ОСОБЕННОСТИ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ 19 страница

Первое, что бросается в глаза, — это упадок городов⁶¹. Сютп Цзан, описывая в 40-х годах VII в. города, через которы' проезжал, отмечал, что даже Паталипутра, Вайшали и Pa i гриха обезлюдели, некоторые районы лежали в развали

I

■V в. долина Ганга, согласно свидетельству Фа Сяня, была

В&ошо обработана⁸²; Сюань Цзан же нашел в первой половине

^В в. территории шакьев и колиев поросшими джунглями; до

Вкшнагары и далее до Варанаси он ехал все время через джун-

щ$^из, даже между Праягой и Каушамби, т. е. в самом центре

Ннины Ганга, простирался лес, в котором водились дикие сло-

■ ^в4. Дороги стали небезопасными. Сюань Цзан в отличие от

К Сяня неоднократно подвергался нападениям разбойников.

■вамом центре империи Харши на Ганге бесчинствовали фло-

1|| щи речных пиратов. Они захватили Сюань Цзана (вблизи

1хьи) и чуть не принесли его в жертву богине Дурге ⁶⁵.

Процесс упадка городских центров затронул и многие дру-

области Индии. Сюань Цзан, посетивший Гандхару и ее

ицу Пурушапуру, писал, что города пришли в запустение;

псе участи подверглись и монастыри, некогда богатые и про-

иющие. Упадок монастырей и других буддийских религиоз-

центров не только был связан с ослаблением роли буддизма

пору, но и отражал общие процессы, происходившие в эко-

ше страны. Кризис захватил и такой крупный центр, как

ила: в послекушанскую эпоху резко уменьшается площадь

пения, сокращается денежное обращение. В послегуптскую

у, по сообщениям Сюань Цзана, замирает городская жизнь

Сашмире. Большой интерес представляют материалы архе-

ии. Раскопки городов позднегуптского и послегуптского пе-

ов также указывают на кризис городской жизни, упадок

их городских центров. Раскопки многослойных поселений

пали, что в ряде городов слои послекушанского периода

крываются слоями, относящимися уже к мусульманской

туре, — явный показатель замирания городской жизни в

:кую эпоху, в некоторых — кризис наступил в послегуптский

од ⁶⁶. К таким же выводам приводят результаты археологи-

IX работ в других районах Индии — в Харьяне, Раджастха-

^;ттар-Прадеше. Так, из 20 раскопанных городских поселе-

н округах Мирут и Музаффарнагар в 19 послекушанские

перекрыты «средневековой» керамикой. Даже такой круп-

и процветающий центр, как Щравасти, постепенно осла-

■т и скудеет, а после IV в. жизнь в нем и вовсе фактически

■ рает. Тот же процесс охватил Каушамби, Ахиччхатру,

,1хью, Чиранд, Чампу, Сопур, Каятху, Махешвар, Навдатоли,

- он проявился в самых различных районах страны, не затро-

ivrux вторжениями иноземных племен.

Ученые предлагали различные объяснения причин падения чщтдских центров в поздно- и послегуптский периоды: полити-|«вкие (в том числе связанные с вторжением гуннов-эфталитов),.ЩЛигиозные, климатические и т. д. Действительно, отдельные ирода и области испытали на себе воздействие этих факторов, IM и основе этого общего, характерного для большинства районов '(йдии процесса лежали, как отмечалось, причины экономиче-НИп, связанные с начавшимся застоем в ремесле и торговле,

I

общей натурализацией экономики^вт. Это ясно видно на при изменений в денежном обращении⁶⁸. С VI в. резко уменьши количество монет, они сделаны уже из плохого металла и ск но изготовлены. Даже серебряные монеты встречаются ре золотые же с середины VII в. на триста лет исчезают вовсе, указывает на сокращение и общего объема торговли, и разм отдельных сделок. Так, от некоторых могущественных и дли но существовавших династий (Раштракуты, Палы) совсе сохранилось монет, а от других (Пратихары, Чалукьи) ост только единичные. О кризисе денежного обращения может детельствовать и сообщение Фа Сяня о том, что обычным собом обмена были раковины каури. Материалы гуптск послегуптской эпох говорят о запустении многих внутре торговых путей, ранее считавшихся основными (например, рапатхи — главной «северной дороги»). Новые тенденции в номике привели и к нарушению внешней торговли. Это т^-повлияло на положение городов — центров ремесла и торгов

Натурализация экономики, упадок городов — основных " ров культуры — неизбежно приводили к замедлению разв пауки, литературы, искусства, отчетливо проявившемуся риод раннего средневековья.

Вместе с тем с VII-VIII вв. н. э. на основе различных п ритов, и прежде всего апабхранша, складываются местные ки — предшественники будущих бенгали, хинди, гуджар маратхи и т. д., создаются основы донациональных литера региональные центры культуры, формируются этнолингвист ские общности ⁷⁰.

Экономические симптомы будущих изменений прослеж ются только к концу рассматриваемого периода, поэтому дет ное их изучение не является задачей настоящей работы. И мы говорим об этом, то лишь для того, чтобы подчеркнуть с ство с теми экономическими процессами, которые начались сколько ранее в Римской империи и Китае. Известно, что в мянутых странах они возвещали о возникновении и разви новых, феодальных, общественных отношений. Сходная кар наблюдалась и в Индии.

ГЛАВА XXI

СДВИГИ В ОБЩЕСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЯХ

И СОСЛОВНО-КАСТОВОЙ СИСТЕМЕ.

ЗАРОЖДЕНИЕ ФЕОДАЛЬНОГО УКЛАДА

i

В отечественной индологии начало феодального периода в < тории Индии принято относить к VI в. н. э. ¹ (это в основном "нладает с той эпохой всемирной истории, которая обычно име-\ч!тся «средними веками»). Но элементы новых общественных i ношений стали появляться значительно раньше. Процесс их шювления и укрепления привел к изменениям в социально-

■мномической структуре Индии, заметным рубежом которых ияется середина I тысячелетия н. э. Вычленить протофеодаль-к; и собственно феодальные черты в социальной и экономиче-

■ий сферах древней Индии первых веков нашей эры чрезвы-йно сложно: они появлялись постепенно, их фиксация в пе­чниках, особенно литературных, крайне неопределенна. Более

к), всем новым явлениям авторы брахманских сочинений ста­лись придать традиционную форму, освятить их авторитетом

мпиних священных установлений. Однако в общей картине со-шльно-экономического развития рассматриваемой эпохи все

^I удается выявить некоторые тенденции, которые указывают
становление новых общественных отношений, хотя проследить

, непосредственную связь с нарождавшимся феодальным укла-м весьма непросто. Так обстоит, например, дело с характери-

II кой рабства в гуптскую эпоху,

Изменения в положении рабов. При ознакомлении с литера-рой дхармашастр можно выявить определенную тенденцию: м к более позднему времени относится памятник этой литера-|)ы, тем большее внимание в нем уделяется рабству. Это •ясно объяснить не только значительным усложнением условий щественной жизни и отношений между рабовладельцами и Илии. Основная причина состояла, очевидно, в постоянно воз-■ птавшем интересе авторов дхармашастр к вопросам граждан -чго и уголовного права.

It ранних дхармасутрах, относящихся к V-III вв. до н. э. нметамба, Баудхаяна, Гаутама, Васиштха), упоминания о рабах ииичны, случайны, и основные вопросы, связанные с рабо-

владельческими отношениями (порабощение, отношения меэщг, рабом и господином, отпуск раба на волю и пр.), в них спепц ально не разбираются. Даже в «Законах Ману» (около начн"" нашей эры) о рабах говорится мало: этому вопросу посвящен¹ только три стиха (VIII. 415-417), и информацию о рабах при; дится собирать в основном из текста, в котором рассматриваю! другие темы (VIII. 177.323; IX. 179.229 и др.). В значитель меньшей по объему, но более поздней «Яджнавалкья-смрит рабам уделяется больше внимания, и содержащийся в ней тг риал разнообразней. В такой же мере это относится к еще 6o.i поздней «Нарада-смрити» (особенно V. 25-43). Уже в «Арт> шастре» имелись некоторые ограничения произвола хозяина делались попытки воспрепятствовать обращению в рабство а боднорожденных ариев — представителей четырех варн. Д(и> если предположить, что не все положения такого рода исполняли на практике, а были отражением субъективных взглядов ее < ставителей, то и само появление подобных взглядов тоже бы ■ знамением времени. В других странах древнего мира (в Рн ской империи, в Китае) государство довольно поздно начини вмешиваться в отношения между рабовладельцами и рабам м законодательно ограничивать произвол хозяев и само nopiiii щение. Эти явления обычно расцениваются историками как сви;: тельства кризиса рабовладения,

Что касается авторов дхармашастр, то они заботились глиг ным образом о льготах для высших варн, особенно для брахм ■ нов. Так, у Ману (VIII. 177) объявляется допустимым засти ■ лять отрабатывать долг только равного себе или низшего i «происхождению» (jati) должника, но никак не высшего. J) положение подтверждается и Яджнавалкьей (П. 44). Этот автг (II. 183), как и Нарада (V. 39), провозглашает следующий ш щий принцип: рабство не считается законным, если оно прот" воречит порядку варн, т. е. член низшей варны не может имг-в качестве раба члена высшей варны. Очевидно, довольно par брахманы стремились установить в этом отношении некоторг льготы специально для своей варны. Так, у Ману (IX. 229) ук зывается на недопустимость принуждения к труду за неуплат штрафа брахмана — оно означало фактическое низведение; состояния порабощения; при этом, однако, подразумевалось, м> с членами других варн такое обращение вполне допустимо. Бри маны старались утвердить правило, согласно которому брахм«' вообще не подлежал порабощению.

Парада (V. 35) и Яджнавалкья (И. 183) утверждают: тот, ю отступил от аскетического обета, становится рабом царя и i может ни при каких обстоятельствах получить освобождение Это должно было относиться в первую очередь к брахманам Текст Яджнавалкьи позволил некоторым индийским исследопг телям прийти к выводу о появлении в гуптскую эпоху и други новых тенденций в эволюции рабства. Стих П. 183 был истолы ван как указание на возможность обращения в рабство кшатри

и вайшьев ³. Если принять такую интерпретацию, то заметно

■ шичие позиций Яджнавалкьи и Ману (VIII. 412): согласно
:леднему, брахман, низводящий дваждырожденного до раб-

■ >го положения (dasya), подлежал суровому штрафу. Можно
.тратить внимание еще на один новый аспект в положении
|ш!юв: Яджнавалкья (II. 133-134) предусматривает выделение
мнгледственной доли имущества сыну рабыни от хозяина-шудры.
'1ц(юь интересно и то, что шудра выступает в качестве рабовла-

1ьца.

Цифровых данных, на основании которых можно было бы

тать, что численность рабов изменилась, нет, но, видимо,

i >мянутые ограничения не смогли ее существенно уменьшить⁴.

исяком случае, массовые порабощения пленных еще происхо­ди. Так, согласно Сюань Цзану, царь эфталитов Михиракула х'довательно, речь идет о событиях первой половины VI в.) а завоевании Гандхары захватил 900 тыс. пленных; 300 тыс. них он приказал перебить, 300 тыс. утопить в Инде и столько

роздал своим воинам ⁵. Приведенные Сюань Цзаном циф-

■. вероятно, преувеличены, но сам факт массового обращения
имбство пленных не вызывает сомнений. Однако в позднегупт-

/ю и послегуптскую эпохи война уже, очевидно, не рассмат-

■ иплась как важный источник рабства. Раннесредневековый
иментатор «Законов Ману» Медхатитхи (ок. середины IX в.)

и тупил против прежнего обычая обращать в рабство побежден-х. воинов и считал правомочным принуждение к рабским ра-■i'iim только рабов, принадлежавших их хозяину, захваченному член.

Существование рабства в Индии отнюдь не ограничивается то логическими рамками периода древней и даже средневеко-i истории (известно, что оно в скрытых формах существовало нашего времени), но об использовании труда рабов в сферах сериального производства в период Гупт имеется очень мало иных. По-видимому, в это время его роль действительно па-< in, что было вполне естественным явлением: распространение сальных форм эксплуатации на прежде независимых труже-ков должно было уменьшить потребность в труде рабов. По-ттельно, что о дарении рабов почти не сообщается в эпигра-Kt; раннего средневековья. Если сравнить, например, свиде-и.ства о рабах и использовании их труда по раннебуддийским мятникам (в частности, палийского канона) и махаянским i и нениям, то видно явное снижение таких упоминаний в тек-ix первых веков нашей эры. О падении роли рабского труда производстве говорят и астрологические сочинения, относя­щиеся к середине и второй половине I тысячелетия н. э.⁶

1>. Ядава справедливо обращает внимание на изменение статуса

ни пиши (kina&a) от периода Ману до более поздних шастр⁷.

" «.Чаконах Ману» (IX. 150) говорится, что при разделе имуще-

III брахмана между его сыновьями от жен, относящихся к

■ ырем различным варнам, сын от брахманки получал добавоч-

ную часть: быка-производителя, повозку, украшения, дом и нашу («обрабатывающего почву»). Уже Г. Бюлер полагал, под кинашей имеется в виду раб, работающий в поле. (Это кование представляется справедливым.) У Нарады (IV. 178-11 же кинаша и даса ясно различаются, а в «Брихаспати-смрит (I. 44; XIII. 32) кинаша рассматривается как крестьянин и ботник в поле, получающий плату за свой труд.

Судя по Нараде (V. 29-43), в этот период большое внит ние стало уделяться отпуску рабов на волю, хотя попытки уо^ новить какие-либо правила появляются еще в «Артхашастро* у Яджнавалкьи.

В стихах V. 26-28 Нарада перечисляет 15 видов раб< «Рожденный в доме, купленный, полученный [в дар] и по следству, получающий пищу во время голода, заложенный У(зяином; полученный из-за долга, захваченный в битве, выигрпн ный на пари или в кости, передавший себя (букв, «пришедший со словами: Я — твой»), отступник от обета, ставший рпбом на определенный срок; бывает также раб за пищу, порабощен ш ■ из-за его связи с рабыней и продающий себя. [Они] являют пятнадцатью видами рабов».

Рабы, перечисленные у Ману (VIII. 415), фигурируют (чо_ стично в иной терминологической форме) и у Нарады (кро|| порабощенных за преступления). Имеется и одно важное бавление — «полученный из-за долга». Число категорий рпб| в основном выросло за счет большей детализации. Это указы щ на практическую необходимость точнее определить статус то| или иного раба, ибо отпуск его на волю зависел в значите;] ы|(мере от условий его порабощения. В сущности, само перечислпи! видов рабов у Нарады выглядит как бы введением к pacciuiJ о том, как и на каких условиях должен осуществляться их oihv<| на свободу.

Уже в «Артхашастре» были определены некоторые вашими положения как о временно попавших в рабство, так и о <пид линных» рабах: «после возмещения цены он (речь идет о п<ч>ипй категории) обретает свободу (aryatva)». Это можно рассмлч" вать как предписание отпускать такого раба во всех случ.т когда он может заплатить за себя выкуп. О второй катег-чм. говорится: «Штраф в 12 пан для того, кто не освобождает р.и,, по получении выкупа, и (он) подлежит аресту до выполнен и и» |

У Нарады (V. 26) только о рабах первых четырех видп' «рожденный в доме, купленный, полученный [в дар]» и г. следству — говорится, что они не могут освободиться инач< по милости хозяина⁹. Но и для этих категорий предусматрии исключение, так как раба, спасшего жизнь своему хоз; полагалось освободить и даже выделить ему долю наело: как сыну¹⁰. «Захваченный в битве», так же как «передавши! себя» и «выигранный на пари или в кости», освобождался пр| получении «заместителя»¹¹, дающего такой же «трудовой;*(

кт». «Раб за пищу» освобождался после простого отказа его»

получаемого содержания¹²; раб, «получающий пищу во время Пода», становился свободным, уплатив пару быков (Нарада i HI). Различия в освобождении двух последних категорий •меняются тем, что прокормление раба во время голода обхо-лось дороже, чем в обычное время, и потому труд раба мог И<* оправдать расходов хозяина на его содержание. «Порабощен-

i\ на срок» становился свободным по истечении установленного вмени (V. 33). Раб, «заложенный хозяином», передавался: блину после возвращения им долга; если же раба отдавали уплату долга, то он уже считался равным проданному (V. 32). "лтвой раб («полученный из-за долга») освобождался от раб-)№ уплатой долга с процентами (V. 33). «Порабощенный из-за v г.вязи с рабыней» переставал быть рабом после разрыва с й интимных отношений (V. 36). Не мог быть освобожден тот

ооднорожденный, который сам продал себя в рабство; он счи- liv.il самым презренным из рабов (V. 37). Пожизненным рабом рл, не заслуживавшим ни освобождения, ни снисхождения, объ-лялся «отступник от обета» ¹³, под которым понимался всякий, и мявший обет аскетической жизни, но затем отказавшийся

(но исполнения. Нарада и Яджнавалкья упоминают также отпуске на свободу «сделанного рабом насильно» и «проданного поойниками». Среди разрядов рабов они не приводятся, так К пребывание их в рабском состоянии вообще считалось неза-Нпым; они должны были освобождаться царем без всякой ком-Нспции владельцу ^н.

Освобождение раба сопровождалось, очевидно, совершением

ряда, описанного у Нарады (V. 42-43), но, безусловно, воз-

Икшего значительно раньше. Хозяин, решивший освободить

мч'о раба, торжественно снимал с его плеча сосуд (наполненный

ой, в котором находились неочищенные зерна риса и цветы) рпзбивал его. Затем хозяин окроплял голову раба и трижды онозглашал: «Не раб!» После этого бывший раб уходил от

в го бывшего хозяина, повернувшись лицом к востоку. Впро-М, совершение этого обряда не считалось обязательным во •х случаях ¹⁵.

О дальнейших взаимоотношениях хозяина и отпущенного бй свидетельств очень немного. В «Махабхарате» отмечается, О отпущенный раб должен почитать своего бывшего хозяина, К ученик — наставника (гуру)¹⁸. Следует помнить, что гуру Мимо внешних знаков уважения получал от ученика сугубо ториальные подношения (подарки) и пользовался его услуга-

^|т. Индийский ученый Б. Ядава обратил внимание на строки

• Нарады-смрити» (не включенные в издание Ю. Йолли), в ко­ры х имеется указание на то, что после освобождения раб мог отчитывать на милость и пропитание со стороны бывшего ~яина. Аналогичный стих приписывается и «Брихаспати-смри-i '\ Таким образом, можно полагать, что отпущенный раб про-Лжал находиться в определенной зависимости.

Однако о существовании особой общественной проело вольноотпущенников свидетельств нет.

Столь большое внимание, уделяемое отпуску рабов на сво ду, в источниках, которые относятся к более позднему пери индийской древности (Парада), возможно, отражает усиле интереса к этому вопросу — признак начинавшегося кризиса бовладельческих отношений. Однако изменения в общественн отношениях в конкретных условиях выражались не стольк упадке прежних форм классовых отношений (рабство оставал важным элементом общественной структуры на протяжен всего средневековья), сколько в возникновении новых — ф дальных отношений. Главным при этом был процесс превра ения большей части свободных общинников в феодально-зави мых крестьян. В некоторых частях Индии, где рабовладель ские отношения еще не получили широкого распространен (например, в Южной), они в меньшей мере тормозили разви феодализации, и феодальный уклад мог формироваться быст

Изменения в земельных отношениях. Процесс феодализац заметнее всего проявился в земельных отношениях. В рабов дельческом обществе системообразующей явилась собственно на человека, в феодальном же — на природные условия и ср ства труда (земля, вода, лес). Усиление в первые века нащ ары интереса к правовым аспектам собственности на землю, о видно, также было связано со становлением феодальных ношений.

Институт частной собственности на землю развивался в те ние многих веков, но именно рассматриваемый период отмеч укреплением этого института. У Ману (VIII. 200) высказывает общее положение о том, что одного факта пользования (samb* ga) недостаточно для признания собственности (svatva), требу ся еще и правовое обоснование (agama). В гуптскую эпоху о решительно подкрепляется другими авторитетами; в частное? подробно разбираются данные, имеющие доказательную си (документы, свидетельства и пр.)¹⁹. Что касается земли, то ш: кий, занявший никому не принадлежавший ее участок, считн ся законным его собственником по праву заимки (Ману IX. I Если же была занята чужая земля, то собственником мог era только потомок оккупировавшего землю в четвертом поколепи До этого срока прежний собственник или его потомки им» право требовать землю обратно (Митакшара П. 28)²⁰.

Практика коммерческих сделок с землей, подобно сделк с другими видами недвижимой собственности, распространяете видимо, с периода Маурьев или, возможно, раньше²¹; во всяк случае, в «Артхашастре» (III. 9) уже закреплены определенн порядок и процедура совершения таких сделок. Они находили под контролем государства и общинной администрации, продан и покупатель обязаны были получить одобрение на свою едет так как интересы и государства и общины не должны были ш.п ущемлены. Покупка производилась при свидетелях, устанавли»

сь граница участка, и заполнялся соответствующий документ. Сравнительно небольшое число дошедших до нас докумен-■ щ.ных свидетельств о продаже земли объясняется тем, что о них ранних сделках упоминается только в тех дарственных i мотах, где лишь попутно сообщается о покупке земли, —в до-ментах о дарении земли какой-либо религиозной общине ²², кое дарение жертвователь и получатель старались увековечить чшый — чтобы прославить себя, второй — чтобы подтвердить ишность обладания и пользования землей): поэтому тексты рственных грамот гравировались на камнях или медных дос-* (пластинах). Обычные же сделки фиксировались на даль­них листьях или тканях и потому до нас не дошли, но об существовании известно из самых различных источников²³. Бо-» частым становится заклад земли ²⁴. Сдача земли в аренду, шстиковавшаяся и много раньше²⁵, все чаще занимает внима-г составителей шастр.

Таким образом, в первые века нашей эры заметно укрепля-ч'и частнособственнические права на землю за счет государст-'шого и общинного фондов. Это выразилось не только в резком мтчении дошедшей до нас документации о продаже и даре-и пемли частными лицами, но и в изменении характера слу-(игмх пожалований.

Говоря о центральной части Северной Индии (Мадхьядеша), щйский паломник Фа Сянь (начало V в.) отмечал: «Все цар-m телохранители и слуги получают постоянное жалованье*²⁷. «■редине VII в. другой китайский паломник, Сюань Цзан, м:ировал уже иное: «Правители областей, царские министры» nine должностные лица и сановники — все имеют свои участ-

н-мли, приписанные к ним для их содержания»²⁸. Судя по

■ irvi данным, весьма важные изменения в оплате государствен-

|) аппарата произошли между V и VII веками²⁹. Служебные пожалования в качестве вознаграждения произво-i 1ись эпизодически и раньше; они свидетельствовали о еще iIIom развитии денежных отношений ³⁰ и невозможности для уднрства обеспечить постоянным денежным жалованьем всех уднрственных служащих или выдачу денежных наград лицам, пившим те или иные услуги государству. В этих условиях налование деревень или даже города высшим служащим в i пиление (с правом получения в свою пользу налогов, полага­ли хся государству) было самым простым выходом из положе-

■ I, особенно на периферии. При этом никогда не называлось

количество земли, ни число крестьян³¹; никаких личных ношений между кормленщиком и крестьянами не возникало, пгледние могли даже не знать, что уплачиваемый ими налог и кого-то времени идет не в царскую казну, а одному из госу-гтиенных служащих. Тем, кто сам обрабатывал землю, участ-цнпали из фонда пахотных земель, принадлежавшего царю, it иыделяли из пустошей. Указывался размер участка, но не минались как объект дарения люди, живущие на нем.

Вот, например, отрывок из «Законов Ману» (VII), где из гается типичная система таких пожалований: «115. Следует значить старосту для [каждой] деревни, управителя десяти дв ревень, управителя двадцати и ста, а также управителя тыом чи... 119. Управитель десятью пусть пользуется одной кулий [земли]; управитель двадцатью — пятью кулами, управитель шн сотней деревень — деревней, управитель тысячи — городом» Здесь речь идет только о местной администрации: централен получала, вероятно, содержание из казны. «Артхашастра» (V. рекомендует оплачивать царских слуг деньгами, пожаловншц же деревень следовало избегать.

Существование пожалований, перечисленных у Ману, он по себе еще не является свидетельством феодальных отношеии нет достаточных оснований полагать, что земля становшг собственностью получателя и население упомянутых деревень городов оказывалось в личной зависимости от него. Однако тик практика благоприятствовала зарождению феодальных othoi ний, которые возникали и укреплялись в первые века наш эры. Это отчетливо видно по изменению характера пожаловнни Даже их оформление стало иным: дарственные религиозные г~ моты, как уже отмечалось, начали высекаться на камне и вырезаться на медных пластинах. Самые древние надписи та го рода на камне датируются началом нашей эры, на меди III в. н. э. Сначала это были копии с оригиналов, написан и первоначально на других (легкоразрушающихся) материале Следовательно, такого рода пожалованиям стало придавать особое значение.

О дарственных грамотах говорится и в шастрах, относящи ся к рассматриваемому периоду. Так, «Яджнавалкья-смрит* (I. 318-320) рекомендует царю записывать указ о дарении;)«ли на ткани или медной пластине. В грамоте необходимо бц указать имя царя и его предков, размер дара, границы участи Документ должен был иметь подпись, дату и печать³³. Если времени до IV в. н. э. до нас дошли единицы таких гром то от последующих периодов число их начинает быстро нарасти

Земельные пожалования стали различными по характер Некоторые давались без права отчуждения. Получатель М только использовать «плоды земли» в своих интересах; тли участки предоставлялись государственным служащим даже; высоких рангов ³⁴. Жалование землей было формой оплати носило временный характер — до тех пор, пока исполнял служба. Практика передачи по наследству должностей вели постепенному возникновению и наследственных прав на пожи" ванную землю, к росту влияния и независимости от царя и и ших государственных сановников.

Другим видом было пожалование безусловное и вечное, «по светят солнце, луна и звезды». Эта практика имела мести раньше, но фиксироваться на меди и камне дарственные гр»щ ты о «вечных пожалованиях» стали только теперь. Почти •

цивостные нам ранние грамоты о такого рода пожалованиях регистрируют дарения особо добродетельным брахманам для их штериального обеспечения (брахмадея)³⁵, храмам для совершения жертвоприношений (дэвадея) и общинам монахов на их со-ержание. Согласно эпиграфике, к середине V в. уже бывали ■ п у чаи продажи брахманами пожалованных им деревень част-"мм лицам (в конкретном случае — купцу)³⁶.

Но в источниках кушано-гуптской эпохи появляются данные

печных пожалованиях права получения доходов с земли и ли-

|| м других варн. При этом и сама земля могла постепенно стать

чнгтной собственностью. Такие дарения упоминаются как в

ннрмашастрах, так и в некоторых надписях о земельных пожа-

чмшниях частными лицами брахманам и монастырям³⁷. (Частные

ицп, дарившие деревни, очевидно, сами когда-то получили

н и качестве пожалования.) Земельные участки, полученные

дар как частная собственность, были обычно невелики — не-

колько гектаров. Только монастырям иногда дарились более

лунные участки. Частные собственники, имевшие значительные

• площади земли, все чаще начинают сдавать их в аренду.

Важной частью дошедших до нас дарственных грамот было -^числение в них иммунных нрав (parihara), приобретаемых щучателем: освобождение от налогов, постоя, от обязанности тема царских гонцов. Несколько позже стали передаваться.пит, освобоясдающие от обязательного исполнения трудовой чппшости, право на разработку полезных ископаемых (если ■ ко вые будут обнаружены на подаренной земле), а также на кровища и клады ³⁸. Такие льготы могло предоставлять, естест-пио, только государство, и грамоты о частных дарениях могли держать иммунные права лишь с разрешения царя. Со временем дарение обрабатываемой земли частными лица-^i стало сопровождаться той же процедурой, что и продажа мли. О предстоящей сделке необходимо было известить цар-пго писца (пустапалу), деревенского старосту (грамику), дере-иских старшин (махаттаров), всех полноправных глав семей утумбинов); в качестве свидетелей привлекались самые уважа-ие люди. Процедуре придавался сакральный характер, она иершалась ритуальным возлиянием воды на руки получателя; конце текста грамоты содержались и «защитительные форму­лы», и проклятия в адрес тех, что осмелился бы нарушить усло-ния дарения. Все это должно было подчеркнуть важность совер-тпомого события. Гласность была призвана помешать злоупот-риЛлениям, ибо могли пострадать не только члены семьи и другие родственники дарителя³⁹, но и государство.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: