Поздние переселенцы

В XVIII столетии, когда опасность нападения кочевников значительно уменьшилось, плодородные земли южной России стали привлекать новых переселенцев, уже никаким образом не связанных с сословием ратных людей, защитников южнорусских границ. Большие поместья с население и без него раздаривались придворной знати. Помещики нередко привозили с собой в южнорусскую степь крепостных крестьян из прежних своих владений. Новые поселения возникали на землях, купленных у однодворцев. Иногда пришельцы из других районов России силой присваивали себе угодья, которыми по праву владели военные колонисты.

Новые сельское население привлекла в степи южной Росси монастырская колонизация: монастыри закабаляли крестьян, пришедших в их владения из разных частей страны.

В 1699 году на реке Битюк (приток Дона южнее города Воронежа) по требованию государства поселились крестьяне (2530 крестьянских и 20 бобыльских дворов). Они обязаны были поохать десятинную пашню для отпуска хлеба в «Азов ратным людям на жалованье».

Судя по манере разговаривать (обильное использование шипящих), жители деревни Пчелиновка, расположенная на берегу реки Битюк, невдалеке от города Боброва, являются переселенцами из северных районов, вернее всего — из Вологодского края. К такому же предположению приводит нас анализ местного обрядового фольклора: в свадебном обряде записанным экспедицией Московской консерватории в деревне Пчелиновка, встречается коллективное причитание на свадьбе чрезвычайно характерно для русского севера, в южнорусских селах (исключая Пчелиновку) не разу не было зафиксировано собирателями.

Этнографические признаки тех местностей, откуда были новые переселенцы, оказались поразительно стойкими. Так, например, говор крестьян села Бродовского Аннинского района Воронежской области, построенная в середине XVIII века переселенцами из Владимирского края,

имеет в основе севера - великорусский говор Владимиро - Поволжской группы.

В южнорусскую степь приходили не только переселенцы из центральных и северных губерний России, но и выходцы из Украины. Например, в 1920 году в Слободе Лосевой Воронежской губернии были размещены украинцы для обслуживания дворцовых конюшен.

Между южнорусскими однодворцами и новыми пришельцами установились настороженные, неприветливые отношения.

Автор середины XIX столетия сообщает, что в Нижнедевицком округе Воронежской губернии «казенные поселяне» делятся на «два класса... отличные несколько в наречии и в наружности, а более всего в покрое одежды: 1) щекуны (от произношения ими «щё» вместо «что», 2) ягуны (говорят «каго», «яго»). Родственных связей и даже дружественных отношений между двумя этими родами поселян не бывает, а какое - то несогласие и насмешки». Очевидно одному из двух классов, указанных автору (священником села Кочугур) относились наследники культуры ратных людей, к другому - потомки более поздних переселенцев.

По воспоминаниям представителей старшего поколения в селах входящих в настоящее время в состав Липецкой области, население делилось до революции на «однодворцев» и «цуканов». Цуканами называли бывших помещичьих крестьян, в говоре которых сохранился элемент северного «цоканья». Даже определенные типы частушечного напева в Липецкой области носят название «цуканская».

В песенном фольклоре крестьян, предками которых были выходцы из среднерусских и северных губерний, пришедшие в степные районы позднее «служилых людей», наблюдается своеобразный сплав элементов искусства их прежней Родины с некоторыми характерными проявлениями южнорусского музыкального стиля. Органичнее всего этот сплав в лирической, протяжной песни. Отступление от коренной южнорусской

традиции отчетливее всего ощущается в обрядовом фольклоре выходцев из северных губерний.

Итак, распространение южнорусской народной музыкальной культуры соответствует границам воинских поселений вдоль южных рубежей Московского государства XVI - XVII столетий. Отсюда закономерно вытекает вывод, что краеугольный камень в развитие южнорусского фольклора заложили ратные люди, защитники русской земли от набегов татар. Песенную традицию, сложившуюся в порубежных городах XVII столетия, продолжили потомки служилых людей, и в первую очередь однодворцы - четвертинки.

В силу исторических условий формирования южнорусской народной культуры в песенном фольклоре однодворцев сохранились некоторые черты, сложившиеся под воздействием сословной культуры Московских «детей боярских». Однако основное влияние на развитие местного однородного искусства оказали, по всей вероятности потомки бывших славян - степняков, переместившихся в свое время под натиском татар, в центр России. Эти пришельцы из ближайших к военным пограничным поселениям русских земель составили большинство в среде южнорусских колонистов. Поэтому их искусство легло в основу народной культуры русского Юга.

Поздние переселенцы принесли с собой традиции своей Родины. В новых поселениях эти традиции во многом сохранились до наших дней, претерпев вместе с тем известную трансформацию под воздействием культуры местных старожилов.

Наносные, случайные элементы в южнорусском фольклоре оказались не жизненными и исчезли из народного быта. В памяти жители сел черноземной полосы России осталось то лучшее, что создали их предки. Трудно порой с уверенностью сказать, в чем проявилось воздействие детей боярских и однодворцев на южнорусскую песню. Для нас важно одно: каждый из земледельческих сословий внесло свой склад в развитие русского фольклора и наиболее талантливые произведения народного творчества, кем

бы они ни были первоначально сложены, живут в наши дни, продолжая радовать человека своей стройной красотой и мудрым проникновение в законы бытия.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: