ЗАГАДКА ОТКРЫТОЙ ДВЕРИ

ВСТУПЛЕНИЕ

Леса Фиар-Стрит — улицы Страха — тянутся на многие сотни акров вдоль восточной окраины городка Шейдисайд. Высокие, с густою листвой, клены и вековые платаны делают лес сумрачным и прохладным даже в самые погожие дни.

В лесах царят тишина и покой. Тем не менее, лишь немногие из местных жителей отваживаются устраивать там пикники.

Быть может, они знают историю о телах двух девушек, обнаруженных некогда в лесах — они были полностью лишены костей.

Или, возможно, им известен странный факт, что птицы не вьют гнезд в этих лесах — и даже не садятся на их деревья. Большинство людей считает это предостережением.

А может быть — потому, что всем горожанам приходилось слышать необъяснимые, нечеловеческие завывания и вопли, что по ночам эхом разносятся среди высоких деревьев.

Все обитатели этого милого провинциального городка знают о семействе Фиар, давным-давно обосновавшемся в этих краях, которое практиковало темные искусства и несло на себе печать зловещего проклятия. Леса — и извилистая улица, названная в их честь — это места, коих следует всячески избегать.

Старшеклассница местной школы Рэйчел Мартин жила в Шейдисайде всю свою жизнь. Ей бы следовало хорошенько подумать, прежде чем посещать вечеринку Брендана Фиара, проводившуюся в летнем доме его семьи на Острове Страха. Ей следовало бы знать и об угрозе, которую таит в себе общение с семейством Фиар. Но порою влюбленность встает на пути здравого смысла.

К тому же, все эти ужасающие истории из жизни семьи Фиар давно поросли быльем — не правда ли?

Или все-таки нет?

Рэйчел никак не могла дождаться восхитительных выходных. Но вскоре ей предстоит узнать, что Фиар-Стрит — то место, где худшие кошмары становятся явью.

Р. Л. Стайн.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ПРИГЛАШЕНИЕ

Когда я увидела Брендана Фиара, вместе с друзьями вошедшего в кафе, где я работала, то даже не представляла, как этот вечер изменит мою жизнь. Вытирая столик, я смотрела, как он ведет троих друзей по узкому проходу к кабинке в дальнем углу кафетерия.

Как могла такая обыденная сцена положить начало такому ужасу — и даже с угрозой жизни?

Я знала ребят, пришедших с Бренданом. Я в их тусовке не состояла, однако все мы были выпускниками старшей школы Шейдисайда. Ха. Тусовка. И смех и грех. Если без обиняков: у меня найдется несколько хороших друзей, но на тусовку мы никак не тянем.

Меня зовут Рэйчел Мартин, и мне семнадцать. После школы я подрабатываю официанткой в кафешке «У Лефти», расположенной в нескольких кварталах от школы. И да, это малость неловко — обслуживать ребят, которых каждый день видишь в школе.

Впрочем, не сомневаюсь, что это сугубо мои заморочки. Никто не отпускает язвительных комментариев или шуточек на мой счет. Тем не менее, иногда я чувствую себя слегка не в своей тарелке.

Я, наверное, не самый спокойный человек на свете. Моя мама говорит, что нервы у меня постоянно натянуты туже, чем струны на теннисной ракетке. Моя сестра, Бет, всегда возражает, что это неправда. Она говорит, что я просто чувствительная.

Мне здорово не хватает Бет. В сентябре она уехала в Оберлинский колледж. Бет добилась государственной стипендии благодаря своей игре на флейте. В нашей семье она самая умная, да вдобавок еще и талантлива.

Мы с ней всегда были не разлей вода. Она обещала звонить мне по скайпу каждый вечер. И вот уже много недель от нее ни слуху ни духу.

В кухне прозвенел звонок, извещая, что чей-то заказ готов. Я забрала со столиков несколько грязных тарелок и стала протискиваться к кухне через толпившихся у стойки ребят.

«У Лефти» — маленькая кафешка, так что там всегда жарко и душно, независимо от погоды на улице. Когда после работы я возвращаюсь домой, приходится долго принимать душ, чтобы избавиться от запаха жареных гамбургеров и картошки-фри на коже и волосах.

Тем не менее, это самое популярное заведение у местных старшеклассников, не в последнюю очередь потому, что находится неподалеку от школы. К тому же, оно известно еще и как «Дом-Двойных-Чизбургеров-Всего-По-Два-Доллара».

Уж не знаю, кто это придумал, но он чертов гений.

Я заметила, что в кафе вошла моя подруга, Эми О’Брайен. Она помахала рукой, но у меня не было времени ее поприветствовать. Эллен, вторая официантка, приболела, и на мне был весь ресторан.

Я отнесла несколько чизбургеров к столику впереди. Затем взяла четыре меню, чтобы подать их Брендану Фиару и его компании. Они что-то бурно обсуждали, склонившись друг к другу через столик и поглядывая по сторонам, словно не желали быть подслушанными. Все были крайне напряжены.

Когда я подошла, они дружно умолкли.

Среди них я заметила Керри Ричера, нападающего в баскетбольной команде нашего штата. Одетый в бордово-белую куртку с эмблемой команды, он был такой долговязый, что его ноги торчали из кабинки. Его белые кроссовки были двенадцатого размера, если не четырнадцатого.

Рядом с ним сидела Патти Берджер. Патти — очаровательная темноволосая девчонка, миниатюрная, точно куколка, у нее кукольный голосок с придыханием, а на щеках — ямочки, за какие можно умереть. Она так прелестна, что прям-таки убить хочется. Тем не менее, она добрейшее существо на всем белом свете — душевная и открытая.

Мы с Патти выросли вместе, потому что наши мамы — закадычные подруги. В школе мы вращаемся в разных компаниях. Тем не менее, мы всегда рады видеть друг друга, когда наши семьи собираются вместе.

Росточком Патти не выше четвероклассницы. Правда-правда. Таким образом, она на два фута ниже Керри. Тем не менее, они всегда неразлучны. Сами они говорят, что просто хорошие друзья. Будто никто не видит, как они ходят повсюду, держась за руки, и целуются в коридорах. Полагаю, насчет «друзей» — это у них такая общая шутка.

Рядом с Бренданом сидел Эрик Финн, барабаня двумя пальцами по столу. Эрик — жизнерадостный здоровяк, похожий на плюшевого мишку, с волнистыми светлыми волосами, круглой веснушчатой физиономией, громовым голосом и громким смехом, напоминающим рев осла. Он из той породы ребят, что обожают хорошо посмеяться и оттягиваться на вечеринках.

Мне всегда казалось довольно странным, что они с Бренданом Фиаром такие друзья-приятели. Ведь они полные противоположности друг другу. Что не мешает им дружить с начальной школы.

У Брендана темные волнистые волосы и бледное, серьезное лицо. Еще у него застенчивая улыбка, которую, впрочем, случается видеть нечасто, и разговаривает он очень тихо. Мне нравятся его глаза. Они карие, теплые и лучистые, и когда он смотрит на вас, кажется, будто его взгляд проникает в ваш разум.

Охо-хо. Полагаю, вы уже догадались, что я сохну по Брендану Фиару с восьмого класса?

Одет он всегда в черные джинсы и черную футболку с логотипом какой-нибудь видеоигры на груди. Несмотря на то, что он круглый отличник, всю его жизнь составляют разнообразные игры. Они с Эриком и еще некоторыми из его друзей режутся в игры часами. «World of Warcraft», «Grand Theft Auto» и прочие фэнтези и симуляторы гонок. В школе у них только и разговоров, что о играх. Мне рассказывали, что Брендан даже создает собственные игры и вместе с какими-то ребятами разрабатывает игровой сайт.

Итак, я в своей красно-белой униформе официантки подошла к столику Брендана, держа под мышкой листки с меню.

— Ой! — Споткнувшись о здоровенную кроссовку Керри, я неуклюже повалилась на столик.

Славное начало.

Брендан схватил меня за руку и помог подняться.

— Рэйчел, ты в порядке? — Он посмотрел мне в глаза своими темными глазами.

Я почувствовала, как заливается жаром лицо. Мне понравилось, как он произнес мое имя.

— Если хочешь к нам присесть, я подвинусь, — сказал Эрик. — А то давай ко мне на коленки?

Керри с Патти засмеялись.

— Было бы, конечно, здорово, — сказала я. — Но ты, надеюсь, подыщешь мне другую работу после того, как меня за это уволят?

Он расплылся в лукавой ухмылке:

— Есть у меня кое-какие соображения.

— Не доставай Рэйчел, — вмешалась Патти. — Не видишь, она занята?

— Мы с ней могли бы чем-нибудь заняться, — заявил Эрик.

Патти отвесила ему игривого подзатыльника:

— Эрик, ты когда-нибудь перестанешь прикалываться?

— А кто прикалывается?

Мы с Эриком пикируемся с первого класса. Он постоянно со мной заигрывает, впрочем, заигрывает он со всеми девчонками подряд. Никто не воспринимает его всерьез, потому что серьезен он никогда не бывает.

Я протянула им меню.

— Ты работаешь здесь каждый день после занятий? — спросил Брендан.

Я кивнула.

— Ага. — Одной рукой я убрала со лба волосы. Я чувствовала, что лоб у меня вспотел, и понимала, что выгляжу не лучшим образом.

— До скольки? — осведомился Брендан, пристально глядя на меня.

— До десяти.

— Ого. Долгонько. Когда ж ты успеваешь делать домашку?

Я пожала плечами.

— Как получится.

— Что такое домашка? — влез Эрик. — Можно мне попробовать?

— Тебе не понравится, — бросила Патти.

Брендан разглядывал меня так, словно что-то затеял.

— Официантка? Не могли бы вы принять заказ? — Женщина, сидевшая за столиком позади меня, постучала меня по плечу. От неожиданности я подскочила.

— Разумеется. Секундочку, — сказала я. Хлопнув дверью, вошла очередная группа местных ребят. В ужин здесь всегда многолюдно.

Я снова повернулась к Брендану.

— Ну что, ребята, решили, чего хотите? — спросила я.

— У вас тут чизбургеры найдутся? — снова ухмыльнулся мне Эрик. Дебильная шутка.

— Раньше никто не спрашивал, — в тон ему ответила я. — Надо посмотреть.

Керри и Патти засмеялись.

— На пару минут, — сказала я. Оглянувшись назад, я увидела, что Брендан смотрит мне вслед.

Я записала заказ для четвертого столика. Первый листок пришлось разорвать, потому что я думала о Брендане Фиаре, и мои руки слегка дрожали. В принципе, разволновать меня — дело не хитрое.

Он, понимаете, уж больно многозначительные взгляды на меня бросал.

Рэйчел, он просто пытался подбодрить тебя, после того как ты чуть не плюхнулась к нему на колени.

Может, я эти его взгляды вообще домыслила? Говоря по правде, я далеко не самая уверенная в себе персона. Мне кажется, я недурна собой. Ну, допустим, не писаная красавица, куда уж там. У меня прямые светлые волосы, которые я обычно стягиваю в конский хвост на затылке, светло-голубые глаза и приятная улыбка. По-моему, нос у меня кривоват. И подбородок квадратный, что ужасно меня раздражает. Когда я чувствую себя не на высоте, собственное лицо кажется мне похожим на лезвие топора с глазами.

Тем не менее, Бет утверждает, что я красивая. По ее словам, я похожа на Риз Уизерспун. Она всегда знает, как меня приободрить.

Я наблюдала, как Брендан и его друзья продолжали свой оживленный разговор. Даже Эрик сидел с серьезной миной. Интересно, о чем у ни там речь-то?

В кухне прозвенел звонок. Я поспешила к окну забрать заказ. Из кухни на меня подозрительно смотрел Лефти собственной персоной. Его худое лицо раскраснелось и истекало потом. На лысой голове, как обычно, красовалась белая бейсболка козырьком назад.

— Ты в порядке, Рэйчел?

— Тяжелый вечерок, — сказала я. — Но ничего, справляюсь. Я…

Лефти, однако, не ждал от меня ответа. Он уже успел отвернуться к шкворчащей сковороде.

Я вернулась к работе. Теперь я уже ничего не соображала.

К тому времени, как Брендан и его друзья собрались уходить, толпа в закусочной немного рассосалась. По дороге к двери они кивали и улыбались мне.

— Хочешь чаевых? — спросил Эрик.

— А то, — ответила я.

— Во! — сказал он, поднимая за ниточки несколько спитых чайных пакетиков, и заржал над собственной дурной шуткой.

К моему удивлению, Брендан вернулся и увлек меня в сторонку. И снова он смотрел на меня так, словно пытался прочесть мои мысли.

Может быть, у него просто всегда такой пристальный взгляд. А сам он этого даже не осознает.

Я ощутила трепет в груди.

— Все было хорошо? — спросила я.

Он кивнул.

— Конечно. — Он переминался с ноги на ногу и вид у него был неожиданно смущенный. — Так ты… каждый вечер работаешь?

— Не всегда. Зависит от того, кто еще может выйти. Иногда и по субботам. Мне нужно хоть немного зарабатывать, чтобы помочь семье. Им нелегко пришлось, и я хотела… сам понимаешь… помочь.

Разоткровенничалась ты, Рэйчел.

Он кивнул и почесал в затылке.

— Ты со мной в одном классе по мировой политике, правильно?

— Да, — сказала я. — У миссис Риджби. Она веселая. Мне нравится.

— Некоторые ребята считают ее красоткой, — сказал он и сверкнул застенчивой улыбкой.

Кто-то пролил кока-колу на столик возле стойки. Об пол звонко кокнулся стакан. Какие-то ребята грохнули со смеху.

— Я бы хотел тебя кое о чем попросить, — сказал Брендан. Он засунул руки в карманы. — Видишь ли, я устраиваю вечеринку по случаю дня рождения. Мне исполняется восемнадцать. В субботу.

— Поздравляю, — невпопад ответила я.

— Моя семья владеет огромным летним особняком на Острове Страха. Помнишь? Посреди озера. Мы открываем его для вечеринки. Будем веселиться всю ночь напролет.

В кухне прозвенел звонок. Новые чизбургеры подоспели.

Брендан склонился вперед:

— Как думаешь, сможешь прийти?

Ну разве это не лучший день в моей жизни?

— В эту субботу? — уточнила я. Голос прозвучал чуть выше обычного.

Брендан кивнул.

— Я пошлю моторку забрать всех с Улицы Страха примерно в два часа дня.

— Да, — сказала я. — Я смогу прийти. Эй, спасибо, что пригласил.

— Вечеринка будет шикарная, — сказал он. — С кучей игр.

Лефти протрезвонил в звонок еще несколько раз.

— Мне пора за работу, — сказала я.

Брендан кивнул.

— До встречи в субботу. — Тут он протянул указательный палец и вытер капельку пота с кончика моего носа.

Я аж рот разинула, а он повернулся и зашагал к выходу.

Все еще ощущая прикосновение его пальца к моему носу, я направилась к окошку.

Брендан Фиар только что пригласил меня на свой день рождения.

Я подошла к стойке, как вдруг чья-то рука схватила меня за запястье и потянула назад.

И чей-то голос прошептал мне в ухо:

— Рэйчел… не ходи.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

Я обернулась и высвободила руку.

— Не ходи, — повторила Эми О’Брайен.

Я совсем забыла, что она до сих пор оставалась в ресторанчике. Эми моя лучшая подруга. Мы дружим со второго курса, с того знаменательного школьного похода с ночевкой, когда мы заблудились в лесу, и мистеру Синглтэри, нашему классному руководителю, пришлось нас выручать.

Бедный дядька. В ту ночь его чуть кондрашка из-за нас не хватила. Потом еще неделю трясло. Наверное, он решил тогда, что нас волки съели.

Потеряться вместе ночью в лесу — замечательный повод для крепкой дружбы. Благо после такого вам уже ясно, что обе вы — безнадежные кретинки. С тех пор мы с Эми — ПНВЖ: Подруги На Всю Жизнь.

Эми низенькая и чуть полноватая, с копной медно-рыжих кудрей, зелеными кошачьими глазами и восхитительной кремовой кожей. Она обожает красный цвет и всегда носит или красный шарф на шее, или красный топик, или красную жилетку. А губы всегда красит той ярко-красной помадой, ну, «Дикое пламя», которая, по мнению матери Эми, придает ей сходства с дешевой шлюхой. Эми на это заявляет, что красный — ее товарный знак.

Она снова сжала мое запястье.

— Я все слышала, Рэйч. Пожалуйста. Не ходи.

— Эми, мне нужно взять вон те тарелки, — сказала я и забрала тарелки с оконного прилавка. Лефти наблюдал за мной из кухни. Повернувшись, я понесла их к восьмой кабинке.

Эми увязалась за мной, лавируя в толпе одетых в синие рабочие комбинезоны мужичков, дожидавшихся свободного столика.

— Рэйчел, что ты ему ответила? Неужели согласилась?

Я поставила тарелки перед клиентами и подала горчицу и кетчуп. После чего повернулась к Эми, нетерпеливо теребившей пуговицы на своей красной шерстяной куртке.

— Конечно же согласилась, Эми.

— Заткнись. Ты согласилась остаться с ночевкой в доме Брендана Фиара?

— Никакая это не ночевка. Это вечеринка в честь дня рождения.

— Эта вечеринка с ночевкой, верно?

Я вздохнула:

— Эми, я сейчас не могу разговаривать. Я сегодня единственная официантка. И должна помочь Лефти закрыться в десять. Давай ты подойдешь, когда я со всем расплююсь?

— Доем чизбургер и подожду тебя. Есть разговор. Поверить не могу, что ты согласилась. — Покачав головой, она вернулась к своему стулу возле стойки.

Я знала, что Эми Брендана недолюбливает, но не понимала, за что. Если у нее была какая-то причина не пускать меня на эту вечеринку, я не сомневалась, что скоро узнаю ее. Эми не из тех, кто держит свое мнение при себе. Она очень пристрастная. Притом неглупа, и частенько оказывается права.

До закрытия оставалось всего полчаса, но время, казалось, тянется вечность. Наконец, все посетители расплатились и ушли. Наступила тишина. Не считая тихого скрежета — Лефти на кухне отдраивал гриль. Я протерла столики и отнесла в мойку последние грязные тарелки. Выйдя из закусочной, посмотрела время на телефоне. Чуть больше половины одиннадцатого.

Была холодная октябрьская ночь. Морозный воздух приятно освежал разгоряченное лицо. Я несколько раз вдохнула полной грудью, радуясь, что выбралась из душного ресторанчика. Бледный месяц плыл над серыми змеями облаков.

Эми дожидалась меня на углу, застегнув свою красную куртку на все пуговицы. Она надела красную шерстяную шапку и такого же цвета перчатки. Завидев меня, она прищурилась:

— Ого. Да ты, видать, совсем уморилась. Краше в гроб кладут.

— Не ходи вокруг да около, — попросила я. — Выкладывай, что у тебя на уме.

Она была права. Устала я зверски. Бывает, так наломаешься — даже волосы болят. На коже засыхал пот, и я чувствовала, что волосы пропахли подгоревшим жиром.

Я повесила рюкзак на плечо. Вообще-то, мне полагалось еще сделать два раздела для работы по естествознанию. Но теперь об этом можно забыть. Эми, возможно, не уйдет домой до полуночи.

Мы пересекли Пограничную улицу, почти пустую, если не считать одинокого почтового фургона, сделавшего позднюю остановку. Это была кратчайшая дорога до моего дома — каких-нибудь три квартала. Ноги ныли, спина задеревенела. За шесть с половиной часов мне не удалось выкроить и минутки, чтобы присесть.

Не жалуйся, Рэйчел. Зато ты заработала больше ста долларов чаевыми.

Большую часть этих денег я собиралась отдать родителям. У них выдались нелегкие времена. В прошлом году папа лишился своего директорского места в крупной инвестиционной компании. Ему потребовалось много времени, чтобы найти новую работу. Теперь он работал начальником смены в «Уолмарте» в Уэйнсбридже. Мама же до сих пор не оправилась от тяжелейшего случая болезни Лайма. Уже три месяца она не выходила из дома и все еще чувствовала себя слабой и беспомощной.

Сильные порывы ветра толкали нас с Эми назад, когда мы пересекали Фронт-Стрит. Сухие листья кружили в танце у наших ног.

— Валяй, — сказала я. — Выкладывай. Прочти мне лекцию о том, почему я не должна идти на вечеринку к Брендану Фиару, несмотря на то, что она наверняка будет потрясающей.

— Потрясающей? — Эми фыркнула. — Ты гуглила когда-нибудь слово «гик»? Первым делом выдаст Брендана.

— А по-моему, он… красавчик. Серьезно.

Эми заморгала.

— Красавчик? Да он же с приветом. Только и знает, что резаться в видеоигры с этим здоровым оболтусом, Эриком Финном.

Я покачала головой.

— Эми, ты просто отстала от жизни. Алё, двадцать первый век на дворе. Миром правят гики.

— Но, Рэйчел…

— Брендан не просто играет в игры. Он разрабатывает свои и сам программирует. Он настоящий гений. И… неужели тебе не нравится, как у него лучатся глаза, когда он улыбается?

— Забудь про его глаза, — отозвалась Эми, поправляя сбитую ветром шапочку. — О чем вообще речь? Мне плевать, красавчик он, или не красавчик. Он Фиар.

Я смахнула с волос осенний листок и прикрыла рукой глаза, защищая их от фар проезжающего автомобиля.

— О Господи. Не могу поверить, что ты поднимаешь весь этот бред про Фиаров. Древней историей увлеклась, что ли?

— Это не древняя история, Рэйч. — Ее зеленые глаза сверкнули. — На семье Фиар лежит проклятие.

Я расхохоталась и пихнула ее в бок, отчего она, споткнувшись, сошла с тротуара.

— Может, ты и в вампиров веришь? Эй, гляди, там только что парочка зомбаков на тачке проехала!

— Нисколько не смешно, Рэйчел. Все в городе знают про Фиаров. И всем известно, что истории правдивы. Улица, названная в их честь, Фиар-Стрит, где они все жили… Ты же слышала, какие ужасы там творятся.

— Кто ж не знает эти старинные байки, — откликнулась я, закатив глаза.

Она подтянула воротник куртки.

— Послушай, Рэйчел. Предки Брендана были сплошь ведьмы да чернокнижники. Они обладали зловещими силами.

Я снова захохотала:

— Эми, не смеши. Право же, я сомневаюсь, что Брендан чернокнижник.

Она надула красные губки.

— Ты просто хочешь высмеять меня. Я тебе как подруга помочь хочу. Я что, похожа на дурочку? Так ты считаешь? Давай. Скажи мне, что я дурочка.

— Нет, ты не дурочка, — проговорила я. — Просто…

— Разве мы не проходили все эти страшные истории про Фиаров в школе? — перебила она. Мы как раз переходили дорогу, отделявшую нас от моего квартала. — Помнишь, в шестом классе?

— Эми, мистер Грюдер рассказывал нам все эти истории на Хэллоуин. Он пытался нас напугать.

— Ну, меня он напугал. И я в них поверила.

Я не знала, что сказать. Мне хотелось, чтобы Эми прекратила. Я знала, что она помешана на фэнтези, к тому же постоянно таскает меня в кино на ужастики. Но никогда бы не подумала, что она сама верит в подобный вздор.

Все в городе знали истории о семье Фиар. Но ведь это происходило давным-давно. Вот, например, отец Брендана, Оливер Фиар — преуспевающий банкир, а вовсе не какой-нибудь там чернокнижник. Хоть и ворочает миллиардами.

Он возвел огромный каменный дворец, совершенно потрясающий, с окнами по всей стене, окруженный фонтанами и водопадами. Дом этот — настоящая приманка для туристов. Серьезно. Люди проезжают огромные расстояния ради возможности припарковаться напротив и сделать несколько снимков.

Когда мы переходили дорогу, месяц скрылся за облаками. Нас окутала тьма. Я почувствовала, как по спине пробежала холодная дрожь.

— Знаешь, Эми, я правда считаю, что ты хватила лишку. Ну хорошо. Брендан застенчив, держится особняком и весь в видеоиграх. Это еще не повод…

— Ну предчувствие у меня, — сказала она. — Очень дурное предчувствие. Рэйчел, ты правда хочешь провести всю ночь на этом островке с Бренданом Фиаром и его чудаками-приятелями совсем одна?

Я пожала плечами:

— Ну честное слово, что может случиться?

Она пожала плечами в ответ:

— Ладно, сменим тему. Ты наконец порвала с Маком?

Я вздохнула. От одной мысли о Маке Гарланде засосало под ложечкой. Много недель я думала, что он мне дорог. Теперь же, когда кто-то произносил его имя, я испытывала лишь страх.

— Я… я давала ему множество намеков.

Эми нахмурилась.

— Намеков? Например?

— Ну… я сменила свой статус в Фейсбуке с «В отношениях» на «Все сложно».

— Как тонко.

— Еще я не отвечаю на его эсэмэски и звонки.

Она выставила руку, преградив мне путь.

— То есть, так в лицо ему ничего и не сказала? Не сказала, мол, между нами все порвато?

— Ну…

— Не сказала, растерялась. Ну валяй. Живи, как знаешь. С ним. Пока смерть не разлучит.

— Что? Нет. Конечно нет, — сказала я. — Фу, Эми, какая ты сегодня вредная.

— Ты обязана с ним поговорить, — заявила она. — Пора уже разобраться.

Я покачала головой.

— Я правда пыталась, но он… он так вызверился! Стал дубасить кулаком по стене и материться… Я уж думала, он меня побьет.

— Скотина твой Мак. Знаю, что уже спрашивала… но зачем ты вообще начала с ним встречаться?

Я пожала плечами.

— Потому что он мне предложил?

Эми покачала головой:

— Тебя просто тянет к плохим парням. Ради острых ощущений.

— Ага. Может, мне скучно. Признаю.

— Что ж, после Джонни Грюна я тебя не виню.

— Так ты собираешься бросить Джонни?

— Он слишком скучен, чтобы его обсуждать.

Я засмеялась:

— Коллекционирование монет еще не делает его скучным.

— Коллекционирование не делает. А вот постоянные разговоры о коллекционировании — делают. — Эми нахмурилась. — По-моему, мы обсуждали Мака. Ты правда слишком боишься его, чтобы признаться, что все кончено?

— Ну… так, самую малость. Ты же знаешь Мака. Он когда разозлится… иной раз совсем с катушек слетает.

Эми закатила глаза.

— Послушай, не могу же я сказать ему об этом за тебя. Я думала…

Я не дала ей закончить. Схватив Эми за руку, я пронзительно вскрикнула.

— Смотри! — показала я.

Эми вгляделась в темноту.

— Что там? Что такое?

— Мой дом. Парадная дверь. Эми, что-то не так. Парадная дверь… она распахнута настежь.

ЗАГАДКА ОТКРЫТОЙ ДВЕРИ

— Расслабься, Рэйч. Может, ветер…

— Нет! — прервала ее я. — Ты знаешь, что мой папа фанатично запирает на ночь двери. Даже окна проверяет.

Я осознала, что все еще сжимаю ее руку. Отпустила и побежала к дому. Поскальзываясь на мокрой траве, я бегом пересекла передний двор.

На крыльце я остановилась и заглянула в прихожую. Темным-темно. Когда глаза привыкли, я различила тусклый свет, льющийся из кухни. Папа всегда оставлял на кухне свет, потому что я обычно заходила в дом с черного хода.

Ухватившись за перила, я вглядывалась внутрь. От учащенного дыхания перед лицом поднимались облачка пара. Неужели кто-то вломился в дом?

Я услышала, как сзади подошла Эми.

— Рэйчел? Видишь что-нибудь?

Помотав головой, я вошла в дом. Внутри было тепло и пахло жаренной курицей, которую мама готовила на ужин.

— Мама? Папа? — выдавила я хриплым шепотом.

Они не появились. С тех пор, как мама подхватила болезнь Лайма, они с папой по возможности ложились пораньше.

Шаркая туфлями по половицам, я сделала шаг, затем другой. Остановилась, и Эми тут же врезалась в меня сзади.

— Ой. Извини. Рэйчел, я ничего не слышу. Может быть…

Я включила свет в гостиной. Наверное, я ожидала, что в комнате будет разгром. И боялась увидеть взломщика. Иначе почему дверь оставлена нараспашку?

Однако все, похоже, было на месте. На краю стола возле дивана я заметила два блюдечка для мороженого. Мои родители задвинуты на мороженом. Постоянно пробуют новые вкусы. Мороженое они поминают с таким благоговением, словно это какое-то экзотическое лакомство для гурманов.

На диванной подушке, рядом с парой журналов, поблескивали мамины очки.

— Как будто все в порядке, — прошептала я.

Внезапный гул заставил меня подскочить. Далеко не сразу я сообразила, что это всего лишь холодильник в кухне.

На цыпочках, я двинулась по коридору. Остановилась возле ванной комнаты. Вдруг взломщик притаился там? Включила свет. Ванная была пуста. На кухне тоже никого не оказалось.

По загривку поползли мурашки. Судорогой свело плечи.

Что-то не так. Я чувствую. Здесь что-то произошло.

— Эми, обожди в гостиной, — прошептала я. — Пойду родителей разбужу.

Она кивнула.

— Мне кажется, это ветер, Рэйч. Правда. С твоими родными все хорошо.

Ее слова меня нисколько не успокоили. Я опять вышла в темный коридор. Дом у нас в стиле ранчо, одноэтажка. Комната родителей находилась сразу за моей, в конце коридора. К их двери я подходила чуть дыша. Потолочный светильник лил на меня сверху свой бледный свет.

Может, они не спят? Я прижалась ухом к двери и прислушалась. Тишина.

— Эй, мама? Папа? — тихо проговорила я и постучалась в дверь.

Тишина.

С родителями случилось что-то ужасное.

— Мама? Папа? — позвала я, на этот раз громче. Постучала сильнее, но ждать ответа не стала. Схватившись за ручку, я толчком распахнула дверь и ворвалась в спальню.

Комната была погружена в темноту. Серый свет сочился из сдвоенного окна на противоположной стене. Послышалась возня. Стон.

— Рэйчел? Это ты? — раздался хриплый спросонья голос мамы.

На прикроватном столике вспыхнула лампа. Папа лежал на боку. Он перевернулся и, моргая, сел. Мама смотрела на меня из-под одеяла, натянутого до подбородка.

— Рэйчел? В чем дело? — спросил папа.

— Я… э… — на мгновение я смутилась. При виде их, целых и невредимых, на меня нахлынуло облегчение. — Парадная дверь… — выдавила я наконец. — Она была открыта.

Папа поскреб лысину. Повернувшись, он грузно начал подыматься с кровати. Мужчина он крупный, а волосатая грудь придает ему сходства со здоровенным медведем. Спит он всегда в одних лишь пижамных штанах.

— Знаю, — спокойно ответил он. — Специально для тебя оставил дверь незапертой. На случай, если захочешь войти с парадной.

— Ты… ты не понимаешь, — проговорила я. — Она была открыта настежь. Дверь была открыта настежь.

— Что?! — Папа вскочил, будто ужаленный и вытаращился на меня. — Не может быть! Я ее аккуратненько прикрыл. Точно помню. Даже запирать начал. Потом раздумал.

— Вы что-нибудь слышали? — спросила я. — Ну, например, чтобы кто-то входил?

— Мы легли пораньше, — сказала мама. — Я себя неважно чувствую и…

— Я ничего не слышал, — сказал папа. — Впрочем, я сплю как убитый. Мы с твоей мамой тяпнули за ужином винца и…

— Рэйчел? Все хорошо? — окликнула Эми из гостиной.

Папа моргнул.

— Ты не говорила, что с тобой кто-то еще.

— Это всего лишь Эми, — пояснила я и, выйдя в коридор, откликнулась: — Эми, все в порядке!

Папа покачал головой:

— Не могла дверь распахнуться сама собой. Подай халат, схожу проверю.

Я вышла в коридор и подошла к своей комнате. Включила свет. Комната выглядела точно так же, как я ее и оставила.

Не засел ли кто-нибудь в стенном шкафу? Я помедлила пару секунд, затем приоткрыла дверь. Взгляд остановился на грязной одежде, которую я оставила сваленной в кучу на дне шкафа. Нет. Никого.

Я вернулась к Эми в гостиную.

— Ложная тревога, — сообщила я. — Никаких взломщиков.

— Сегодня ветрено, — отозвалась она. — Готова поспорить, дверь распахнуло ветром.

Папа протиснулся мимо меня, затягивая пояс полосатого фланелевого халата. Кивнув Эми в знак приветствия, он протопал мимо нее.

Я последовала за ним ко входной двери. Он несколько раз открыл и закрыл ее. После чего поскреб небритый подбородок.

— Замок работает нормально. Ничего не понимаю.

— Ну хоть никто не влез, — сказала Эми.

Папа пощелкал замком.

— Вроде не сломан.

— Я лучше побегу. Поздно уже, — сказала Эми.

Я кивнула.

— Ладно. Будешь и завтра в школе читать мне нотации о Брендане Фиаре?

— Это не нотации, Рэйчел. Я лишь пытаюсь спасти тебя от ужасных выходных.

— Эми, ты же, надеюсь, не завидуешь? — сказала я. — Не знаю, почему меня пригласили, а тебя нет.

Она вздохнула.

— Рэйчел, поверь мне. Я не завидую. Просто у меня хватает здравого смысла. Даже если истории о Фиарах — всего лишь народные предания… дыма ведь не бывает без огня… наверняка что-то да имело место быть.

Папа все еще возился с замком. Халат его распахнулся, демонстрируя волосатую грудь. Эми бочком протиснулась мимо него на крыльцо.

— Доброй ночи. До завтра. — Она повернулась и сбежала вниз по лужайке.

Папа закрыл за ней дверь. Защелкнул замок.

— Работает как часы. — Он снова поскреб щетину на подбородке. — Загадка какая-то. — Он повернулся ко мне. — Как прошел день в ресторане?

— Изнурительно, — сказала я. — Я разбита в хлам. И воняю жиром от картошки. Спокойной ночи. Мне позарез нужен душ и побольше шампуня.

Но едва войдя в свою комнату, я, зевая, плюхнулась на край кровати. От многочасового стояния ноги отчаянно ныли. Спина разламывалась. Я опасалась, что, принимая душ, разгоню сон. А мне нужно хорошенько выспаться.

Я сбросила одежду на пол и натянула длинную ночную сорочку. Потом выключила свет и в темноте побрела к кровати.

Я зевала не переставая. Никогда еще я не чувствовала себя такой слабой и вымотанной. Откинув одеяло, я залезла в кровать. Простыни были теплыми и мягкими. Я опустилась на спину.

Правая нога задела что-то под одеялом. Пальцы потерлись о нечто твердое и бугристое. Пятку защекотала колючая шерсть.

Сперва я подумала, что это всего лишь складка на одеяле или простыне. Но когда нажала ногой, оно оказалось твердым. Мохнатым и твердым.

Дыхание перехватило. Я приподнялась на постели. Включила лампу на прикроватном столике. Высунула ногу из-под одеяла. К пальцам прилипла какая-то темная шерсть.

— Что?! — Я выскочила из кровати и рывком откинула одеяло.

И разинула рот в диком визге при виде разлагающейся дохлой крысы на моей постели.

НЕУЖЕЛИ МАК — ПСИХОПАТ?

Я знала, что это сделал Мак. Это должен был сделать Мак.

Что за мерзкий, ребяческий способ поквитаться со мной за то, что я собралась его бросить! Проник в мой дом через парадную дверь и подложил крысу в мою постель. Ну психопат! Конченный псих.

Мак перевелся в нашу школу в прошлом году. Я знала, что о нем ходит дурная слава. Слышала, что из прежней школы он вылетел за драку. Видела, какой у него скверный нрав.

Тем не менее, я всегда верила, что в глубине души он парень что надо. Временами он бывал очень тих, даже застенчив. Была в нем и мягкость, которую он просто тщательно скрывал. Да, он относился ко мне как собственник, хотя мы знали друг друга всего ничего. К тому же, его раздражало, что я много времени провожу с Эми и другими своими друзьями.

Но я думала, так он проявляет свои чувства.

Глупая я.

Эми с самого начала предостерегала меня на его счет. По ее словам, в Маке я просто ищу полную противоположность своему бывшему. Ей не нравились его вспышки ярости, его манера чуть что разражаться площадной бранью, надолго запоминать мельчайшие обиды и постоянно перед всеми выпендриваться.

Теперь же Мак великолепно подтвердил ее правоту.

Ладно. Ладно. Он разозлился, что я перестала отвечать на его звонки и сообщения. Что я не обращала на него внимания, когда он подкарауливал меня возле школы. Что я поменяла свою страничку в Фейсбуке и всем говорила, что между нами все кончено.

Разозлился настолько, что пробрался в мой дом и подложил мне в постель дохлую крысу.

Больной. На всю голову.

Комната начала расплываться, будто в тумане. Я сосредоточила взгляд на темноте за окном. Пялилась в темноту и пыталась успокоить отчаянно бьющееся сердце.

Мама и папа, очевидно, услышали крик. Они ворвались в спальню. Мамины волосы были всклокочены и стояли дыбом, словно приливная волна. Оба моргали и что-то сонно бормотали себе под нос. Но их глаза полезли на лоб, когда они увидели дохлую тварь, вытянувшуюся на простыне.

— Ох! — Мама зажала рукою рот и издала сдавленный звук.

Папа подошел к кровати и уставился на нее так, словно впервые в жизни видел крысу.

— Как… как она сюда попала?! — Он повернулся ко мне. — Думаешь, тот, кто открыл дверь?.. — Его голос прервался. Он понимал, что это безумие.

— Не знаю, — сказала я. Мне не хотелось обвинять Мака. Мне не хотелось все объяснять.

Родители у меня добрые и понимающие. Тем не менее, я с детских лет предпочитала хранить все в себе и решать свои проблемы самостоятельно. Даже в раннем детстве я не любила делиться своими школьными невзгодами. Наверное, это странность. И, конечно же, я спокойно делилась всем с Бет. Мне всегда легче было изливать душу своей сестре.

Мама отвернулась, чтобы не смотреть на крысу. Она у нас в семье самая брезгливая.

— Небось из твоего шкафа вылезла, — заявила она. — Говорила я тебе, что там настоящий крысятник.

— Это по-твоему шутка? — огрызнулась я.

Она покачала головой.

— Нет, серьезно. Там гора грязных вещей…

— Утром позвоню в санэпидемстанцию, — пообещал папа.

— Пойду-ка я отсюда, — сказала мама. Ее всю трясло. Она обхватила себя руками. — Вонь такая… меня мутит. Рэйчел, не хочешь сходить на кухню и выпить чаю?

— Нет, — со вздохом ответила я. — Я хочу только лечь спать. Так устала, что хоть кричи.

— Сейчас надену перчатки и снесу эту гадость в помойку, — сказал папа. — Тогда можно будет сменить простыни. — Он покачал головой. — Все равно не понимаю…

— Я тоже, — тихо сказала я.

А сама подумала: Мак, ты можешь напугать меня. Но ты не сможешь испортить мне жизнь. Я пойду на вечеринку к Брендану Фиару. Это будет самая чудесная вечеринка на свете. Брендан пригласил меня, и я пойду. Ты уже история, Мак. Я рада, что вовремя поняла, какой ты психопат. Честное слово. Я рада.

ИГРА

В пятницу утром я отправилась в школу пораньше, надеясь перехватить Мака до начала занятий. Но он так и не объявился. Его не было в школе весь день. На телефонные звонки и сообщения он не отвечал.

Я лишь хотела сказать ему, какой он придурок. И что ему еще здорово повезло, что я не стала обращаться в полицию или жаловаться родителям.

Я не хотела во все это ввязываться. Все, чего я хотела — это дать ему понять, как он мне отвратителен. Раньше я боялась говорить с ним, прямо сказать ему, что между нами все кончено. Теперь же это будет проще простого.

Мак не появился, так что я вовсе выкинула его из головы. Вместо этого я думала о Брендане и его вечеринке. Что мне надеть? Почему Брендан пригласил меня? Может, он ко мне неравнодушен? Кто еще придет?

Наверное, я думала о Брендане уж слишком много. После обеда, в художественном классе, Эми ткнула меня локтем в бок и сказала:

— Сотри-ка с морды это мечтательное выражение. За такую блаженную лыбу в тюрьму сажать надо.

***

Я не особо жалую баскетбол. Однако мы с Эми всю неделю планировали встретиться в спортзале, чтобы посмотреть, как наши «Тигры» выступят против «Акул» из школы Святого Игнатия.

Эми утверждала, что пойти надо, потому что это последний домашний матч в выпускном учебном году. И пусть мы и не фанатки баскетбола, это, в некотором роде, важный этап, эпизод, который мы, возможно, будет вспоминать спустя многие годы.

Эми такая чудачка. Она словно бы живет будущим и постоянно заботится о том, чтобы нам было что вспомнить через пару десятков лет.

Итак, чуть позднее половины восьмого, я открыла двойные двери и вошла в спортзал. Несмотря на гул голосов, мерный стук мячей, крики и смех, эхом отдающиеся в отделанных кафельной плиткой стенах, и визгливое дудение расшалившегося трубача из школьного оркестра, я поймала себя на мыслях о Маке… о Маке и о той омерзительной дохлой крысе.

Против своей воли я почувствовала, что опять закипаю.

Вспомнилась Бет. Вот бы Бет сюда! Она такая умная и здравомыслящая. Всегда знает, как меня успокоить. Бет сказала бы: «Забей на все, Рэйчел. Ты порвала с этим ублюдком. Ну и выкинь его из головы».

Тяжело вздохнув, я окинула взглядом переполненный спортзал. Игра должна была вот-вот начаться, и на трибунах уже негде яблоку было упасть. Стоя возле боковой лесенки, я осматривала ряд за рядом в поисках Эми. Потом вспомнила, что получила от нее эсэмэску. У нее возникли какие-то очередные терки с родителями, и она писала, что может немного опоздать.

Я поднялась на предпоследний ряд и уселась на скамью. Сняв толстовку с капюшоном, положила рядышком, чтобы сберечь место для Эми. Внизу наши ребята, разогреваясь, снова и снова закидывали мяч через дребезжащий обруч корзины. «Акулы» тренировались на другом конце площадки. Их форма была черно-серого цвета. Акульего цвета, догадалась я.

Среди наших я увидела Керри Ричера, который изгибался из стороны в сторону, растягивая мышцы ног. Керри был на голову выше любого из остальных «Тигров». В прошлый раз наша команда позорно продула со счетом три — шесть. Но никто не сомневался, что уж в нынешнем году Керри непременно вернет себе чемпионский титул.

Я высматривала на трибунах Мака. Хоть и знала, что здесь его быть не может. Он никогда не посещает никаких соревнований.

Повернувшись, я увидела, как рядом со мной плюхнулся Эрик Финн. Я толкнула его в бок:

— Эй, на мою толстовку сел.

— Знаю, — сказал он, нагло ухмыляясь. — Сиденье слишком твердое.

— Но я же специально для кого-то берегла это место, — настаивала я, пытаясь вытащить толстовку за рукав. Но где мне вытянуть ее из-под эдакого здоровяка!

— Для меня? — спросил он. — Спасибо. Не знал, что ты обо мне заботишься.

— Просто с ума по тебе схожу, — съерничала я. — Но место я берегла для Эми.

— Если она придет, можешь пересесть сюда. — Он похлопал себя по колену. Веснушки на лице придавали ему своеобразное очарование. Он вскочил и окликнул каких-то ребят в самом низу трибун. Во втором ряду я заметила Патти Берджер. Она сидела со своей подругой Эйприл Конклин. Обе внимательно смотрели, как Керри отрабатывает свободные броски.

Эрик толкнул меня локтем под ребра.

— Уверен, тебе до смерти хочется быть со мной на вечеринке у Брендана. Я не против, если хорошенько попросишь.

Он прислонился ко мне массивным плечом. Я отпихнула его.

— Ты уже бывал на его днях рождения? Бывал, верно?

— Ага. Они офигенские, — сказал он и пригладил белобрысые волосы. — Совершенно безбашенные. Реально, без тормозов.

Я засмеялась.

— В смысле?

Он снова привалился ко мне.

— Сама же знаешь, как оно бывает, когда мы всей шоблой собираемся вместе, а предков рядом нет.

— Ты имеешь в виду такого рода вечеринки?

— Брендан непредсказуем. У него всегда найдутся какие-нибудь сюрпризы. Знаешь же, в играх он дока. Нам остается лишь преклоняться перед его гением. — Он, не вставая, отвесил шутовской поклон и чуть не свалился в нижний ряд.

Я засмеялась:

— Знаешь, в чем твоя проблема? Ты слишком серьезный. Выше нос!

— Мне так все говорят.

Следующий вопрос вырвался у меня непроизвольно:

— Как думаешь, почему Брендан пригласил меня? Я видела его в школе всю свою жизнь. Но на самом-то деле мы не друзья…

Эрик ущипнул меня за нос.

— Думаю, ты ему нравишься.

— Как? — Я оттолкнула его руку. — В смысле? Откуда ты знаешь?

Он пожал плечами:

— Он мне говорил.

— Что он тебе говорил? Что он сказал? — Почему мое сердце так трепещет в груди?

Пухлая физиономия Эрика расплылась в лукавой улыбке.

— А тебе-то что?

— Эрик, не будь свиньей. Ну же, что он сказал?

— Мы прошли мимо тебя в коридоре после естествознания. Ну, Брендан и говорит, что он, дескать, хотел бы наброситься на тебя прямо там, в коридоре. Мол, ты самая горячая, самая клевая девчонка в школе.

Я снова пихнула его:

— Болван.

— Ладно. Ну, на самом деле он выразился немножко иначе. Он сказал, что ты ему нравишься. По крайней мере, мне кажется, что это было про тебя. Там, в коридоре, была куча девчонок. Так что, по здравому размышлению, он мог иметь в виду какую-нибудь другую.

Я покачала головой.

— Все ты выдумываешь. Здоров врать, Эрик.

— Знаю. Зато я миляга. Правда?

Я отвернулась от него, думая о Брендане. Может, он пригласил меня импульсивно, встретив в ресторане. А может, я и впрямь ему нравлюсь. Но от Эрика толковых ответов ни в жизнь не дождешься.

Зазвенел звонок, эхом отдаваясь от кафельных стен. Команды прекратили разминаться и поспешили к своим скамьям. Двое судей в черно-белых полосатых рубашках вышли на центр поля.

Послышались музыкальные трели. Я не сразу сообразила, что это звонит мой сотовый. Я достала его из кармана толстовки и поднесла к глазам.

Звонила Эми.

— Эми? Привет. Где ты? Игра уже началась.

— Забудь об игре, — сказала Эми. — Я не приду. Я наказана. Предки-тупердяи снова тупят.

— Почему? Что случилось?

Толпа вдруг повскакала на ноги и заревела. «Тигры» трусцой выбежали на центр площадки. Ответа Эми я не расслышала.

— Можно к тебе? — прокричала я, покрепче прижимая телефон к уху. — Ничего, если я приду?

— Игру пропустишь.

— Ну ее, эту игру, — сказала я. — Увидимся через несколько минут.

Я вскочила и попыталась протиснуться мимо Эрика. Но он сграбастал меня за пояс и усадил к себе на колени.

— Рэйчел, ты же сама знаешь, что сходишь по мне с ума. Зачем бороться со своими чувствами?

Я потрепала его по щеке.

— Хочешь назначить мне свидание на вечеринке у Брендана?

Он засмеялся:

— Не особо.

Я встала и поспешила дальше по проходу.

— До завтра! — крикнула я Эрику. Но он уже вовсю болтал с какой-то другой девчонкой.

Заверещал свисток, и игра началась. Я прошла вдоль края игровой площадки, открыла двери и вышла в коридор. Двери закрылись, отрезав рев болельщиков.

В коридоре не было ни души, все собрались в зале посмотреть игру. Направляясь к выходу, я думала об Эми. Ее родичи вечно ее шпыняют. Она никогда не говорила мне, почему. Они, мол, тупердяи. Я знала, что они с ней постоянно цапаются. И всегда без сколь-нибудь серьезного повода.

Как-то раз при мне мама Эми сказала, что той нужно поменять отношение к жизни. Эми поглядела на нее и сказала: «Это тебе нужно поменять отношение. А не мне».

За это Эми была наказана на целую неделю.

Тупизм полнейший.

Я вышла на парковку для студентов, расположенную позади школы. Был ясный, прохладный вечер. Изо рта у меня шел пар. Парковка была забита автомобилями. В свете уличных фонарей машины блестели ярко, как днем.

Через два ряда стоял мой белый «Камри». Ежась от промозглого холода, я потуже затянула толстовку. Отыскала в сумочке ключи. До машины оставалось всего несколько футов, когда я услышала за спиной топот бегущих ног.

Не успела я обернуться, как сильные руки грубо схватили меня за плечи.

Ахнув, я попыталась вырваться.

Но нападающий, крякнув, грубо развернул меня лицом к себе.

— Мак! — выдавила я. — Мак, ты что творишь? Пусти меня! Мак, что ты делаешь? Пусти!

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: