Две главных линии исследования

Следовательно, я был в хорошей компании, когда предпо- лагал, что те «духовные миры» и «сверхъестественные су- щества», о которых говорили шаманы и которых я видел лично, являются столь же реальными, как и мы сами. И в этом случае они представляют собой объект восприятия мозга, погруженного в состояние транса, а вовсе не беспо- рядочное нагромождение иллюзий, созданных самим моз- гом. Я с облегчением узнал, что даже мыслители такого уров- ня, как Уильям Джеймс, Олдос Хаксли и Альберт Хоффман, экспериментировали с галлюциногенами, чтобы опреде- лить границы сконструированной нами реальности и по- нять, что же находится за ее пределами. Все это еще больше укрепило мою уверенность в том, что подобные экспери

менты представляют собой вполне обоснованный и весьма плодотворный метод исследования. И в результате я при- шел к выводу, что имеет смысл продолжить опыты с пси- хоактивными препаратами.

Я решил поэкспериментировать с псилоцибином, по- скольку именно он, судя по всему, положил начало видени- ям, легшим в основу пещерного искусства европейского палеолита.

Немалый интерес — с учетом поразительных результа- тов, полученных Риком Страссманом, — представлял для меня и чистый ДМТ. Подробные рассказы лиц, принимав- ших участие в экспериментах американского психиатра, не оставляли сомнений в том, что инъекции очищенного и концентрированного ДМТ оказывали на сознание людей несколько иное воздействие, чем такой напиток, как аяуа- ска. Думаю, объясняется это тем, что в аяуаске присутству- ют и другие ингредиенты, призванные нейтрализовать те ферменты, которые в ином случае просто не позволили бы проявиться психоактивным свойствам ДМТ. И эти ингреди- енты (главным образом, гармалин) также оказывают опре- деленное воздействие на человеческий мозг, настраивая его на ту «длину волн», которая является типичной именно для аяуаски [8].

Судя по исследованиям Страссмана, можно предполо- жить, что чистый ДМТ, отделенный от прочих ингредиен- тов, настраивает наше сознание на совершенно иную длину волн. Во многом это подтверждается тем, что рассказыва- ют представители целого ряда индейских племен, обитаю- щих в джунглях Амазонки. Эти люди регулярно используют психоактивные нюхательные порошки, полученные из рас- тений семейства вирола, в которых содержится высокая кон- центрация чистого ДМТ [9]. Мы уже говорили о том, что индейцы тукано часто употребляют аяуаску и с большим почтением относятся к этому напитку (смотри седьмую главу). Тем не менее, как сообщает антрополог Жерардо Рей- чел-Долматофф, шаманы тукано считают порошок виролы, который они называют вихо, «наиболее важным средством, позволяющим установить контакт с потусторонней реаль- ностыо, чтобы испросить совета у обитающих там духов». Наиболее влиятельным из этих духов считается Вихо-махсе, собственник и владыка нюхательного порошка. Индей- цы рассказывают, что домом ему служит Млечный Путь, от- куда он неустанно наблюдает за поступками людей [10].

Я понимал, что вряд ли смогу достать синтезированный ДМТ того типа, который доктор Страссман использовал в своих лабораторных экспериментах. Однако я узнал, что порой на черном рынке можно купить это вещество в фор- ме, пригодной для курения. Наконец, я мог достать смолу виролы, чтобы затем сделать из нее нюхательный порошок. В качестве еще одной альтернативы предлагался смоляной экстракт чистого ДМТ из коры австралийской акации, ко- торый можно было курить с помощью трубки.

Разумеется, я мог бы при желании использовать и дру- гие галлюциногены, однако это совершенно не входило в мои планы. Более того, после интенсивных экспериментов с аяуаской и ибогеном я не чувствовал ни малейшего жела- ния начинать опыты с псилоцибином и ДМТ. По сути, я ис- пытывал весьма двойственные чувства по отношению к галлюциногенам и тому воздействию, которое они способ- ны оказать на мое сознание. Разумеется, я был искренне рад возможности хотя бы на время обрести то состояние сознания, которое делало меня особенно восприимчивым к духовным планам бытия. И я был рад тем неожиданным открытиям, которые даровало мне такое состояние созна- ния. И все же, подобно подавляющему большинству тех, кто на личном опыте познакомился с воздействием галлю- циногенов, я чувствовал сильный страх перед их (или моей?) темной стороной, ставящей меня лицом к лицу с очень странными, а то и просто пугающими созданиями. Я боял- ся, что эти вещества смогут увлечь меня в своего рода ду- ховную преисподнюю, откуда я уже не смогу вернуться в прежнем состоянии рассудка. И вряд ли эти страхи можно назвать безосновательными. Как сказал однажды антропо- логу Эдуардо Луне перуанский шаман дон Эмилио Андраде Гомез, при исследовании сверхъестественного человек дол- жен сознательно ограничивать себя в стремлении обрести новые знания. И ему ни в коем случае не следует «действо- вать излишне усердно» [11].

Какое там усердно — я был просто напуган! И в то же время я понимал, что для успешного завершения исследо вапий мне необходимо побороть свой страх. И вот я стал изыскивать способы, позволяющие заполучить необходимые мне субстанции (стараясь по возможности действовать в рамках закона). Наряду с этим я начал готовить себя к тем сюрпризам, которые неизбежны при употреблении галлю- циногенов.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: