ТОР 5 статей: Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы КАТЕГОРИИ:
|
Акцентирование метафоры в газетном тексте
Усилению значимости метафоры в тексте способствует ее использование в условиях максимального «текстового напряжения», когда эта метафора привлекает особое внимание адресата. Для рассмотрения факторов, способствующих усилению роли той или иной метафорической модели в тексте, рассмотрим статью А. Лившица. Одна из доминантных для данной статьи моделей (педагогическая метафора) обнаруживается уже в заголовке статьи. Развертывание второй доминантной модели (образы, связанные с болезнью и лечением) начинается несколько позднее. Пять уроков танго Аргентинские реформаторы упорно держали фиксированный курс валюты. И это при слабой власти, плохом бюджете и больших долгах. Неудивительно, что начались финансовые конвульсии. Тогда стали просить помощь у МВФ. Ограничивать выдачу денег в банках. Резать бюджет. Устроили даже квазидефолт, обменяв обязательства объемом $50 миллиардов на бумаги с более низкой доходностью. Ничего не помогло. Судороги сменились комой. Последовал социальный взрыв. Люди вышли на улицы. Руководство ушло в отставку. А сменщики объявили фактический дефолт внешнему долгу. Предпочли ужасный конец ужасу без конца. Аргентина отмучилась. Но пока только от текущих долговых платежей. Песо уже поехал вниз. Где зацепится и когда — не-
известно. За девальвацией, к сожалению, последуют обрушение банковской системы и социальные неурядицы. Как все это скажется на России? Да никак. Падение было затяжным, и мировые рынки успели «переварить» аргентинские неприятности. Котировки российских ценных бумаг уже нечувствительны к заморскому кризису. Есть ли в нем что-то поучительное? На первый взгляд нет. Вроде бы всё познали на собственном опыте в 1998 году. Поняли, что можно делать с финансами, а чего нельзя. Тем не менее кое-какие уроки все же преподаны. Урок первый — для переходной экономики нет ничего важнее сильной власти. У нас порой критикуют «техническое» правительство, выстроенных губернаторов, послушную Госдуму, сенаторов, сплотившихся в едином порыве. Властную вертикаль. Но ведь сколько лет ее строят — столько лет экономика находится в приличном состоянии. Факт. Никуда не денешься. А вот в Аргентине не было вертикали. Одна сплошная горизонталь. Упрямые реформаторы, игнорировавшие политические реальности и социальную обстановку. Мощная оппозиция, блокировавшая антикризисные законы. Региональные бароны, вытягивавшие деньги из бюджета страны. Сцепились друг с другом. И вместе покатились вниз. Конечно, сама по себе сильная власть еще не гарантирует процветание. А вот от кризиса может спасти. Урок второй — какую бы реформу ни затеяли, не забывайте о социальном самочувствии. Аргентинским руководителям, видно, очень понравилось известное самооправдание МВФ. Мол, работа у нас неблагодарная. Поскольку даем горькие лекарства. Народ сердится. Зато потом, когда экономика поправится, народ скажет нам спасибо. В России тоже любят эти рассуждения. Особенно при повышении квартплаты, цен на электроэнергию, перевозки, газ, тепло, телефон. Прямо скажем: доля истины тут есть. При лечении экономики порой не обойтись без противных препаратов. Но если с ними перебор, люди перестают надеяться на будущее. Некогда. Потому что тошнит. Какое-то время люди терпят. А потом начинают проклинать власть, грабить магазины и даже занимаются рукоприкладством. Что мы и видели по телевизору. Урок третий — быстрые либеральные реформы и политика фиксированного валютного курса способны привести как к успеху, так и к краху. Первый вариант возможен. Но только если в стране есть сильная власть и бездефицитный бюджет. Тогда у машины переходной
экономики все четыре колеса. Может идти довольно быстро. И ничего с ней не случится. Бывает, правда, что колес-то всего два. А водитель все равно давит на газ. Тогда гонка становится безумной и заканчивается катастрофой. Так было в России в 1998 году. Так произошло в Аргентине. До конца цеплялись за руль, хотя уже видели, что впереди — стена. Не хватило мужества нажать на тормоз еще летом 2001 года. А зря. Был бы тот же дефолт. Но зато, вероятно, без народного бунта. Урок четвертый — нельзя долго совмещать высокую инфляцию и стабильный валютный курс. Опасная комбинация. Лучше всего, конечно, сделать инфляцию низкой. «Подогнать» ее под устойчивый курс валюты. Что и пытались сделать в Аргентине. Не вышло. Пока не получается и у нас. Значит, надо двигать рубль вниз. Подстраивать под инфляцию. Иначе будут неприятности. Урок пятый — берегите экспортеров. Пылинки с них сдувайте. Экспортная корова — дойная, мясистая. Всех обеспечит. Людей — работой и зарплатой, экономику — ростом, бюджет — налогами, Центральный банк — резервами. Если экспортерам становится плохо, жди беды для всей экономики. Так и случилось в Аргентине. Южноамериканцы почему-то пренебрегли нашим опытом. В результате не справились. Провалились. Мы люди практичные. Свои уроки усвоили. И чужие, дай бог, выучим. (Известия. 2002. 8 февр.) В рассматриваемом тексте легко обнаружить две доминантные метафорические модели. Первая из них — педагогическая метафора: события экономической жизни Аргентины образно представляются как своего рода уроки, которые должны усвоить во всем мире и особенно в странах, находящихся в сложной экономической ситуации, к которым относится современная Россия. Выделим' структурные компоненты, свидетельствующие об особой роли педагогической метафоры в данном тексте. Во-первых, педагогическая метафора здесь — одна из наиболее частотных. Во-вторых, педагогическая метафора рассредоточена по всему тексту, т. е., по существу, представляет собой одно из средств связности текста и способствует его восприятию как единого целого. В-третьих, педагогическая метафора используется в наиболее сильных для данного текста позициях: 1) в заголовке: 2) в концовке текста; 3) в первой фразе всех пяти абзацев основной части; 4) в последней фразе вводной и заключительной частей текста; 5) во всех графически выделенных фрагментах.
Другая доминантная для данного текста модель — это образы, связанные с болезнями и их лечением (морбиальная метафора). Подобные образы встречаются в данном тексте даже чаще, чем педагогическая метафора. Отметим развернутость рассматриваемой концептуальной метафоры, т. е. использование в тексте различных фреймов указанной модели: это и симптомы болезни (конвульсии, судороги, тошнота, кома), и действия врачей (даем лекарства, лечение), и используемые медикаменты (горькие лекарства, противные препараты), и завершение болезни (отмучилась, ужасный конец, поправится). Многие из перечисленных морбиальных метафор относятся к числу нестандартных, «свежих», индивидуально-авторских, тогда как все рассмотренные выше педагогические метафоры относятся к числу системных, «стертых», лишь отчасти сохраняющих образность. Еще одним признаком важной роли морбиальной метафоры является ее рассредоточенность по тексту: она активно представлена в зачине и в основной части (но подобной метафоры нет в заглавии статьи и ее концовке). В публикации Александра Лившица используются и другие типичные для современной политической речи метафорические модели. Например, во вводной части экономические неудачи метафорически представляются как падение, разрушение. За девальвацией, к сожалению, последуют обрушение банковской системы <...> Падение было затяжным <...> И вместе покатились вниз. В третьем абзаце основной части активно используется транспортная метафора. Тогда у машины переходной экономики все четыре колеса. Может идти довольно быстро. И ничего с ней не случится. Бывает, правда, что колес-то всего два. А водитель все равно давит на газ. Тогда гонка становится безумной и заканчивается катастрофой. Так было в России в 1998 году. Так произошло в Аргентине. До конца цеплялись за руль, хотя уже видели, что впереди — стена. Не хватило мужества нажать на тормоз еще летом 2001 года. А зря. В последнем абзаце основной части развернут образ экономической дойной коровы. Экспортная корова — дойная, мясистая. Всех обеспечит. Людей — работой и зарплатой, экономику — ростом, бюджет — налогами, Центральный банк — резервами. В исследуемой статье можно обнаружить и другие виды метафоры (физиологическую, технологическую, геометрическую), однако ни одна из них не имеет признаков доминантной, играющей особую роль в данном тексте.
Каждое из названных выше средств акцентирования метафоры используется в тесном взаимодействии с другими. Так, рассмотренный перечень «сильных позиций», способствующих максимальному привлечению внимания читателей к той или иной метафоре (заголовок и подзаголовки, первые и последние фразы текста или его композиционных частей, шрифтовые выделения), можно продолжить. Рассмотренный материал позволяет выделить основные признаки, по которым ту или иную метафорическую модель можно охарактеризовать как доминантную, играющую особую роль в организации соответствующего текста: — высокая частотность использования; — развернутость, т. е. представленность в тексте различных фреймов и слотов; — рассредоточенность, т. е. использование соответствующих метафор в различных частях текста; — использование в наиболее сильных позициях текста (заголовок, эпиграф, первая и последняя фразы текста в целом и — в меньшей степени — его структурно-композиционных частей, формулирование тезиса, шрифтовые выделения и др.); — использование не только стандартных, традиционных, но и ярких, индивидуально-авторских образов, привлекающих внимание читателей; — детализация фреймов, их наполненность разнообразными метафорами, между которыми обнаруживаются разнообразные системные отношения (синонимические, антонимические, гиперо-гипонимические); — использование ресурсов интертекстуальности (прецедентных имен, текстов, событий и высказываний); — применение разнообразных стилистических фигур (антитеза, инверсия, парцелляция, разнообразные повторы, синтаксический параллелизм и др.). При выделении и анализе доминантных моделей следует учитывать широко используемый в когнитивистике принцип «семейного сходства». Иначе говоря, доминантная модель не обязательно обладает всеми названными выше признаками: какие-то из них могут отсутствовать или быть слабо выраженными, что вполне может компенсироваться яркостью остальных свойств.
Литература
Баранов А.Н. Введение в прикладную лингвистику. М., 2001.
Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Русская политическая метафора: Материалы к словарю. М., 1991. Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Словарь русских политических метафор. М., 1994. Баранов А.Н. Политическая метафорика публицистического текста: возможности лингвистического мониторинга // Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования / Под ред. М.Н. Володиной. Ч. 1. М., 2003. Кубрякова Е.С. О разных подходах к изучению СМИ // Язык массовой информации как объект междисциплинарного исследования. М., 2001. Кубрякова Е.С, Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., ЛузинаЛ.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991 — 2000). Екатеринбург, 2001. Чудинов А.П. Политическая лингвистика: Учебное пособие. Екатеринбург, 2003. Чудинов А.П. Метафорическая мозаика в современной политической коммуникации. Екатеринбург, 2003.
Контрольные вопросы
1.Что такое метафорическая модель, каковы ее основные свойства? 2. В чем состоит специфика когнитивно-дискурсивного исследования метафоры в газетном тексте? З.Что такое акцентирование метафоры в газетном тексте? 4. Назовите признаки метафорической модели, доминантной для конкретного текста. 5. Определите, какой метафорической модели соответствуют заголовки, приведенные в каждом пункте. Мотивируйте свое мнение. 1)Торговая война. В ожидании реванша. Мыльная война. Холодная война (статья экономического содержания о рынке производителей мороженого). Битва за автолюбителя. Битва вафельных стаканчиков. Бой с тенью. Последний бой. 2)Железный кулак. Контрольный в голову. Глаз народа.
О.Н. Григорьева
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:
|