Маслова Н.П. – Контакты с иным разумом 9 страница

Мне не сиделось, я егозила по лавке — хотелось двигаться, крутиться, рассматривать предметы. Рука тянулась потрогать, н» чего сшито платье, не терпелось узнать, живая эта женщина или придуманная. Как любознательный ребенок я торопилась рассмотреть все вокруг, хотелось подбежать и выглянуть в окно, I не лучились горы.

-Спроси, могу ли я войти в дом вместе с тобой?— голос Юры проникал через преграду глухо, еле слышно. На лице лсншины после его вопроса — ни малейшего всплеска эмоций.

I индя большими, черными, как две маслины, глазами, грузинка vi мы шала его, но даже не пошевелила губами. В голове четко прозвучали ее слова:

Нет. В Шамбалу попадают только те, кого она зовет. Его не шали. Он пришел с тобой. Заходить в дом ему нельзя. Он может сшить только на пороге,— Юра, не растерявшись, тут же бы- ■ гро шмыгнул в дом и послушно встал у порога, одетый в белую цшицовую рубаху, какую носили когда-то крестьянские дети, и простые холщовые черные штаны, широкие не по возрасту. Он | чомно попал сюда из далекого детства, такого же чистого и бес- ми росгного, как простая мальчишеская рубаха.

- Спроси, почему тебе разрешили войти?— не унимался цинк Юры.

-Это дом Николая Рериха. И это— твой дом, — ответила *1 ишииа, немного помолчав,— Тебя здесь давно ждут. Очень ЛИИНО.

которые удерживают меня. Внезапное сообщение фактов, так превосходящих обычные, во многих случаях губительны не только для неофита (ученика), но и для тех, кто его непосредственно окружает» (Письма Махатм).

— Не беспокойтесь, уважаемый, — ответил ему собеседник, — все происходит своевременно. Лучше послушайте, как она с этим справляется. — И странные Голоса канули в глубину так же неожиданно, как и появились...

Поднимаясь следом за женщиной, я с опаской прыгала по необычным ступеням, застывшим в воздухе. Большие гладкие камни, закругленные по бокам, напоминали крупные галечные камни, попавшие сюда каким-то мистическим образом. Теплые от солнца, они сами «ложились» под стопу, пружинили под ногой и поднимали меня вверх. Не надо было карабкаться по ним на следующую ступеньку. Камни «встречали» меня как старую добрую знакомую и излучали радость от встречи, как это делают люди. «Так бывает с камнями?» — недоумевала я.

Сидя на небольшом кожаном диванчике госпиталя, я рассказывала то, что видела, словно поводырь проводя за собой в сказочную страну притихшего Юрия.

...Я переступила порог дома. В доме была всего одна комната, но большая, распахнутая, светлая. Справа от входа на белой стене висели картины Николая Рериха. Громадные живописные полотна занимали всю стену. От картин струился свет, сочные краски пульсировали и сплетались в тугой жгучий узел. Я раньше не видела картин Рериха, но сейчас, при встрече с ними, что-то откликнулось в глубине меня. Рассматривая полотна, я словно узнавала их— цвета звучали внутри моего сознания проникновенно и трепетно. Картины оказывали на меня магическое действие — невозможно было сдвинуться с места.

Слева вместо окна была прорезана ниша без рам, без стекол — как окно, уходящее в природу. В нем виднелась гряда сияющих гор, покрытых снежными вершинами. На огненно-рыжем горизонте возвышались сверкающие горы — изумруды, рубины, алмазы, бриллианты, топазы, сапфиры лежали громадными глыбами. Они слепили и переливались, как новогодние гирлянды. Снежные вершины обрамляли >тот блеск чистейшей белизной,

ком — благодаря ему состоялась загадочная встреча. Но женщина и синем одеянии, словно тоже ждала этой встречи долгие годы, и но было не менее странно. Казалось, все ждали, когда это произойдет. Заговор, очевидный заговор, но какой?

Следующий вопрос Юры поверг меня в шок. Он произносил фразы как хорошо выученную роль, которую репетировал тысячу pa I, он словно повторял то, что уже было в его жизни:

— Последний вопрос! Спроси, ЧТО он просил тебе передать? ' I ГО? — Юра точно знал, что надо спрашивать, и это приводило меня в жуткое смятение.

«Нет, они точно сговорились, — подумала я. — Ну что меня может ждать неизвестно где и неизвестно у кого? Ведь это только игра нашего воображения!» Но женщина, казалось, ожидала

• гою вопроса, это было очевидно — такое напряжение набухло в а I мосфере от ее ожидания, которое бывает только перед грозой. Когда прозвучал вопрос — словно лопнула натянутая струна. (>твет СИНЕЙ женщины удивил чрезвычайно и привел меня в окончательное замешательство:

—Для тебя приготовлен большой конверт. Он давно ждет 1сбя. На нем изображен твой знак.

Диван, где я сидела, натужно заскрипел, когда я подпрыгнула i криком: «Этого не может быть!» Диван стал мне уже родным, я с ювно приросла к нему. Он путешествовал и сопереживал вместе со мной, как ковер-самолет. Казалось, уже прошли столетия, а и все сидела на диване и отвечала на вопросы Юры. Все это уже было когда-то! Я так же сидела на диване и, как сейчас, отвечала па странные, путаные вопросы. Наши пути с Юрой когда-то пере- и кались, а иначе откуда бы он знал эти вопросы? Я мысленно металась в своих сомнениях. Мой Дух цеплялся за диван, за его крутые, вздутые бока, как за нечто живое, земное, реальное, и не давал утащить себя в безрассудство — я по-прежнему сидела и комнате, на том же месте, оставаясь все той же упрямой девчонкой, сомневающейся во всем.

«Точно, заговор! Все подстроено!» — Почти автоматически я потянулась к большому белому конверту, который протягивала мне нереальная женщина в синем. На лицевой стороне, через весь конверт, был нарисован какой-то странный Знак — тонкая

На столе стоял глиняный кувшин, который она принесла с собой, и два стакана, наполненные молоком.

— Пей молоко. — Женщина пододвинула стакан ближе. Молокобылотеплым, вкусным и пахло солнцем. Здесь все каким-то чудесным образом было пропитано солнцем и особым ароматом летнего тепла. Я ждала, что она вот-вот объяснит мое присутствие здесь, но нет, черные влажные глаза молча изучали, словно сопоставляя меня с чем-то или с кем-то.

— Кто ты для Николая Рериха? Спроси ее! — зазудел под ухом Юра, словно подслушав мои мысли. Удивительно, но, чтобы задать вопрос, ничего не надо было произносить вслух, подумай — и ответ уже тут как тут.

— Всему свой срок. — Женский голос прозвучал в голове сам по себе, при этом «грузинка* по-прежнему сидела напротив и не двигалась. Неожиданно она протянула через стол прохладную ладонь и коснулась моей руки — горячий жар, как вспышка, пронзил насквозь. — Ты все скоро узнаешь.

— Спроси, где сейчас Рерих? — требовал неугомонный Юра. Он стоял на пороге дома и тормошил вопросами — голос его был хорошо слышен. Но я уже устала. Мне казалось, что мы увлеклись глупой игрой и Юра просто смеется надо мной, но неожиданно женщина произнесла: «ОН — в пути», — и легкие складки ее платья вдруг приподняло ветерком, проникнувшим в комнату неизвестно откуда. Здесь, в этом мире, не было сквозняков, пыли, смерчей, сильных ветров—это первое, что я отметила. Здесь была странная, особенная гармония во всем. Откуда же взялся ветерок?

Наше общение в домике Рериха происходило своеобразно: Юра. сидя за столом в комнате госпиталя, отчетливо задавал вопросы. Я мысленно повторяла их, не открывая рта. Женщина в синем так же мысленно отвечала. Она не делала ни одного лишнего движения — была спокойна, сдержанна и немногословна. Я повторяла ее ответы специально для Юры, вслух, являясь, некоторым образом, ниточкой связи. Но вот откуда Юра знал эти вопросы? Меня это поражало, сбивало с толку. Если бы я самостоятельно попала в этот удивительный мир, мне бы и в голову не пришло задавать их. Юра словно ждал меня все это время, чтобы сходить в Шамбалу, и был прекрасным проводни-

in > не исчезнет для тебя. Знак навсегда останется на твоей ладо- нн», — последнее, что услышала я вслед, и вынырнула, словно и I озера с водой, в реальную жизнь.

В неведомой дали остался каменный дом на скале, наполненный тайной, его воздушные ступени и красивая женщина в i мнем одеянии, с грустью смотрящая вслед. Голова шла кругом in мелькания картинок, эмоции захлестывали — я никогда не

I микиналась ни с чем подобным. Вопросы сыпались у меня один •а другим: «Что же это было? Сколько лет женщина ждала — сто, м.1снчу? Почему она ждала? Кто она? Кто я? Предначертано мне, но кем? Кто такой Рерих? Что такое “Рерих” в моей жизни?

II что такое я в жизни Рериха?» Вопросов — множество, и ни на шин не было ответа, ни на один из вопросов!

Возвращение

Юра по-прежнему сидел за столом и смотрел на меня серыми I ниами, пока я путешествовала в далекие дали. Он рассмеялся много, что его не пустили в дом.

— Ты даже не понимаешь, что произошло: ты побывала в ШАМБАЛЕ. Очень многие мечтают попасть туда, посвящают ному годы, порой всю жизнь. Ты это совершила так легко, как будто только и делаешь, что ходишь туда, как на работу. «Шам- Оала. Беловодье. Белая гора* — это одно из самых священных ионятий Востока, легендарная страна мудрецов, обитель Света и чистоты, находящаяся где-то в горах на севере Индии. Легенды

0 Беловодье знают староверы Алтая, утверждающие, что деды их ходили туда на поиски правды и счастья. Николай Рерих рассма-

1 ривал ее «как сокровенный идеал человека, вершину его духовного развития». Ты как-то взаимосвязана с этими символами.

— Это ты попал в Шамбалу, а не я, — возразила я. — Так попасть в эту страну, как это сделала я, может каждый.

— Нет, ты не права, — огорченно вздохнул «штурман».— Я был рядом, но не смог туда войти. Я вообще ничего не видел из гого, что с легкостью видела ты. Шамбала — невидимая страна, гуда уходят многие, но открывается она единицам. Запомни главное — в Шамбалу попадают только те, кого она позовет. Не

изломанная линия. Через нее, пунктиром в ряд, одна за другой, проходили три черные точки.

Из конверта торчал кусок красивой ткани, яркой и красочной, точь-в-точь как ткань моего платья, как сверкающие горы — с розовыми, бирюзовыми бликами. Ткань из конверта была такая же живая, как часть окружающей ее природы, и горела живым огнем. Мне молча вручили белый конверт.

— Пора! — вдруг заволновался Юра. — Уходи!

Молока в стакане оставалось на донышке. Допив его и сказав «спасибо», я пошла к выходу. Картины на стене прощались со мной, словно живые, как и все, что находилось вокруг. Живая лестница дома ждала меня, как трап у самолета. Я спускалась вниз, стараясь замедлить, задержать шаг. Теплый камень сам ложился под ноги, бережно подставляя крепкие «ладошки». Обернулась — вслед смотрела женщина, одетая в синеву.

Юра, прежде чем уйти, поклонился «грузинке» в пояс, поцеловал ей руку и быстро сбежал по каменным ступенькам следом вниз, где ждала его я. Прощаясь, женщина в синем облокотилась на косяк двери, как будто давно хотела это сделать, как будто она устала стоять на ступенях, ожидая нас долгие столетия. Наконец-то она сможет войти в дом и отдохнуть, она выполнила предначертанное — встретила гостя и передала именной пакет по назначению. Пакет, на котором был особый Знак.

«Возвращайся, тебя здесь ждут. Это твой дом!» — услышала я в голове голос «грузинки» и помахала свободной рукой. В другой руке я крепко держала памятный конверт.

Вдруг налетел сильный вихрь и, подхватив меня, приподнял и стремительно куда-то понес — я не ощущала скорости. В сказке про «ковер-самолет*, наверное, именно так «летали» по воздуху— скорость не чувствуешь, не слышишь, и в ушах от скорости не свистит, но перемещение в любой конец света происходит в мгновение ока.

Сверкающая Планета быстро удалялась. В густой синеве неба светился, исчезая, золотистый эллипс. Тонкий конверт, где лежал кусочек огненной ткани, болью прожигал ладонь.

«На руке появится знак, подобный ожогу. Он долго будет светиться на ладони и постепенно станет невидимым для глаз,

Что он придумал? Какое такое особое состояние? Еду как Псе, плачу за билет как все, что-то жую как все, живу как все. Никакой особой энергии при этом не излучаю, не чувствую. Никаких полетов в Шамбалу как будто и не было. И откуда взялась ма мою голову эта Шамбала? Разве можно назвать способность проникать в другой мир определением «дар»? Вопросы, одни вопросы, и нет ответов.

Хочу все знать

Осторожно прикрыв двери, чтобы не скрипели, я верну- mici. домой далеко за полночь и быстро шмыгнула в комнату мимо теплой печки. Позднее возвращение раздражало моего мужа — так всегда бывает, когда жена перестает подчиняться правилам быта и ходить по струнке, «причесанной» под мужа. 11о мой маленький самолет уже завел свой моторчик и, оставив а стороне хозяйские хлопоты и домашний быт, поднялся в небо и взял курс в запредельные дали. Самолет набирал высоту и невозможно было остановить его полет. Передо мной открывался мир неисчислимый и непознанный, и упустить шанс взглянуть и.I него — я уже не могла. Муж не хотел, не мог понять, что дли меня невозможно было жить как прежде и думать только о вкусных борщах, что помимо «энергетических цунами», которые и (Оалтывали меня эмоционально, как сливки, еще обрушилось i.ikoc немыслимое количество незнакомой информации, что моя -крыша» еле держалась. Обязательно требовались объяснения и новые знания. И немедленно! Я знала, что если не найду их в ближайшее время, то «крыша* может пойти вразнос. Психика не выдержит нагрузки, не устоит. И меня, как многих из тех, кто необдуманно засунул свой нос в тайны этого мира, ждет дорога в ад — психобольница и палата № 6! Если бы муж не позволил поехать мне на конференцию и приковал цепью к дому, то я в шетела бы вместе с домом — ничто не могло меня удержать!

Темные, беспросветные потемки накрыли комнату. Спать не хотелось. Убаюканная лестными словами Юры, я все еще была иод впечатлением разговора с ним. «Почему он сразу не рассказал

о том, что мне так многое дано?* — досадовала я на него. * И нфор-

которые люди полагают, что Шамбалы не существует, но многие другие верят в нее. Мое собственное мнение, что Царство Шамбалы — существует. Чтобы разобраться с тем, что ты увидела, тебе надо побывать на выставке Рериха. Тогда многое прояснится. Тебе сказали: «Он в пути». Возможно, Дух Николая Рериха сейчас путешествует где-то с выставкой.

— Ничего себе! Дух Рериха — путешествует самостоятельно! Что же теперь с этим делать? — всплеснула я руками.

— Надо ждать. Сначала прочитай, что такое Шамбала. Для этого я принес тебе горы литературы. И жди. Ты снова попадешь туда. Это твой дом. Ты сама увидишь, как все начнет происходить совершенно по-новому.

Ты обладаешь энергией, силу которой не знаешь. Давай договоримся: будь поосторожнее, не травмируй окружающих своими рассказами, а особенно энергией. Мало кому дано это понять.

— Что значит «не травмируй своей энергией?* — переспросила я.

— На это вопрос я отвечу тебе в следующий раз.

Фантазии это или нет? Пока я разговаривала в госпитале с

такими же «космонавтами*, как я, — все казалось мне естественным. Я почти поверила в свои видения — правдивые, реальные, всамделишные. Но стоило покинуть стены госпиталя, как тонкий набросок видений разом смахивало, как крошки со стола. Не особо со мной церемонясь, буйный напор городской жизни брал свое и подвергал мои фантазии серьезным испытаниям — в переполненном автобусе меня откровенно толкали в бок: «Эй, передайте на билет!», дышали перегаром, жалуясь: «Жена опять орет!», басили над ухом: «Завтра сдавать зачеты, блин!». Земное переполняло пассажиров. «Я навозу заказала целую машину!» — делилась радостью женщина на весь автобус. Голоса из толпы радовались вместе с ней—это и была реальная жизнь! Люди жили тем, что можно «подержать в руках». Кому нужны невыгодные иллюзии? Я, к сожалению, всегда была в мучительном поиске — как отделить свои фантазии от истинной реальности?

«Жди выставку Рериха и не травмируй окружающих своей энергией, — слышен был голос Юры — тебе дано особое состояние дара. Помни об этом*.

у\и, прозвучат бы для вас, как безумная тарабарщина. Но то, что надрывается, дается только подготовленным, способным доверять и у/шнить молчание. Это также истинная причина нашей скрыт- 1нч ти. Поэтому знать все — невозможно.

Выставка Рериха. Знакомство

Прошло всего несколько дней, и неожиданно позвонил И >ра:

— Невероятно, но в город привезли выставку Рериха! Твоя Фен из Шамбалы, говоря нам вслед, что «Он — в пути!», словно шлла, что выставку уже везут в город. Ты должна побывать на ней. Возможно, картины ЗАГОВОРЯТ, тогда многое изтого, что происходило с тобой, — прояснится.

Совпадение было интересным — кто знал, что путь Рериха нежит в Екатеринбург? Мне казалось, что Юра специально подстроил эту выставку, но как? Только позднее я научилась понимать, что если ты выходишь на СВОЙ путь, то происходит I и >рл штельная стыковка событий, указывая на то, что ты сделала правильный выбор. И этому всегда сопутствуют подтверждения. Всегда.

— Как можно поверить тому, что простые картины — РАЗ- I ОВАРИВАЮТ? Каким образом? — хмыкнула я.

—Ты была в Шамбале, в доме Рериха, где тебе дали Знак, in л к — это своеобразный ключ, который откроет заветную терцу, — наезжал Юра и включал свой сверлящий взгляд, проникающий до самых пяток. — Когда ты увидишь картины, с тобой может что-нибудь произойти. Сходи на выставку.

—Акак же лечение Шишкина? Я жду продолжения. Я вся в готовности.

— Не тупи! — наехал на меня танк «Юра». — Когда надо будет, ОНИ тебя из-под земли достанут. На выставку! И немедленно!

В залах картинной галереи на улице Вайнера разместили выставку картин Николая и Святослава Рерихов, приехавшую и город впервые.

В центре зала, почти под самым потолком, встречая входящих, висела большая черно-белая фотография Николаи Рериха.

мационная таблетка», выданная Юрой, не удовлетворила — мне недостаточно было этих знаний, не терпелось узнать больше, гораздо больше. НЕТ! Ждать было не в моем характере. Значит, так: «Хочу все видеть, все слышать и все знать!» — требовательно сказала я неизвестно кому, забыв, что время на дворе позднее. Затихла, сама ожидая, не зная чего.

В ночи вдруг раздался страшный грохот. Что-то, заскрежетав, рухнуло на меня. Грохот стоял невероятный, он разрывал небо. Отовсюду несся раздирающий ухо скрежет, сильный визг, рев моторов, разрушительный гул самолетов, свист пуль, где-то громыхали колеса поездов, слышались надрывные крики людей. Небо вспыхнуло огнем — и сотни, тысячи домов с включенными окнами обрушились на меня. А в них—бесчисленное количество людей: они ели, спали, дрались, чесались, что-то учили, кричали и прочее, прочее. Их было сотни, тысячи, миллионы — и все на виду! Над головой проносились самолеты — вжик! Вот машут крыльями птицы, трубят корабли, пробегают толпы людей, стуча башмаками, как огромные слоны, — все движется! Вокруг море звуков, запахов, в которых я глохну, задыхаюсь, слепну. Какофония — невероятная!!!

— Что это? Я сейчас сойду ума! — закричала я, оглохнув от этого кошмарного шума. — Хватит! Остановитесь!

Резко наступила тишина — кто-то срезал нарост из какофонии, как срезает податливое масло острый, отточенный нож. Подняв вверх голову, больную от гвалта и грохота, очумелую от охватившего ужаса и напряжения, спросила: «Что это было?»

Зазвучали Голоса, появляющиеся в моей жизни всегда странно и загадочно. Они словно ждали этого случая. У меня даже закралось сомнение, что они знали, что у меня возникнет желание «знать все», и решили преподать урок, который был необходим, как естественный этап роста для нового ученика:

— Ты хотела ВСЕ ЗНА ТЫ Теперь ты видишь, что это сделать невозможно. Знание приходит поэтапно. Усложняя ступень за ступенью знания, усложняется и задача, возложенная на человека. Чем чище он сам, тем труднее возложенная им на себя задача. Знание может быть сообщено только постепенно, и некоторые из высочайших тайн, если их с^юрмулировать даже дм подготовленного

чество, — решила я,— Ребята предупреждали, что Рерих будет разговаривать и, возможно, я услышу его голос, вот и мерещится». Я решительно прошла в зал, слившись с публикой. Меня сопровождал Юра.

Народу было — не протолкнуться. Здесь было много последователей и ярых поклонников искусства и учения Николая Рериха. Некоторые из последователей отличались нетерпимостью, резкой категоричностью, какой-то яростью и бескомпромиссностью. Качествами, неприемлемыми для диалога, в котором участвуют Учитель и ученик. Но были и те, кто нес людям знания и учение Рериха трепетно, с большой любовью, отдавая свое время и признание, служа делу Рериха верой и правдой долгие годы. Считать себя «избранной» среди многих его почитателей мне показалось полной нелепицей — мое знакомство с Рерихом действительно было случайным, по крайне мере я так считала в го время. На выставку я пришла впервые.

Увиденное потрясло: картины висели на стенах зала, словно волшебные окна. Они светились и были необычайно красивы: на- сыщенная голубизна неба, неповторяющиеся пейзажи, вершины шснеженных гор — во всем играло буйство цвета, ритм жизни. Краски смешивались, перетекая волнами из одного полотна в пру гое— легкие, звенящие, зовущие в сказку. На полотнах — благодать и восторженная песнь творению Всевышнего: горам, цветам, жизни, любви! Тончайшая цветовая гамма перекликалась»• величием небесных Воинов. Ощутима и ранима чистота, нежны опенки, громадной мощью отражена земная сила хранителей Света. Поистине великий Рерих— полотна пронизаны высочайшей бережностью, уважением и любовью к красотам Земли! Июли часами стояли перед картинами, любуясь гармонией цвета и впитывая в себя энергии, которые струились в зал так, словно рамки у картин — отсутствовали.

Все интересное началось с первой минуты. «Я видела это!* — подпрыгнула я, захлопав в ладоши, показывая на одно из ионоген. Со стены смотрел знакомый мне мир, обрамленный в римку, словно перенесенный сюда из Шамбалы, — на горе стоял м.иенький каменный домик, к которому тянулась высокая лестница. Ее ступеньки, выложенные из больших камней, застыли

Ты невольно спотыкался о него, сталкивался с этим портретом, его невозможно было ни обойти, ни миновать. Стоило войти в зал, как от самого порога в тебя упирался взгляд его темных глаз. Портрет как портрет, если бы не ощущение живого потока, исходящее от взгляда.

— Наконец-то ты пришла! — услышала я голос. Он шел от фотографии Николая Рериха. — Я тебя давно ждал. Пришло время пройти СВОЙ путь. Медлить нельзя. Иди, тебя ждут.

Его глаза излучали тепло, которое я чувствовала, как если бы смотрел живой человек. «Нет, я не поддамся на это чуда-

— Каждый из нас может вспомнитьсвое воплощение. Чтобы пробудить память, с нами разговаривают через цвет, через пред- ме гы обихода, музыку, через ситуации, особые слова или сим- полы, близкие нам по духу. Если с этим разбираться, то можно предположить, что:

Женщина в синем — это Вселенская мудрость или мистиче- i кий опыт, который знаком тебе, так как цвет ее приближен к небесному и глубок, как Космос. Это «Доверительность двух миров*. Тот, другой мир принял тебя, протянул руку, но выразил но вот в такой форме.

Молоко— это детство, твои первые шаги познания особых, сокровенных знаний.

Знак на конверте — причастность к конкретному слою сложного мира, частью которого является человек, это твои возможности, твои права, это — твой ключ, который может иметь каждый из нас.

Кусочек огненной ткани — это озарение, прорыв. Твое оза- |чние пришло изнутри и это— главное. Ты по знаку— Близнец. Ьлизнецы — в жизни прекрасные контактеры, они обладают способностью объединять людей, легко устанавливая невидимую связь, являются хорошими проводниками новой информации. Ты •сопричастна к миру огненному*, вот о чем говорит лоскуток.

То, что происходит с тобой сейчас, способствует пробуждению и прозрению. Видимо, ты побывала в одном из своих иоплощений, где получила Знак, который равносилен Зову. 1нак позволит тебе попасть из одного времени в другое, чтобы дать возможность истинной природе внутри тебя самой познать мюи новые воплощения. Твое путешествие в Шамбалу только начинается.

Перебирая карандаш в руках, Юра сосредоточенно смотрел куда-то мимо меня:

— Нашу память все время «будят», нас постоянно подталкивают к воспоминаниям. Как ты думаешь, что значит Домик на картине?

— Эго картина Святослава Рериха «Лахул. Карданг», 1974 год, хранится в Музее Востока в Москве, — объяснила мне организатор выставки Ольга Алексеевна Уроженко. — «Лахул» — это гео-

в воздухе. Шамбала! Изображение было более стилизованным и чуть отличалось оттого, что я видела в Шамбале, но ступени, висящие в воздухе, — их нельзя ни с чем спутать! Домик, который был похож на домики в Тибете, как и дом Рериха в Шамбале. Эта была картина Святослава Рериха, точная копия того места в Шамбале, где я побывала, не было лишь женщины в одежде из «синей дымки»! Картина вызывала знакомые эмоции— еще свежо было ощущение вкуса молока на губах и тепло солнечного дня. Значит, мое путешествие не было фантазией? Возможно ли, что я взаправду попала в мир Рериха, в Шамбалу, как в одно из своих воплощений? И что воплощение Души человека — это существующая реальность?

—Тебе действительно открылось «сокровенное», — сказал Юра, стоявший рядом, словно страж на границе. — Картины Святослава и Николая Рерихов написаны вибрациями. Об этом упоминается и в письмах Махатм: «Попадая в них, человек оказывается в тех слоях, которые он может почувствовать, уловить, до которых созрело его сознание». Тебе повезло — ты чувствуешь эти вибрации и вспоминаешь свои воплощения. Они же говорят: «Среди нас есть люди, хотя их и очень мало, которые вполне сознают свои предыдущие существования и которые знали о них с раннего детства. Многим кажется, что они совершенно потеряли всякую память о прежних жизнях. Но это не так. В действительности эта память сохраняется в наших “вкусах”, “привычках”, “симпатиях” и “антипатиях”. Как только эти люди действительно начинают чувствовать и сознавать истину перевоплощений, их период бессознательного существования переходит в сознательное». Легко входя в новые измерения, они вспоминают не только прошлое, но и свое будущее.

— Объясни тогда, кто эта женщина в синих одеждах? Что значит молоко, которым она угощала? О чем говорит знак на конверте? И главное — почему мне дали этот Знак? — обескураженная быстрым переходом от фантазии к реальности, я старалась «зацепить» то, что становилось понятным. Мне не терпелось проникнуть в суть символов, образов, через которые пришло видение. Ничуть не смущаясь. Юра отвечал так быстро, как будто сам пришел и t того фангастического мира:

Кристалла Духа и совмещать их. Если совмещение граней удается, этот опыт надо фиксировать.

Опыт Духа не до конца раскрывается на земле, так как, если Духу открыть все знания, тело может не выдержать — сгореть. Есть задачи, которые надо решить Духу на Земле — первоочередные, второочередные. Они необходимы для развития Духа. Нот Дух, придя на Землю, уперся в какие-то задачи, они лежат как шлагбаум, ему их надо преодолеть. Ион решает задачу, как бы мала она ни казалась нам со стороны. Когда Дух обогатится — цветом, частотой, энергодетектором, тогда он будет развиваться дальше. Конкретные истории, как у вас, очень важны.

В тантрических источниках есть легенда, где говорится, что Шамбала была не просто мифом, она существовала на земле с момента зарождения человеческой расы и являлась географическим, i/чпическим и духовным центром нашего мира. Именно здесь боги Ясного Света спустились на землю. Посреди мистической страны высилась СВЯЩЕННАЯ ГОРА ДЕВЯТИ СТУПЕНЕЙ, где стоял Монастырь. Гора связывала Небо и Землю, являясь мировой осью, I оединяющей миры небесные, земные и преисподние. Древний мона- (тырь является твердыней традиций бонг и дзогчен, что означает «Высшее совершенство» (Юрий Захаров).

Для ясновидца очень необычно, но в то же время важно, когда он может сравнить видение с реальностью. В каждом конкретном I нучае совпадение бывает или трагическим, или неожиданным, но если оно есть, то это идеальный факт для подтверждения возможностей ясновидения.

Каргины выявляют психически сильных людей. Вы сохра- ммпе адекватность миру, вы можете войти и выйти адекватно. ' 111• немаловажно. Благодаря совпадению ваших вибраций, бла- ишири резонансу, вы, видимо, легко входите в пространство. Так и юлжнобыть. Кэтому ведет Человечество Эволюция».

(нторможенно глядя друг на друга, мы слушали Ольгу Алек- | п ину, наслаждаясь ее речью, которая текла мягко, плавно, как широкая полноводная река. Вот так, собирая знания по крупицам, ты идешь от одного учителя к другому и каждый человек тебе \ читечь— думала я...

графическое место. На картине изображен Небесный монастырь. Мир, который соединяетдвасимволических пространства—Земной и Небесный. Место, где находится Храм, где бывали Николай и Святослав Рерихи и получали высокие знания, которые несут высокую культуру. Это очень символическая картина.

Есть работы Святослава Рериха об Огненном мире. Они свидетельствуют о том, что у него была связь с высокими сферами, ему многое было открыто. Его учителем как живописца был Николай Константинович. Святослав был очень дружен с отцом. По энергетике они дополняли друг друга. Святослав Рерих был Учителем, именноему был передан камень Чинтамани, который носила Елена Ивановна Рерих. В момент, когда вы соприкасаетесь с его картиной, происходит что-то на внутренних планах бытия, и когда человек возвращается «обратно», то видит после этого суть событий.

Очень трудно персонифицировать, куда вы попали. Шамбала — это Ашрам культуры, один из немногих, которые находятся в разных сферах. Разные слои и разные сферы взаимообусловлены между собой. Яне могу сказать, что это за пространство, я никогда туда не попадала и поэтому не могу говорить с вами на равных. У меня нет таких критериев. У меня нет основания утверждать, что вы там не были. Но я, как дятел, долблю туда же —тонкий мир устроен очень тонко.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: