Научное святотатство

Может ли быть так, что некоторые растения — о чем не раз говорили южноамериканские шаманы — и в самом деле открывают нам врата в иную реальность, к сверхъестест- венным наставникам? И может быть, нам стоит поверить бушменам Калахари, которые с неменьшей настойчивостью заявляют о том, что их способность входить в состояние транса действительно открывает им доступ к могуществен- ным существам, способным влиять на события этого мира? И раз уж эволюция наделила людей столь необычными и примечательными способностями, не будет ли логичным предположить, что умение контактировать со сверхъестест- венным дало нашим предкам безусловные преимущества в процессе выживания и адаптации и что эти же преимуще- ства доступны и современным людям?

Даже не произнести, а прошептать эти вопросы — уже означает попасть в число святотатцев от науки. Ведь вся за- падная наука строится на предположении, что не существу- ет ни такой вещи, как «сверхъестественное», ни таких соз- даний, как «духи». А все загадочные феномены при ближай- шем рассмотрении оказываются вполне естественными и объяснимыми — будь то в рамках физических, химических или биологических законов.

Зато в случае с шаманизмом все выглядит совсем иначе. Здесь в основе общей концепции лежит уверенность в том, что сверхъестественное существует. И не просто сущест- вует, но является исходным и определяющим уровнем ре- альности, способным влиять на все прочие ее элементы.

C точки зрения шаманских культур мы должны стре- миться к тому, чтобы как можно больше узнать о сверхъес- тественном — во всяком случае, если мы хотим вести насы-!ценную и сбалансированную жизнь здесь, на земле.

Ученые, решительно отвергающие саму возможность су- Ществования чего бы то ни было сверхъестественного, отно- сят подобные идеи к категории галлюцинаций. Однако — и мы еще будем говорить об этом позднее — такое утвер- ждение является по меньшей мере лицемерным, ведь науке До сих пор неизвестно, что представляют из себя галлюци

Убежище «Фоллен Рок», Западная Капская провинция.

Центральная фигура: дух танцующего шамана отделяется
от тела, чтобы отправиться затем в иное измерение

нации, как они возникают и почему развитие нашего мозга пошло таким путем, что некоторые растения способны вы- звать в нашем сознании целый всплеск видений. Думаю, что не ошибусь, если предположу, что примерно 99 из 100 об- разованных людей, проживающих в технологически разви- том обществе, считают галлюцинации не более чем «блуж- данием разума», фокусами рассудка, которые не имеют ни- чего общего с объективной реальностью. Однако истина заключается в том, что науке так ни разу и не удалось этого доказать. По сути, она не смогла даже по-настоящему разо- браться в психологической подоплеке нашего повседнев- ного восприятия [54], не говоря уже о тех процессах, которые лежат в основе галлюцинаций с их фантастическими об- разами.

По общему мнению, наш мозг является чем-то вроде фаб- рики, которая и создает галлюцинации. Hy а когда речь за- ходит о «нормальном» восприятии, мы склонны думать, что мозг выступает здесь в качестве приемника, который про- сто улавливает соответствующие данные из внешнего ми- ра. Однако существует и другая возможность, которую наука с ее материалистическим настроем просто не принимает всерьез. Ведь может быть и так, что в случае галлюцинаций мозг также выступает в качестве приемника. В этом случае

галлюциногены и прочие средства по изменению созна- ния просто «настраивают» мозг на те частоты и измерения, которые абсолютно реальны, однако недоступны для на- шего обычного восприятия.

Вот та антинаучная идея, что составляет суть шаманиз- ма. Ни один шаман не сомневается в том, что наше созна- ние можно настроить на иные уровни реальности. Напротив, он старается усовершенствовать свою способность изучать эти нематериальные измерения, чтобы обратить затем свои знания на благо всему племени. И в то же время представи- тели западных обществ, в законодательном порядке запре- тившие использование галлюциногенов, опрометчиво счи- тают, что разбираются в этих вещах гораздо лучше тех, чья культура неразрывно связана с опытом принятия психоак- тивных средств. Столь же глупо полагать, что за 50 лет лабо- раторных исследований, посвященных проблеме галлюци- ногенов и угасших в связи с «войной», объявленной нарко- тикам, мы смогли узнать хотя бы частицу того, что сегодня известно любому шаману из джунглей Амазонки.

Тем не менее к началу семидесятых годов XX века — то есть к тому моменту, когда «война наркотикам» и в самом деле стала приносить свои плоды — некоторые нейропси- хологи начали всерьез относиться к идеям, которые, как мы сейчас можем понять, носили глубоко шаманский характер. В число их входило и предположение насчет того, можно ли считать галлюциногены «средством проникновения в паранормальные явления» [55]. Другой загадкой можно счесть то обстоятельство, что большое число участников ла- бораторных экспериментов — а это были люди самых раз- ных стран и социальных групп, ни разу не встречавшиеся до этого друг с другом, — описывали фактически одних и тех же разумных, нематериальных «существ», увиденных в со- стоянии глубокого транса.

Так кто мы такие, чтобы утверждать, что эти существа представляют собой всего лишь плод нашего воображения и не имеют ни малейшего отношения к объективной реаль- ности? Что мы на самом деле знаем о том месте, которое шаманы называют «миром духов», или о состоянии транса, которое открывает путь к этим измерениям? Почему мы так уверены в собственной правоте, если те самые ученые,

чье мнение служит для нас эталоном, ни разу в жизни не соприкоснулись с состоянием измененного сознания и с презрением отвергают любую возможность обрести подоб- ный опыт? Получается, что их оценка сверхъестественного базируется на их же собственных предрассудках относи- тельно природы реальности, а вовсе не на личном опыте. Стоит ли в таком случае придавать особое значение этой оценке?.

C другой стороны, именно личный опыт и глубокое зна- ние галлюцинаторной реальности заставляет шаманов всех времен и народов настаивать на том, что лишь тонкая заве- са отделяет наш мир от других уровней бытия, населенных сверхъестественными существами. Благодаря своей науч- ной одаренности Дэвид Льюис-Вильямс сумел доказать, что именно это восприятие действительности, равно как и свя- занный с ним вид галлюцинаций легли в основу наиболее древнего искусства в истории человечества. И они же от- ветственны как за создание религии, так и за появление то- го загадочного фактора в эволюции человечества, который вывел наших предков на совершенно новый уровень разви- тия. Мы уже говорили о том, что подобное изменение име- ло место около 40 тысяч лет назад, свидетельством чему — многочисленные факты, полученные в результате археоло- гических раскопок.

Однако именно в этом месте теория Льюиса-Вильямса, придававшая особое значение измененным состояниям со- знания и оттого выделявшаяся из общего потока работ, плавно и незаметно вернулась в русло прежней традиции. Я уже говорил в предыдущих главах о том, что профессор разделяет мнение подавляющего большинства своих кол- лег по вопросу «иной реальности» и «сверхъестественных существ». Как бы искренне ни верили доисторические ху- дожники в реальность мира, открывшегося им в состоянии транса, Дэвид Льюис-Вильямс твердо уверен в том, что все эти образы сводятся в итоге к лихорадочным иллюзиям, обу- словленным изменениями в привычной картине мозга — то есть к иллюзиям. В научной вселенной профессора про- сто нет места для сверхъестественного, нет потребности в каком-либо ином мире, а значит, нет и намека на возмож- ность существования разумных нематериальных созданий.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: