ПРИРОДА ЗАГАДОЧНАЯ И ПРЕДСКАЗЫВАЮЩАЯ

Помимо исторических преданий, у пророческого вдохновения Нострадамуса был еще один важный источник – традиция толкования предзнаменований (продигий). С давних времен считалось, что необычные и редкие явления природы предвещают важные события в жизни людей. В Древнем Риме толкованием знамений занимались гаруспики, члены особой жреческой коллегии. О продигиях писали крупные древнеримские авторы – Тит Ливий, Светоний, Кассий Дион, поэты Овидий, Вергилий, Лукан. Валерий Максим и Юлий Обсеквент посвятили продигиям отдельные сочинения, которые пользовались большим успехом у читателей эпохи Возрождения. В ту эпоху в большом количестве выходили и сборники рассказов о таинственных явлениях современных Нострадамусу авторов – эрудита и натурфилософа Конрада Ликосфена, хирурга Амбруаза Паре (его больше занимали уродства), Якоба Руфа, Пьера Буатюо и многих других.

Мишель Нострадамус, судя по всему, проявлял живейший интерес к «выходкам» природы. Мы помним, что в 1554 году провансальский астролог осматривал пару двухголовых уродов – ребенка и козленка, увидевших свет в Провансе. В том же году он стал свидетелем падения яркого болида. Все эти явления Нострадамус счел предзнаменованием тяжелого будущего, которое ожидает Францию. О продигиях он писал и в альманахах: «Родится урод, предрекающий упадок новых сектантов. Господь наставляет их на путь изначальной свободы» (Alm. 1557, NL juillet).

Спектр природных явлений, попавший в поле зрения Нострадамуса при написании «Пророчеств», широк, но не оригинален – провансальский эрудит следует здесь римской традиции, знания о которой он почерпывал из книг Тита Ливия и Юлия Обсеквента, которые держал в своей библиотеке. Рождение уродов, появление неизвестных науке существ, аномальное поведение животных, нашествия насекомых, дожди из лягушек, крови, камней, метеоры, кометы, молнии, небесные миражи, стихийные бедствия – во всех этих вполне естественных проявлениях Нострадамус видит знамения, по которым можно прочесть будущее. Один из многих примеров – катрен 1—17:

Par quarante ans l'Iris n'aparoistra,

Par quarante ans tous les jours sera veu:

La terre aride en siccite croistra,

Et grans deluges quand sera aperceu.

В течение 40 лет Ирида не будет появляться,

В течение 40 лет будет видна каждый день.

Бесплодная земля иссохнет еще больше.

И великие потопы, когда [Ирида] вновь будет замечена.

Ирида, дочь Тавманта и Электры, – древнеримская богиня радуги. Катрен повествует о великой засухе, предшествующей концу света. Ришар Русса писал: «Ирида (Дуга Неба или Дуга Мира) совсем не будет видна в течение 40 лет перед этим сожжением по причине великой суши небесных светил.[142]Стоит отметить, что радуга, «шарф Ириды», помещалась на личном гербе королевы Екатерины Медичи. Первые 40 лет ее жизни прошли бесславно, в роли нелюбимой супруги, во всем уступающей блестящей фаворитке Генриха II Диане де Пуатье. Возможно, именно этот катрен, впервые опубликованный в 1555 году, и стал причиной пристального внимания королевы к пророчествам Нострадамуса. Действительно, в год своего сорокалетия королева после гибели мужа выдвинулась на первый план во французской политике и не уходила с него вплоть до своей кончины, которая последовала 5 января 1589 года – через 30, а не 40 лет.

1-23.

Au mois troisiesme se levant le soleil,

Sanglier, liepard, au champ mars pour combatre.

Liepard laisse, au ciel extend son oeil,

Un aigle autour du soleil voyt s'esbatre.

В третьем месяце, на восходе Солнца,

Вепрь и леопард сражаются на марсовом поле.

Утомленный леопард устремляет свой взор в небо,

Видит орла, кружащего вокруг Солнца.

Этот катрен – совершеннейшая загадка. Ни одно из объяснений его толкователями и современными учеными-исследователями нельзя считать приемлемым. В первой половине XVI века были весьма популярны рассказы о «сражениях в небесах» (например, в книгах Конрада Ликосфена и Джироламо Кардано), в которых участвовали воины с определенными эмблемами либо животные. Орел во все времена был символом Священной Римской империи; леопарды (согласно законам геральдики, леопард – это тот же лев, повернутый в профиль) украшали герб Англии. Однако толкование этого катрена на том и заканчивается: неясно, кого обозначает вепрь. Этот зверь символизировал ярость и неукротимую силу и появлялся на штандартах армий разных стран. Во всяком случае, аллегория здесь неясна, в отличие от катрена 1—29, где появление на берегу «морского чудовища» служит предвестием иноземного вторжения:

Quand le poisson terrestre & aquatique

Par forte vague au gravier sera mis,

Sa forme estrange suave & horrifique,

Par mer aux murs bien tost les ennemis.

Когда рыба, живущая на земле и в воде,

Будет выброшена на гальку сильной волной, —

Странного вида, лоснящаяся и ужасающая, —

Враги очень скоро прибудут морем к стенам.

Находки неизвестных европейцам морских животных оживленно обсуждались в научной среде эпохи Возрождения; о них писали швейцарский естествоиспытатель Конрад Геснер, врач Гийом Ронделе, хирург Амбруаз Паре и другие современники Нострадамуса. Насколько можно понять описания и иллюстрации к их трактатам, речь идет о тюленях, морских коровах, морских львах и других вполне обычных для нас существах. Тогдашней зоологии эти животные были неизвестны и воспринимались как зловещие твари, сулящие различные невзгоды местностям, где их видели или ловили.

Природа, впрочем, способна посылать и «классические» знамения, хотя и их не так-то легко истолковать. Вот катрен 1-34:

L'oyseau de proye volant a la senestre

Avant conflit faict aux Francoys pareure

L'un bon prendra, l'un ambigue sinistre,

La partie foyble tiendra par bon augure.

Хищную птицу, летящую налево,

Накануне войны явившуюся французам,

Кто-то сочтет доброй, кто-то – двусмысленной и зловещей;

Слабая сторона примет ее за доброе предзнаменование.

«Птичьи знамения», ауспиции (от лат. avis– «птица» и specio – «наблюдать»), по древнеримским представлениям, помогали узнать волю богов. Считалось, что птицы подают знак полетом (орлы, коршуны), криком (вороны, совы) или поведением при кормежке (куры). Всякое общественное дело, любое действие должностного лица требовали птицегаданий. Ауспиции не открывали будущего, но показывали, одобряют ли боги задуманное. Об этом писал в своей «Истории» Тит Ливий (VI,41): «По птицегаданию основан этот город, без птицегадания ничто не обходится в войне и при мире, дома и в походе – кто этого не знает?» Ему вторил Тит Макций Плавт в комедии «Ослы» (258–261):

Совершу гаданья. Птицы счастье предвещают мне.

Слева дятел и ворона, справа подбодряет грач.

Решено! Берусь за дело, если ваш совет таков!

При определении воли богов птица, летящая направо, считалась добрым или дурным предзнаменованием в зависимости от обстоятельств. В предсказании обыграна эта двойственность: увидев полет хищной птицы, французам не удается однозначно истолковать его значение.

В катрене 1—64 Нострадамус сконцентрировал предзнаменования, считавшиеся важными в Древнем Риме:

De nuit soleil penseront avoir veu

Quand le pourceau demy-homme on verra,

Bruict, chant, bataille, au ciel battre aperceu

Et bestes brutes a parler Ion orra.

Подумают, что ночью видно Солнце,

Когда увидят поросенка-получеловека.

Шум, пение, батальон, сражающийся в небе, будет замечен,

И услышат, как говорят скоты.

Юлий Обсеквент в «Книге знамений» сообщает о случаях появления «солнца» в ночном небе, миражах сражений армий в небесах, рождения свиней, похожих на человеческих младенцев, а также случаев, когда животные (чаще всего быки) говорили человеческим языком:

«12…ночью несколько часов видели солнце.

14. В Капуе ночью видели солнце… В Пизавре ночью сияло нечто, похожее на солнце.

27. В Амитерне ночью наблюдалось солнце, и его свечение продолжалось некоторое время.

43. В небе и днем, и ночью видели сражающееся оружие между западом и востоком, причем запад потерпел поражение.

57. Во времена Суллы между Капуей и Вольтурном слышали великий шум отрядов и оружия, наряду с ужасными криками, как если бы две армии несколько дней вели сражение…

14. В Цере родились поросенок с человеческими руками и ногами и ребенок с четырьмя руками и ногами…

26. Бык заговорил.

27. Бык заговорил и был взят на общественное содержание». Валерий Максим (I, 5) также сообщал: «Во время Второй пунийской войны было установлено, что бык, принадлежавший Гнею Домицию, произнес: „Берегись, Рим!“»

О шуме с неба во время призрачных битв пишет и Овидий в «Метаморфозах» (XV, 780–785):

…но не могут

Боги железных разбить приговоров сестер вековечных, —

Все же грядущих скорбей несомненные знаки являют:

Стали греметь, говорят, оружием черные тучи;

Слышался рог в небесах и ужасные трубные звуки, —

Грех возвещали они…

В «Георгиках» Вергилия (1, 474–478) повествуется не только о битвах в небесах, но и говорящих животных:

Частый оружия звон Германия слышала в небе.

К землетрясеньям дотоль непривычные, вдруг содрогнулись

Альпы, в безмолвье лесов раздавался откуда-то голос

Грозный, являться порой таинственно-бледные стали

Призраки в темную ночь, и животные возговорили.

Этот список будет неполным без пророчества великого современника Нострадамуса, Леонардо да Винчи: «Людям будет казаться, что они на небе видят новые бедствия; им будет казаться, что они взлетают на небо и, в страхе покидая его, спасаются от огней, из него извергающихся; они услышат, как звери всякого рода говорят на человеческом языке».[143]

Последнюю строку катрена Нострадамуса можно понять и фигурально. Дело в том, что слово «скоты» имеет не только прямое, но и переносное, ругательное значение (совсем как в русском языке). Следовательно, продигии, перечисленные в первых трех строках, предвещают возмущение простонародья.

В следующем катрене 1—65 рождение безрукого младенца и сильный удар молнии служат предвестиями ранения королевского сына и, по-видимому, гибели трех неизвестных:

Enfant sans mains jamais veu si grand foudre:

L'enfant royal au jeu d'oesteuf blesse.

Au puy brises: fulgures alant mouldre:

Trois sous les chaines par le milieu trousses:

Ребенок без рук, никогда не виданная столь большая молния,

Королевский отпрыск ранен при игре в мяч,

На холме поражены молниями, направляясь на молотьбу,

Трое под дубами, поднявшись до середины.

У Обсеквента читаем: «В Приверне родилась безрукая девочка» (14). У него же встречаются десятки упоминаний сильных ударов молнии, например: «В храм Юноны Луцины ударила молния, повредив фронтон и двери. В сопредельных городах многое пострадало от ударов с неба».

Природа для современников Нострадамуса – не только источник предзнаменований, но и арена разгула стихий. Ришар Русса, повествуя о планетном цикле Меркурия, сообщает: «Огромная гора в нижней Бургундии раскололась и обрушилась, убив 5000 человек. Но в конце этого ужасного зрелища она встала в общий ряд с другими горами».[144]Нострадамус вспоминает об этом стихийном бедствии в катрене 1-69:

La grand montaigne ronde de sept estades,

Apres paix, guerre, faim, inundation:

Roulera loing abysmant grands contrades,

Mesmes antiques & grand fondation.

Большая гора окружностью в семь стадий (1200 метров. – А.П.),

После мира, войны, голода, наводнения,

Двинется далеко, разрушая огромные пространства,

В частности, древности и большие фундаменты.

В катрене 1—84 изменение вида небесных светил служит предзнаменованием политического убийства:

Lune obscurcie aux profondes tenebres,

Son frere pasle de couleur ferrugine:

Le grand cache long temps sous les latebres,

Tiedera fer dans la plaie sanguine.

Луна затемнена глубокими потемками,

Ее брат тусклый, цвета ржавого железа.

Великий, долгое время прятавшийся в укрытии,

Разогреет оружие в кровавой ране.

О подобном явлении (затмении Луны) применительно к гибели Юлия Цезаря писал Вергилий (Георгики, 1, 463–468):

Солнце тебя обо всем известит. Кто солнце посмел бы

Лживым назвать? О глухих мятежах, о кознях незримых

Предупреждает оно, о тайком набухающих войнах.

В час, когда Цезарь угас, пожалело и солнце о Риме,

Лик лучезарный оно темнотой багровеющей скрыло,

Ночи навечной тогда устрашился мир нечестивый.

Непосредственным источником для первых двух строк катрена Нострадамуса послужили, однако, не «Георгики», а стихи немецкого гуманиста Ульриха фон Гуттена (1488–1523). Гуттен, заметная фигура германского Возрождения, был одним из основных авторов сатиры «Письма темных людей». Он писал:

Луна дважды стремится достичь темноты и прячется в потемках,

И брат ее тусклый, цвета ржавого железа.[145]

Во всяком случае, последние строки недвусмысленно указывают на политическое убийство.

В катрене 2—15 появляются огни святого Эльма – слабые сполохи света над высокими предметами. Греки называли это явление именами неразлучных братьев Диоскуров, считая его добрым предзнаменованием; в Средние века место Кастора и Поллукса занимает святой Эразм – по-итальянски San Elmo. Однако у Нострадамуса огни святого Эльма вместе с кометой становятся предвестием убийства короля, разорительной войны и интердикта (запрещение совершать богослужения в каком-нибудь городе или местности, налагавшееся папой римским в виде наказания) на земли Северной Италии:

Un peu devant monarque trucide

Castor Pollux en nef, astre crinite.

L'erain publiq par terre & mer vuide

Pise, Ast, Ferrare, Turin, terre interdicte.

Незадолго до убийства монарха

Кастор и Поллукс на корабле, бородатая звезда.

Государственная казна опустошена землей и морем.

Пиза, Асти, Феррара, Турин – земли, [на которые наложен] интердикт.

В катрене 2—16 молнии и свечение в небе выступают провозвестниками нового витка европейских войн, а заодно и торжественных празднеств:

Naples, Palerme, Secille, Syracuses

Nouveaux tyrans, fulgures feuz celestes:

Force de Londres, Gand, Brucelles, & Suses

Grand hecatombe, triumphe, faire festes.

[В] Неаполе, Палермо, Сицилии, Сиракузах

Новые тираны, молнии, небесные огни.

Сила из Лондона, Гента, Брюсселя, Сузы.

Великая гекатомба, триумф, справит праздник.

Суза – город в Пьемонте. Гекатомбой (жертвой ста тельцов) у древних греков называлось большое жертвоприношение по какому-либо из ряда вон выходящему случаю. Второе значение этого слова, широко используемое ныне – массовое кровопролитие, избиение людей, – появилось лишь в XVII веке.

В катрене 2—18 метеорит и ливень мешают людям вести войну:

Nouvelle & pluie subite impetueuse

Empeschera subit deux exercites.

Pierre, ciel, feuz, faire la mer pierreuse,

La mort de sept terre & marin subites.

Невиданный дождь, внезапный, бурный,

Внезапно помешает двум армиям.

Огненный небесный камень сделает море каменистым.

Внезапная смерть семерых на земле и море.

В катрене 2—32 речь идет о продигиях в южнославянских землях:

Laict, sang, grenoiles escoudre en Dalmatie

Conflit donne, peste pres de Balenne:

Cry sera grand par toute Esclavonie

Lors naistra monstre pres & dedans Ravenne.

Молоко, кровь, лягушки прольются в Далмации.

Случится бой, мор близ Баленны.

По всей Славонии будет великий крик,

Тогда родится урод около и внутри Равенны.

Первая строка описывает необычные дожди, хорошо известные еще римским авторам. Обсеквент пишет: «В Габии прошел дождь из молока»; «В Лукании прошел дождь из молока, а в Луне – из крови». Славонией в XVI веке называлась территория между реками Сава и Драва – нынешние Хорватия, Босния и Герцеговина, Сербия. «Баленна» остается неидентифицированной – возможно, это замок Баленн в Бретани. Наконец, последняя строка отсылает к знаменитому «равеннскому чудовищу». Это непонятное существо, обнаруженное французами после взятия Равенны в 1513 году, было очень популярно среди ученых XVI века (Конрад Ликосфен, Амбруаз Паре и др.).

В катрене 2—62 смерть таинственного «Мабуса» и мрачные знамения сулят бедствия:

Mabus puis tost alors mourra, viendra

De gens & bestes une horrible defaite:

Puis tout a coup la vengence on verra

Sans main, soif, faim, quand courra la comete.

Тогда Мабус вскоре умрет; произойдет

С людьми и скотом ужасный разгром.

Потом внезапно увидят возмездие;

[Урод] без руки, жажда, голод, когда промчится комета.

В катренах 2—41 и 2—42 серия знамений предвещает гражданскую войну:

La grand' estoile par sept jours bruslera,

Nuee fera deux soleils apparoir:

Le gros mastin toute nuict hurlera

Quand grand pontife changera de terroir.

Большая звезда будет гореть семь дней,

Туча заставит появиться два солнца,

Большой сторожевой пес провоет всю ночь,

Когда великий понтифик сменит почву.

Durant l'estoyle chevelue apparente,

Les trois grands princes seront fait ennemis,

Frappes du ciel, paix terre tremulente.

Po, Timbre undants, serpant sus le bort mis.

Во время появления косматой звезды

Трое великих принцев станут врагами;

[Храм] Мира поражен с неба; содрогнется земля.

По и Тибр выходят из берегов, змеи выброшены на берег.

Источником Нострадамусу здесь вновь послужила «Книга предзнаменований» Обсеквента (68), где описаны зловещие предвестия раскола между триумвирами Цезарем (Октавианом Августом), Марком Лепидом и Марком Антонием: «Смерч вырвал бронзовые таблички из храма Верности. Были разбиты двери храма Опы… Семь дней горела приметная звезда. Сияли три солнца, и вокруг нижнего из них образовался венок, похожий на венок из колосьев, а когда солнце осталось одно, его свет в течение нескольких месяцев оставался болезненным…Были часты землетрясения. Молния била в верфи и многие другие места…Пад (древнеримское название реки По. – А.П.) вышел из берегов, а когда он вернулся в прежнее русло, то оставил после себя на берегу огромное количество гадюк. Перед жилищем великого понтифика [Марка Лепида] ночью слышали вой собак, и то, что крупнейшая собака была растерзана остальными, предрекало позорное бесчестие Лепида… Началась война между Цезарем и Антонием».

Незадолго до этих явлений триумвир Лепид получил звание великого понтифика и по римскому обычаю поселился в бывшем царском дворце на Форуме; вероятно, именно это имеет в виду Нострадамус в четвертой строке катрена 2—41.

В катрене 2—75 крик птицы предвещает голод:

La voix ouye de l'insolit oyseau,

Sur le canon du respiral estaige.

Si liault viendra du froment le boisseau,

Que l'homme d'homme sera Anthropophage.

Крик небесной птицы,

Сидящей на трубе дымохода, заслышан;

Цена буассо (мера объема, 12,5 литра. – А. П.) пшеницы станет такой высокой,

Что человек станет пожирать человека.

Катрены 2—91 и 2—92 представляют собой поэтическое переложение все того же Обсеквента:

Soleil levant un grand feu Ion verra,

Bruit & clarte vers Aquilon tendant:

Dedans le rond mort & cris lont orra

Par glaive, feu, faim, mort les attendants.

На восходе солнца увидят большое пламя,

Шум и гром протянутся к Северу.

Внутри круга – смерть, слышны крики,

Их ждет смерть от меча, огня и голода.

Feu couleur d'or du ciel en terre veu:

Frappe de hault, nay, fait cas merveilleuz:

Grand meurtre humain: prins du grand le nepveu,

Morts d'expectacles eschappe l'orguilleux.

На земле замечен небесный огонь золотого цвета,

Ударивший с высоты; новорожденный совершит чудесную вещь.

Большое умерщвление людей; схвачен племянник великого.

Умершие [во время] представлений, жестокосердный ускользнет.

Вот что пишет об этом древнеримский автор (54): «Когда в Италии во время законотворчества плебейского трибуна Ливия Друза начиналась война, в Городе было много знамений. На рассвете огненный шар с шумом пролетел от северной части неба. У Сполетия огненный шар золотого цвета слетел на землю; видели, как, увеличившись в размерах, он взлетел с земли по направлению к востоку; он был таким большим, что мог закрыть солнце». Младенец, творящий чудеса, также заимствован у Обсеквента: «В Амитерне мальчик, родившийся от рабыни, при своем появлении на свет сказал: „Здравствуй!“» (41).

Разнообразные природные явления предрекают войну и гибель людей, а также, по-видимому, обрушение театра, сопровождающееся гибелью зрителей; «жестокосердный» правитель, однако, уцелеет.

О другом предзнаменовании рассказывает катрен 2—98:

Celuy du sang resperse le visaige

De la victime proche sacrifiee:

Tonant en Leo augure par presaige:

Mis estre a mort lors pour la fiancee.

Тот, чье лицо окроплено кровью

Близкой жертвы на заклании,

[Как Юпитер-]громовержец во Льве предвещает через знамение,

Будет предан смерти из-за невесты.

В Древнем Риме считалось крайне дурной приметой оказаться забрызганным кровью жертвенного животного. Римские историки приводят немало примеров, когда брызги крови, попавшие на одежду человека, предрекали его скорую смерть:

«[Когда Гай Фламиний] приносил жертву, теленок, раненый уже, вырвался из рук священнослужителей и обрызгал своей кровью многих из присутствовавших… Многие видели в этом предзнаменование больших ужасов» (Тит Ливий, XXI, 63).

«Когда на всем его пути, от города к городу, справа и слева закалывали жертвенных животных, то один бык, оглушенный ударом секиры, порвал привязь, подскочил к его коляске и, вскинув ноги, всего обрызгал кровью» (Светоний, Гальба, 18).

«Принося жертву, он был забрызган кровью фламинго» (Светоний, Калигула, 57).

«Человек из народа проскользил по крови жертв и дал уходившему [консулу Гаю Пансе] пальмовую ветвь, забрызганную кровью» (Обсеквент, 60).

В альманахе на 1556 год Нострадамус говорит о том же: «Тот, кто, принося жертву, окажется запачканным кровью, брызнувшей из жертвы, даст предзнаменование своей близкой кровавой смерти после [начала] войны» (РР II, 77).

В третьей строке катрена речь идет о сильной грозе; неясно, находится ли Юпитер во Льве, или же во Льве находится Солнце (в августе), а Юпитер упоминается лишь как «носитель молний». Личность и роль «невесты» также неясны.

Огни святого Эльма на пиках солдат вперемежку с другими предзнаменованиями появляются в катрене 3–7:

Les fuitifs, feu du ciel sus les piques:

Conflit prochain des courbeaux s'esbatans,

De terre on crie aide secours celiques,

Quand pres des murs seront les combatans.

Беженцы, небесный огонь на пиках.

Близкая война, дерущиеся вороны.

С земли взывают о помощи, спасении с небес,

Когда воины будут у стен.

Это явление упомянуто у Тита Ливия (XXII, 1): «В Сицилии у многих солдат загорелись дротики; в Сардинии у всадника, объезжавшего караулы на стене, вспыхнул в руке жезл; на побережье сверкало множество огней… солнечный диск на виду у всех сделался меньше; в Пренесте с неба падали раскаленные камни; в Арпах видели на небе щиты и солнце, сражающиеся с луной; в Капене среди дня взошли две луны… в Фалериях небо словно раскололось и из огромной щели сверкнул нестерпимый свет… в Капуе небо, казалось, охвачено было огнем».

Еще одно популярное знамение – схватки между птицами. Обсеквент пишет (69): «В лагере Цезаря рассвет осветил орла над палаткой преторской когорты, который затем, потревоженный более мелкими птицами, летавшими вокруг него, исчез из поля зрения».

В катрене 3– 11 небесные миражи вновь знаменуют катастрофы в Венеции; к этому явлению прибавляется падение большого дерева в центре города:

Les amies batre au ciel longue saison,

L'arbre au milieu de la cite tumbe:

Vermine, rongne, glaive en face tyson,

Lors le Monarque d'Hadrie succombe.

Оружие будет долго сражаться в небе,

Дерево рухнет посреди города.

Паразиты, парша, меч, головня в лицо.

Тогда падет монарх Адрии.

«Головня в лицо» описывает либо пытки пленника, либо жестокую стратагему – в XVI веке осажденные воины нередко прибегали к метанию в лица атакующих горящих яблок, пропитанных серой, либо раскаленных углей. В памяти французов это словосочетание воскрешало инцидент 1521 года, когда во время военной игры в лицо королю Франциску I попала горящая головня. Впоследствии, чтобы скрыть шрам, король отпустил бороду.

Необычному поведению молнии посвящен катрен 3—13:

Par foudre en l'arche or & argent fondu:

Des deux captifs l'un 1'autre mangera,

De la cite le plus grand estendu,

Quand submergee la classe nagera.

Ударом молнии в ларец расплавлены золото и серебро,

Из двух пленников один сожрет другого.

Самый великий человек города свергнут,

Когда поплывет затонувший флот.

Джироламо Кардано в трактате «О хрупкости» (1547) описывал случаи, когда молния, ударив в ларь или сундук, плавила хранившиеся в нем золото и серебро, при этом оставляя сам сундук невредимым. Об этом свойстве молнии писал и Рабле: «Молния разрушает и сжигает только твердые, прочные и устойчивые тела, предметов же мягких, полых внутри и податливых она не трогает: она вам сожжет стальную шпагу, а бархатных ножен не повредит, превратит в пепел кости, а покрывающего их мяса не заденет».[146]

В катрене 3—42 предвестиями голода выступают дождь из камней в Тоскане и новорожденный с зубами:

L'enfant naistra a deux dents a la gorge

Pierres en Tuscie par pluie tomberont:

Peu d'ans apres ne sera bled, ne orge,

Pour saouler ceux qui de faim failliront.

Родится ребенок с двумя зубами во рту.

В Тускии пройдет дождь из камней.

Немного лет спустя не станет ни пшеницы, ни ячменя,

Чтобы насытить умирающих от голода.

Появление на свет зубастых младенцев относилось к числу редких и однозначно негативных знамений, предрекающих голод. Тит Ливий писал: «В Ауксиме родилась девочка с зубами» (XLI, 21).

В катрене 3—91 появляется редкое знамение – оживление мертвого дерева:

L'arbre qu'avoit par long temps mort seche,

Dans une nuit viendra a reverdir:

Cron. roy malade, prince pied estache

Craint d'ennemis fera voile bondir.

Дерево, которое издавна было иссохшим, мертвым,

Зазеленеет в одну ночь.

Хрон[ически] болен король, у принца развязаны руки,

[Он] устрашает врагов, хлопая парусом.

Вполне вероятно, что Нострадамус сам видел дерево, о котором писал. Шавиньи, комментируя этот катрен, сообщает, что в 1572 году, вскоре после Варфоломеевской ночи, «в Салоне, подобно чуду, за день или два до сентябрьского равноденствия, старое дерево, которое именуют боярышником, которое уже давно было совсем сухим и мертвым, оказалось совсем зеленым, изобилующим листьями и цветами, как предсказал Нострадамус».

По странному совпадению Пьер Летуаль описывает такое же явление, относящееся к тому же времени, только к иному городу – Парижу: «Наутро после дня святого Варфоломея, ближе к полудню, увидели боярышник в цвету на кладбище Невинных. Как только слух об этом распространился по городу, народ прибежал туда такой большой толпой, что пришлось выставить стражу по округе… Многие католики истолковали это оживление боярышника как оживление французского государства». В катрене оживление мертвого дерева служит знаком активизации наследника перед лицом болезни монарха.

4-43.

Seront oys au ciel les amies batre:

Celuy an mesme les divins ennemis

Voudront loix sainctes injustement debatre

Par foudre & guerre bien croyans a mort mis.

В небе будет шум сражающегося оружия.

В этом же году враги Господа

Захотят кощунственно оспорить святые законы.

Правоверные преданы смерти молнией и войной.

Миражи битв в небе здесь рассматриваются как предзнаменования эксцессов, связанных с Реформацией, и гонений на ортодоксальных христиан. В те времена о подобных миражах сообщалось практически ежегодно, да и позже о них говорили не раз, хотя ни одного достоверного наблюдения до сих пор не зафиксировано.

В катрене 4—48 нашествие саранчи вызывает мор:

Plannure Ausonne fertile, spacieuse

Produira taons si trestant sauterelles:

Clarte solaire de viendra nubileuse,

Ronger le tout, grand peste venir d'elles.

Плодородная, просторная Авзонская равнина

Породит слепней и массу саранчи.

[Ими] затмится солнечный свет;

Все сожрут, от них придет великий мор.

Авзония – средняя и южная части Италии, а также поэтическое название всей страны. Здесь Нострадамус пересказывает Обсеквента (30), изменив место события: «В Африке появился огромный рой саранчи; брошенная ветром в море и извергнутая водами, она вызвала своим невыносимым зловонием и смертоносными испарениями тяжелый мор среди скота в Кирене и, по сообщениям, разложение унесло жизни 8000 человек». В этом нет ничего невероятного: в Северной Африке нашествия саранчи до сих пор происходят постоянно, а в Средние века они не раз случались и в Италии.

В катрене 4—55 силы природы предвещают убийство тирана:

Quant la corneille sur tour de brique joincte,

Durant sept heures ne fera que crier:

Mort presagee de sang statue taincte,

Tyran meurtri, au Dieux peuple prier.

Когда ворона на кирпичной башне

Прокаркает семь часов подряд,

[Произойдет] смерть, предзнаменованная статуей, окрасившейся кровью, —

Тиран умерщвлен, народ молится богам.

Светоний в биографии жестокого императора Домициана (23) сообщает: «За несколько месяцев до его гибели ворон на Капитолии выговорил: „Все будет хорошо!“» О кровоточащих статуях, широко известных в христианском мире, писал еще Обсеквент (70): «Во время Латинских игр на Альбанской горе, во время жертвоприношения кровь капала с плеча и большого пальца руки Юпитера».

В число предвестников невзгод – войн, засухи, неурожая – входят и метеоры, как в катрене 4—67:

L'an que Saturne & Mars esgaulx combust,

L'air fort seiche, longue trajection:

Par feux secretz, d'ardeur grand lieu adust,

Peu pluye, vent, chault, guerres, incursions.

В году, когда Сатурн и Марс оба [будут] сожжены,

Сильно иссушен воздух, длинный метеор.

Скрытыми огнями выжжено большое пространство,

Мало дождя, горячий ветер, войны, вторжения.

В астрологии планета считается «сожженной», когда находится в близком соединении с Солнцем. Влияние «сожженных» планет весьма неблагоприятно. Тесное соединение Солнца, Марса и Сатурна происходило в 1554, 1556 и 1558 годах. В том, что касается метеоров, Нострадамус повторяет классический астрологический трактат Псевдо-Птолемея «Сто афоризмов» (99): «Метеоры предрекают сухость воздуха; если они направляются с одной стороны, они предвещают ветер с этой стороны; если же они направляются из разных сторон, они предвещают редкость дождей, волнения в воздухе и военные вторжения».

В первой части книги мы уже ознакомились с описанием яркого метеора, свидетелем падения которого был Нострадамус. В его личной переписке также встречаются свидетельства интереса предсказателя к небесным феноменам: «Недавно в Арле видели род огненной стрелы или падучей звезды; иные сообщают, что ее видели также в Лионе и Дофине. Она сулит многие несчастья и различные мучения нашим соотечественникам. [На них] восстанет иноземная раса, будет великая сушь в воздухе: почти полностью иссохнут деревья и урожаи, колодцы и фонтаны не иссякнут лишь в немногих местах, а уровень воды в реках понизится; наконец, нависнет угроза голода, как мы отмечали в нашем предсказании на 1564 год».[147]

В катрене 5—59 метеор или комета предупреждает о войне («Марсе»):

Au chef Anglois a Nymes trop sejour,

Devers l'Espaigne au secours Aenobarbe:

Plusieurs mourront par Mars ouvert ce jour,

Quant en Artoys faillir estoille en barbe.

Английский вождь слишком задержится в Ниме,

В сторону Испании [придет] на помощь Агенобарб.

Многие умрут из-за Марса, начатого в тот день,

Когда в Артуа упадет бородатая звезда.

Агенобарб (лат.: «Меднобородый») – Хайраддин Барбаросса, правитель пиратского государства в Алжире, тогдашний союзник Франции. Артуа – графство на границе Франции и Нидерландов, ставшее в XVI веке ареной франко-имперских войн. Из первых двух строк трудно уяснить характер отношений «английского вождя» с Барбароссой; неясно также, что он делает в Ниме, городе на юге Франции.

О метеорах и кометах как провозвестниках катаклизмов и войн Нострадамус писал и в альманахах: «Следует более всего опасаться землетрясения, которое случится с жителями Востока и южанами одновременно. Косматая звезда, которая произведет это землетрясение, прострется до наших пределов, не без большого похода людей войны» (A l m. 1561, preface).

В катрене 5—81 появление королевской птицы (орла) над неким «городом Солнца» (возможно, Римом; Солнце у Нострадамуса выступает символом христианства) предвещает успешную атаку врагов:

L'oiseau royal sur la cite solaire,

Sept moys devant fera nocturne augure:

Mur d'Orient cherra tonnairre, esclaire,

Sept jours aux portes les ennemis a l'heure.

Королевская птица над городом Солнца

Семью месяцами ранее явит ночное знамение.

Восточная стена обрушится, гром, молния.

Ровно [через] семь дней враг [будет] у ворот.

Кометы или «косматые звезды» с давних времен считались вестниками войн и прочих несчастий. У Нострадамуса комета, появившаяся на юге Европы, предвещает смерть римского папы (катрен 6–6):

Apparoistra vers le Septentrion,

Non loing de Cancer l'estoille chevelue:

Suze, Sienne, Boece, Eretrion,

Mourra de Rome grand, la nuict disperue.

К северу появится

Недалеко от [знака] Рака косматая звезда.

Суза, Сиена, Беотия, Эретрия.

Умрет великий из Рима, ночь исчезла.

По-видимому, здесь Нострадамус имеет в виду событие, уже миновавшее к моменту публикации «Пророчеств». В июне—августе 1533 года в знаке Близнецов (предшествующем знаку Рака) появилась комета, имевшая к тому же северное склонение. Через год, в 1534 году, скончался римский папа Климент VII.

В катрене 6—97 описано извержение вулкана:

Cinq & quarante degres ciel bruslera,

Feu approucher de la grand cite neufve,

Instant grand flamme esparse saultera,

Quant on voudra des Normans faire preuve.

На 45-м градусе загорится небо,

Огонь приблизится к большому новому городу.

Мгновенно взовьется простертое пламя,

Когда захотят испытать нормандцев.

«Большой новый город» – Неаполь (греч:. «новый город»), близкий к 45-й параллели и находящийся в опасном соседстве с Везувием. Нострадамус знал о вулканической активности Везувия и не преминул предречь его новое извержение в альманахе на 1555 год: «В конце этого лунного месяца и в части следующего во многих странах устрашатся пожара, вызванного Везувием, как если бы вновь явился Фаэтон. Хотя большая часть его пламени неизбежно придет в 1607 году» (РР 367, 1555). Что здесь делают нормандцы – совершенно непонятно.

В катрене 9—83 землетрясение и необычные явления в небе заставляют иноверцев принять христианство:

Sol vingt de taurus si fort terre trembler,

Le grand theatre rempli ruinera,

L'air, ciel & terre obscurcir & troubler,

Lors l'infidelle Dieu & sainctz voguera.

Солнце в двадцатом [градусе] Тельца; земля содрогнется так сильно,

Что обрушится большой полный [людей] театр.

Воздух, небо и земля затемнятся и помутятся,

Когда неверный призовет Бога и святых.

В христианской житийной литературе упоминается немало случаев, когда молитвы святых вызывали разрушение языческих капищ, к которым христиане приравнивали и театры. Одно из таких событий связывается с именем святой Татианы и произошло в 227 году, когда страшное землетрясение потрясло все Восточное Средиземноморье и вызвало, в частности, обрушение знаменитого Колосса Родосского. Правда, ставший свидетелем этого император Александр Север не пожелал признать христианского Бога. Что ж, нечто подобное могло случиться в будущем. Ведь Нострадамус, как и многие его современники, верил в провозглашенную античными мудрецами цикличность истории – все, случившееся прежде, обречено повториться вновь, пускай и в другой форме.

Глава четвертая

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: