Референция именных групп с предметным значением

Рассмотрим основные признаки, по которым противопоставлены PC именных групп с предметным значением.

Первое противопоставление связано с ролью ИГ в структуре про­позиции. ИГ может быть предикатом пропозиции, как ИГ рыбачкой в (2):

(2) Соня была рыбачкой.

В таком случае референтом ИГ с предметным значением выступает не та или иная сущность во внеязыковой действительности, а свой­ство входить в тот класс сущностей, который составляет экстенсионал

³' В «формальной семантике» (см. 1.1.4) референтом предложения считается его истин­ностное значение — истина или ложь.

⁴' Классификация ДС Е. В. Падучевой построена по древовидной схеме. Позднее С. А. Крыловым была предложена классификация PC по дихотомическому универсальному принципу [Крылов 1986].

соответствующего имени, в нашем случае это свойство можно назвать несуществующим в языке словом «рыбачество». Такой PC называется пре­дикатным. Напротив, имя Соня в (2) отсылает к внеязыковой сущности — лицу по имени Соня. PC таких ИГ, вводящих в рассмотрение ту или иную внеязыковую сущность, называется термовым. Теперь подумаем, что является референтом того же имени в предложении (3):

(3) Рыбачку звали Соня.

ИГ рыбачку в отличие от ИГ рыбачкой в (2) имеет термовый PC, поскольку вводит в рассмотрение некий объект мира дискурса. Но вот ИГ Соня в данном контексте имеет своим референтом не внеязыковой объект (лицо по имени Соня), а само это имя. PC имени, которое отсылает не к той или иной сущности в мире и не к свойству, а к себе самому, называется автонимным. (Морфема авто- имеет здесь то же значение обращенности на самого себя — «само-», что и в обыденных словах автопортрет и автобиография).

Оставив в стороне предикатный и автонимный PC, обратимся к тер-мовому PC, за которым на самом деле скрывается целый ряд способов соотнесенности языкового выражения с внеязыковой действительностью. Все термовые PC можно разделить на два больших класса, противопоста­вленные друг другу по признаку индивидуализированности, конкретности референта ИГ (ср. противопоставление конкретного (+specific) и некон­кретного (-specific) способа референции в англо-американской лингви­стической традиции). Первый класс PC в классификации Е. В. Падучевой назван референтными (или конкретно-референтными), а второй нерефе­рентными PC. За любой ИГ, имеющей референтный PC, непременно стоит референт индивидуализированный (единичный или множествен­ный), т. е. существующий в мире дискурса и чем-то «отличающийся» от всех прочих объектов в этом мире. Это может быть известный и го­ворящему и адресату объект, который они при необходимости смогут идентифицировать, как, например, референт ИГ наша с тобой статья, а может быть и объект, о котором говорящий не знает ничего, кроме того, что он — участник некоторого реального положения дел в этом мире, а слушающий вообще впервые слышит о нем, как например, рефе­рент ИГ вертолет в предложении В прошлом году директор завода купил себе вертолет. В любом случае этот референт выбран из множества себе подобных, фиксирован в этом множестве, независимо от степени своей известности участникам коммуникативного акта. В отличие от референт­ных нереферентные ИГ не содержат отсылки к конкретному референту.

Множество референтных PC имеет четкую структуру, организу­емую противопоставлениями по определенности / неопределенности, единичности / множественности и собирательности / дистрибутивности референта.

Под определенностью / неопределенностью конкретного референта понимается известность / неизвестность его адресату (по мнению говоря-

230 Раздел III. Семантика предложения и высказывания

Глава 2. Основные компоненты плана содержания предложения 231

щего). Миры, описываемые средствами естественного языка (и прежде всего мир, в котором мы живем), слишком сложны для того, чтобы все их элементы были в равной степени известными носителям языка. Из­вестность референта адресату может иметь разный источник. Она бывает перманентной и окказиональной (термины С. А. Крылова [Крылов 1986]), В первом случае знание о данном референте входит в фонд знаний о мире, или, если воспользоваться компьютерной метафорой, хранится в долговременной памяти коммуникантов, как, например, знание о пер­вом космонавте Юрии Гагарине, или о пирамиде Хеопса, или о любой известной говорящему сущности из постоянного близкого окружения адресата, среды, в которой он живет и действует. Во втором случае референт становится известным лишь во время коммуникативного акта и какое-то время пребывает в общем поле зрения коммуникантов, или в их «текущем сознании» [Кибрик 1992: 292]. Окказиональная извест­ность адресату референта ИГ, и тем самым определенность референции, может достигаться двумя путями, называемыми дейксисом и анафорой. При дейксисе референт языкового выражения присутствует в ситуации общения, доступен для восприятия органами чувств, и говорящий произ­водит референцию к нему, тем или иным способом указывая на него. Так, дейктически мы осуществляем определенную референцию к конкретной книге, когда, взяв ее в руки или указав на нее жестом, говорим продавцу:

(4) Я покупаю эту книгу.

При анафоре языковое выражение отсылает к референту, известному из предшествующего упоминания его в дискурсе. Как правило, это предполагает первоначальное введение данного референта в дискурс как пока еще не известного адресату, т. е. неопределенного, — интродуктивную референцию. Так, в тексте (5):

(5) Я дам тебе почитать одну книгу. Эту книгу мне дали только вчера.
Я проглотил ее за ночь.

ИГ одну книгу и ночь, а также «нулевое» подлежащее, входящее в глубинно-синтаксическую структуру второго, неопределенно-личного, предложе­ния, имеют конкретно-референтный неопределенный статус, а ИГ я, эту книгу и ее — конкретно-референтный определенный. При этом отсылка к референту местоимения я — дейктическая, а к референту нереферент­ных, т. е. имеющих один и тот же референт выражений эту книгу и ее — анафорическая.

Противопоставление по определенности / неопределенности рефе­рента в ряде языков маркируется грамматически — с помощью осо­бой лексико-грамматической категории слов — артиклей, определенно­го и неопределенного. В других языках, где категория определенно­сти / неопределенности не является грамматической, актуализаторами соответствующих PC могут служить местоимения. Так, в русском языке указательные местоимения используются для определенной референции,

а неопределенные — для неопределенной. Но и в том и в другом типе языков наличие в составе ЯВ специального актуализатора определенно­сти / неопределенности не всегда является необходимым условием для реализации соответствующего типа референции. Так, в предложении (6):

(6) Входя в свою квартиру, Иван с удивлением отметил, что дверь не за­
перта.

ИГ Иван и дверь понимаются как имеющие конретных определенных референтов несмотря на отсутствие специальных показателей определен­ности: собственные имена без актуализаторов в большинстве контекстов имеют определенный РС⁵⁾, а ИГ, образованная именем нарицательным, получает определенность референции, обозначая неотъемлемую часть ранее упомянутого, и тем самым уже известного, референта 'квартира Ивана'. Вопрос о том, какими средствами достигается определенность ИГ в русском языке, подробнее освещается в работе [Крылов 1984].

Неопределенность референции, как было сказано выше, обусловлена состоянием знаний адресата (по мнению говорящего) — невозможностью для него однозначно идентифицировать референт ИГ в мире дискурса на основе полученных из высказывания сведений о нем. Обычно такая ситуация возникает тогда, когда сам говорящий знает о референте не бо­лее того, что сообщает о нем в данном высказывании, т. е. референт ИГ неизвестен как адресату, так и говорящему. Но возможен и такой вид неопределенности, когда говорящему референт известен. Это раз­личие в классификации Е. В. Падучевой отражается с помощью призна­ка [±слабая определенность]. Отрицательное значение данного признака соответствует неизвестности референта для говорящего. PC с признака­ми [-определенность, -слабая определенность] называется собственно неопределенным. В русском языке для этого PC есть специальный актуали-затор — неопределенные местоимения с частицей -то⁶К Так, употребляя предложение (6):

(7) Перед уходом Петя с кем-то долго говорил по телефону.

говорящий вводит в рассмотрение конкретное лицо, существующее в мире дискурса (если, конечно, не подозревать, что Петя с той или иной целью разыграл спектакль), о котором говорящему ничего не известно, кроме того, что с ним говорил Петя, прежде чем уйти.

Положительное значение признака слабой определенности соответ­ствует известности референта говорящему. PC с признаками [-опреде­ленность, +слабая определенность] называется слабоопределенным, или полуопределенным. Слабая определенность возникает в двух типах случаев.

⁵' Ср. автонимное употребление собственных имен или достаточно редкие контексты типа В нашем городе проживает более тысячи Наташ.

' Актуализация собственно неопределенного PC является для -mo-местоимений основ­ной, но не единственной функцией, ср. Это надо же! Какой-то первокурсник, а уже опубликовал статью в «Вопросах философии». Подробнее о нереференциальных функциях неопределенных местоимений см. [Николаева 1983].

232 Раздел III. Семантика предложения и высказывания

Глава 2. Основные компоненты плана содержания предложения 233

Во-первых, она неизбежна при вводе в дискурс известного говорящему, но неизвестного адресату референта, т. е. при его интродукции. Актуа-лизатором этой разновидности слабоопределенного PC в русском языке является местоимение один (см., например, его употребление в этой функ­ции в первом предложении текста (5)). Во-вторых, слабоопределенные ИГ могут отсылать к референту, по отношению к которому говорящий мог бы при желании употребить определенную дескрипцию, содержащую все необходимое для однозначной идентификации его адресатом, но по тем или иным причинам (например, желая скрыть что-то от третьих лиц или просто в игровых целях) не делает этого, одновременно давая понять адресату, что данный референт тому в принципе известен. Такой вид слабоопределенного PC имеет в русском языке специальный актуали-затор — неопределенные местоимения с частицей кое-. Так, если мы в предложении (7) заменим местоимение с -то на местоимение с кое-:

(8) Перед уходом Петя долго говорил кое с кем по телефону.

то его референт будет по-прежнему неизвестным адресату в том смы­сле, что он не может идентифицировать его среди других на основе содержащейся в предложении информации ([-определенность]), но при этом говорящему о нем будет уже известно не только то, что сообщается в предложении, но и то, что могло бы помочь адресату, вообще-то знаю­щему обозначаемое лицо, однозначно идентифицировать его ([-(-слабая определенность]). Заметим, что актуализаторы неопределенного PC в це­лом ряде языков — неопределенные местоимения — в русском языке проводят более тонкую дифференциацию в рамках данной области ре­ференции, чем, например, неопределенные местоимения в английском языке. Так, английское предложение (9) с любым из двух синонимичных местоимений:

(9) Before going away Pete spoke to someone / somebody on the phone for quite
a while.

референциально неоднозначно, что подтверждается возможностью пере­вода его на русский язык с помощью двух нетождественных в референ-циальном аспекте предложений — (7) и (8).

Количественный аспект референции во многих языках граммати­кализован, т. е. подлежит обязательному выражению по крайней мере для тех случаев, когда референтами служат дискретные сущности. В та­ких языках граммемы категории числа позволяют отличать как мини­мум единичный референт от множественного, а в ряде языков также от двойственного, реже тройственного и четверного. В классифика­ции PC Е. В. Падучевой количественный аспект референции отражается с помощью бинарного признака едининичность / множественность.

Для множественных референтов существенно противопоставление собирательности / дистрибутивности (в другой терминологии коллектив­ности / элективности [Крылов 1986: 22]). Множество, являющееся ре­ферентом ИГ, характеризуется признаком собирательности, если оно

рассматривается, осмысляется как единое целое. При отсутствии тако­го «собирательного» осмысления множество характеризуется признаком дистрибутивности. В русском языке существуют имена множеств, мар­кированные по признаку собирательности, например, листва, руковод­ство (учреждения), детвора. При этом ИГ множественного числа может обозначать как дистрибутивный, так и собирательный множественный референт. Соответствующий референциальный признак может быть при­писан множественной ИГ исходя из семантики предиката предложения, т. е. рассматриваться как сочетаемостное ограничение, накладываемое предикатом предложения на данный актант. Так, предикаты разбегаться в разные стороны или спорить между собой предполагают не только множе­ственность, но и дистрибутивность агенса, о чем свидетельствует семан­тическая аномальность, возникающая при употреблении в данной роли ИГ с признаками единичности или собирательной множественности, ср.:

(10) (а) Дети разбежались в разные стороны / ссорились между собой.

(б) *Ребенок разбежался в разные стороны / ссорился между собой.

(в) * Детвора разбежалась в разные стороны / спорила между собой.

а предикат загромождать требует собирательности своего субъектного аргумента, о чем свидетельствует невозможность употребить в данной функции ИГ с кванторным словом каждый, предполагающим перебор отдельных элементов множества, и тем самым его дистрибутивную трак­товку, ср.:

(11) (а) Эти книги содержат ценную информацию.

(б) Каждая из этих книг содержит ценную информацию.

(12) (а) Эти книги загромоздили мою комнату.

(б) *Каждая из этих книг загромоздила мою комнату.

Таким образом, множественная ИГ дети в (10а) имеет дистрибутивный PC, а множественная ИГ эти книги в (12а) — собирательный.

Закончив рассмотрение PC, характеризующихся признаком рефе­рентное™ (соотнесенности с фиксированным референтом в мире дис­курса), перейдем к статусам, которые в классификации Е. В. Падуче­вой объединены общим признаком нереферентности, отражающим тот факт, что в мире дискурса им не соответствует индивидуализирован­ный, конкретный референт. К этой категории отнесены четыре статуса: экзистенциальный, универсальный, родовой и переменный.

Экзистенциальный статус имеет ИГ, отсылающая к объекту, кото­рый существует лишь потенциально, поскольку еще не выбран из класса объектов с теми же свойствами⁷', как, например, ИГ какой-нибудь феми­нисткой в (13):

(13) Ваня мечтает познакомиться с какой-нибудь феминисткой.

⁷' В англоязычной литературе по лингвистической теории референции в близком смысл¹ используется термин «неконкретная референция» (non-specific reference).

234 Раздел III. Семантика предложения и высказывания

Действительно, если мы сравним (13) и (14):

(14) Ваня мечтает познакомиться с какой-то феминисткой.

где вместо частицы -нибудь употреблена частица -то, мы увидим суще­ственное семантическое различие. В (14) речь идет о вполне конкретной феминистке, чем-то заинтересовавшей Ваню, но неизвестной говоряще­му. Референт реально существует в мире дискурса — мире, в котором живут и действуют говорящий и Ваня. В (13) говорящий в принципе не может указать референта, поскольку Ваня не имеет в виду никакую конкретную представительницу феминистского движения, желая позна­комиться с любой из них. Поскольку выбор элемента из множества еще не произведен, референт ИГ какой-нибудь феминисткой не может быть локализован в мире дискурса. Он существует «в другом измерении» — в данном случае в мире Ваниной мечты.

Из рассмотренного примера можно сделать два вывода. Во-первых, ИГ с экзистенциальным статусом встречаются прежде всего в сфере действия «миропорождающих» предикатов, т. е. предикатов, один из ар­гументов которых относится к миру, отличному от реального (от мира дискурса), таких как думать, ждать, хотеть, бояться (но не видеть во сне и т.п.). Во-вторых, актуализатором экзистенциального статуса ИГ в рус­ском языке является неопределенное местоимение с частицей -нибудь.

Теперь, анализируя контексты употребления -нибудь-местоимений, мы можем уточнить характеристику контекста, в котором встречаются ИГ с экзистенциальным PC. Это, во-первых, контекст «снятой утвердитель­ности» по терминологии Е. В. Падучевой, а точнее — «снятой реальности», создаваемой употреблением условных и разделительных союзов (ср. Если кто-нибудь нашел в лифте ключи...; Или он кого-нибудь обидел, или его кто-нибудь обидел), модальных предикатов (ср., Я должен срочно что-ни­будь съесть), будущего времени (ср. Мы с удовольствием сами что-нибудь приготовим). Интересно, что при отсутствии в предложении показате­лей, снимающих реальность, сама частица -нибудь «по совместительству» служит таким показателем (см. [Молчанова 1964], [Кобозева 1981]). Так, предложение (15):

(15) Кто-нибудь испугал его. отличается от предложения

(16) Кто-то испугал его.

не только тем, что в (15) референт субъектного терма не локализован в мире дискурса, а в (16) существует и фиксирован в этом мире, но и тем, что (15) понимается только как гипотеза, предположение говорящего, а (16) вполне может быть утверждением или сообщением о реальном факте.

Во-вторых, невыбранность, нефиксированность референта, являю­щаяся отличительной чертой экзистенциального PC, может иметь своим источником не только контекст снятой реальности, но и ситуацию, когда

Глава 2. Основные компоненты плана содержания предложения 235

ИГ отсылает к одному из множества однотипных участников серии одно­типных событий, относящихся к реальному миру, как в предложении (17):

(17) В прошлом месяце Петр каждое воскресенье ездил на рыбалку с кем-
нибудь из своих друзей.

Друзья Петра, безусловно, представлены в (17) как существующие в мире дискурса, и они даже могут быть поименно известны говорящему. Однако мысленное «сжатие» последовательности событий, в каждом из которых вполне конкретный референт выполнял роль компаньона (комитатива), в одно «множественное» событие создает необходимость в отсылке к рефе­ренту, который для каждого события из множества — свой, что и создает ситуацию нефиксированности, невыбранности референта, характерную для ИГ с экзистенциальным статусом.

Универсальный статус имеют ИГ, референтом которых является все множество сущностей, обозначаемое соответствующим именным выра­жением, т. е. экстенсионал этого выражения. Актуализаторами данного статуса являются определительные местоимения со значением всеобщно­сти: все, всякий, каждый. Разумеется, каждое из указанных местоимений имеет свою специфику. Так, в отличие от все, каждый, помимо универ­сальности, маркировано по признаку дистрибутивности (ср. неправиль­ность (126) при правильности Все эти книги загромоздили мою комнату). Признак универсальности, понимаемый как полный охват множества, у местоимений все и каждый, в отличие от всякий, совместим с признака­ми референтности и определенности (ср. все музыканты группы «Битлз», каждый музыкант группы «Битлз», но *всякий музыкант группы «Битлз»). Обязательная нереферентность ИГ с актуализатором всякий накладывает ограничение на характер пропозиции, субъектом которой выступает ИГ с данным актуализатором — эта пропозиция не может соотноситься с конкретной, локализованной во времени и пространстве ситуацией:

(18) (а) Вчера все студенты получили студенческие билеты.

(б) Вчера каждый студент получил студенческий билет.

(в) *Вчера всякий студент получил студенческий билет.

(г) Всякий студент имеет студенческий билет.

Явная временная локализованность ситуации в (18в) исключает нере­ферентность ее участников⁸', что объясняет аномальность употребления всякий в этом предложении. С другой стороны, нормальность употре­бления всякий в (18г) обусловлена возможностью интерпретировать это предложение не как описание конкретного положения дел, а как общее суждение, предицирующее субъекту постоянное свойство, не привязан­ное к определенной точке или отрезку на оси времени. Подробнее ре-ференциальная семантика «универсальных» местоимений русского языка

⁸' Ср., однако, возможность сочетания нереферентности терма с временной локаликъ ванностью пропозиции в случае серии однотипных событий в области экзистенциальных PC,

Раздел III. Семантика предложения и высказывания

Глава 2. Основные компоненты плана содержания предложения 237

рассматривается в [Кронгауз 1986], а семантическая типология таких местоимений в языках мира анализируется в [Татевосов 1997].

Родовой, или генерический статус имеет ИГ, референтом которой является неиндивидуализированный эталонный представитель множества сущностей, составляющих экстенсионал соответствующего именного вы­ражения. Так, в следующих примерах из работы Е. В. Падучевой [Паду-чева 1986: 29]:

(19) Норвежцы высокого роста.

(20) Вот эта козявка похожа на скорпиона.

родовой PC имеют ИГ норвежцы и скорпиона. Действительно, в отличие, например, от предложения из текста спортивного репортажа (21):

(21) Норвежцы атакуют ворота противника.

где ИГ норвежцы имеет конкретно-референтный статус, ИГ норвежцы в (19) не отсылает к конкретному множеству норвежцев. Не отсылает эта ИГ и ко всему экстенсионалу имени норвежец, в отличие от ИГ все норвежцы, поскольку, употребляя предложение (19), говорящий не бе­рет на себя обязательство считать, что в мире не существует ни одного низкорослого норвежца. Ведь речь в (19) идет только о неких типич­ных, характерных представителях данной национальности. Аналогичным образом в (20) имеется в виду неконкретный, но эталонный скорпион.

Кроме этого, к нереферентным PC иногда причисляют статус «пере­менной», представленный, например, личными местоимениями в пред­ложениях типа (22):

(22) Если у фермера есть ослик, то он его бьет.

когда они обозначают не конкретного фермера и / или ослика, а меняют свою референцию в зависимости от референции ИГ в придаточном условия, а также статус «атрибутивной референции», представленный, например, ИГ убийца Смита в предложении (23):

(23) Убийца Смита сумасшедший.

употребляемого в ситуации, когда преступник еще не идентифициро­ван, но уже может быть гипотетически охарактеризован на основании имеющихся данных о совершенном им преступлении.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: