СПЕЛЕОЛОГИИИ. 1958-1969-годы. 14 страница

А куда еще, не вверх же! Вверх, к сожалению, как бы ни хотелось - не полетишь. Только бы не перевернуться. Не цепляться за скалу. Все равно не удержишься. Ногами... Ногами вниз. С четырех-пяти метров не убьешься. Может даже ноги не сломаешь. Карман проскользнул возле глаз. Какой удобный был - здесь было легко на подъеме... Как много, оказывается, мыслей успевает проскочить в башке, пока падаешь! Вот и пол. Внимание!

Киряков, каким-то чудом, в последний момент исхитрился поймать Владимира за поясницу.

- Отпусти, ребра сломаешь.

- Ноги целы? - Петр разжал руки. - Позвать парней?

- Зачем? Лезть все равно одному придется, - ответил Владимир и начал снимать сапоги.

- Ты что? Босиком?

- Да.

-?!!

- Не чувствую скалу в сапогах. Трудно.

- А если опять срыв?

- Постараюсь не срываться?

Владимир разулся и стащил с себя комбинезон:

- Ну я готов. Обвяжи репшнуром за пояс.

Знакомый путь по Кирякову и выше Владимир преодолел довольно быстро. Перед ключевым участком приостановился.

Ну вот! Этого еще не хватало! Вместо, хотя бы даже маленького сталагмита, какой-то пупырек с острыми краями.

Оказывается в предыдущей попытке он ногой обломил - таки этот миниатюрный кальцитовый нарост - единственную точку опоры на этом ответственном участке.

Владимир подтянулся на руках, переставил ноги, выжался на них, прижимаясь к стене и скользя по мокрой скале лицом. Дальше никаких зацепок просто не было. Скала была совершенно гладкая. Вообще-то в пещерах штурм идет сверху вниз, так что на всех отвесных участках можно навесить либо веревку, либо лестницу, трос... Так что при подъеме нужна только сила, здоровье и хорошее настроение. Здесь же он поднимался снизу вверх и никто, ну вот никто не догадался навесить веревки, илихотя бы наделать на стене хороших уступов, приклепать дверных ручек... Однако это ерунда, надо думать как пролезть этот участок.

На полметра выше его рук виднелся, надо сознаться, маленький уступчик за который можно было бы удержаться, так по крайней мере считал Владимир, но чтобы достать до него, надо наступать ногой на острый пенек от сталагмита. Голой ногой!

Другого выхода не было.

- Внимание, пошел! - сказал он вниз, Петру, точнее самому себе дал приказ и, наступив ногой на обломыш, перенес на нее всю тяжесть тела. Резкая боль! Но - не сорвался. Рука уже дотянулась до верхнего уступчика.

- Вовк. У тебя кровь с ноги капает, - сказал снизу Петр.

- Знаю... Не мешай.

Подтянулся, перехватился за следующий выступ, еще выше...

Дальше - легче! Скала была немного моложе. В ней было много карманов, уступов, щелей. Владимир быстро добрался до отверстия и втиснулся в него. Дыра была узкая и сухая. Он быстро прополз по ней чуть более метра, она стала шире, и вскоре он услышал шум ручья уже по ту сторону стены.

- Все! Прошел! - крикнул он Петру. - Привяжи к репшнуру веревку, да бинтик.

Владимир вытянул веревку, обмотал бинтом ногу. Боль утихла, но повязка быстро покраснела. Срастется. Ничего с ней не сделается.

Владимир по веревке спустился к “калибровке”. Стоять на мокром холодном каменном поду было очень уж неприятно*

- Петька! Зови парней.

Из “калибровки” глухо донеслось:

- Они уже здесь.

- По команде л езь!

Владимир лег поперек ручья, сделав запруду своим телом. Ледяной холод обжег бок, вода поднималась выше, но зато ручей в “калибровке” иссяк.

- Вперед!

Вода за спиной поднималась все выше и выше. Она уже переливалась через шею и ноги, потекла в “калибровку”, но оттуда уже показалась голова Кирякова.

- Петька. Давай быстрее, холодно...

- Сейчас, сейчас... - Киряков рывком выскочил из “калибровки” помог Владимиру встать.

- Побегай, согрейся.

- Бо-сиком?

Петр передал Владимиру влажный комбинезон, носки, сапоги. Сам лег поперек хода, перегораживая ручей:

- Следующий!

Х.

Устало передвигая ногами, группа подошла к двадцатипятиметровому отвесу, с которого низвергался самый многоводный водопад.

Борис с тоскою посмотрел вверх. Лестница висела прямо в струе.

Ну вот, только-только согрелся хоть немного и опять под холодный душ. Бр-р! Что-то не видно страховки. Где же она? Может, зацепилась где на уступе? Скорее бы уж наверх... Сверху, чуть пробиваясь сквозь грохот водопада, донеслось:

-... ревку!...нимай!

Со свистом пролетел, едва не чиркнув по лицу, конец веревки и повис рядом с лестницей.

Придется под ливень входить, чтобы только пристегнуться. Бр-р-р! Холодно. А, все равно сырой, как... Как кто? Может как рыба? Хотя рыбе в воде даже приятно, а на воздухе ей не нравится...

Борис резко шагнул под водопад, нагнувшись, чтобы вода, хотя бы сначала, не забивала лицо. Несколько секунд, пока комбинезон и свитер но наполнились водой, было сравнительно тепло, только слышалось, как вода барабанит по спине, плечам, каске. Но вот одежда намокла и сразу стала тяжелой и холодной.

Быстро пристегнувшись карабином к страховке, Борис крикнул:

- Давай! - и полез по качающейся лестнице.

Но лезть оказалось труднее, чем он предполагал. Едва он взялся руками за лестницу, рукава почти моментально наполнились водой и раздулись словно две толстые мягкие сардельки. Вода давила на тело, и ему казалось, что приходится поднимать лишние сто килограммов. Но все бы это ничего, если бы не надобность постоянно дышать. Воздуха фактически не было, вокруг стоял какой-то холодны водяной пар, туман, водяная взвесь, которая с трудом втягивалась в легкие.

Уже запыхался, а прошел-то всего метров шесть-восемь. Посмотреть бы вверх - сколько там еще осталось? Но ведь даже не поднимешь голову - сразу полный рот водой зальет. Хочешь - дыши, хочешь - глотай. Как быстро руки устали... Раньше так не уставал. Так уже больше двадцати пяти часов под землей без отдыха. Ага... Смычку прошел... Осталось еще двадцать метров. Да и водопад вроде слабее давит - легче подниматься стало.

Руки и ноги делали привычные движения. До верха отвеса оставалось еще метров пять-шесть. Уже видно было свет стоящего на страховке Владимира. Здесь вода уже не била по Борису, она с шумом, мощным потоком, проносилась рядом, а на Бориса попадали лишь отдельные капли. Борис остановился, пристегнулся к лестнице карабином и устало опустил руки. Вода ручьем потекла из рукавов. Потряс в воздухе руками, снимая усталость, и полез выше.

XI.

Вновь процитирую статью Л. Репина из “Комсомольской Правды”:

"... Первым вылез Володя Ляшков. Он поднялся по лестнице и, вконец обессиленный, сел тут же на камни. Он был мокр, как если бы вышел из-под воды. У него были синие губы, безмерно усталый взгляд и руки с белыми ладонями и глубокими морщинами - от долгого пребывания в воде. Я спросил его: “Сколько прошли?” Он ответил: “450 наверняка. Может больше...”. Точно сказать сейчас действительно трудно - надо еще обработать данные измерений. Но и так уже ясно: есть новый рекорд СССР. И есть результат - очень высокий.

Мы помогли спелеологам поднять снаряжение - несколько очень тяжелых мокрых мешков с лестницами, веревками и крючьями, а я все почему-то не видел Илюхина. Потом вдруг подходит ко мне совершенно незнакомый человек и говорит еле ворочая языком, но сравнительно бодро: “Привет. Вот это дыра!”. И я, к своему удивлению, узнаю Илюхина. Он очень осунулся, посерел, лицо за эти сутки с лишним заросло, да еще замазалось глиной. Честное слово, его было трудно узнать.

Мы поднялись к костру, и спелеологи стали снимать комбинезоны, подставляя застывшее тело поближе к огню.

Тридцать часов они продирались в пещере, иной раз по шею в воде - и греться им там было негде. Они все безмерно устали и мне очень не хотелось их тут же расспрашивать, но деваться было некуда - назавтра все разъезжались...”.

XII.

Установлен рекорд СССР. Найдена, пройдена до дна и задокументирована самая глубокая в Союзе пещера. Назаровская. Конечно, как и всякий рекорд, всякий новый рубеж человечества, дался он очень нелегко.

Уместно вспомнить строки из предсмертного дневника Августа Соломона Андрэ:

“Возможно; нами руководило гипертрофированное самолюбие или мы просто были не в состоянии жить так же, как другие, и так же как они, умереть и быть забытыми в грядущих поколениях.

Может быть это честолюбие?”

Может. Но по складу характера, по внутреннему компасу, я за такое честолюбие!

Белые просторы Арктики, высочайшие вершины, глубочайшие пещеры даются в руки только тем, кто умеет мечтать, а главное много и тяжело работать, не размышляя при этом, что получит в награду.

Но, сделан рекорд, кончилась эпопея с Назаровской, все вернулись в Красноярск. Может и все? Почивать на лаврах? Получить медали, дипломы, грамоты и отдыхать? Нет. Нет и нет!

Этот год ознаменовался еще одним замечательным открытием. В Сибири. В Красноярском крае. В Майском районе открыта новая огромная пещера. Орешная. Большая Орешная.

Справедливости ради следует отметить, что пещерка около села Орешное была известна давно, но была она небольшой, длиной всего 300 метров, с одним невысоким гротом.

Однако, любознательные Сергеи - Борисов и Тарасов - догадались, разобрав небольшой завал, протиснуться в узкую калибровку под левой стеной основного хода. И открылась им такая огромная полость, такие запутанные лабиринты, что дух захватывает. Шутка ли сказать, сейчас она уже более 30 километров. Тридцать километров хитроумно переплетенных подземных ходов, галерей, гротов, озер!

Когда, несколько лет спустя, спелеолог из владивостокской группы на минуту отошел от товарищей “по малой нужде” - он... заблудился, и спасательному отряду в тридцать человек понадобилось трое суток, чтобы найти его в пещере (к счастью еще живого!).

Вот такая пещера! Я долго уговаривал Борисова описать тот первый прорыв в Орешную. И он, большое ему спасибо, не отказывал, даже клятвенно обещал наговорить на магнитофон и пленку просто подарить мне!

Что ж. Думаю, когда-нибудь он это сделает. Только его воспоминаниями воспользуется кто-либо другой. Я ж сейчас бессилен что-либо сделать и лишь приведу выдержку из статьи Л. Петренко. Газета “Красноярский Рабочий” от 1.02.70 г. Статья называлась “Больше самой большой”.

“На пять километров протянулись огромные гроты, коридоры, глубокие озера Баджейской пещеры, что в Майском районе. До недавнего времени она считалась самой большой в Сибири. Спелеологические открытия текущей зимы выдвинули нового претендента на это звание.

Двое молодых исследователей пещер - работник Красноярского судоремонтного завода Сергей Борисов и студент Красноярского университета Сергей Тарасов в десяти километрах от Баджейской пещеры обнаружили еще один ход под землю. Обследовав свыше 600 метров новой пещеры, спелеологи вынуждены были вернуться из-за недостатка свободного времени. Возвратились разведчики во вновь открытую пещеру через две недели во главе целого отряда из 27 человек. Предварительная разведка, произведенная самыми квалифицированными спелеологами, показала, что отряд вступил в преддверие очень большой и очень запутанной системы карстовых пустот.

Отряд был разделен на шесть групп, за каждой из которых был закреплен участок для исследования. Вновь собраться все вместе спелеологи смогли лишь к истечению контрольного срока. Свободного времени оставалось как раз, чтобы не опоздать в город к началу рабочего дня.

Результаты глубокой разведки оказались очень интересными. В общей сложности было пройдено шесть километров новых подземных ходов, залов, галерей. В настоящее время идет подготовка комплексной экспедиции для исследования и документации этой новой пещеры, уже сейчас ставшей самой большой в Сибири”.

Ну что? Можно вздохнуть свободно и отложить описание в сторону? Труд, на который я потратил более двух лет, закончен!

Но не остановилась история красноярского спелеодвижения. Ежегодно проводились большие экспедиции по нашему краю, в Иркутскую область, на Кавказ, Памир, Тянь-Шань. Были воскресные выходы в пригородные пещеры, где до сих пор находят новые ходы и гроты. К слову сказать, в этом году у Большой Орешной нашелся даже второй вход! Были рекорды, преодоления безумно страшных по протяженности и глубине сифонов, кино и фотосъемки в пещерах. Много было хорошего и плохого. Происходили смены поколений. Новые молодые спелеологи ходят по пещерам и, снисходительно посмеиваясь, смотрят на “стариков” и их старомодную технику.

Были и потери на нашем пути. Спелеологи Красноярского клуба Зубеня, Жога, Вольф уже никогда не наденут каски и комбинезон, не щелкнут тумблером фонаря, не спросят:

- Страховка готова?

Многие спелеологи, в том числе и Игорь Ефремов, после укуса в тайге микроскопическим клещом, пострадали от сибирского энцефалита.

Но следующие десятилетия Красноярской спелеологии пусть уж описывает кто-то другой. Я думаю, верю, - обязательно найдется такой человек. Неравнодушный человек.

Я же устало кладу ручку на стол.

Все! Я свое дело сделал. А как? Пусть судят другие...

Красноярск - д. Отрадовка

Ростовской области.

1989 - 1992 гг.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: