Китайская лингвистическая традиция

Китайская лингвистическая традиция опирается на иероглифическую письменность. Китайская письменность оформилась к 1 в. н.э. Она имеет местное, а не заимствованное происхождение. В археологических раскопках были обнаружены гадательные кости, на которых нацарапаны письменные знаки. Многие знаки можно сопоставить с современными иероглифами. Эти знаки были дешифрованы.

Первая систематизация китайских иероглифов осуществлена в словаре “Эръя” (3-1 вв. до н.э.). Словарь включает 19 тематических глав. Каждая глава есть толкование одной из категорий мира: родство, небо, орудия и т.п.

Ян Сюном создан труд “Фанъянь” (“Местные речения”) Фанъянь трактует местные речения, просторечие, неканоническую речь. Если слово в “Эръя” понимается как раскрытие всеобщего закона мироздания – дао, то в “Фанъянь” слово является продуктом местного обычая. Описание словаря – результат наблюдения над употреблением слов в речи.

Словарь Сю Шеня “Шовэнь Цецзы” (100 г. н.э.) 0 “формальный словарь”. Слова расположены в нем в зависимости от формы знаков. Этот словарь есть результат анализа знаков письменности, установления элементов, из которых состоят иероглифы и установление правил комбинирования этих элементов. Сю Шэнь установил, что 9353 иероглифа, которые он собрал в словарь, составлены путем различных комбинаций 540 элементов (“бу” – ключ). В отдельный раздел словаря помещены знаки, которые имеют общий элемент. Отделы располагааются по степени возрастания сложности знаков.

Словрь Сю Шэня представляет собой первый труд собственно грамматического искусства в Китае. Сю Шэнь разработал теорию категорий иероглифов. Выделено шесть категорий: изобразительная, указательная, идеографическая, фонографическая, видоизмененная, категория заимствованных иероглифов.

Иеорглифы делятся на простые и сложные. Простые иероглифы – это ключи, корни, радикалы. Они могут быть изобразительными

указательными

идеографическими

Каждый новый иероглиф не может быть создан каким-то иным способом. Система Сю Шэня построена на дистрибутивном принципе. Используются следующие диференциальные признаки: 1) забытая/незабытая внутренняя форма;

1) несимволическая/символическая внутренняя форма.

Признаки дают следующую матрицу:

Признак Забытая Незабытая Несимволическая Символическая

вн.ф. вн.ф. вн.ф. вн.ф.

Простая Сложная Фонетич. Графич.

символ символ

Категрия 0.1 1.1 1.2 2.0 2.1 2.2

иероглифа

Изобразительная - + + - -

Указательная - + - - +

Идеографическая - + + - -

Фонетическая - + - + -

Видоизмененная + - _ +

Заимствованная + _ + _

Алпатов 1998, c. 20-43

ЯЗЫКОВАЯ ОСНОВА И ОТНОШЕНИЕ К ДРУГИМ ЯЗЫКАМ

Каждая традиция была связана с изучением какого-то определенного языка: санскрита, вэньяня, классического арабского, бунго, древнегреческого, латинского.

Идея сравнения и сопоставления языков в целом была чужда традициям.

Язык, который исследоватся в той или иной лингвистической традиции не был материнским для исследователей, но он был полностью освоен. Исследователь мог исходить не только из корпуса текстов, но и из своей языковой интуиции.

Кроме языка своей культуры не рассматривался никакой другой язык. На ранних этапах развития каждому народу свойственно представление о своем языке как о единственном человеческом языке.

Однако не все языковые различия игнорировались. Замечались различия между вариантами своего языка (диалектами).

Каждая традиция в древности и средневековье стремилась к обособлению, полностью или частично игорируя языки иных этносов и культур. Изменение такого подхода произошло лишь в Европе при переходе от Средних веков к Новому времени.

СИНХРОНИЯ - ДИАХРОНИЯ

Все традиции подходили к объекту своего изучения, выражаясь современным языком, строго синхронно. Представление об историческом изменении языка было не свойственно ни одной из традиций. Язык понимается как нечто существующее изначально, обычно как дар высших существ. Например, для арабов язык не сотворен, а существует извечно. Муххамед лишь воспроизвел его для людей. Следовательно, извечен и арабский язык, на котором создан Коран, и он не может меняться. У других народов существовали предания о творении языка, иногда с участием человека, как в Библии, но все равно после творения язык уже существует как данность и не может измениться.

Тем не менее грамматисты не могли не заметить, что язык меняется. Всегда наблюдались большие или меньшие расхождения между языковым идеалом и реальной языковой практикой. Это однозначно расценивалось как порча языка. Человек не может изменить или усовершенствовать божий дар, но может полностью или частично его забыть или испротить.

Именно в связи с этим едва ли не во всех традициях появились этимологии. Любовь к этимологизированию была свойственна многим народам на ранних этапах развития. Первоначально этимология не понималась в историческом смысле, как восстановление происхождения слова. Задача ученого состояла в том, чтобы очистить язык от наслоений, созданных людьми, и вернуться к языку, сотворенному богами. Этимон – не древнейшее, а “истинное” слово, всегда существовавшее и существующее, но по каким-то причинам временно забытое людьми; цель этимолога – восстановить его.

Часто язык культуры представлял собой нормировнный вариант более раннего состояния языка, более поздняя стадия развития которого употреблялась в быту. Язык культуры и разговорный язык понимались не как разные стадии развития языка, а как престижный и непрестижный его варианты. Задачей ученого заключалась в том, чтобы не допускать в “возвышенный” язык проникновения элементов “вульгарного” языка.

Идея историзма появилась в Европе лишь в 18 веке.

ОТНОШЕНИЕ К НОРМЕ

Традиции обнаруживают большое сходство а этом вопросе об отношении к норме. Различия обусловлены культурными особенностями и степенью отличия языка культуры от разговорного языка. Нормативный подход к языку господствовал во всех традициях.

На ранних стадиях развития в античной и китайской традиции, когда между разговорным и письменным языком больших различий не было, и не существовал особый сакральный язык, вопросы нормы решались чисто эмпирически.

С течением времени во всех традициях возникает представление о строгой норме, от которой нельзя отступать.

В европейской традиции в поздней античности образцом стали считать язык авторов “золотого века” времен императора Августа.

В разных лингвистических традициях вопросы нормы появляются в разное время.

У арабов нормализаторский подход был обусловен тем, что надо было распространять сакральный текст Корана среди неарабов.

Источники норм могли быть трех видов.

1) Первый источник - это уже существовавшие нормативные тексты (это были тексты, зафиксированные в письменной форме для всех традиций, кроме индийской). Тексты были либо сакральными – Библия, Коран, либо светскими – в Китае, Японии. Это были наиболее престижные тексты (древние памятники).

2) Второй источник нормы – сами грамматики - грамматики Панини, Сибавейхи, Присциана и др. Правильным считалось то, что получается в результате применения правил. Например, в грамматике Панини в норму входило все то, что могло порождаться на основе правил. Те формы, которые не выводились из правил, автоматически отбрасывались. В других традициях нормой считалось то, что зафиксировано в грамматике.

3) Третий источник нормы мог заключаться в выведении нормы из реального функционирования языка. Так можно было поступать, когда нормированный язык не слишком отличался от разговорного.

Для арабов нормой было все то, что имелось в Коране. Однако что-то там неизбежно отсутствовало. Вставала проблема дополнения нормы. По мнению арабских ученых, носителями наиболее чистого, т.е. наиболее близкого к Корану языка, были кочевые (бедуинские) племена. Недостающие в тексте слова и формы могли включаться в норму из речи представителей этих племен.

К наблюдению за обиходной речью прибегали и в атичной традиции.

Помимо наблюдения за речью со стороны в качестве информанта мог выступать и сам грамматист, который мог конструировать недостающие формы и слова сам. Главным способом такого конструирования была аналогия, или установление пропорции.

В античности шли споры между аналогистами и аномалистами. Эти споры отражали различие общетеоретических концепций.

Аналогисты основывались на представлении о языке как системе четких правил, в идеале не знающих исключений. Такой точки зрения придерживались алксандрийские грамматики, Варрон, Басрийская школа, Сибавейхи).

Аномалисты считали, что все в языке случайно. Норма может быть выведена из обиходной речи, которая не подчиняется норме. Такой точки зрения придерживались представители Куфийской школы, Сект Эмпирик).

Оба принципа – установление нормы через наблюдение над обиходом и сознательное конструирование нормы по аналогии исчезли в Средневековье и возродились в эпоху создания национальных литературных языков.

Нормативная деятельность стремилась сохранять язык неизменным, хотя не деле это не всегда бывало так.

Нормативный подход независимо от степени сознательности отношения к норме играл ведущую роль в любой традиции. Правильный язык, соответствующий логике, противопоставлялся неправильному языку.

ТРЕБОВАНИЯ К ОПИСАНИЮ ЯЗЫКА И ОХВАТ СИСТЕМЫ ЯЗЫКА

В индийской традиции основным требованием к описанию был принцип простоты и краткости. Это связано с тем, что индийские грамматисты имели дело с устной речью и создавали труды в устной форме.

Грамматика Панини имела порождающий характер, ориентированный на синтез текстов из исходных единиц. Панини ориентировался на какие-то тексты, наблюдая над которыми он вывел описываемые закономерности. Но этот этап анализа в грамматику не включался. В грамматике Панини имелся набор исходных единиц – корней и аффиксов, фонетические правила построения этих единиц. Основная часть грамматики включала правила разного типа, в соответствии с которыми из исходных единиц на выходе получались канонические тексты.

Порождающий характер индийской грамматики тесно связан с представлением о языке как о закрытой системе, строго исчерпывающейся правилами. Порядок правил был значим: то или иное правило имело смысл лишь на определенном этапе синтза, до или после тех или других правил.

Другим традициям был свойственен аналитический подход. Перед исследователем было не текучее множество устных текстов, а определенный фиксированный набор записанных текстов. Текст рассматривался как исходная данность. Задача языковеда – проанализировать эти тексты, разбить на единицы, выявить значения этих единиц, их взаимоотношения и т.д.

Если исходным является набор текстов, то язык воспринимается как открытая система, в которой всегда может найтись что-то неучтенное. Отркытость описываемой системы и ориентация на анализ ведут к тому, что для описываемых явлений необходимо текстуальное подтверждение, свидетельствующее о соответствии описания норме. В словарях и грамматиках приводятся иллюстративные примерыю В грамматике Панини таких примеров нет, так как здесь текст – итог применения правил.

Задача построения текстов выделялась в античной традиции в особую дисциплину – риторику.

Аналитический подход господствовал в Европе вплоть до середины 20 в.

В традиициях может быть разным как охват письменной и устной форм языка, так и охват ярусов: фонетики, грамматики, лексики.

Во всех традициях была развита фонетика. Наиболее развита фонетика была в индийской и арабской традиции. Надо было сохранить каноничское произношение сакральных текстов. В мусульманском мире существовали общие правила произнесения вслух текста Корана.

В Европе приоритетной была задача обучения чтению и письму

Степень развития грамматики в традициях также неодинакова. Большинство традиций связано с языками, имеющими богатую морфологию (кроме китайской), поэтому морфология представлена во всех традициях.

В китайском языке нет словоизменения и словообразования. грамматические исследования посвящены описанию синтаксиса и служебных (“пустых”) слов. Составлялись словари “пустых” слов.

Неравноценное место в описаниях занимает и лексика. Исключительно велика роль словарей в Китае. Большое число иероглифов, превосходящее возможности человеческой памяти, требовало создания словарей и толкования иероглифов.

Интенсивно изучали лексику арабы. Это было связано с той ролью, которую играло толкование Корана в арабской культуре. Все словоупотребления этого памятника были каталогизированы.

В античной традиции ученые составляли глоссы – толкования непонятных слов в памятниках. Словарь как описание лексики языка появился в Европе лишь в 16-17 вв.

Особое место во всех традициях занимала семантика. В Древней Греции занимались этимологизированием и семантизированием.

Существовало мнение, что имена даны вещам не случайно и что, познавая значения слов, сожно познать качество того, что обозначается. Такие исследования назывались “большая семанитика”. Они дополнялись “малой семантикой” – изучением синонимии, перифразирования и т.д.

ФОНЕТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

В различных лнгвистических традициях был разный уровень развития фонетики. Общий подход к фонетическим исследованиям был также различен. Выделялись разные главные и второстепенные фонетические единицы.

Европейская традиция выделяла в качетсве первичных единиц небольшое количество минимальных элементарных звуков, или букв (Вначале не существовало различие между звуком и буквой).

Звуки (буквы) делились на два класса – гласные и согласные.

Звуки объединялись в слоги. Порядок описания был от звука к слогу. Описание слогов не было столь исчерпывающим, как описание звуков. Звуки перечислялись списками, а списков слогов не существовало. Количество слогов неизвестно. Не было правил, отличающих слог от неслога.

В связи с целями стихосложения в греческом языке, где были долгие и краткие гласные, была выделена промежуточная между слогом и звуком единица – мора. Слог с долгим гласным соответствует двум морам, а с кратким гласным – одной море.

В европейских языках сочетаемость фонем свободна, структура слога разнообразна, количество слогов велико и не поддается точному подсчету, нет жесткой зависимости между классом фонем и ее местом в структуре слова. Поэтому в европейской традиции естественным является использование звуков в качестве исходной единицы описания. Отсутствует попытка перечисления слогов.

В арабском языкознании несколько иная традиция, хотя исходная единица здесь близка к фонеме. В арабском языке существует жесткая связь между классом фонемы и ее местом в структуре слова. Корень состоит из согласных, прерываемых гласными. Вставляемые в корень гласные (огласовка) имеют грамматическое значение. Такая разная функциональная роль гласного и согласного отраженная в арабском письме, где корни всегда фиксируются, а огласовка обычно не отражается, привела к принципиально разной оценке согласных и гласных (кратких гласных) звуков. В соответствии с арабской традицией элементарные и первичные для анализа единицы – не звуки вообще, а лишь согласные и долгие гласные. Краткие гласные как особые сущности не выделяются.

Следующая единица – слог. Слог образуется из 1-2-х согласных примененим операции введения огласовки. Количество слогов не фиксировано.

В японской традиции фиксировался набор исходных единиц. Такая единица (по-японски “он”) означает звук, но эти “звуки” своеобразны, близки к слогам. Но элементарной единицей для японского языка не всегда является слог. Слоги с долгим гласным, например, ко или с дифтонгом – кай рассматриваются как состоящие их двух звуков: ко + о, ка +й. Такие единицы (моры) обозначаются в японском иероглифическом письме кана особыми знаками. Количество мор около 200. Они могут быть заданы списком. Подход от моры к звуку сохранился в японской традиции до наших дней. Это связано с особенностями японского языка, где сочетаемость фонем менее свободна.

В китайской традиции базовое понятие – “цзы” соответствует одновременно письменному знаку, тонированному слогу и единице лексики. Слоговой характер китайского языка повлиял на всю традицию. В качестве первичной единицы рассматривается слог. Эта единица четко выделима в китайском тексте и имеет для носителей китайского языка психолингвистическую значимость.

Вначале “цзы” рассматривалась как неделимая единица. Позднее стали выделять тон, а затем появилось членение “цзы” на две части – инициаль и финаль (рифму). Составлялись фонетические таблицы, где слоги упорядочивались по инициалям и финалям.

ГРАММАТИКА В ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ ТРАДИЦИЯХ

Грамматика занимала разное место в лингвистических традициях. В китайской традиции ее не было совсем. Однако во всех традициях существовало представление о некоторой первичной значимой единице, занимающей центральное место в грамматическом описании.

В античной традиции слово являлось первичной и по сути неопределяемой единицей анализа. Не существовало критериев членения текста на слова. Слово принималось как заранее известная данность, с которой затем проводились те или иные операции. Слова классифицировали по частям речи, изучали словоизменение, в то же время слова толковали и заносили с словари.

В европейской традиции слово было не только первичной, но и единственной единицей анализа. Корни и аффиксы не выделялись. Слово считалось мельчайшей значимой единицей (т.е. приравнивалось к морфеме, в современной грамматике).

Слово рассматривалось как исходная словоформа. Для имен – это именительный падеж единственного числа, для глагола - чаще в качестве исходной формы считали форму первого лица единственного числа настоящего времени. Остальные формы рассматривались как отклонения, «падежи» исходного слова. Именительный падеж не считался падежом. Предполагалось, что падежи слов образуются заменой части (обычно конечной) слова на некоторую другую часть. Склонение и спряжение рассматривались как некоторое чередование звуков в нечленимом слове. От такой модели описания, просуществовавшей почти два тысячелетия, сохранились до сих пор термины «падеж», «склонение», «спряжение», «словоизменение» (в русском языке - это кальки из классических языков). Выделение корней и аффиксов появилось в европейской науке лишь в 16-17 вв. под влиянием знакомства с еврейским и арабским языкознанием. Обобщающее понятие морфемы было сформулировано И.А.Бодуэном де Куртенэ.

У арабов основных единиц было две – слово и корень. Слово (сопоставимое со словоформой – в европейской традиции) воспринималось как первичная единица. Границы слов считались заданными. Слово не считалось нечленимой единицей. Слово разлагалось на компоненты как по форме, так и по значению. Исключение составляли только неизменяемые частицы. В слове выделялись: корень, огласовка и «добавки», т.е. окончания. От слова прежде всего отчленялись сегментные «добавки» с грамматическими значениями. Остальное делилось на корень, состоящий из согласных, и огласовку, состоящую из гласных внутри корня или перед ним. Как корень, так и огласовка рассматривались как нечто единое. Корню приписывалось некоторое лексическое значение, а огласовка рассматривалась как некоторая операция над корнем, модифицирующая это значение. Такие принципы описания были хорошо применимы к структуре арабского и других семитских языков.

В индийской традиции, несмотря на близость грамматической структуры санскрита структурам древнегреческого и латинского языков, был принят подход, отличающийся от античного и более близкий к арабскому. Важным понятием считалось понятие корня. Первичная грамматическая единица – пада – могла соответствовать как слову, в нашем понимании, так и корню или аффиксу. Проводилось различие между словом и корнем. Это отражалось в противопоставлении внутренних и внешних сандхи. Внутренние сандхи – это правила соединения корней и аффиксов внутри слова, а внешние сандхи – это правила соединения слов в высказывании. Фонетические изменения на стыках морфем и стыках слов оказывались сущственно разными, поэтому правила задавались на разных ровнях.

Исходной единицей в индийской традиции считался корень, из которого по правилам внутренних сандхи получались изолированные слова, а затем по правилам внешних сандхи – прдложения и высказывания. Слово оказывалось не столь значимой единицей, как в других традициях. Определяющим критерием для выделения слов было разграничение внутренних и внешних сандхи. Такие критерии в других традициях не формулировались. Эта особенность индийской традиции была производной от общего похода к своему объекту в этой традиции. Ориентация на синтетический подход требовала движения от низших единиц к высшим. Свойства традиции нашли отражение и в составлении словарей: индийские словари строились по корневому принципу.

Подход к морфологии в японской традиции близок к европейскому. Первичная единица грамматического описания в японской традиции (“го”) – минимальная значимая единица языка - выделялась как данность. Существовало два термина для знаменательных и служебных единиц.

“Го” не вполне соответствуют словам в нашем понимании. Знаменательное “го” более или менее соответствует тому, что принято называть основой слова, а служебное “го” – служебным словам и большинству аффиксов словоизменения. Афииксы словоизменения и служебные слова не разграничиваются. Японское “го” в целом длиннее морфемы и короче слова. Японские ёму –“ читаю, читаешь….”, ёми – “читая”, ёмэ – “читай!” – это три формы одного “го”.

В период европеизации японской лингвистики была выделена еще одна единица, соответствующая слову - “бунсэцу”, представляющая собой сочетание “го” со всеми примыкающими к нему служебными элементами. Предложение членится на “бунсэцу”, а не непосредственно на “го”.

В китайской традиции единственной единицей грамматики и лексики было “цзы”, т.е. тонированный слог, имеющий значение (корнеслог). Современная китаистика признает наличие в китайском языке сложных слов, состоящих из нескольких “цзы”.

Итак, каждая традиция выделяла одну первичную единицу, обычно (кроме индийской традиции) с неопределяемыми свойствами. Эта единица рассматривалась как заранее заданная.

Слово рассматривалось в разных традициях по-разному.

Китайская традиция: слово соответствует морфеме.

Японская традиция: слово находится между морфемой и словоформой.

Европейская, индийская, арабская традиции: слово соответствует словоформе.

Значимость понятия слова в традициях определялась не лингвистическими, а психолингвистическими причинами. В процессе говорения человек строит некоторый текст по определенным правилам из каких-то исходных “кирпичей” и “блоков”, а в процессе слушания членит воспринимаемый текст на эти же компоненты, сопоставляя их с эталонами, хранящимися в мозгу. Такие хранимые в памяти единицы не могут быть ни слишком краткими, ни слишком длинными. Это некоторые средние по протяженности единицы языка, которые могут варьироваться в зависимости от строя языка.

Эти предположения подтверждаются данными речевых расстройств – афазий и изучения детской речи. Данные свидетельствуют о том, что речевой механизм человека состоит из отдельных блоков, связанных с теми или иными участками мозга. Одни участки мозга отвечают за хранение готовых единиц, а другие – за построение из них других единиц и за порождение высказываний.

А.Р.Лурия, исследуя афазии, выделил один тип, названный «телеграфный стиль». Больной свободно использует существительные в именительном падеже единственного числа и глаголы в форме инфинитива, но не может употреблять те же слова в других формах, ни сочетать их между собой. Дети на определенном этапе говорят отдельными словами, обычно в исходных формах, затем приобретают умение сочетать слова.

Данные о японской детской речи подтверждают, что основной психолингвистической единицей является «го». Для китайского языкового сознания первично «цзы».

Все традиции основывались на неосознанном выделении тех единиц, которые хранились в мозгу носителей описываемых языков. Этим объясняется и отсутствие критериев для выделения слов. Слова извлекались не из текстов, а из собственной языковой интуиции исследователей, из психолингвистического механизма.

Слова классифицировались по частям речи. Некоторые элементы этой классификации дожили до наших дней.

В античной традиции выделялось восемь частей речи: имя, глагол, наречие, местоимение, союз, предлог, артикль, причастие.

Главным критерием при выделении частей речи был морфологический. Имя существительное и имя прилагательное долгое время рассматривались как подклассы одного класса.

В арабской грамматике выделялось три части речи: имя, глагол и частица.

Древнеиндийская классификация слов, введенная Яской, включала имя и глагол. Выделялись отдельно служебные слова, которые подразделялись на два класса, соответствующие примерно частицам и предлогам. Эта классификация основывалась на семантическом критерии.

В японской традиции разграничивались знаменательные и служебные слова. знаменательные слова делились на имена и глаголы. Среди глаголов выделялись собственно глаголы и предикативные прилагательные.

В Китае не существовала классификация по частям речи. Выделялись только «полные» и «пустые» слова. В китайском языке нет словоизменения, а синтаксически слова могут выступать в разных позициях.

Итак, большиннству традиций свойственно было выделять части речи. Проводилось разграничение знаменательных и служебных слов, среди знаменательных во всех традициях выделяли имя и глагол.

Синтаксические исследования в большинстве случаев отсутствовали.

Контрольные вопросы по семирарскому занятию №1. Основные лингвистические традиции

1. Причины формирования традиций

2. Общий смысл теории именований

3. Понимание имени в теории именования

4. Понимание речи в теории именования

5. Понимание роли слова в теории именования

6. Диалог Платона “Кратил”

7. Первичные и производные слова, по Платону

8. Внутренняя форма слова, по Платону

9. Суть предложения, по Платону

10. Грамматическое искусство в античности

11. Словари и глоссарии в лингвистических традициях

12. Сутра в индийской традиции

13. Основной смысл грамматики Панини

14. Исходный материал грамматики Панини

15. Понятие искусственных морфем (анубандх) в грамматике Панини

16. Синтаксические функции существительных в предложении, по Панини

17. Точка зрения Аристотеля на природный и условный характер связи имени и вещи

18. Аристотель о многозначности

19. Два типа имен, по Аристотелю

20. Структура научного знания у стоиков

21. Понимание логоса стоиками

22. Значение слова в концепции стоиков

23. Предложение в концепции стоиков

24. Спор аналогистов и аномалистов в Александрийской грамматике

25. Классификация иероглифов в словаре Сю Шэня

26. Отношение к неродным языкам в античных традициях

27. Отношение к историческим изменениям в языке в античных традициях

28. Аналитический и синтетический подходы в грамматиках античности

29. Понимание источников норм в античности

30. Исходные фонетические единицы в разных традициях

31. Исходные грамматические единицы в европейской и арабской традиции

32. Исходные грамматические единицы в китайской и японской традиции

Тестовые задания

1.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: