Глава 1 РАЗМЫШЛЕНИЯ ОБ ОБЩИНАХ 11 страница

Так как многие члены «занхерас», расположенных в системе ниже, участвуют также и в других «занхерас», многие фермеры владеют землями, получающими достаточное или более чем достаточное количество воды, компенсируя тем самым наличие у них земель, остающихся сухими большую часть года. В опросе членов «занхерас» респонденты из «занхерас», расположенных на нижних участках системы, в своих ответах более часто упоминали дефицит воды в течение года, чем респонденты из «занхерас», расположенных выше. Однако когда их спрашивали, в чем состоит наиболее значимая для них проблема, связанная с ирригацией, «никто из них никогда не упоминал о способах распределения воды или справедливости этого распределения» [Siy, 1982, р. 141]. Такой проблемой, названной в качестве самой главной 65% опрошенных, были трудности, связанные с ежегодными повреждениями их плотины.

З-4-Общие черты разных самоуправляемых институтов ОР, существующих длительное время

Несмотря на все различия условий, в которых функционируют системы эксплуатации ОР, описанные в данной главе (а такие различия весьма существенны), все они имеют ряд общих черт фундаментального свойства. Одна из таких черт состоит в том, что всем им противостоит неопределенная и сложная природная среда. В горных общинах невозможно предсказать место и количество дождей. В ирригационных системах главным источником неопределенности также является непредсказуемость осадков. В то же время если сооружение ирригационных конструкций и других физических систем ведет, вообще говоря, к уменьшению неопределенности, то этот же фактор приводит к увеличению сложности этих систем. Помимо того что они имеют квалификацию земледельцев, пользователи ирригационных систем должны иметь квалификацию инженеров.

Значительным контрастом неопределенности природных условий выступает относительная стабильность населения, наблюдаемая в подобных местах в течение длительного времени. Индивиды имеют общее прошлое и рассчитывают иметь общее будущее. Индивидам важно поддерживать свою репутацию надежных членов сообщества. Год за годом они живут бок о бок, обрабатывая одни и те же участки земли. Они ожидают, что землю унаследуют их дети и внуки. Иными словами, их ставки дисконтирования низки. Если в какой-то момент времени здесь делаются инвестиции в увеличение предложения, собственники (или их семьи) скорее всего пожнут плоды этих инвестиций в форме какие- то выгод.

Во всех этих местах действуют обширные наборы норм, определяющие границы (которые весьма узки) «должного» поведения. Многие из этих норм позволяют индивидам жить в состоянии сильной взаимозависимости самой разной природы, избегая при этом лишних конфликтов. Более того, репутация человека, держащего слово, человека честного и надежного, которую он имеет в рамках своей площадки, представляет собой ценный актив. Стремление следовать нормам должного поведения усиливается разумным

стремлением следовать своим собственным долгосрочным интересам. Ни в одной из описанных ситуаций участники не различались между собой в зависимости от принадлежащих им активов, квалификации, знаний, этнической принадлежности, расы и других характеристик, которые могли бы сильно разделить группу индивидов, составляющих общину (см. [R. Johnson and Libecap, 1982]).

Наиболее примечательной общей чертой этих сообществ, разумеется, является их полнейшая устойчивость, проявляющаяся в устойчивости соответствующих ресурсных систем и институтов. Ресурсные системы, очевидно, отвечают всем критериям устойчивости. Институты отвечают критериям институциональной робастности Шепсла, приведенным в [Shepsle, 1989b], — правила разрабатываются и изменяются в соответствии с наборами правил коллективного и конституционного выбора. Мы выбрали эти, а не иные примеры систем и институтов ОР, в том числе и потому, что они выжили и существуют долгое время, тогда как другие потерпели неудачу и исчезли. Теперь задача заключается в том, чтобы объяснить поразительную степень их живучести и робаст - ности, — поразительную, если учесть, как трудно было добиться этого в таких сложных, неопределенных и взаимозависимых средах, постоянно провоцирующих индивидов на оппортунистическое поведение.

Во всех этих случаях конкретные операциональные правила заметно различаются. Таким образом, они не могут служить базисом для объяснения общих характеристик описанных систем. Например, в японских горных общинах права на присвоение и обязанности в части обеспечения предложения относятся не к индивидам, а к деревенским семейным ячейкам. В швейцарских горных общинах права присваивателей и обязанности по обеспечению предложения ресурсов относятся к индивидам — мужчинам, имеющим в деревне частную собственность и являющимся гражданами данной деревни. На востоке Испании право на воду для орошения основано на праве собственности на обрабатываемый участок земли, который является унаследованным, приобретенным за деньги или взятым в аренду, но не от отношений между владельцем и деревней. На Филиппинах права и обязанности, связанные с водопользованием, определяются сложным долгосрочным контрактом узуфруктуарного типа между дер

жателями прав[79]. От примера к примеру варьируют также правила, определяющие, когда, где и каким образом индивид может забирать предназначенные ему ресурсные единицы.

Хотя конкретные правила, используемые в этих совершенно разных реальных условиях, не могут служить базисом для объяснения институциональной робастности и устойчивости данных ОР, предлагаемое мной объяснение отчасти основано на самом наличии различий между этими конкретными правилами. Эти различия отражают специфические свойства соответствующих физических систем, культурных стереотипов восприятия мира, а также экономических и политических условий. Без этих различий в правилах присваиватели не могли бы удерживать преимущества позитивных характеристик местных ОР или избегать потенциальных ловушек, которые могли бы встречаться в одних условиях, но отсутствовать в других.

Вместо того чтобы обратиться к этим конкретным правилам, я сосредоточусь на обсуждении набора из семи принципов проектирования, которые характерны для всех этих робастных ОР-институтов, а также дополнительного, восьмого принципа, который наличествует в примерах, отличающихся большими размерами и повышенной сложностью. Они перечислены а табл. 3.1. Под «принципом проектирования» я понимаю существенный элемент или условие, помогающее объяснить успешность этих институтов в деле поддержания устойчивости ОР-систем и приверженность, с которой присваиватели на протяжении жизни многих поколений следуют данным правилам. Приведенный перечень принципов проектирования абсолютно умозрительнен. Я не хочу пока утверждать, что именно эти принципы являются необходимы - ми условиями робастности ОР-институтов в рассмотренных примерах. Для того чтобы можно было выдвинуть и доказать утверждение о необходимости, должна быть проделана дополнительная исследовательская работа (как теоретического, так и эмпирического характера).

3.1

Принципы проектирования, характерные для ОР-институтов, существующих в течение длительного времени

1.

Индивиды или домохозяйства, имеющие право на извлечение из ОР-системы ресурсных единиц, равно как и границы самой ОР-системы, должны быть хорошо определены.

2. /

Правила присвоения, ограничивая время, место, технологию и/или количество ресурсных единиц, связаны с местными условиями и правилами обеспечения предложения, требующие затрат труда, материалов и/или денег.

3.

Большинство индивидов, на которых распространяются операциональные правила, могут принимать участие в изменении операциональных правил.

4.

Лица, осуществляющие надзор и интенсивный аудит условий [использования] ОР и определяющие выход за границы должного поведения, либо подотчетны присваивателям, либо сами являются присваивателями.

5.

Присваиватели, нарушающие операциональные правила, скорее всего, подвергнутся откалиброванным санкциям (когда тяжесть каждой конкретной меры соответствует тяжести и контексту проступка) со стороны других присваивателей, официальных лиц, подотчетных присваивателям, или тех и других.

6.

Присваиватели и их официальные лица имеют легкий доступ к местным низкозатратным площадкам разрешения конфликтов между присваивателями либо между присваивателями и официальными лицами.

7.

Права присваивателей на проектирование и создание своих собственных институтов не отвергаются внешней государственной властью.

Для ОР, являющихся элементом более крупной системы

8.

Деятельность по присвоению, обеспечению предложения, надзору, принуждению к исполнению договоренностей и следованию правилам, разрешение конфликтов и управление осуществляется на разных уровнях организаций, встроенных одна в другую.

Однако я хочу выдвинуть умозрительное утверждение, согласно которому после завершения этих дополнительных исследований мы сможем идентифицировать набор необходимых принципов проектирования, и данный набор будет содержать главное из того, чтобы было определено сейчас^[80].

Для того чтобы эти принципы проектирования превратились в заслуживающие доверия объяснения непрерывной стабильности рассмотренных выше ОР - систем и соответствующих им институтов, мне необходимо показать, что они могут воздействовать на стимулы так, что присваиватели будут стремиться сами следовать операциональным правилам, будут сами осуществлять надзор за поведением других, а также будут реплицировать институты ОР, обеспечивая их передачу между поколениями. Ниже я один за другим рассмотрю эти принципы и проанализирую их.

3.4.1

Определение границ ОР-системы и установление тех, кто вправе ее использовать, можно считать первым шагом по организации коллективного действия. Пока границы ресурса и/или спецификация индивидов, имеющих право его использовать, остаются неопределенными, никто не знает, что именно и в чьих интересах управляется. Без установления границ ОР-системы и ее закрытия для доступа «аутсайдеров» местные присваиватели столкнутся с риском того, что всякая выгода, созданная благодаря ихусилиям, достанется другим, тем, кто не внес в эти усилия никакого вклада. В лучшем случае те, кто инвестировал в ОР-систему, не получат той отдачи, на которую рассчитывали. В худшем случае действия этих

других могут разрушить сам ресурс. Таким образом, для того чтобы любые присваиватели имели минимальную заинтересованность в согласовании паттернов присвоения и совместных действиях по обеспечению предложения ресурса, некоторые присваиватели должны иметь возможность исключать чужаков, преграждая им доступ и получение прав на присвоение. Если количество потенциальных присваивателей достаточно велико, а спрос на ресурс достаточно высок, то потенциал разрушения может достичь такой величины, что система перейдет в ситуацию свободного изъятия ресурсных единиц из ОР-системы. Это заставит норму дисконтирования присваивателей взметнуться к 100%. Чем выше норма дисконтирования, тем ближе ситуация к модели «Дилеммы одного выстрела», в рамках которой преобладающей стратегией всех присваивателей будет истощительное использование ОР.

С момента выхода работы [Ciriacy-Wantrup and Bishop, 1975] наличие границ, определяющих, кому разрешено присваивать ОР, используется в качестве единственного признака, отличающего институты «общей собственности» (common property) от противоположных им институтов «открытого доступа» (open access). При этом иногда складывается ложное впечатление, что все, что необходимо в этой связи, это обеспечить успешное регулирование. Делая это условие всего лишь одним из семи (а не уникальным), мы можем оценить его значимость более реалистично. Простого закрытия границ недостаточно, потому что в этой ситуации ограниченный круг присваивателей все еще в состоянии увеличить количество извлекаемых ими ресурсных единиц до таких пределов, что они либо уничтожат всю потенциальную ренту, либо полностью разрушат ресурсную систему (см. [Clark, 1980]). Следовательно, в дополнение к закрытию границ необходимы некоторые правила, ограничивающие присвоение и/или требующие обеспечить необходимый уровень предложения.

3.4.2.

/

/

Добавление к работающим институтам хорошо продуманных правил присвоения и обеспечения предложения помогает понять феномен устойчивого долгосрочного выживания этих ОР. Во всех рассмотренных примерах правила отражают специ - фические свойства, присущие конкретным ресурсам. Среди четырех испанских «уэртас», расположенных довольно близко друг от друга, мы видим довольно сильные различия конкретных правил. Среди них имеется только одна система (в Аликанте), где после сооружения плотины и водохранилища Тиби в 1954 г. имеются значительные накапливаемые водные ресурсы. К моменту утреннего воскресного аукциона пользователям системой Аликанте известно достаточно об уровне воды в водо - хранилище. Следовательно, в случае покупки ими часа полива они могут быть в курсе того, сколько воды они получат за этот час. В системе, где запасы отсутствуют, вода жестко привязана к земле, и участники используют некую форму очереди. В Валенсии каждый фермер берет столько воды, сколько ему требуется для того, чтобы с выгодой использовать ее определенным образом. Таким образом, каждый фермер находится в ситуации большей определенности в отношении количества воды, которую он должен получить, и в меньшей — в отношении точного времени ее получения. В Мурсии и Ориуэле, где вода еще более дефицитна, используется более жесткая система очередности, осуществляющая рационирование протяженности времени, в течение которого пользователи ирригационной системы могут держать открытыми свои запорно - распределительные устройства. Кроме того, правила здесь нацелены на решение задачи учета более раз - нообразного рельефа, чем в Валенсии. Для определения взносов на оплату услуг водной стражи и для оплаты работ по ремон - ту в каждой из испанских систем используются несколько раз - ные правила, однако во всех случаях те, кто получает больше воды, платят и большую часть этих взносов. Отсутствие единого набора правил для всех ирригационных систем региона может быть связано с наличием специфических проблем, возникающих в процессе управления каждой из этих в широком смысле похо - жих, но очевидно различных систем^[81].

3.4.3.

ОР-институты, использующие этот принцип, в состоянии более качественно приспосабливать свои правила к местным особенностям, поскольку индивиды, непосредственно взаимодействующие друг с другом и с физическим миром, со временем могут модифицировать их так, чтобы они лучше соответствовали специфическим характеристикам данных внешних условий. Присваиватели, спроектировавшие институты так, что они удовлетворяют первым трем условиям (3.4.1 — 3.4.3) — т.е. правила которых хорошо определяют границы, отвечают местным особенностям и меняются при участии присваивателей в порядке коллективного выбора, — должны по идее иметь отличный набор правил, если только им удастся сохранять на относительно низком уровне затраты, связанные с их изменениями.

Однако наличие хороших правил не означает автоматически, что присваиватели будут им следовать. И тот факт, что присваиватели из наших примеров сами разработали и начали сами следовать разработанным ими операциональным правилам, не означает, что мы нашли адекватное объяснение тому, что в течение столетий этим правилам следовали индивиды, не участвовавшие в их первоначальном составле

нии и принятии. Это не является даже адекватным объяснением непрерывного исполнения своих обязательств теми, кто был частью первоначального соглашения. Легко дать обещание следовать правилам ex ante. Фактически следовать правилам ex post, когда наличествует сильнейшее искушение нарушить это свое обязательство, — вот пример настоящего исполнения обязательства.

Как обеспечить следование правилам? Эта проблема — вне зависимости от их происхождения — часто выбрасывается из рассмотрения теми учеными, которые кладут в основание своих построений допущение о существовании всезнающих и всесильных властей, которые и будут заниматься принуждением к следованию правилам. Во всех примерах, приведенных в данной главе, не существовало никаких внешних властей, присутствие которых играло бы мало-мальски значимую роль в повседневном принуждении к выполнению исполь - зуемых правил^[82]. Таким образом, фактор внешнего принуждения не объясняет высокую степень соблюдения правил, имевшую место в данных случаях.

В последнее время появилось несколько теоретических моделей, которые на базе моделирования поведения в повторяющихся ситуациях действительно предсказывают, что для достижения оптимального равновесия будет принята стратегия следования правилам без внешнего принуждения. Однако для истинности этого вывода данные модели выдвигают такие специфические требования информационного плана, которые редко встречаются в реальных условиях (см. [Axelrod, 1981], [Axerlrod, 1984], [Kreps et. Al., 1982], [T. Lewis and Cowens,

1 983]). Во всех этих моделях участники придерживаются стратегии сотрудничества до тех пор, пока все остальные придерживаются этой же стратегии. Если кто-либо отступает от правил, то, как утверждает модель, все остальные немедлен

но и навсегда также бросают их выполнять. Предполагается, что информация о стратегиях каждого игрока в предыдущих раундах доступна и бесплатна для всех игроков. В эти модели никак не включена деятельность по надзору, поскольку предполагается, что вся информация известна.

Однако из нашего исследования с очевидностью следует, что даже в условиях «повторяющихся раундов», когда репутация является значимой, а индивиды разделяют нормы, поощряющие выполнение соглашений, для того чтобы породить феномен стабильного кооперативного поведения на сколько - нибудь длительный период, самих по себе фактора репутации и разделяемых норм недостаточно. Если бы их было достаточно, присваиватели не делали бы инвестиций в деятельность по надзору и применению санкций. Однако во всех случаях, когда ОР-институты существовали длительное время, наличие таких инвестиций было совершенно очевидным. Это подводит нас к необходимости рассмотреть принципы проектирования институтов номер четыре и номер пять.

3.4-4- Надзор

' [ ]

3.4.5.

('

Мы достигли самой трудной части проблемы — и с удивительным результатом. В робастных институтах надзор и санкции осуществляются не внешними властями, а самими участниками. Санкции за первое нарушение, установленные в этих

сообществах, поразительно низки. Очень часто можно услышать предположение, что участники подобной системы отношений не будут тратить время и силы на надзор за поведением таких же участников, как они сами, и на применение санкций. Однако изучение вышеприведенных примеров показывает, что в реальных условиях они все же тратят время и усилия на оба этих вида деятельности. Видимо, присваивателям данных ОР каким-то образом удалось справиться с проблемой «дилеммы второго порядка».

Для объяснения феномена инвестиций в осуществление надзора и применение санкций, наблюдаемого в робастных самоуправляемых ОР-институтах, полезным может быть использование концепции «квазидобровольного соблюдения». Этот термин Маргарет Леви в [Levi, 1988а, ch. 3] применила для описания поведения налогоплательщика в условиях, когда большинство налогоплательщиков платят свои налоги. Уплата налога является добровольным делом, в том смысле, что индивиды выбирают соблюдение правил во многих ситуациях, когда они не подвергаются прямому принуждению. С другой стороны, это поведение является «квазидо- бровольным, поскольку нарушители подвергнутся принуждению (в том случае, если их поймают)» [Levi, 1988а, р. 52]. Согласно Леви, налогоплательщики примут стратегию квазидобровольного поведения, когда они будут уверены в том, что (1) правители будут выполнять свои обещания и (2) другие избиратели будут выполнять свои. Налогоплательщики — это такие игроки, которые будут следовать кооперативной стратегии, только если они ожидают, что другие тоже будут держаться этой же стратегии. Соблюдение правил каждым участником зависит от соблюдения правил всеми остальными. Никто не хочет быть «лохом» [Levi, 1988а, р. 53].

Леви подчеркивает условную (contingent) природу обязательства соблюдать правила, что возможно в условиях повторяющихся ситуаций. Леви полагает, что участники стратегической игры хотели бы соблюдать набор правил, если, во-первых, они понимают, что достигают коллективной цели

и, во-вторых, если они считают, что другие участники тоже соблюдают правила. Леви была не первым автором, указывавшим на феномен условного поведения как на источник стабильных долгосрочных кооперативных решений. Однако до нее условное поведение рассматривалось как при

нуждению (см., например, [Axelrod, 1981], [Axelrod, 1984] и [Т. Lewis and Cowens, 1983]). Леви, с другой стороны, рассматривала принуждение как обязательное условие квазидо - бровольного соблюдения правил, которое, в свою очередь, есть разновидность условного поведения. Согласно ее концепции принуждение увеличивает уверенность индивидов в том, что они не «лохи». Поскольку они уверены в том, что другие будут сотрудничать, а правитель обеспечит коллективную выгоду, они добровольно соблюдают налоговое законодательство. По теории Леви, в норме принуждение к соблюдению обеспечивается внешним правителем, хотя она и не исключает возможность, что принуждение будет осуществлять кто- то другой.

Однако мы можем привлекать фактор внешнего принуждения для объяснения феномена выполнения обязательств в наших случаях. Мы видели, что присваиватели ОР сами осуществляют внутреннее принуждение — с тем чтобы, во-первых, пригрозить санкциями тем, кто стоит перед искушением нарушить правила, и во-вторых, посредством этого убедить тех, кто выполняет правила квазидобровольно, в том, что другие тоже выполняют правила^[83]. Однако, как было показано в главе 2, обычная априорная установка состоит в том, что участ

ники сами по себе не будут предпринимать действия по взаимному надзору и принуждению к исполнению договоренностей, так как эти действия влекут за собой довольно значимые личные затраты и производят общественные блага, доступные всем и каждому. Как сформулировал Ион Эльстер, «наказание почти неизбежно дорого обходится наказывающему, тогда как выгоды от наказания широко распределены неопределен- ным кругом членов сообщества» (см. [Elsterm 1989, р. 41]). Но поскольку индивиды все же осуществляют надзор, относительные затраты/выгоды должны иметь иную конфигурацию, чем та, о которой говорится в процитированной работе. Либо ниже затраты, связанные с надзором, либо выше выгоды, получаемые индивидом, либо оба этих эффекта имеют место одновременно.

Для многих видов ОР затраты на осуществление надзора низки в результате применения на практике определенных правил. Например, согласно правилу очередности, используемому в ирригационных системах, обычно организуют дело так, что два участника, в наибольшей мере способные сжульничать, находятся в непосредственном контакте. Пользователь, достигший конца своей очереди, склонен увеличить свое время и тем самым количество полученной воды. Следующий пользователь ждет своей очереди рядом с тем, чье время заканчивается, и может даже хотеть начать раньше положенного. Присутствие первого мешает второму нарушить правила, начав раньше времени, присутствие второго мешает первому нарушить правила, захватив часть чужого времени и воды. Ни тот, ни другой не инвестировали дополнительные ресурсы в деятельность по надзору. Надзор в данном случае представляет собой побочный продукт их собственной сильной мотиви - рованности использовать по максимуму свою очередь на получение воды. Система очередности при пользовании участками лова, используемая рыбаками Алании в Турции, имеет схожие свойства — за мошенниками будут наблюдать (причем с низкими затратами) те, кто в наибольшей степени хотел бы остановить мошенничество в данное время и в данном месте.

Многие типы организации рабочих бригад горными общинами Японии и Швейцарии также имеют своим побочным результатом то обстоятельство, что надзор там является естественным побочным продуктом процесса производительного использования общинных угодий. Институциональный ана

лиз, постулирующий наличие внешнего актора, осуществляющего принуждение с нулевыми затратами, проглядел возможность того, что на уровень затрат, связанных с надзором, а следовательно, и на эффективность надзора со стороны внутреннего или внешнего актора, наибольшее воздействие будут оказывать сами присваиватели.

Аналогичным образом очевидно, что персональное вознаграждение за качественно выполненную работу выплачивает - ся тому присваивателю, который осуществляет надзор. Индивид, поймавший нарушителя правил, имеет свой выигрыш в виде возросшего статуса и того престижа, который окружает доброго защитника общинного ресурса, тогда как нарушитель теряет статус и лишается престижа. Когда внутренний надзор осуществляется лицами, занимающими выделенные позиции и подотчетными присваивателям, возникает ряд механизмов увеличения вознаграждения таких лиц за добросовестное выполнение своих обязанностей или то, что они подвергаются риску в виде ущерба в случае потери этой позиции. В испанских «уэртас» часть штрафов предназначена для выплат страже. Можно вспомнить также и японских детективов, которые берут себе саке, предлагаемое им застигнутыми нарушителями⁴". Все формальные позиции общинных стражников подотчетны присваивателям, что позволяет легко штрафовать их в случае, если окажется, что они стали выполнять свои обязанности не с прежним рвением. Поскольку присваиватели стремятся продолжать присматривать за стражей, равно как и друг за другом, в систему надзора и санкций встроена некоторая избыточность. Так как другие механизмы продолжают присутствовать в системе институтов, то неспособность какого-то одного механизма удержать от нарушения правил не провоцирует к лавинообразному процессу отказа от их выполнения.

Поэтому затраты и выгоды надзора за следованием некоему набору правил не являются не зависящими от того, какой

именно набор правил принят в качестве действующего. Равным образом эти затраты и выгоды не являются однотипными для разных ОР. Когда присваиватели проектируют по крайней мере некоторые из своих правил (см. принцип 3), они могут на основе прошлого опыта создать правила, в случае несоблюдения которых можно применять принуждение (enforceable rule), а не такие, в отношении которых принуждение применить невозможно (unenforceable rules). Это предполагает, что вопросам затрат и выгод надзора и санкций уделяется внимание, как и выгодам, удерживаемым теми, кто осуществляет деятельность по надзору и принуждению к выполнению правил.

В повторяющихся ситуациях и в условиях, когда присваиватели не имеют полной информации, те из них, кто осуществляет надзор, получают ценную информацию, которая может улучшить качество принимаемых ими стратегических решений. В большинстве теоретических моделей, в которых показано, что взаимно согласованные стратегии должны приводить к оптимальному и устойчивому динамическому равновесию, предполагается, что акторы имеют полную информацию обо всех событиях прошлого. Они знают, что все остальные делали в предыдущем раунде принятия решений и как выбор каждым того или иного варианта повлиял на итоги. Относительно того, как была сгенерирована эта информация, нет никаких соображений. В реальных ситуациях, описания которых приведены в данной главе, процесс получения информации о поведении и его итогах, сопровождается затратами.

Если присваиватели придерживаются взаимно согласованных стратегий, т.е. каждый соглашается следовать набору правил до тех пор, пока другие следуют им, то каждый должен быть уверен, что другие выполняют договоренности и что это их поведение порождает ожидаемые выгоды. Таким образом, ранее не признававшиеся «частные» выгоды надзора в условиях, когда информация не бесплатна, состоят в том, что тем самым получается информация, необходимая для того, чтобы была принята взаимно согласованная стратегия. Если присваиватель, осуществляющий надзор, обнаруживает, что некто нарушает правила, выгоды этого открытия разделяются со всеми, кто использует данный ОР, а тот, кто это обнаружил, получает информацию о признаках той или иной нормы (зд.: интенсивности. —..) следования прави-

дам. Ранее считалось, что если тот, кто осуществляет надзор, нарушителя, то частные затраты были понесены без всякой выгоды для индивида или группы. Если информация о норме следования правилам не бесплатна, то индивид, осуществляющий надзор, получит от своего занятия ценную информацию. Присваиватель-надзиратель, следящий за тем, каким образом вода распределяется по другим пользователям, не только обеспечивает всем предложение общественного блага, но и получает информацию, необходимую для принятия стратегических решений в будущем.

Посредством надзора за поведением других присваиватель, осуществляющий надзор, выясняет уровень квазидоброволь- ного следования правилам в отношении данного ОР. Если не удалось обнаружить ни одного нарушителя, этот присваиватель, осуществляющий надзор, понимает, что все другие следуют правилам и, следовательно, никто не является «лохом». Поэтому и для него безопасно продолжать следовать стратегии квазидобровольного следования правилам. Если же он обнаруживает случай нарушения правил, то у него имеется возможность выяснить конкретные обстоятельства нарушения — с тем, чтобы участвовать в выработке санкций, после чего он будет принимать решение, продолжать ему следовать правилам или нет. Если присваиватель, осуществляющий надзор, находит, что нарушитель обычно следует правилам, но однажды нарушил их, оказавшись перед серьезными проблемами, этот опыт говорит ему то, что и так известно всем и каждому, всегда есть и будут случаи, когда те, кто обычно выполняет свои обязательства следовать определенному набору правил, могут поддаться сильному искушению нарушить их.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: