственной спальне. Ничего подобного я раньше не испытывала: у меня очень болела голова, мучила слабость, тряс озноб. Сильные головные боли досаждали весь день. Квечеру снизошло некое озарение— на фоне стены комнаты неожиданно появилось прозрачное лицо женщины.

—Да ну, не может быть, — сладко выдохнула Люба, выставив на меня округлившиеся глаза. — Здесьсидят профессиональные мрачи, приличные люди.

Но я видела, как огромные тени присутствующих упали, набросились на меня, хотя никто из сидящих и пальцем не пошевелил. «Ничего себе компания! — удивляласья.— Вот так, напорное, люди и “гробят” друг друга, воздействуя своей энергией IIU расстоянии. Или, что еще хуже, убивают, объединив на тонком плане совместные усилия!»

Морозный воздух из форточки наполнял легкие, снимая толовокружение. Как я была наивна, считая, что люди, обладающие особыми возможностями, особым даром, ведут себя как волшебники и в жизни творят только добро! Я чуть не поплатилась за свою наивность— сраженная невидимым ударом какого-то «волшебника», я почти умирала, стоя у форточки. Но мое упрямство не хотело отступать— чем было страшнее, тем i шновилось все более интереснее.

То, что произошло в дальнейшем, — случилось непреднамеренно. Когда в кабинет вошла Неля Петровна, я стояла шиной к двери и не видела ее. Она проследовала в комнату, где сняла головной убор и переоделась. Появилась в комнате уже н элегантном платье. Ее черные волосы мне с первой минуты категорически НЕ ПОНРАВИЛИСЬ! Я видела перед собой все чго угодно — проволоку, копну черного сена, железные шпалы, но только не волосы. Я уперлась в ее колючий забор из волос, в колючки, в острые шипы, но только не в волосы. Во мне поднялась волна неприятия этой женщины, ее резкого отрицания. Полна отрицания, как сильный выдох, вырвалась из меня и пошла в сторону Нели Петровны как девятый вал, стремительно набирая свою мощь и силу.

Словно почувствовав опасность, она, посмотрев на меня,

I го-то спросила у Любы. Люба кивнула в ответ головой. Затем, наклонив копну из черных колючек, Неля Петровна, почти прыгнув в мою сторону, схватила за руку и быстро вывела в коридор.

— Что вы делаете?— крикнула она, чуть пришептывая, как только за нами закрылась дверь.

привлекают нас, и мы обижаемся просто потому, что не знаем их действия....Результаты опыта уже вошли в ваш характер— попав в прежние условия, вы уже не повторите тех ошибок. Но вы не должны отказываться от приобретенного богатства, опыт стал частью вас, это теперь ваш характер. Результаты этого опыта как бы впитались в ваше духовное существо и следуют за вами неотступно... (Рамачарака).

. Вбольницу меня взялся подвезти Володя, муж Любы. Чтобы

не заблудилась. Человек он был аккуратный и педантичный. Машина бежала неторопливо, не нарушая правил. Нас вдруг остановил гаишник. Володя был ОЧЕНЬудивлен. «Мелкое нарушение — оштрафовали на десять рублей. Совершенно невнятная придирка. Ноты знаешь, за что он меня оштрафовал?—объяснил Володя, садясь обратно в машину и недовольно сморшив высокий лоб. — Зато, что я своего пассажира ВЕЗУ НЕОСТОРОЖНО! Такой формулировки я еще не слышал!»

В больнице № 21, в кабинете врача, где проходил семинар, со- биралисьлюди. Они заходили неторопливо, не спеша. Спрятавшись от посторонних глаз, я сидела в углу, стараясь не привлекать внимания. Незнакомое лицо вызывало у врачей любопытство и легкое раздражение. Оказалось, Неля Петровна, проводя занятия, раскрывала различные техники по ясновидению, но отказывалась смотреть чьих-либо больных родственников. Меня приняли за родственницу, которую кто-то все же протащил! На меня бросали косые взгляды, в воздухе от энергии взглядов стали провисать нити недовольства — злые, белесые, которые энергично потянулись ко мне, как щупальца. Семинар был для избранных, и кому-то не нравилось, что незнакомый человек вошел в общество, закрытое для многих. Живой клубок нитей опутывал меня, как муху, и затаскивал внутрь себя. Щупальца заскользили по мне и вдруг, прилипнув, стали ощупывать и душить! Обхватив за горло, нити-щупальца упорно выталкивали меня из комнаты. Я стала задыхаться и, понимая, что со мной что-то делают, быстро прошла к форточке.

—Люба! Очень душно! Я задыхаюсь! Что-то происходит! — обратилась я к ней, как к организатору этой встречи. — Эти люди выживают меня!

Iдоброты, культуры, а пришла на урок — вся мятая, неаккуратная, неподготовленная. При этом опоздала на встречу на пятнадцать минут!Фи!— фыркнул внутренний голос и выпустил в ее сторону новую волну отрицания, как медуза выпускает в противника мдовитое чернильное пятно.

Я хотела сказать самой себе: «Нельзя!», но не успела. Прош-

III буквально секунды — и Неля Петровна стала задыхаться! Покраснев до кончиков волос, она напыжилась, надулась и риспухла, как рыбий пузырь. Набирая воздух ртом, она почти выкрикивала из себя слова, делая это с неимоверным трудом, ПК, словно вот-вот умрет.

— Ужас, какая у вас энергия, кошмар! Что вы делаете! Что вы шм думаете обо мне? Зачем вы так думаете? — охала она.

—Да ничего я не делаю, в том-то и дело. И даже и не думаю о нас. Стараюсь не думать, — виновато оправдывалась я. Подтянув под себя ноги, я сжалась в комок, превратившись во взъерошенную пичугу, стараясь больше уже не вредить и не шевелиться.

Она отодвинулась к окну, сев от меня подальше.

— Если хотите, чтобы я вас выслушала, перестаньте махать руками, — сверкнула она глазами, — из них хлещет сумасшедшая жергия!

Смотрю на свои руки: пальцы как пальцы, руки как руки. Моют полы, варят суп, таскают дрова, стираю ими горы бе- мья— ничего особенного. Какая такая энергия? Спрятала руки на всякий случай за теплую пазуху и, не глядя в ее сторону, стала рассказывать. Все то время, пока я говорила, Неля Петровна металась по откидному креслу — я забыла про руки! Она почти кричала:

— Не машите руками! Не машите вашими руками! Вы всю исхлестали меня по щекам! Не смотрите на меня! Энергия ваша меня давит. Она ужасна!

Уже боясь лишний раз пошевелиться, я старалась вообще ничего не делать — ну, правда, почесала нос, ну потрогала ухо, ну поправила челку, но в ее сторону старалась не смотреть. Но даже этих мелких движений ей хватило с лихвой — черные волосы вздыбились, как струны, ее цепкий взгляд уперся в меня и взял за шиворот.

«Чего это она? Ничего не делаю. Молчу, как рыба, хлопаю глазами», — пронеслось в голове, где, как заноза, свербило указание Юры: «Опасность!» Но поджилки от крика не тряслись, было совсем не страшно — я сразу отметила это про себя. Повернувшись вполоборота, Неля Петровна охала:

—Люба сказала, вы хотели знать, есть ли у вас энергия? Есть у вас биополе! Есть! Да такое мощное, что я почувствовала его сразу, как вошла. У меня все поднялось аж до шейного позвонка и встало дыбом! Дышать невозможно! Силища такая!

«О чем она говорит? И откуда взяться этой силе — я же еще ничего не начинала делать!» — хлопала я глазами, слушая, как она жалостно охает. Действительно, я еще только хотела напрячься и показать свою силу, но не успела. Иду за ней по коридору, веду себя тихо и даже не вынимаю рук из карманов брюк.

В пустынном здании глухо звучали шаги. Бледные окна нехотя пропускали тусклый вечерний свет.

— Садитесь и рассказывайте, что вас мучает, — раскрасневшись, попросила Неля Петровна.

Заскрипела пружина, прогнувшись под деревянным креслом. Мы сидели в коридоре, расположившись друг напротив друга. На всякий случай я сцепила руки, расставила ноги, опустила голову, внутренне насупившись, — уже научилась защищаться. Чтобы ничего больше от меня не отсекали, не отделяли, я мысленно «приняла эту женщину такой, какая она есть» и старалась вести себя по отношению к ней тихо и сдержанно.

— Рассказывайте. Слушаю вас, — продолжила Неля Петровна.

Я подняла голову... Лучше бы я ее не поднимала. Блеклый свет от окна падал на платье, высвечивая некрасивость ткани. Элегантное издалека, оно было откровенно мятым и жеваным при свете. Ктому же новое платье прикрывало ее так неудачно, как будто отсутствовало вовсе, и от этого казалось еще более безвкусным. Тело вяло просвечивало сквозь ткань, женщина казалась пожухлой, неухоженной. Ну какое мне дело до этого? — говорила я себе. Ну как же?— отвечал внутренний голос. — Она пришла к людям, на свою последнюю встречу, где для нее приготовит праздничное чаепитие. Видишь ли, она преподает уроки этики, мием я не занимаюсь, хотя есть определенные способности. Это не мое. — Я ушла от разговора о Боге, посчитав, что это—тайная исповедь, которая не нуждается в публичности. Когда человеку |<|дают подобный вопрос — это всегда определенная провокация, неэтичная, показывающая поверхностность того человека, ко- трый спрашивает, а также его бестактность.

Как-то однажды я услышала, как на подобный вопрос отве-

I или староверы. Встране проходил очередной опрос населения, и комиссия из статистов, обходя квартиры, заполняла анкеты. 11о)вонили в одну из квартир, где жили староверы. Их спросили:

• Вы верите в Бога?» — и приготовились записывать ответ в анке- |у. «Он — знает!» — сказал один из староверов, уткнув согнутый нилсц в небо, и захлопнул перед носом статистов дверь.

— Вы подтвердили моюсамую любопытную мысль! — медленно, словно вскрыв во мне некую тайну, сказала Неля Петровна.

Какую? Ответа она не дала, но чему-то очень обрадовалась.

«Хитрит!» — решила я и впервые за это время посмотрела на нее очень пристально, в самую ее глубинку, проникнув в самое сокровенное. На дне ее сердца я увидела черный клубок — скрученный, перепутанный, жуткий, из грязныхлипких сплетен. Клубок был оченьбольшой. Внем перемешались интриги, наговоры, коварство. Вплетались непорядочность, подлость, низость— все шевелилось, как скатавшийся клубок из змей.

Но вдруг рядом с клубком появилась черта, разделив сердце на две части. От самого края одной черты до другой тянулась тропинка к людям. «Отрабатывает тетенька, — подумала я,— наделала дел, натворила глупостей, а сейчас грехи замаливает.

II такая у нее жизнь была пакостная, такой черный клубок сплела и жизни, что в сердце ничему светлому и хорошему не нашлось места. Сейчас зарабатывает добрые дела, стараясь искупить свое прошлое. Нуда Бог ей судья».

То, что открылось мне, я зафиксировала в себе, как картинку. Об увиденном рассказала Любе, но позднее. Прежде мне требовалось разобраться с собой, за этим я сюда и пришла. Наши интересы всегда более или менее связаны с интересами других. Наши действия должны быть рассчитаны на то, чтобы отразиться на действиях людей, с которыми мы приходим в сопри*

— Скажите, зачем вы пришли ко мне? — зловеще прошептала Неля Петровна, цедя слова сквозь зубы. — Что хотите от меня? Я уже не могу закрываться от вас, не могу защищаться! Господи, какая силища! Но я вижу, что у вас в голове совсем не то, что вы мне говорите. С чем вы ко мне пришли? Что за вами стоит?

Неля Петровна была женщиной достаточно плотного телосложения. В сравнении с ней я была мелким серым кроликом. Сидя напротив опытного профессионала, я, маленькая худенькая женщина, странным образом объясняла и доказывала, что НИЧЕГО не хотела сделать с этим профессионалом, так как ничего не понимаю в сложной кухне магических интриг. Почему хрупкий кролик был опасен для основательной и умудренной опытом Нели Петровны? Чего она так боялась?

Цель, ради которой состоялась наша встреча, на самом деле не имела подводных камней — мне хотелось знать, как справиться с тем, что проявляло во мне свою силу и что это такое на самом деле? Понять то незнакомое, что крепло и прорастало во мне. Я была искренна в своих желаниях. Совсем не хотелось причинять ей вреда и тем более делать больно. Но, подняв глаза, я вновь увидела жеваное платье. И тогда мое внутреннее «Я» «накатило* на нее такой волной, что, видимо, здорово отлупило— женщина опять стала метаться по креслу и хвататься за поручни. Странно, почему Неля Петровна не могла просто встать и уйти или противостоять девчонке, которая в сравнении с ней была совершенно безграмотна? Наблюдая за ее действиями, я не понимала ее. Возможно, она не хотела признать, что уступает в силе несмышленышу и что, несмотря на все регалии, ее крыша дала течь?

— А как вы относитесь к церкви? — вдруг спросила Неля Петровна, снова ринувшись в бой. Она решила не отступать и затащила вопросом на самое острие моей души, на самое сокровенное испытание. Не каждый к этому готов. Пройти это испытание было равно как пройти по лезвию ножа. «Чеснок и Вера в Бога — вот веши, которых боится дьявол*, — говаривал Сергей. Возможно, Пеле Петровне очень хотелось увидеть во мне что-то не от Бога, что-то нечеловеческое.

— Хотите честно? Не люблю креститься, хотя я крещеная. Мне не нравится, когда это происходит искусственно. Но и лече-

уливлялась моей мошной энергии, официально заявив, что такого в городе еще не встречала. И что будет очень плохо, если я попаду в злые руки. Она выразила опасение, что я могу творить сграшные вещи. Но могу приносить пользу— лечить раковых больных — энергия у меня отрицательная и очень сильная.

— Но я не хочу заниматься лечением! — возражала я ей в коридоре во время нашего разговора, понимая, что имею право на возражение.

— Вот и плохо, что ты упираешься и не хочешь лечить людей, шявляя, что это — не твое призвание.

Звонить мне Неля Петровна, конечно, не будет, продолжала она рассказывать врачам, но энергия — чудовищная!

Итолько тут врачи в кабинете засуетились: «Кто такая? Где она? Мы думали, что это больная пришла к вам на прием», — и очень расстроились, что плохо меня рассмотрели.

КЛюбе после занятий подошла женщина. Она заинтересо- иллась моими способностями и предложила показать меня ее шакомым ребятам в госпитале: «Два экстрасенса, очень сильные специалисты. Из всех, которые работают в Свердловске, — они более надежные. Они искренние, с чистой душой». К моей ра- юсти, она говорила о Юре и Сереже, работавших в госпитале НОВ.

—Да, именно так зовут ребят, которые опекают меня сейчас. 11о это уже неважно. Получается, что я нахожусь в хороших руках. (иасибо ей за заботу.

От встречи остался осадок легкой досады и недовольства. Но м постаралась воспринять это как урок, как возможность попро- боватьсвои силы и узнать что-то новое для себя. Врачи, которые пришли на семинар, решили позднее проверить информацию, которую я увидела в виде картинок в сердце Нели Петровны. Объединив усилия, они сконцентрировали свои мысли, настроились на Нелю Петровну и тоже увидели черный клубок, а от него—светлую дорожку к людям, которую она нарабатывает в яой жизни. Когда-то Неля Петровна работала в педмузучилище. Не ужилась. Коллектив не любил ее и пытался выжить. Подали на нее в суд. Суд она выиграла, но оставила нарекания в свой адрес и всеобщую нелюбовь. Но однажды к ней пришел голос: косновение, а их поступки должны отразиться на нас, и всегда это имеет целью наше возможное совместное развитие и благо. Неля Петровна словно поняла, что я проникла в нее, но вопросы ко мне продолжались.

Немного успокоившись, я рассказала, как странно проявляются мои способности, как я лечила свою тетку, как снимала наговор, как спасала от смерти афганца, как путешествовала в Космосе, поведала и о лечении Шишкина, так странно свалившемся на меня и в котором я так и не смогла разобраться до конца.

Охнув, Неля Петровна отчего-то перепугалась и, схватившись за сердце, стала сползать с кресла.

— Все! Все! Все! Мне пора! С вами надо что-то делать! Это колоссальные возможности! Ихже надо использовать! Мне пора! Я позвоню вам! — и бросилась в дверь комнаты, из которой кто- нибудь да выглядывал, ожидая, когда закончится наша беседа.

Лучи вечернего солнца, опускаясь к горизонту все ниже, смогли пробиться сквозь крышу соседнего дома, подсветив его снизу, отчего дом стал розовым на фоне вечерней зари и похожим на птицу фламинго, расправившую розовые крылья.

Все сейчас было реально — я, эта женщина, наш с нею разговор, розовый дом в розовых лучах вечернего заката. Но, к сожалению, я так и не подступилась к тому, что помогло бы мне объяснить — почему, по какому праву именно мне, нормальному человеку, дали эти странные, чудные возможности? Я ждала подсказок, но Неля Петровна сбежала, оставив меня в коридоре одну, так и не ответив на вопросы. Какой-то замкнутый круг— что они все от меня бегают? Я подошла к двери, где она должна была проводить семинар, и заглянула в комнату.

— Можно поприсутствовать на вашем занятии? — спросила я у нее на всякий случай.

— Нет! Только не это! Вы мне все погубите! Вы мне всех заблокируете! Я занималась с ними восемь дней, а вы махом сведете всю мою работу на «нет*!

Как оказалось, после разговора со мной Неля Петровна ворвалась в кабинет ошалевшая, красная, растрепанная и перепуганная. Она сорок минут не могла прийти в себя и все время

i/пой жизни нам нужно изучить много уроков, и чем труднее нам кажется путь, тем больше, значит, мы изучаем и больше будем тать в конце пути (Рамачарака).

«Делай людям добро!» Неожиданно в ней открылись способности и она стала экстрасенсом. Сейчас она читает лекции, дает основы биоэнергетики и по мере своих возможностей делает людям добро. Поразительно, что все стихийно увиденное подтвердилось посторонними людьми без моего вмешательства.

Когда закончилась встреча, Люба, профессиональный врач, заведующая отделением и к тому же главный инициатор этой встречи, захныкала:

— Ну почему я ничего не чувствую и не вижу, как вы? Почему со мной ничего не происходит? Какая же я несчастная!

—Люба, послушай, что сказал один умный человек:

Часто бывает, что человек жаждет повстречать учителя, который, в сущности, еще не нужен, потому что еще не узнано то, что должно стать просто путем обыкновенного изучения. Тому, кто идет, надо научиться терпению. И тогда путь будет раскрываться перед вами шаг за шагом, когда это нужно (Рамачарака).

***

Мы никогда больше не встречались с Нелей Петровной, но то, что произошло, укрепило меня в желании разобраться в своих возможностях. Отступать было нельзя — в своем обиходе я имела что-то такое, что начинало вредить людям, в частности — моей энергией сдувало со стульев приличных людей, а именно Нелю Петровну, и не только. Не получив у нее ответа, я вновь погрузилась в свое одиночество. Казалось, никто не понимал, как мне тяжело сейчас, в каких сомнениях я пребываю, как трудно находиться дома, где нет поддержки, где мои «фантазии» так и остаются только фантазиями. Порой я не могу найти в себе силы, чтобы опровергнуть захлестывающие сомнения, которые точат меня исподволь, как пила, и разрушают до основания...

Очень может быть, что одиночество— именно то, что вам нужно, чтобы выработать уверенность в себе и излечиться от желания опираться во всем на кого-нибудь другого. Может быть, в данный момент вы должны именно верить своим собственным ощущениям и переживаниям, уметь различать истинное—от ложного. Мы часто не сознаем, какой урок проходим в данный момент, но в

Невероятно! Я зажмурила глаза и снова открыла. Нет, померещилось! Юра по-прежнему находится здесь и стоит на месте. Но поворачиваюсь к картине и вижу — на ней старик разговариваете Юрой, чуть склонившись к нему. Говорите ним по-доброму, по- отечески, внушая, что в прошлый приход он натворил дел — подмел самоуправничать и увести меня из зала, посмел ослушаться •старшего» (Николая Рериха). Оказывается, Юра, выдернув меня из «разговора* с картиной, тем самым поставил меня под ударно был ответственный момент. Не знаю, за что он отвечал, но по был тот самый судьбоносный момент... Голос старика, что-то объясняя, журчал, как тихая вода.

Удивляться чему бы то ни было не хватало сил — Юра был и 1ам и здесь. Был в мире за гранью разумного и одновременно находился здесь, в зале, живой и невредимый. Мимо нас ходили посетители с детьми, рассматривали картины, но никто не вздрагивал, никто не улетал, никого не тормозило. Со •скрученной шеей» ходила я одна. Дежурные по музею были безучастны и равнодушны ко в.сем дерганьям — они уже такого на своем веку повидали, что нынешние посетители хоть и ныли «странные», но зато «тихие». Вреда большого от них нет, п ладно. И не мешали.

Пока старик и Юра увлеченно разговаривали, я, оставаясь и зале, приблизилась к сиреневым скалам. «Привет!» — сказала н и тут же в ответ услышала странный отзвук — эхо: «Привет- ист-ет!!!* Пронзив остро и больно, как стрела, вдруг возникло ощущение, что я родилась здесь. Чувство появилось спонтанно, издалека, невзаправду. Сердце заныло. Стена, где висела картина •Сантана», вдруг завибрировала, как будто я случайно задела кнопку, спрятанную внутри, и поплыла, отделяясь от пола медленно, бесшумно. Картина со стариком расползлась на глазах, как мягкий пластилин, потеряв четкие очертания. Проткнув головой туманное поле, я шагнула в нее вслед за Юрой и мгновенно оказалась около пещеры. Я ВОШЛА в картину, пройдя БАРЬЕР из вибраций, которые щекотали и трепали меня. Вошла так, как если бы перелетела на скоростном самолете из одного города в яругой, потратив на это не часы, а секунды. Оказавшись внутри картины — вбежала в пещеру, где уже сидел старец.

Глава3

РЕРИХ

Говорящий «Сантана»

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: