ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ВОЗВРАЩЕНИЕ. 3 страница

ждал и дождался, чтобы его забрали в армию.

ПОДПОЛКОВНИК: Вы что? Ставите под сомнение политику партии?

КАТИН: Я говорю о том, что независимо от офицерского опыта всегда есть подчинённые люди, которым, необходимо применение методов воспитания более жёстких, чем к обыкновенному человеку. Нахождение их

в коллективе отравляет настроения военнослужащих, ставит под сомнение необходимость соблюдения воинских законов.

ПОДПОЛКОВНИК: Я вас понял. Вы не способны сами повлиять на положение дел в ротах. Пишите рапорт о том, что не справляетесь и уходите служить куда угодно. Мне такие, как вы, не нужны.

КАТИН (Достает рапорт): Вот, возьмите мой рапорт. Я прошу, повторно, перевести меня в Ленинградский военный округ на любую должность по семейным обстоятельствам. У моей жены больной отец, ему требуется уход.

ПОДПОЛКОВНИК: Что??? Опять перевод, жене под бок?

Вы «имеете» профессию офицера и будете служить там, где вам прикажут.

Я вам здесь не помощник.

КАТИН: Мы поженились недавно, после моего возвращения.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ: Лучше бы не возвращались. А ехали сразу к ней.

КАТИН: Ну, это не Вам решать, куда возвращаться после войны.

МАЙОР: Ваши семейные дела нам известны. Бросил одну жену, нашел другую в Ленинграде, а сейчас живете одни припеваючи! Что, в Ленинград захотел?

КАТИН: Я повторяю. У меня жена и у нее больной отец, инвалид войны II группы, другого выбора нет, кроме моего перевода.

ПОДПОЛКОВНИК: Не верю. Почему они не могут переехать к вам сюда. Здесь вы получите квартиру на троих.

КАТИН: Это невозможно. Он родился в Ленинграде, жил и воевал, был тяжело ранен. Там же похоронена его любимая жена. Войдите в мое положение.

МАЙОР: А кто ваша жена?

КАТИН: Как кто? Моя любимая жена.

МАЙОР: А конкретнее, профессия, кто у нее отец?

КАТИН: У меня нет секретов. Она работает литературоведом.

Ее отец сейчас пенсионер, инвалид, имеет ранения и награды за войну.

МАЙОР: А кем он работал? Кто он?

КАТИН: Артист театра и кино.

МАЙОР: Вот это да. Где ты ее нашел? Тебе надо жениться на рядовой крестьянке и тогда не было бы проблем!!!

КАТИН: Вы шутите?

МАЙОР: Я с вами не шучу. Посмотрите вокруг, кто у нас на ком женат. А вы что особенный!!!

КАТИН: Я не хочу объяснять. Это касается нас двоих.

ПОДПОЛКОВНИК: А мы вам и понимать не собираемся, как женились,

так и «расхлёбывайте».

КАТИН: Как понимать.

МАЙОР: А как хотите. Научитесь вначале работать.

КАТИН: Я стараюсь, не всё получается. Мне не понятно:

в Афганистан вы меня по рапорту не пустили, в академию не могу

по медицинским показателям, теперь сложились обстоятельства в семье. И я прошу перевода, имею на это полное право. Почему вы в этом Святом для любого человека деле не желаете мне помочь.

ПОДПОЛКОВНИК: Я подпишу вам рапорт. А дальше уже ваша забота.

МАЙОР: А что это я, например, должен тебе помогать?

Квартира у тебя есть. Твоя семья – твои заботы.

Об Афганистане думать забудь, мой тебе совет, не было этого, понял?

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ: Я тоже рапорт писал туда, но мне сказали: нужен здесь, «найдем» кого послать.

КАТИН: У меня по графику в апреле отпуск. Я прошу меня отпустить домой. Жена пишет, отец себя плохо чувствует, приехать не может.

ПОДПОЛКОВНИК: А почему это я вас должен сейчас отпустить, пойдете, когда утверждён.

КАТИН: Я имею в виду по плану и не прошу в другое время, несмотря на то, что имею право на отпуск тогда, когда мне необходимо.

ПОДПОЛКОВНИК: Какое это право? Не надо мне здесь качать свои права.

Я вас в Афганистан не посылал.

КАТИН: Я не к тому вовсе. Плохо чувствую себя, зимой болел три раза.

МАЙОР: Молодой еще. У вас сил и здоровья на нас двоих хватит.

ПОДПОЛКОВНИК: Хорошо. Я тебя отпускаю после учений.

КАТИН: Разрешите идти.

ПОДПОЛКОВНИК: Идите.

Катин уходит.

МАЙОР: Вы его отпускаете в отпуск? Я считаю, его отпуск должен быть после перевода. А сейчас пусть делает ленкомнату в третьей роте.

ПОДПОЛКОВНИК: Но вы это так считаете. А я его отпускаю. С завтрашнего числа и я в отпуске. Делайте здесь без меня что хотите.

МАЙОР: Это тот самый способ заставить его работать (про себя). Он рвется к своей жене в Ленинград. Кажется, попалась птичка. Теперь я знаю,

на чем надо сыграть, работая с ним. Ишь, в Ленинград к жене захотел, влюбленный дурачок.

ПОДПОЛКОВНИК: Вам виднее будет после моего отъезда.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ: А почему он пойдет сейчас? Я ходил зимой,

а он в мае? Это же лето. Чем он хуже меня?

МАЙОР: Так. Хватит об этом Катине, надоел он мне. План работы на празднование 1 Мая обсуждаем. Я предлагаю вот что.

Показывает бумаги на столе.

ПОДПОЛКОВНИК: Все. Обсуждайте без меня. Я уже мыслями дома.

МАЙОР: Товарищ полковник вам лично разрешил?

ПОДПОЛКОВНИК: Да. Выходим и идём на совещание в клуб. Все уже собрались. Командир будет ставить задачи по подготовке к показным тактическим учениям. Всем необходимо там быть.

Кандагар, «Чёрная площадь». Горит подбитая машина. Деревья справа перерублены пулями при стрельбе из пулемётов боевых машин. 1984 год.

ЯВЛЕНИЕ 29

Полковник и Катин в том же кабинете. Катин одет в повседневную форму в звании капитана Советской армии с портупеей, стоит перед столом, за которым сидит подполковник в кителе без портупеи.

ПОДПОЛКОВНИК: Товарищ, Катин, объясните, пожалуйста, почему у вас творятся такие безобразия в батальоне?

КАТИН: Вы имеете в виду Мамедова, которого до сих пор не уволили?

ПОДПОЛКОВНИК: Нет, я имею в виду ленкомнаты.

КАТИН: Ленкомнату третьей роты я сделал лично. Работали днем

и ночью, но не получилось к сроку. Остальные были готовы.

Ничего из мероприятий не сорвал.

ПОДПОЛКОВНИК: Вы бессовестный человек. Я таких безответственных офицеров, как вы, больше не видел.

КАТИН: Не успел к сроку, большой объем работы. Тогда, когда ваш майор в третью роту привел полковника, была грязь, не убран мусор.

Теперь это лучшая комната в части.

ПОДПОЛКОВНИК: Дорога ложка к обеду. А теперь полковник приказал вас привлечь к партийной ответственности. Завтра извольте прибыть на парткомиссию. Я Вас переведу с партийным взысканием.

КАТИН: За что? За то, что я сделал ленкомнату вместо обещанного вами отпуска?

ПОДПОЛКОВНИК: Я вам ничего не обещал.

КАТИН: Я по плану должен был идти сразу после учений в апреле.

ПОДПОЛКОВНИК: А почему вы не ушли в апреле?

КАТИН: Вы ушли в отпуск, а товарищ майор, ваш заместитель, оставшись вместо вас, его отменил.

ПОДПОЛКОВНИК: Я вас отпускал, а вы не ушли, теперь пойдете в отпуск после перевода, в своем Ленинградском округе.

КАТИН: Но он мне сказал, что, если я уйду по вашему приказу,

то буду привлечен к партийной ответственности.

ПОДПОЛКОВНИК: Я вас и так сейчас привлекаю за эти безобразия.

КАТИН: Привлекайте. Я свое дело выполнил. Теперь прошу отпуск по семейным обстоятельствам, как мне обещали. Жена просит каждый день

о моем приезде. Только вот интересно, за что меня? Мой батальон лучший

в части, командир батальона уходит на вышестоящую должность, а замполита

на парткомиссию. А как это так? Оба вроде отвечаем одинаково.

Входит майор.

МАЙОР: Очень хорошо. Катин здесь. Комбат ваш молодец,

а вы бездельник и за это ответите. То, что батальон хороший, это заслуга комбата, а не ваша.

КАТИН: Вы неверно информированы. Почему вы, товарищ майор, мне врете? Вы говорили, что я пойду в отпуск немного позже, как сделаю ленкомнату, а теперь выясняется. Что это была лишь уловка с вашей стороны.

ПОДПОЛКОВНИК: Вы здесь не качайте права.

КАТИН: Я, кроме этого, еще очень плохо себя чувствую.

Прошу отпуск по этим причинам на десять суток.

МАЙОР (передразнивая): А что это: плохо чувствую.

Прошу отпуск по этим причинам? Что, не спится по ночам?

КАТИН: Я не высыпаюсь, проверяю каждый караул.

Живу один, с едой не всегда удается купить и приготовить.

МАЙОР: Я тоже не высыпаюсь. Ну и что?

КАТИН: Я прошу отпуск по семейным обстоятельствам и по собственному состоянию здоровья.

МАЙОР: Что? По состоянию? Чем вы болеете? Еще недавно выступал на спортивных соревнованиях.

КАТИН: В Афганистане я болел желтухой и тифом и, кажется, малярией.

МАЙОР: Сейчас вы здоровы? Не прикрывайтесь Афганистаном.

КАТИН: Я прошусь в отпуск.

ПОДПОЛКОВНИК: Вы его не заслужили. У вас восемь взысканий.

КАТИН: Но у меня же жена просит, отцу плохо. Будьте вы человеком.

ПОДПОЛКОВНИК: Я офицер и вы офицер. Выполняйте приказ. Вы поняли?

КАТИН: Нет, не понял. Почему вы не отпускаете меня в отпуск? Что мешает? Я прошу на пять или десять суток.

МАЙОР: Я вам на этот вопрос отвечу на партийной комиссии.

КАТИН: Я хочу сейчас услышать ответ.

ПОДПОЛКОВНИК: Идите отсюда. (Кричит). Не умеете разговаривать со старшими.

КАТИН (Громко): Как вы смеете на меня кричать, как на…

Я прошу отпуск. Я вас могу понять по службе, но по-человечески никогда.

Это не по-офицерски.

МАЙОР: Откуда вам известно о настоящих офицерах, капитан? Идите отсюда, вам же сказали.

КАТИН: Но у меня же есть право на отпуск.

ПОДПОЛКОВНИК: А у меня есть право вам отказать, поняли?

Завтра встречаемся на заседании партийной комиссии и не забудьте свой партийный билет.

КАТИН: Я не уйду, пока не услышу ответа, когда у меня будет отпуск?

ПОДПОЛКОВНИК: Сразу же после учений. Возможно.

КАТИН: Через месяц?

ПОДПОЛКОВНИК (Кричит): Ну, я не знаю. После окончания.

КАТИН (резко): Я прошу отпуск, больше мне ничего от вас не нужно.

МАЙОР: Идите отсюда, «психованый», и успокойтесь.

КАТИН: Вы тоже поберегите нервы. Они вам еще пригодятся

на войне. Между прочим, небезизвестный вам в советском телесериале

и рассказам о Шерлоке Холмсе Артура Конан Дойля, доктор Ватсон был участником англо-афганской войны и ранен в ногу в боях за Кандагар, возле селения Кишк-и-Нахуд в 1880 году. Я вернулся к вам оттуда.

Уходит.

МАЙОР: Все «афганцы» гавно. Их туда посылают умирать, а они живыми возвращаются, а потом мешают нормальным людям служить.

ПОДПОЛКОВНИК: Ничего. Скоро мы его переведем.

МАЙОР: Отпуск ему можно дать только после перевода, в декабре.

ПОДПОЛКОВНИК: Я тоже так думаю, раньше, чем через полгода он отсюда не выберется.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ: Он уже три раза брал справки по болезни.

ПОДПОЛКОВНИК: Да пусть даже ложится в санчасть, это его дело. Я за него работать не буду.

МАЙОР: Зимой на учениях Катин при мне обтирался снегом.

Все это объяснимо нежеланием работать перед переводом. Я его заставлю. Никуда он не денется, он же понимает, что характеристики ему будем выдавать мы.

ПОДПОЛКОВНИК: Ну, вы, пожалуйста, это делайте без моего участия.

МАЙОР: Все будет в лучшем виде. С членами партийной комиссии я поговорил. Двух нейтрализовал, остальные против него.

СТ. ЛЕЙТЕНАНТ: Я тоже выступаю против него. У меня к нему есть свои претензии.

МАЙОР: Полковник звонил уже три раза и приказал привлечь его под любым предлогом. Я ему обещал, что его мы сейчас накажем. Ты смотри, молодой, а такое хамье. Отпуск ему дай летом. Выдумает какие-то семейные обстоятельства, все это блеф. Легкой жизни хочет.

ЯВЛЕНИЕ 30

Больничная палата. Койка. На ней лежит Катин в больничном костюме, читает книгу. На тумбочке рядом с кроватью арбуз, банки, ложки.

К нему неторопливо идут два врача, разговаривают между собой.

1-ый ВРАЧ: А что у Катина? Анализы крови малярии не показывают?

2-ой ВРАЧ: Нет. На тиф и желтуху я его уже проверил. Пневмонии нет, простуда, острый эрозивный гастрит, какой-то уретрит, сильное ослабление иммунной системы. Вот, кажется, и все. Точного диагноза пока нет. До нас он обследовался уже в трех отделениях. Я у него четвертый лечащий врач.

Все специалисты его осмотрели.

1-ый ВРАЧ: Этим все и объяснимо. Поэтому к нему и прилипают болезни.

2-ой ВРАЧ: Все это на фоне сильного ослабления нервной системы. Явный психоз. Надо его на консультацию к психиатру.

1-ый ВРАЧ: Что, явно выражено?

2-ой ВРАЧ: В том-то и дело. Днем он вполне нормальный человек,

а ночью закатывает во сне какие-то концерты, что все больные из палаты разбежались. Засыпает, как все, а под утро начинает кричать, звать какую-то Тамару, жутко матерится, угрожает каким-то начальникам, требует отпуск,

И так уже второй месяц.

1-ый ВРАЧ: В отдельную палату его и курс успокоительного

чего-нибудь. Но вначале на консультацию.

2-ой ВРАЧ: Мы его перевели в отдельную палату.

1-ый ВРАЧ (Смеется): Ну и что, успокоили?

2-ой ВРАЧ: Ты его не видел, смеешься.

1-ый ВРАЧ: Так, может, выпишем его и все тут. Температура у него сейчас есть?

2-ой ВРАЧ: В том-то и дело, что уже месяц у него небольшая температура, жалуется на слабость и недомогание.

1-ый ВРАЧ: Ну, ладно, давай посмотрим твоего «неслабого» больного.

2-ой ВРАЧ: У меня возникло подозрение на СПИД или на очень серьезное заболевание лимфоузлов. Они по клинике схожи.

1-ый ВРАЧ (Врачу): У меня тоже. Просто так не бывает. Надо его отправить

в институт онкологии, как можно быстрее, иначе мы упустим время и последствия для него могут быть самые печальные.

Подходит к Катину. Катин поднимается, встает с кровати.

1-ый ВРАЧ: Здравствуйте, Александр!

КАТИН (Грустно): Здравствуйте.

2-ой ВРАЧ: Здравствуйте, Саша, ну как себя чувствуешь, на что жалобы?

КАТИН? Слабость. Небольшая температура. Стараюсь больше есть, спать, но ничего не помогает.

2-ой ВРАЧ: Ложитесь, мы вас посмотрим, покажите живот и пах, подмышка.

Катин ложится, снимает куртку. Задирает майку.

1-ый ВРАЧ: Ничего не нахожу. Так, давайте подмышки, так-так, теперь в паху, спокойнее, уберите руки, не мешайте мне. Спасибо.

Щупает живот.

Входит медсестра, кладет рентген-снимок на стул.

2-ой ВРАЧ Можете идти. Спасибо. Это рентген Катина. (Рассматривает).

Вот опухоль в средостении, обратите внимание, небольшая и вот еще две маленькие в шее.

1-ый ВРАЧ: Мне достаточно. Это лимфоузлы. Срочно на операционный стол. Звоните и заказывайте через час операцию.

(Катину).

Вам придется немного потерпеть, сейчас пойдете на операцию.

КАТИН: Это недолго?

(Обреченно).

1-ый ВРАЧ: Недолго, Александр, недолго. Мы только посмотрим и зашьем, ничего трогать там не будем. Ты боишься?

(Рассмеявшись).

КАТИН: Чего? Я уже устал болеть. Никогда в жизни так долго не лежал в больнице, даже в Афганистане.

2-ой ВРАЧ: Так ты где там был? Я всегда забываю об этом спросить?

КАТИН: Кандагар, бригада.

1-ый ВРАЧ: Когда ты там был?

КАТИН: 83-й – 84-й.

1-ый ВРАЧ: Я тебя вспомнил. Это ты навещал Алика Ибрагимова?

КАТИН: Я. Вы его оперировали?

1-ый ВРАЧ: Да, мы тогда удивлялись, как это пуля смогла пройти через сердечную сумку, не разорвав ее. Это просто счастливая случайность.

Пуля попала на момент сокращения, минимального объема сердца.

КАТИН: Ну, тогда мне нечего боятся, к вам можно и без наркоза.

2-ой ВРАЧ: Сейчас мы вам предварительно сделаем два укола, а потом уже повезем на носилках.

КАТИН: Давайте сразу три.

1-ый ВРАЧ: Это что еще за фокусы? На колесах сидел? Или кололся часто?

КАТИН: Было дело. Я получил раза четыре контузии. Кровь пару раз с ушей текла. Однажды был немым с месяц. Так что пришлось к этому привыкнуть.

1-ый ВРАЧ: Ладно. Это все прелюдия. Лечение будет долгое.

Что и как. Пока сказать не могу.

КАТИН: Как понять?

1-ый ВРАЧ: Мужайся, Саня. Набирайся терпения. Мой опыт подсказывает, что у тебя серьезное заболевание. Клиника такова, что человек заболевает постепенно. Все твои болезни, Саня, от ослабленного организма после Афганистана и здесь твоя нервная система сыграла не последнюю роль.

Ты давно почувствовал слабость?

КАТИН: Еще в мае. Я просил отпуск. Объяснял начальникам, что чувствую себя плохо, никто мне не поверил.

1-ый ВРАЧ: Никто не имел права тебе отказать в отпуске,

у тебя льготы.

КАТИН: Меня обманывали, обещая каждый месяц, а потом нагло отказали. Семья моя в Ленинграде, жена и ее больной отец.

Они родную мать и жену продадут чужому за карьеру.

1-ый ВРАЧ: Слышишь, Саня? Прекрати, в Кандагаре было хуже.

КАТИН: Я бы их всех собрал и прокатил в колонне через город

до «Элеватора» разок-другой в кузове КАМАЗа, тогда бы сразу людьми стали.

1-ый ВРАЧ: Успокойся. Тебе сейчас надо собраться силами. Впереди долгое лечение. Возможно, тебе предстоит увольнение из армии.

КАТИН: Как увольнение?

1-ый ВРАЧ: Служить тебе, наверное, уже не придется. Надо свыкнуться с этой мыслью. Но для гражданской жизни ты вполне будешь еще здоров.

КАТИН: Как же так? Я же переведен в Ленинградский округ.

Уже все, вчера мне сообщили.

1-ый ВРАЧ: Сейчас главное побороть болезнь.

КАТИН: Я вчера позвонил в свою часть, а наш начальник мне говорит: «Что, надоело лежать? Выходи на работу, получишь отпуск, да сматывай в свой Ленинград поскорее».

1-ый ВРАЧ: Забудь о них. Придет время, и им судьба этого не простит. Ничего в жизни не проходит бесследно. Возьми лучше книги, есть время, отвлекись. У Андрея Платонова есть: «Мужик, не видавший войны,

как нерожавшая баба, «идиотом» живёт». Вот так и твои офицеры, кто не знает главного в жизни, что сегодня здоров, а завтра каждый из нас может слечь, и не только в госпиталь, а значительно ниже уровня земли.

КАТИН: Обязательно буду читать. Спасибо за совет.

1-ый ВРАЧ: Успокойся. Молодец. Ну, ладно, через час встретимся

в операционной

(2-му врачу).

Пройдёмте готовиться к операции.

Выходит от Катина. Входят три солдата в белых, накинутых поверх обмундирования халатах, в руках пакеты и сверток.

1-ый СОЛДАТ: Товарищ капитан! Все ребята шлют вам привет, ждут, когда вы вернетесь. Не хватает вас. Так было хорошо служить, когда вы были

у нас, всегда есть с кем решить вопрос, в воскресенье отправить офицеров с нами

в музей, в кино или в театр.

КАТИН: Наконец-то, хоть вы пришли.

Никто ко мне уже два месяца не пришел из части.

2-ой СОЛДАТ: Обижаете. Мы вас каждый день вспоминаем. У нас опять учения.

КАТИН: А в увольнение пускают?

3-ий СОЛДАТ: Это первое увольнение за второй месяц, и мы сразу к вам. Купили арбуз, дыни, соки и «вкусненькое».

КАТИН: Я очень рад. Когда был на службе, попробуй не приди, через каждый час посыльный с грозными предупреждением о самой суровой служебной каре.

1-ый СОЛДАТ: Мы знаем, как вы работали. Ложимся спать, вы с нами, просыпаемся – вскоре и вы тут, как тут.

КАТИН: Нельзя было так работать, особенно мне, после болезней Афганистана.

2-ой СОЛДАТ: Ничего. Подлечитесь и снова в бой.

КАТИН: Мне сейчас сказали, что все, труба дело. Лечение долгое,

а потом увольнение в запас по состоянию здоровья.

1-ый СОЛДАТ: Да вы что? Мы же с вами еще два месяца назад кросс на три километра сдавали, и вы бежали впереди. В это нельзя поверить.

КАТИН: Всё, ребята, всё. Не знаю, как жить дальше, что сказать жене. Она ждала меня здоровым, а я инвалид. Теперь у нас в семье два инвалида – ее отец и я. Так неправильно.

1-ый СОЛДАТ: Всё еще переменится. Никто не может сказать точно, всё

в мире относительно, в медицине тоже. Вы же сильный человек, мы вас помним, как пример для подражания. Я верю в другой исход.

2-ой СОЛДАТ: Мы вас ждем. Что передать ребятам? Все ждут известий от вас.

3-ий СОЛДАТ: Теперь мы на месте. Будем приходить часто до следующего полевого выхода на учения.

КАТИН: Спасибо всем. Не надо хлопот. Я, конечно, скучаю.

Всю жизнь среди людей и вдруг, резко – всё, один. Трудно поверить в это.

Увольнения бывают нечасто, идите быстрее в город, в кино, к девушкам. Передавайте привет всем, всем, кто был мне рад.

Все поднимаются, выходят вместе с Катиным, возвращается Катин с пожилой женщиной.

КАТИН: Мама! Как же ты узнала обо мне? Я же ничего не говорил по телефону и не писал.

МАМА (Плачет): Сашенька, милый… Я сразу почувствовала, сердечко колоть стало и днем и ночью, как тогда, когда ты был там, в той стране.

КАТИН: Мама, мне здесь хорошо: тепло, уютно, сплю сколько угодно и еда хорошая. Никогда в жизни столько не спал, даже дома.

МАМА (Всхлипывает): Лучше бы ты был дома. Я всё знаю.

Это очень серьезная болезнь. Предстоит долгое лечение. Как же это ты так, Сашенька? В Афганистане столько «перенёс» и не уберёгся?

КАТИН: Я просил отпуск, мама, а меня подло обманули, а потом отказали.

МАМА: А семейные обстоятельства им известны?

КАТИН: Как только стали известны, служить стало невыносимо. Прости меня, мама, за то, что я тебе все это говорю, ты должна знать, кто есть кто.

МАМА: Они сделали то, что не сделали …душманы.

(В раздумье) Получить такое заболевание… хуже ранения.

КАТИН: Никто не знает что лучше, Афганистан догнал здесь, спустя два года. Я чувствую себя нормально, настроение имею бодрое.

Ты не расстраивайся, успокойся. Скоро врачи сделают окончательное заключение и начнут лечить, а там видно будет.

МАМА: Я верю. Ты всегда был сильным, упорным. Никогда не думала, что такое может случиться с тобой дома, в Союзе.

И все же я представляю, до какого состояния надо было тебя довести, чтобы такого здорового парня, спортсмена, загнать в госпиталь

с онкологическим заболеванием!

КАТИН: Мама, милая! Все будет хорошо. Ну, вот увидишь. Подлечусь и на работу.

МАМА: А облучение? Ты думаешь, что это так просто?

Я уже всё узнала.

КАТИН: Врачи могут говорить о болезни, имея в виду худший вариант. А я беру в расчет лучший.

МАМА: Вначале тебя будут лечить химиопрепаратами, а потом сильное облучение. Сашенька, за что же тебя так судьба наказала? Что ты кому сделал такого, что заслужил такую болезнь?

КАТИН: Мама, это не самое страшное…

МАМА: Но почему тебе? Ты же у меня всегда был здоровый и сильный, как отец. Почему?

КАТИН: Жребий такой, как сказал мой начальник: «Русский – это судьба». Настойчивость и терпение, и тогда лечение на пользу.

МАМА: Сашенька, я буду жить у тебя. А где Тамара, почему она не приехала?

КАТИН: Мама, ну ты же знаешь, отцу сейчас плохо, она не может его бросить и приехать. Я в госпитале ухожен, еду готовить не надо,

мы переписываемся и перезваниваемся.

МАМА: Приехать на пару дней она была должна.

Саша, она тебя бросит.

Жизнь ей не отдал, но здоровье бросил к ее ногам.

КАТИН: Она любит меня, а сейчас большие трудности с приездом. Отец болеет. Денег нет.

МАМА: Если бы любила, была бы здесь…

КАТИН: Мама, давай не будем об этом, им там тяжело.

МАМА: Нет, будем, ты должен уяснить, что она может от тебя отказаться.

КАТИН: Все может быть, мама. Но я ее люблю и ни на кого никогда бы не променял. Если она так поступит, то значит, по-другому не могла. Она меня любила и сейчас, надеюсь, любит, пойми…

МАМА: Значит разлюбила.

КАТИН: Мама, пожалуйста, не будем о ней.

МАМА: Она к тебе не приедет, у нее другие заботы.

КАТИН: Мама, не спеши, пожалуйста, с мыслями.

МАМА (всхлипывает): Сашенька, вторая жена у тебя только на бумаге.

КАТИН: Но откуда ты знаешь?

МАМА: Я же, Сашенька, чувствую, сердечко стучит, все мне рассказывает.

КАТИН: Время покажет. Я ей напишу письмо, расскажу, что случилось.

МАМА: Напиши, напиши. Это всегда помогало. Только вот в беде люди проверяются, а не в радости.

КАТИН: Ну, ладно, мама, как там отец, Катя, ее муж Игорь?

Как вы там живете?

Пойдем к выходу, уже поздно.

ЯВЛЕНИЕ 31

Диван. Два кресла. Журнальный столик посередине. На столике телефон.

За креслами стенка с книгами и магнитофон. Катин сидит на диване

в повседневной форме капитана. Тамара в халате и в тапочках на босу ногу,

возле магнитофона. Звучит мелодия из колонок магнитофона.

Группа «Лед Зеппелин», песня «С тех пор, как я тебя люблю».

КАТИН: Вот я и приехал.

ТАМАРА: Как понять? Тебя перевели?

КАТИН: Приказ о переводе подписан, когда я уже болел и лежал

в госпитале три месяца.

ТАМАРА: Как ты себя чувствуешь? Ничего?

КАТИН: Хорошо, Тамара, пожалуйста, мы сможем серьезно поговорить?

ТАМАРА: Почему бы нет? Я давно хотела сказать тебе, что я тебя разлюбила до того, как ты заболел. Так что болезнь здесь ни при чем.

КАТИН: Ну как же так, Тамара? Я люблю тебя. Три года я рвался

к тебе через Бог весть что. Наконец, мы вместе, а ты говоришь…

ТАМАРА: Что есть, то и говорю.

КАТИН: Значит, я зря, прилетел к тебе?

ТАМАРА: Значит, зря, если тебе угодно.

КАТИН: Я люблю тебя.

ТАМАРА: А мне теперь не угодно.

Звонит телефон, Тамара берет трубку.

Никита, ласточка, здравствуй, Дед Мороз. Ты подарки мне привез? Нет? Сейчас? Уже поздно, я не смогу. Почему? Обстоятельства.

Ну, ладно, с наступающим Новым годом тебя. До встречи.

КАТИН: Теперь я вижу, мой приезд совершенно напрасен.

ТАМАРА: Ничего не хочу объяснять.

КАТИН: Прости меня, пожалуйста, если я что-то сделал не так.

Как скажешь…

ТАМАРА: Зачем ты эту кассету включил? Что, думаешь, я железная,

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: