Трилогия Трауна-I: Наследник Империи 1 страница

Тимоти Зан

Капитан Пеллеон! — прорвался сквозь гул оперативных переговоров крик из командного отсека, — сообщение с линии безопасности: разведывательный катер только что вышел из гиперпространства!

Пеллеон, игнорируя сообщение, перегнулся через плечо инженера:

— Проследите вот эту траекторию, — приказал он, прочертив световым стилом линию в схеме на дисплее.

— Сэр? — удивленно переспросил инженер.

— Я слышал, — произнес Пеллеон. — Вы получили приказ, лейтенант?

— Да, сэр, — осторожно ответил тот и принялся обрабатывать указанную траекторию.

— Капитан Пеллеон? — на этот раз голос прозвучал значительно ближе. Не отводя взгляда от экрана, Пеллеон ждал, пока не услышал звук приближающихся шагов. Тогда, со всем достоинством и солидностью, к которым обязывали пятьдесят лет безупречной службы в имперском флоте, он выпрямился и медленно повернулся.

Решительно вошедший молодой офицер мгновенно утратил свою уверенность и застыл на месте.

— Сэр… — слова замерли под взглядом Пеллеона, сердце гулко билось.

Пеллеон позволил тишине повисеть в воздухе, привлекая внимание всех присутствующих.

— Это — не рынок рогатого скота в Шаум Хии, лейтенант Тшель, — произнес он, наконец, спокойным, ледяным, почти адмиральским тоном. — Это — мостик имперского Звёздного разрушителя. Здесь не принято орать через весь отсек, если вам необходимо сообщить кому-то служебную информацию. Я достаточно ясно выразился?

— Вполне, сэр, — выдавил из себя Тшель.

Пеллеон продержал офицера под немигающим взглядом еще несколько долгих секунд, затем кивнул:

— Я слушаю ваше сообщение.

— Да, сэр, — Тшель сглотнул. — Мы только что получили сообщение с линии безопасности, сэр: разведчики возвратились из рейда в систему Оброа-скай.

— Оч-чень хорошо… — Пеллеон едва заметно наклонил голову. — У них были какие-нибудь проблемы?

— Небольшие, сэр. Аборигены, очевидно, сделали для них исключение, позволив переписать копию со своей центральной библиотечной системы, а затем, по-видимому, спохватились.

Командующий эскадрильей сообщил, что имела место попытка преследования, но им удалось скрыться.

— Хотелось бы надеяться… — мрачно процедил Пеллеон. — Оброа-скай занимает ключевое стратегическое положение в пограничной зоне, и наша агентура доносит, что Новая Республика сделала им очень серьезное предложение относительно экономической поддержки и членства в конфедерации. Если они там вооружали суда эмиссара…

Хорошо бы знать это наверняка, и побыстрее…

Пеллеон на секунду задумался.

— Подготовьте отдельную комнату и пригласите туда командующего эскадрильей, как только тот окажется на борту, — приказал он. — И переведите линию безопасности в желтый режим. Свободны.

— Да, сэр, — демонстрируя отменную военную выправку, лейтенант четко развернулся и, чеканя шаг, направился к пульту связи.

— Этот молодой лейтенант… — с горечью проговорил Пеллеон, обращаясь сам к себе, — вот где лежит настоящая проблема. В прежние дни, в пике былого могущества Империи, невозможно было даже вообразить столь неопытого человека, как Тшель, служащего офицером на мостике корабля типа «Химеры». Теперь же…

Он поймал на себе вопросительный взгляд молодого человека за техническим монитором.

— Теперь, напротив, — продолжил Пеллеон, обращаясь к нему, — «Химера» не имеет на борту, фактически, никого, кроме незрелой молодежи!

Капитан медленно обвел взглядом мостик, ощущая прилив застарелого раздражения, досады и ненависти.

— Во флоте немало еще офицеров помнят первую Звезду Смерти. Создавая ее, Император стремился подчинить всю военную мощь Империи себе лично, так же как до этого он абсолютизировал свою политическую власть. Он потому и игнорировал уязвимость проекта, доказанную в сражении, и построил вторую Звезду Смерти, что нужна она была Императору не для борьбы с восстанием и не для подавления непокорных систем, а лишь для личного контроля над вооруженными силами.

— На курсах нам рассказывали, что среди высшего генералитета были и те, кто искренне сожалел о потере Звезды Смерти… — нерешительно возразил молодой инженер.

— Если бы в своей смертельной агонии она не унесла с собой и «Палача», — жестко отрезал Пеллеон. — Вы даже представить себе не можете этого кошмара: потерявший управление «Палач», сталкивающийся с недостроенной Звездой Смерти и исчезающий вместе с ней в облаке грандиозного взрыва. Потеря такого корабля — сама по себе достаточно серьезная катастрофа, но ее можно было бы пережить, будь это просто Звёздный разрушитель, а не персональный корабль Дарта Вейдера, и, несмотря на легендарный, непредсказуемый, а порой смертельно опасный характер Повелителя Тьмы, служба на борту «Палача» была гарантией быстрого продвижения.

— Я слышал, что гибель «Палача» унесла жизни множества лучших офицеров и технического персонала, — вставил в нависшую паузу официально-дежурную фразу инженер, стараясь не раздражать капитана, который, по-видимому, ждал какого-то отклика.

— Флот так никогда и не оправился от этой потери, — глядя куда-то вдаль, продолжал Пеллеон. — С гибелью «Палача» вооруженные силы Империи лишились единого командования, и сражение быстро превратилось в бессмысленную мясорубку. Были потеряны еще несколько Звёздных разрушителей, прежде чем Бналли отдал приказ к отступлению. Капитан «Химеры», не выдержав позора, покончил с собой, и я вынужден был принять командование на себя. Мы делали все, что в наших силах, и даже больше, но так и не сумели перехватить инициативу у мятежников. Имперские силы были надолго вышвырнуты на задворки Галактики. И вот мы здесь. Здесь, в бывшем «кильватере» Империи, включающем от силы четверть всех систем, входивших когда-то в ее состав. Здесь, на борту Звёздного разрушителя, укомплектованного кропотливо обученной, но абсолютно неопытной командой сопляков, многие из которых были оторваны от их домашних очагов силой, а некоторые… — Пеллеон презрительно поморщился. — А некоторые — одной лишь угрозой применения силы! Как можно после этого что-либо говорить о боевом духе…

Но мы — здесь, под командованием, возможно, величайшего военного гения, которого когда-либо знала Галактика!

Пеллеон снова окинул взглядом мостик и скривил губы в напряженной улыбке.

— Нет, слухи о гибели Империи сильно преувеличены. И самозванцы, самоуверенно объявившие себя Новой Республикой, очень скоро в этом убедятся!

Капитан посмотрел на часы.

— Очевидно, гранд-адмирал сейчас медитирует в капитанской каюте… Свяжите меня с ним… Нет. Отставить. Я доложу лично. Продолжайте отслеживать эту траекторию, — приказал Пеллеон инженеру и направился к выходу. — Я скоро вернусь.

Помещение, которое гранд-адмирал отвел себе под апартаменты, находилось двумя уровнями ниже мостика, там, где ранее размещалась роскошная каюта прежнего командира. Когда Пеллеон нашел гранд-адмирала, а точнее, как только гранд-адмирал нашел Пеллеона, то первым делом занял это помещение и превратил его, по существу, во второй командный центр.

Командный центр, зал для медитации… и, возможно, нечто большее. Ни для кого на «Химере» не было секретом, что гранд-адмирал большую часть своего времени проводил в своей каюте. Секретом было то, чем же именно занимался он здесь в течение многих часов.

Остановившись перед дверью, Пеллеон оправил мундир и подтянулся. Возможно, именно сейчас он это выяснит…

— Капитан Пеллеон, к гранд-адмиралу Трауну, — объявил он. — Я имею информа…

Дверь скользнула в сторону, прежде чем он закончил фразу. Мысленно собравшись, Пеллеон ступил в слабо освещенное помещение, разделявшее вход и апартаменты гранд-адмирала. Он огляделся и, не увидев ничего интересного, двинулся вперед.

Легкое движение воздуха в области затылка…

— Капитан Пеллеон? — промяукал ему в ухо глухой, замогильный голос.

Пеллеон подскочил, пытаясь выхватить несуществующий бластер из отсутствующей кобуры и принять боевую позицию для стрельбы стоя, и при этом неловко подвернул ногу. Прямо перед ним, совершенно не обращая внимания на исполненные уставного идиотизма пируэты, стояло невысокое, похожее на плотный сгусток смертельно-серого мрака существо.

— Екс! Шармута потц! — грязно выругался Пеллеон на древнем языке своих предков, — какого черта, Рукх! — прорычал он уже на общегалактическом. — Вы соображаете, что вы делаете?!

Рукх молча продолжал смотреть на него, и Пеллеон почувствовал, как по его спине заструились капли холодного пота. В полутьме Рукх с огромными темными глазами, выдающейся вперед челюстью и зловещим хирургическим блеском зубов выглядел, пожалуй, еще кошмарнее, чем при нормальном освещении.

Ужас Пеллеона усиливался тем, что он прекрасно знал о роли Рукха и других ногри рядом с Трауном.

— Я делаю мою работу, — наконец, произнес Рукх. Он почти небрежно протянул гибкую руку к внутренней двери, длинное лезвие на миг блеснуло и исчезло в рукаве, ногри снова потянулся к двери, на этот раз открывая ее. Пеллеон обратил внимание на мускулы, которые мощно бугрились под темной серой кожей. — Вы можете войти.

— Благодарю вас! — подчеркнуто вежливо гаркнул Пеллеон и, снова одернув мундир, повернулся к двери, та распахнулась при его приближении. Он переступил через порог в залитый мягким светом зал художественного музея.

Пеллеон застыл в изумлении. Стены и куполообразный потолок увешаны картинами, в некоторых угадывались творения рук человеческих, но большинство принадлежало авторам явно иного мировосприятия. Вокруг, просто на полу или на постаментах, возвышались скульптуры. В центре комнаты располагались два кольца мониторов: внешнее чуть выше внутреннего. Насколько мог о том судить Пеллеон, их экраны также воспроизводили нечто художественное. В центре этого двойного кольца, в любимом кресле гранд-адмирала находился сам гранд-адмирал Траун.

Траун сидел совершенно неподвижно, запрокинув голову назад, иссиня-черные волосы поблескивали в полумраке, тусклая голубая кожа выглядела холодной и неестественной для живого существа, и только слабый зловещий красноватый отблеск глаз пробивался из-под полуприкрытых век.

Пеллеон облизнул губы, внезапно засомневавшись, не совершил ли он непростительную глупость, посмев вторгнуться в святилище Трауна в такой момент? «Если гранд-адмиралу это не понравится?» — с ужасом подумал Пеллеон.

— Входите, капитан, — произнес Траун. Его спокойный чуть вибрирующий голос прервал мысли Пеллеона. Не открывая глаз, Траун сделал едва заметное, но вполне достаточное указующее движение рукой. — Что вы думаете?

— Это… — Пеллеон мучительно пытался придумать ответ, пересекая комнату, — … очень интересно, сэр! — выдавил капитан наконец, поскольку дальше идти было некуда: он уперся во внешнее кольцо мониторов.

— Конечно, это лишь голограммы, — произнес Траун, и Пеллеону показалось, что он слышит нотки сожаления в голосе адмирала. — Как скульптуры, так и картины. Многие из них безвозвратно потеряны, другие находятся на планетах, занятых повстанцами.

— Да, сэр! — поддакнул Пеллеон. — Я решил, что вам будет небезынтересно узнать, что разведотряд возвратился из системы Оброа-скай. Командующий эскадрильей будет готов к допро… э… к докладу через несколько минут.

Траун кивнул.

— Удалось ли им снять копию центральной библиотечной системы?

— Им удалось снять копию по крайней мере с части библиотечной системы. Я пока не знаю, насколько полную. Противник предпринял попытку преследования, но командир эскадрильи считает, что ему удалось оторваться от хвоста.

Несколько секунд Траун молчал.

— Нет, — резко сказал он. — Я не верю в это. Тем более если предположить, что преследователи были из числа повстанцев. — Глубоко вздохнув, Траун выпрямился в кресле, и Пеллеон впервые за время аудиенции увидел его открытые, пылающие красным огнем глаза.

Пеллеон без дрожи выдержал пристальный взгляд гранд-адмирала. И тихо преисполнился гордостью за это достижение. Многие из высших офицеров и приближенных Императора так и не научились спокойно выдерживать этот взгляд, и даже просто находиться рядом с Трауном. Вероятно, отчасти поэтому гранд-адмирал провел большую часть своей карьеры во внешних регионах, подчиняя новые, все еще варварские районы Галактики имперской власти. Блестящие успехи принесли ему, единственному нечеловеку, удостоившемуся когда-либо такой чести, высокую должность и право на белую форму гранд-адмирала.

Оборотной стороной медали было то, что теперь в пограничной службе он оказался абсолютно незаменим и потому к ней прикован. Пеллеон часто задавался вопросом, как бы могло закончиться сражение при Эндоре, доведись Трауну в нем участвовать.

— Да, сэр, — сказал он. — Я приказал перевести линию безопасности в желтый режим. Перевести на красный?

— Рано, — ответил Траун. — По моим расчетам, мы имеем в запасе еще несколько минут. Скажите мне, капитан, вы имеете какое-либо представление об Искусстве?

— Э… м-м… весьма смутное, — Пеллеон пытался сохранить самообладание, несколько растерянный внезапным поворотом темы разговора. — Я, на самом деле, никогда не имел достаточно времени, чтобы детально проработать этот вопрос.

— Вам придется найти время. — Траун обратил взгляд к части мониторов внутреннего круга справа от кресла. — Полотна Сана, — идентифицировал их адмирал. — Приблизительно между 1550 и 2200 годами предымперской эры. Обратите внимание на изменения стиля: здесь — первый контакт с Тенкорой. Там — он указал на левую стену — примеры древнего искусства паоннидов. Обратите внимание на явную связь с ранними работами Сана, а также с плоскими скульптурами Вааткри середины восемнадцатого столетия.

— Да, я вижу, — неуверенно произнес Пеллеон. — Адмирал, следует ли нам…

Он не успел договорить. Пронзительный свист прорезал воздух.

— Мостик докладывает гранд-адмиралу! — орал лейтенант Тшель по селекторной связи. — Сэр, на нас напали!

Лицо Пеллеона перекосила страдальческая гримаса. Траун же невозмутимо ответил:

— Это Траун. Переходим в красный режим. А теперь расскажите мне, что произошло, и если можно, на два тона ниже.

— Да, сэр! — Замигали приглушенные аварийные огни, и до слуха Пеллеона донеслись квакающие звуки сигнала тревоги. — Сенсоры засекли приближение четырех боевых фрегатов Новой Республики, — доложил Тшель, пытаясь овладеть своим голосом. Частично ему это удалось. — Плюс по крайней мере три эскадрильи «Крестов»». Они движутся симметричным клином, следуя курсом только что прибывшего разведотряда.

— Проклятье, — выдохнул Пеллеон. Одиночный Звёздный разрушитель с неопытной командой против четырех боевых фрегатов и «Крестов»» прикрытия… — Перевести двигатели на полную мощность! Приготовиться к гиперпространственному переходу! — отчеканил капитан по селекторной связи и направился к выходу.

— Приготовьте все к прыжку… для подстраховки. Лейтенант, — все еще ледяным голосом продолжил Траун, — успокойтесь. Прикажите экипажам истребителей занять места по расчету, активируйте дефлекторные щиты.

Пеллеон остановился и развернулся.

— Адмирал?

Траун жестом заставил его замолчать.

— Подойдите сюда, капитан, — приказал гранд-адмирал. — Давайте сначала осмотримся, не возражаете?

Он коснулся панели управления, и картинная галерея мгновенно исчезла. Вместо этого апартаменты превратились в миниатюрное подобие командного мостика, с центром управления, аппаратной и картой вооружения на стенах. Открытое пространство превратилось в тактический голографический дисплей; в одном из углов светящаяся сфера указывала месторасположение нападавших. Ближайший к ней стенной дисплей отображал оперативную сводку за последние двенадцать минут.

— К счастью, разведотряд имел достаточный отрыв от преследователей, чтобы не принимать бой в одиночку, — прокомментировал Траун. — Так. Давайте уточним, с кем конкретно мы имеем дело. Мостик, прикажите трем ближайшим истребителям атаковать.

— Есть, сэр!

Через всю комнату пронеслись три синие точки, выдвинувшиеся с линии безопасности на вектор перехвата. Краем глаза Пеллеон заметил, как Траун слегка подался вперед в своем кресле, когда фрегаты и сопровождающие их «Кресты» открыли ответный огонь. Одна из синих точек погасла.

— Отлично, — произнес Траун, откинувшись на спинку кресла. — Это будет просто. Лейтенант, отзовите оба оставшихся истребителя и прикажите линии четвертого сектора убраться с курса противника.

— Есть, сэр! — отозвался Тшель немного перепуганным голосом.

Капитан хорошо понимал его замешательство.

— Разве мы не должны, по крайней мере, поставить в известность остальной флот? — робко предположил Пеллеон. В его голосе слышалась напряженность. — «Мертвая голва» мог бы быть здесь через двадцать минут, большинство других кораблей — менее чем через час.

— Самое последнее, что я хотел бы видеть сейчас здесь, это наш флот, капитан, — ответил Траун, посмотрев на Пеллеона, и едва заметная улыбка коснулась его губ. — В конце концов, кое-кто из экипажей противника может спастись, а ни мне, ни вам не хотелось бы, чтобы повстанцы получили от нас какую бы то ни было информацию. Не так ли?

Он снова повернулся к дисплеям.

— Мостик, разверните, пожалуйста, «Химеру» на двадцать градусов относительно текущего курса, так чтобы она оказалась в плоскости угла атаки противника. Как только противник окажется в пределах внешнего периметра, четвертый сектор линии безопасности должен перегруппироваться и заглушить все передатчики противника.

— Е… есть, сэр. Сэр?

— Вы не обязаны понимать, лейтенант, — холодно отрезал Траун, — просто выполняйте.

— Есть, сэр!

Пеллеон затаил дыхание, наблюдая за поворотом «Химеры» на экране дисплея.

— Боюсь, адмирал, я тоже не понимаю. Разворот корабля прямо перед противником…

Траун снова остановил его поднятой рукой.

— Смотрите и учитесь, капитан, пока у вас есть такая возможность. Очень хорошо… мостик, остановить вращение и зафиксировать текущее положение. Снизить мощность, подаваемую на дефлекторные экраны стыковочных доков, перекинуть высвободившуюся мощность на остальные щиты. Эскадрильям перехватчиков: стартовать по готовности, удалиться на два километра от «Химеры» прямо по курсу, затем сформировать вокруг нее «клещи». Заградительный огонь должен соответствовать профилю атаки.

Получив подтверждение, Траун взглянул на Пеллеона.

— Теперь понимаете, капитан?

Пеллеон сжал губы.

— Боюсь, что нет, — признался он. — Я понимаю причину, по которой вы развернули «Химеру»: это создаст какое-то прикрытие истребителям, но все остальное — не что иное, как классический закрытый маневр Марга Саби. Они не попадутся в такую простую ловушку.

— Напротив, — холодно поправил Траун. — Они не только попадутся, но и будут полностью уничтожены. Смотрите, капитан. И учитесь.

Истребители, взлетев, быстро удалились от «Химеры» и затем, развернувшись настолько быстро, насколько позволяли особенности конструкции, брызнули во все стороны подобно каплям воды некоего экзотического фонтана. Противник успел разгадать маневр истребителей и изменил вектор атаки.

Пеллеон моргнул от неожиданности:

— Во имя Империи, что они делают?

— Они пытаются применить единственную известную им защиту против маневра Марга Саби, — ответил Траун, и Пеллеон безошибочно отметил удовлетворение в его голосе. — Или, если быть точным, единственную защиту, применить которую они способны в силу особенностей своей психологии.

Он кивнул в сторону светящейся сферы.

— Видите ли, капитан, силами противника командует Элом, и он просто не способен по-другому воспринять и ответить на неструктурированную атаку, внешне ничем не отличающуюся от хрестоматийного маневра Марга Саби.

Пеллеон смотрел на нападавших, все еще продолжавших перестраивать свои силы в крайне бесполезную оборонительную диспозицию… и медленно достигал просветления. Он внезапно понял смысл всех действий Трауна.

— Тот истребитель, который атаковал противника несколько минут назад — — просиял он, — вы оказались способным по реакции противника определить, что перед нами Элом?

— Изучайте искусство, капитан! — почти мечтательно протянул Траун. — Когда вы понимаете искусство какой-либо расы, вы понимаете особенности ее мышления.

Он выпрямился в кресле.

— Мостик, задайте боковое ускорение. Приготовьтесь присоединиться к атаке.

Часом позже все было кончено.

* * *

Дверь бесшумно закрылась за командующим эскадрильей, и Пеллеон, глядя на все еще отображавшуюся на дисплее схему, с сожалением произнес:

— Боюсь, система Оброа-скай — это тупиковый путь. Наше «миротворчество» там встанет нам слишком дорого. Мы ничего не выиграем в плане экономии ресурсов.

— Пока, возможно, да, — согласился Траун. — Но только пока.

Пеллеон хмуро смотрел на Трауна, который сидел за столом напротив и задумчиво вертел в руках прозрачную флеш-карту, периодически протирая ее большим и указательным пальцами и разглядывая сквозь нее звезды. Странная улыбка играла на губах гранд-адмирала.

— Адмирал? — осторожно спросил Пеллеон. Траун повернул голову, его пылающие глаза, казалось, сверлили Пеллеона насквозь.

— Это — вторая часть головоломки, капитан, — сказал он мягко, посмотрев на капитана сквозь флеш-карту. — Часть, которую я искал более года.

Траун резко развернулся и включил селектор.

— Мостик, говорит гранд-адмирал Траун. Сообщение «Мертвой голове»: оповестите капитана Харбида, что мы временно оставляем флот. Ему следует продолжать тактические рейды по местным системам и снимать дампы информационных систем везде, где возможно. «Химере» — курс на планету по имени Миркр. Ее координаты есть в навигационном компьютере.

Дождавшись подтверждения мостика. Траун повернулся к Пеллеону:

— Вы выглядите растерянным, капитан, из чего я делаю вывод, что вы не имеете никакого представления о планете Миркр.

Пеллеон покачал головой, безуспешно пытаясь прочесть по лицу адмирала его мысли…

— А… я должен иметь?

— Скорее всего, нет. Большинство тех, кто имеет, это контрабандисты, преступные элементы и прочие отбросы Галактики.

Траун замолчал, отглотнув, как отмерив, из высокой кружки, судя по запаху, крепкого форвишского эля. Пеллеон скривил нос, но заставил себя промолчать. Что бы ни собирался ему сообщить гранд-адмирал, он это сделает, как и когда сочтет нужным.

— Я обнаружил краткое упоминание об этой планете приблизительно семь лет назад, — продолжил Траун, ставя кружку на прежнее место у правого локтя. — Мое внимание привлек тот факт, что, хотя планета была известна по крайней мере три сотни лет, ни Старая Республика, ни Орден не обращали на нее никакого внимания. — Одна из его иссиня-черных бровей слегка приподнялась. — Какой бы вы сделали отсюда вывод, капитан?

Пеллеон пожал плечами:

— Очевидно, эта пограничная планета расположена слишком далеко, чтобы представлять какой-либо интерес.

— Очень хорошо, капитан. Я так и предполагал. Все правильно, за исключением того, что это совершенно ошибочное предположение. Миркр расположена не далее, чем в ста пятидесяти световых годах отсюда, на самой границе с территорией, контролируемой восстанием, и уж подавно в пределах границ Старой Республики.

Траун снова принялся рассматривать флеш-карту, которую он все еще держал в левой руке.

— Нет, правильное объяснение гораздо интереснее, важнее и полезнее для нас.

Пеллеон тоже, не отрываясь, уставился на флеш-карту.

— И это объяснение стало первой частью решения вашей головоломки?

Траун улыбнулся.

— Браво, капитан. Вы делаете успехи. Да. Миркр, а точнее, один из представителей ее фауны, — это первая часть головоломки. Вторая находится на планете по имени Вэйленд, — он многозначительно поднял флеш-карту, — координаты которой я, наконец, знаю, благодаря оброанцам.

— Я поздравляю вас, адмирал, — неожиданно резко выпалил Пеллеон, утомленный игрой, — могу я спросить, в чем же, собственно, состоит головоломка?

Траун улыбнулся, и от его улыбки по спине Пеллеона пробежала мелкая дрожь.

— Единственное и наиболее общее решение головоломки, — вкрадчиво произнес гранд-адмирал, — заключается… в ответе на вопрос, как нам полностью и бесповоротно подавить восстание.

Люк?

Голос был тихий, но отчетливый. И Скайуокер оглянулся — вокруг лишь унылые желтовато-серые пески Татуина, знакомые, но странно искаженные.

Зато того, кто стоял перед ним, он узнал бы даже в толпе.

— Привет, Бен! — звук собственного голоса неприятно отдавался в ушах. — Сколько лет…

— Да уж, — невесело хмыкнул Кеноби. — И боюсь, что до следующего раза пройдет еще больше времени. Я пришел попрощаться.

Окружающие их барханы дрожали от марева. И вдруг Люк вспомнил: он спит! Спит в отведенных ему покоях Императорского дворца и видит во сне Бена Кеноби.

— Нет, я не сон, — сказал Оби-Ван. — Просто расстояние, разделяющее нас, преодолевать все труднее. Скоро для меня закроется и эта тропинка.

— Нет! — услышал Люк свой собственный голос. — Ты не можешь бросить нас, Бен! Ты нам нужен!

На лице старика промелькнула тень прежней улыбки.

— Я не нужен тебе, Люк. Ты — джедай, и с тобой Сила.

Бен оглянулся. Казалось, он видит что-то… кого-то, недоступного для Скайуокера. Старый рыцарь прислушивался, склонив голову к плечу, потом улыбнулся опять. Такой улыбки Люк у Кеноби не помнил — смущенная, почти детская.

— В любом случае, — добавил Кеноби негромко, — это уже не мне решать. Я и так чересчур задержался. Больше я не могу откладывать путешествие на другую сторону жизни.

В памяти ожило воспоминание: учитель Йода на смертном одре — как красиво звучит, когда прошло уже столько лет, а если вспомнить крохотную хижину на Дагоба, жесткую лежанку, рваное одеяло… Силен я… но не настолько силен…

— Учитель однажды сказал мне: ткань жизни сплетается вне зависимости от случайностей, — сказал Бен. — Ты тоже когда-нибудь пройдешь по этому пути, — и вновь его внимание утекло на что-то иное. — Сила с тобой, Люк, а настойчивость и дисциплина помогут тебе стать сильнее. Просто не давай себе расслабиться, — взгляд Бена стал жестче. — Императора нет, но темная сторона существует по-прежнему. Не забывай этого.

— Не забуду.

— Впереди у тебя большие опасности, Люк, — Бен опять улыбался. — Но ты обретешь новых друзей и союзников в самый неожиданный момент и там, где меньше всего ожидаешь.

— Новых союзников? — переспросил Люк. — Кто они?

Видение задрожало и начало расплываться.

— А теперь прощай, — прошелестел над барханами голос старого Бена, как будто Кеноби даже не расслышал вопроса. — Я любил тебя… как сына, как ученика и как друга. Мы встретимся снова, а до тех пор — да пребудет с тобой Сила…

— Бен!

Но Оби-Ван повернулся, побрел вдаль, увязая в песке. Темный плащ трепал ветер. Люк подумал: как странно, он не слышит воя ветра, и в это мгновение понял, что Бен Кеноби ушел. Теперь я один, сказал себе Люк посреди сновидения. Я последний из джедаев.

Но издалека донеслось сквозь внезапно набравший силу ветер: «Не последний из прежних джедаев, Люк. Первый из новых…» Голос умолк.

Люк проснулся.

Какое-то время он лежал, уставившись в потолок; за открытым окном текла ночь, играя с огнями спящего города. Нереальность происходящего и безмерная тяжесть печали заслоняли свет. Сначала погибли дядя Оуэн и тетушка Беру, потом Дарт Вейдер, его настоящий отец, пожертвовал собственной жизнью, спасая его от Императора, а теперь ушел Бен Кеноби. Он осиротел в третий раз. На душе было погано.

Люк вздохнул, выполз из-под одеяла, нашарил в темноте шлепанцы и халат. В его покоях была оборудована небольшая кухонька, собственно, просто закуток, зато там было все необходимое. Люк за пару минут сварганил себе чрезвычайно экзотическое пойло, с рецептом которого его познакомил Лэндо во время своего последнего визита на Корусант. После некоторого размышления Скайуокер сунул за пояс халата световой меч — просто на всякий случай и для общего спокойствия, — взял кружку и поднялся на крышу.

Он активно возражал против переноса центра Новой Республики на Корусант, а еще больше — против размещения только что оперившегося правительства в Императорском дворце. Был в этом неуместный символизм, особенно для тех, кто, по мнению Люка, и так-то уделял слишком много внимания символам.

Одно хорошо: с крыши дворца открывался потрясающий вид. Люк стоял, прислонившись к высокому каменному парапету, а прохладный ночной ветер ерошил ему волосы. Имперский город не засыпал никогда. И дело было даже не в том, что он занимал всю планету, просто даже на ночной стороне на фоне сплетающихся переходов и подвесных улиц сновали вездесущие флаеры, воздушные такси, гравициклы и прочие средства передвижения. А над головой спокойно и несуетно возлежали неподвижные облака, будто прихотливо вылепленный свод-купол над бесконечным городом. Далеко на юге, с трудом различимые, величественно поднимались горы Манарай, их покрытые снегом вершины, подсвеченные мегаполисом, сливались с облаками в своем безразличии к жизни внизу.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: