Зачем я в этом мире?

Стремительные изменения, происходящие во мне, радо­вали и вдохновляли меня. Странно, еще месяц назад в целом меня все устраивало в жизни, и даже если что-то было не так, как хотелось, я все равно не думал ничего ме­нять, а теперь на глазах претерпевают изменения фунда­ментальные основы моего мировоззрения, моих убежде­ний и ценностей. Теперь, когда подсознание приступило к утилизации скопившегося за долгие годы мусора в моей го­лове, появилось ощущение, что у меня открылось второе дыхание. Я радовался жизни, чувствовал прилив сил и не замечал усталости. Знакомые говорили мне при встрече:

— Прекрасно выглядишь, Рич! Видно сразу: твои дела идут в гору.

Я отшучивался:

— Они едва поспевают за мной.

— Классно! А мои катятся под гору и тащат меня за со­бой. Может, раскроешь секрет, как это у тебя получает­ся! — просительно улыбались они.

— Для этого нужно перевернуть все с головы на ноги.

— Как так?.. О чем ты, Рич?

— Я говорю: трудно идти в гору с поднятыми вверх но­гами.

Они смеялись, принимая мои слова за шутку, но предла­гали встретиться, чтобы поговорить об этом поподробнее.

Кажется, я действительно разобрался в себе, знал точно, чего хочу, видел перспективы, строил планы, однако что-то неуловимое, неосязаемое тревожило меня. Я не мог сформу­лировать это «что-то», но подсознательно чувствовал некоторый дискомфорт. Будто, решая множество последова­тельных задач, вдруг засомневался в конечном результате, подозревая, что где-то закралась ошибка. Внутренняя не­удовлетворенность жила во мне, не давая покоя. Определен­но, осталось нечто, в чем я не разобрался. И я отправился на берег.

За те несколько дней, пока я не был на берегу, похоже, ничего не изменилось. То же море, те же песок и камни, во­доросли и медузы, выброшенные волной, мальчишки с со­бакой, вот только Бизара не было, с их слов, уже два дня. «Не может быть, чтобы он не оставил какого-нибудь посла­ния», — подумал я и начал вместе с детьми внимательно ос­матривать берег.

Когда мы уже собирались уходить, разочаровавшись в поисках, я подошел к морю смыть песок с рук и случайно обратил внимание на множество ракушек, как оказалось, сложенных в виде едва читаемой надписи, изрядно потре­панной волнами:

«ОТВЕТЬ НА ГЛАВНЫЙ ВОПРОС: ЗАЧЕМ?».

Сомнений не было. Обнаруженная надпись адресована мне. В ней разгадка моих тревог и печалей.

Вероятней всего, думал я, вопрос «ЗАЧЕМ?» относится к пониманию и конкретизации цели. Да-да, Бизар посто­янно акцентировал внимание на том, что главный вопрос, на который необходимо найти ответ при формировании цели, — это вопрос «ЗАЧЕМ?».

Размышляя таким образом, я лежал на песке и наблю­дал за стаей голубей, летающих высоко в небе.

— Правда, птицы похожи на деньги? — услышал я та­кой знакомый и такой желанный голос странного челове­ка. — Стоит бездумно спугнуть их, и они — фррр... улетели!

Да, это был он, Бизар. Сидел на песке в шаге от меня, как всегда — в своей широкополой шляпе, в шортах и мокаси­нах на босу ногу. В животе у него урчало, будто он хотел есть.

— Что это у вас? — спросил я, указывая взглядом на жи­вот Бизара.

— О, это мое секретное оружие. С помощью него я легко могу заполучить одну из тех птиц, на которых ты смот­ришь.

«Неужели он будет стрелять?!» — подумал я.

— Успокойся, Рич! Как говорят киношники: «Во время съемок ни одно из животных не пострадает». Взгляни, ка­кой красавец! — странный человек достал из-за пазухи чу­батого белого голубя. Попоил его изо рта и подбросил с си­лой вверх. Птица захлопала крыльями, сделала круг и полетела к стае.

— Похоже, ваши «денежки с крыльями» — тю-тю, уле­тели навсегда, — не смог сдержать я усмешки.

— Не будем торопиться... понаблюдаем... Думаю, ты ошибаешься, Рич. Мои птички любят меня и уважают. Они не хотят другого хозяина. Все идет хорошо.

Голубь Бизара поначалу летал рядом со стаей, синхрон­но с ней менял направление полета, постепенно приближа­ясь к группе чужих птиц и, наконец, слился с ней. На какое-то время я потерял его из виду, но вскоре белый голубь отделился от стаи и за ним следом полетели еще три голу­бя. Бизар захохотал, удовлетворенно потирая ладонь о ла­донь, и победоносно произнес:

— Вот видишь, мои «денежки» никуда не «тю-тю», а по­несли на своем хвосте с собой домой друзей. Теперь у меня будет на три голубя больше. Учись, Рич!

Еще некоторое время мы смотрели им вслед, после чего Бизар спросил, смог ли я ответить на его вопрос.

— Нет. Я пока не могу понять, в связи с чем он задан и по­чему адресован мне.

— Расскажи, в каком окружении ты находишься в повсе­дневной жизни? Где обычно бываешь? Кто те люди, с кото­рыми ты общаешься? В какое время это обычно происхо­дит?

— Да все как у всех. Утром дома за завтраком общаюсь со своей семьей. С утра до вечера на работе меня окружают сослуживцы и клиенты. Вечером два раза в неделю хожу в спортзал, играю в волейбол, иногда бываю в баре, но чаще всего дома с семьей.

— Чем ты обычно занимаешься все это время?

— Ну-у-у... — не понимая смысла странных вопросов Бизара, я с трудом пытался подобрать точные слова, — пе­редвигаюсь, разговариваю, думаю, ем.

— А зачем?

Такой вопрос меня просто обескуражил. Снова тот самый неудобный вопрос — «ЗАЧЕМ?». Не найдя ответа, я пере­спросил:

— Зачем разговариваю и думаю?

— Да, — повторил странный человек, — зачем?

— Дома, вероятно, для поддержания семейных отноше­ний, на работе — чтобы иметь деньги, а в спортзале — что­бы быть в хорошей форме.

— Да, да, — закивал головой Бизар, — все повторяет­ся, — задумчиво добавил он и процитировал меня: — «Что­бы иметь деньги». В твоем случае еще ничего, ты уже знаешь, сколько хочешь получить денег, и, вероятно, скажешь сейчас, для чего.

— Для чего деньги? — переспросил я и сам ответил: — Чтобы жить. Есть, пить, покупать необходимые вещи, де­лать подарки.

— Ты говоришь, в общем-то, о предметах первой необхо­димости, на что обычно требуется значительно меньше де­нег, чем ты собираешься получать. Расскажи, как ты по­ступишь с оставшимися деньгами?

— Скорее всего, куплю себе новую дорогую машину, по­дарю жене драгоценности эксклюзивного дизайна, по­строю или приобрету большой красивый дом для моей се­мьи. Но все это я буду покупать только после того, как построю собственный бизнес, который начнет приносить мне избыточные деньги.

— Хорошо, — не успокаивался Бизар, — теперь пред­ставь, что твой бизнес успешно развивается, и избыточный доход увеличился в тысячу раз. Скажи мне, к примеру, на­сколько для тебя принципиально, с точки зрения потребле­ния, владеть одним миллиардом долларов или двумя.

— Вы, Бизар, говорите о таких астрономических величи­нах, которые не укладываются в моем понимании. Я еще могу представить себе гипотетически, как распорядиться суммой в пятьсот-семьсот тысяч. Ну, максимум до миллио­на долларов. Далее суммы в десять, сто миллионов, я уже не говорю про миллиарды, кажутся запредельными. По-мо­ему, их невозможно потребить, истратить на себя.

— Тогда зачем они тебе? Что ты будешь с ними делать, когда заработаешь их?

Вот оказывается, к чему он клонит! Похоже, именно это меня беспокоило. Я знал, что деньги мне точно нужны, но оказалось, лишь до определенных пределов. Что делать с ними дальше, когда их больше, я не имел ни малейшего по­нятия.

— В мире абсолютно одинаковых людей не существует, и это здорово! Каждый человек уникален и неповторим.

У каждого своя жизнь. Не бывают у двоих людей, даже если они очень похожи, одинаковых судеб. Задумывался ли ты когда-нибудь, Рич, чем ты отличаешься от других людей, в чем твое личное своеобразие? Определенно, ты не такой, как все. Расскажи мне о себе.

Вопросы Бизара в очередной раз поставили меня в за­труднение. С одной стороны, я, безусловно, был согласен с тем, что все люди разные, но как определить и сформулиро­вать собственные неповторимые особенности?!

— Можно мне подумать? — спросил я.

— О, ты предпочитаешь думать, прежде чем говорить! Так это уже показатель твоей индивидуальности, — засме­ялся Бизар. — Многие люди поступают прямо противопо­ложным образом: они вначале говорят, а потом размышля­ют над сказанным. Давай, Рич, попробуй поразмышлять вслух.

— Хорошо, я считаю себя человеком с индивидуальной внешностью, достаточно умным, способным творчески ре­шать поставленные задачи, я легко договариваюсь с людьми и еще могу делать так, — я показал Бизару старую детскую «фишку», прием, который всегда срабатывал стопроцент­но, когда я показывал детям во дворе, как гнутся мои боль­шие пальцы.

Дело в том, что суставы вторых фаланг моих больших пальцев на руках от рождения очень подвижные, в отличие от суставов других людей, которых я когда-либо встречал. Потому, когда я демонстрировал сверстникам и взрослым пляшущие большие пальцы моих рук, все, как правило, приходили в восторг.

Бизар также не оказался исключением в этом смысле и пришел в неописуемое восхищение:

— Да ты талант, Рич! Это действительно великое своеоб­разие! — слово «великое» было произнесено с явным под­текстом. — А я могу во как! — и Бизар, высунув язык, до­тронулся им до собственного носа.

— Я тоже уникален! — с гордостью произнес странный человек. Потом вынул из кармана трубку необычной замы­словато изогнутой формы и набил ее табаком.

Странный человек прищурился от попавшего в глаза дыма, клубами валившего из его рта. Пахнуло густым изы­сканным запахом трубочного табака. Он не спеша раскури­вал трубку, глядя мне прямо в глаза. Пауза слегка затяну­лась. Ну да что я об этом! Важно, что спросил у меня странный человек дальше! А спросил он следующее:

— Пришло время разобраться с твоими убеждениями и ценностями, Рич. Что для тебя является главным в жизни? Во что ты веришь? Что ценишь в других людях и развива­ешь у себя?

Не хмурься, Рич! Разбираться в себе — всегда сложно. Обычно люди не любят этого делать. Ничего, еще немного покопаемся, и сразу станет легче. Обещаю. К тому же, оп­ределившись с ценностями и убеждениями, тебе будет про­ще понять, в чем твое личное своеобразие, а затем… Но об этом позже.

Бизар засвистел призывным свистом, каким обычно приманивают собак. Неизвестно откуда появился, виляя хвостом, рыжий Боля. Странный человек дружески потре­пал собаку за уши, а Боля лизнул его в щеку.

— Знаешь, какие у него убеждения и ценности? — обра­тился ко мне с вопросом Бизар, держа за лапу сидящего пса. Главное и самое ценное в жизни, считает он, это друж­ба. Боля умеет дружить, за то я его и люблю. А как насчет тебя, Рич? Что для тебя главное?

Теперь уже две пары улыбающихся глаз смотрели на меня. Я неторопливо начал:

— Дружба для меня тоже важна, а еще для меня очень важна семья. Я ценю в людях такие качества, как порядоч­ность, доброта, честность, смелость, надежность. Я убеж­ден, что миром правит любовь. А для себя самого — глав­ное, чтобы меня уважали и любили, и чтобы после меня на Земле что-то осталось, чем могли бы гордиться мои внуки и правнуки.

— Похвально. Мне приятно помочь человеку с такими убеждениями сдвинуть гору, закрывающую успех, изме­нить его окружение, перекодировав матрицу будущего.

— Скажите, Бизар, если меня в себе все устраивает, воз­можно изменить окружающий мир, не меняя себя?

— Нет.

— А если внешнее окружение меня устраивает, но я ре­шил измениться сам, можно ли поменять внутреннее со­держание так, чтобы после этого внешнее окружение не ме­нялось?

— Увы, нет, Рич... Я уже говорил тебе, что подсознание очень инертно, и это великое благо! Именно потому нельзя изменить алгоритм его работы случайно, невзначай, мето­дом простой механической замены кода. Изменить код ра­боты подсознания естественным путем, не прибегая к опера­тивным способам, к примеру, гипнотического воздействия или стресса, имеющим зачастую множество побочных эф­фектов, возможно только способом замещения. Понятно?

— Нет.

— Хорошо, смотри: это два сообщающихся сосуда, за­полненных прозрачной жидкостью, — Бизар нарисовал на песке два сосуда замысловатой формы, соединенных прозрачной трубкой. На одном надписал «Внутренний мир», а на другом — «Внешний мир».

— Представь теперь себе, что в один из сосудов тонкой струйкой, понемногу я начинаю добавлять жидкий краси­тель синего цвета. Вначале один из сосудов станет блед­но-голубым, далее он постепенно будет приобретать более насыщенный цвет. В другом сообщающемся сосуде, про­изойдут те же изменения, но с опозданием и значительно медленнее, чем в первом. Вскоре жидкость начнет выте­кать через верх второго сосуда, и, при желании, мы добива­емся практически полного замещения прозрачной жидко­сти красителем.

Но подобную процедуру можно проделать в противопо­ложном направлении, добиваясь обратного эффекта. Взгля­ни. Изменяем по высоте положение сосудов и начинаем лить прозрачную жидкость во второй из них.

Конечно, мы достигли бы того же результата, наливая прозрачную жидкость в первый сосуд по схеме первого ва­рианта, но мне хотелось наглядно показать тебе, что можно меняться с двух сторон, в двух направлениях и даже одно­временно, это — вариант три, и выглядит он так.

Так что, хочешь этого или нет, но, меняя внутренний мир, ты меняешь внешний, а изменения внешнего мира та­ким же образом влияют на внутренний мир. Безусловно, из­менения внешнего мира необходимо разделять на объектив­ные и субъективные. Количество объективных изменений внешнего мира, как правило, уменьшается пропорциональ­но взрослению человека и становлению его личности.

— Странно, я никогда не думал, что внешние обстоя­тельства могут меняться с возрастом, хотя, возможно, вы правы, Бизар.

— Рождаясь, мы имеем очень ограниченные возможно­сти влиять на мир. Наш сосуд внутреннего содержания слишком мал по сравнению с гигантским внешним миром, но с возрастом соотношение меняется, внутренний мир растет, а внешний уменьшается, и у нас появляется все больше возможностей влиять на внешний мир.

Странный человек вопросительно посмотрел на меня, и я, не дожидаясь его вопроса, ответил:

— Да, я хочу изменить внешний мир и свое отношение к нему.

— Ты хочешь. Здорово! А зачем? Зачем ты в этом мире, Рич? Какова твоя миссия? В чем твоя духовность?

Эти жесткие, неудобные вопросы Бизара оглушили меня, подобно грому среди ясного неба. Я ловил ртом воз­дух, пытаясь ответить, но не находил подходящих слов.

— Не торопись, Рич. Над ответами на эти вопросы муча­ются миллионы людей. Здесь спешить нельзя. Подумай хо­рошенько, на вот, садись, — Бизар пододвинул ко мне свое старое пляжное кресло с тканевым сидением. — А когда найдешь ответы, позови меня, я буду рядом, — и ушел к де­тям играть в морской бой.

«Вот до чего докапывался Бизар», — подумал я, погру­жаясь в кресло странного человека. Мои ожидания, что от­ветить на вопросы будет крайне сложно, если это вообще возможно, и для чего потребуется не один день, развеялись сразу. Голова прояснилась, мысли выстроились в логиче­ский ряд. По всей видимости, ответы давно уже подготови­ло подсознание, но они заблудились в его глубинах и никак не хотели выходить на поверхность до настоящего момен­та, а теперь — щелк, и готово!

— Ну, вот и хорошо, — послышался голос Бизара, — вижу, ты разобрался в самом себе.

— Да, — я выставил перед его лицом ладонь и стал заги­бать на ней пальцы: сначала я добьюсь, как и задумал рань­ше, финансовой независимости, которая обеспечит меня и мою семью с лихвой всем необходимым. Я обязательно пе­реселюсь в город своей мечты — Париж. А затем выполню главную миссию своей жизни: создам фонд поддержки художников и скульпторов. Я мечтаю раздавать деньги. Их будут получать талантливые художники и скульпторы в виде грантов на посещение десяти лучших музеев мира, чтобы они могли увидеть в подлинниках выдающиеся ше­девры мирового искусства.

Еще я открою приют для бездомных кошек и собак. Это я сделаю до достижения финансовой независимости.

Спасибо вам, Бизар, вы помогли мне быстро...

Странный человек прервал меня поднятой рукой и сло­вами:

— Я рад, рад, я сам рад. Главное теперь, чтобы твой ша­рик решимости не сдулся раньше времени, — затем улыб­нулся и добавил: — И, коли теперь тебе известен ответ на вопрос: «Зачем?», не скрывай свои мечты, заявляй о них как можно чаще, информируй о своих намерениях окру­жающих. Это тебе обязательно поможет.

Ты в трех шагах от мечты и не нуждаешься в моей помо­щи. Но если что — ты знаешь: я всегда рядом.

Мы тепло обнялись, как близкие друзья или родствен­ники, как будто прощались навсегда. Бизар снял соломен­ную шляпу и, протянув ее мне, сказал:

— Это тебе от меня на память, и помни: она особенная. Когда почувствуешь, что заходишь в тупик, надень ее, и ре­шение придет само собой.

Мы разошлись.

— Я буду наблюдать за твоими успехами, — прокричал издали мне вслед странный человек.

— Спасибо, Бизар! — в ответ прокричал я, махая шля­пой.

Глава 11

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: