Действия дозволенные и недозволенные 1 страница

Сегодня вторым уровнем разграничения в "волевой" классификации признается деление юридических действий в зависимости от соответствия изъявлений воли нормам права на правомерные действия и неправомерные действия.

Подразделение юридических действий на правомерные и неправомерные (в зависимости от соответствия изъявлений воли нормам права) не может не вызывать возражений, поскольку эта классификация, безусловно, не является совершенной и в некоторых случаях не позволяет дать характеристику тем или иным юридическим действиям.

Так, в литературе длительное время ведется дискуссия о том, можно ли рассматривать недействительную сделку в качестве правомерного действия (сделки). Анализируя правовую природу недействительных сделок, одни ученые признают ее одной из разновидностей сделки, относя недействительность больше к последствиям сделки, нежели к самой сделке. Другие исходят из того, что, поскольку сделка недействительна и поэтому неправомерна, она не может быть отнесена к числу правомерных действий и, следовательно, не является сделкой. Иные идут дальше и прямо причисляют недействительную сделку к правонарушениям. Длительность и ожесточенность этой дискуссии объясняется отчасти несовпадениями в определении понятия "сделка", отчасти - иными причинами*(94).

Для целей настоящей работы нет нужды в подробном изложении и анализе противоположных позиций участников указанной дискуссии, которой и без того уделяется значительное внимание в литературе. Но попутно нельзя не отметить, что предлагаемая авторская классификация юридических фактов по "волевому" признаку будет способствовать "снятию напряжения" в том числе и в упомянутом вопросе.

Подвергнув критическому анализу подразделение юридических действий на правомерные и неправомерные, следует говорить о более правильной классификации юридических действий на дозволенные и недозволенные. Это предложение подразумевает под собой не только терминологическое отличие классификаций, но и сущностное.

Подразделение юридических действий на дозволенные и недозволенные не является новым - эта классификация использовалась и раньше. Но, разграничивая юридические действия на дозволенные и недозволенные, правоведы исходили, по сути, из признака направленности воли действующего лица на создание юридических последствий (эта классификация используется и сегодня для разграничения правомерных действий на юридические акты и юридические поступки; она будет рассмотрена дальше). Иными словами, под дозволенным действием понималось действие, умышленно направленное на установление, изменение или прекращение правоотношений; недозволенные действия рассматривались как действия, происходящие помимо воли действующего лица, но влекущие при этом юридические последствия*(95).

Надо сказать, что в некоторых современных работах встречаются указания на такие группы юридических фактов, как недозволенные и дозволенные действия, однако они, как правило, используются только в качестве синонимов соответственно неправомерных и правомерных действий.

Для разграничения юридических действий на дозволенные и недозволенные должен быть использован иной критерий. Эта классификация подразумевает подразделение действий в зависимости от соответствия изъявлений воли общим дозволениям права на:

1) недозволенные действия (т.е. действия, в отношении которых имеется прямой запрет закона);

2) дозволенные действия (действия, относительно которых существует общее дозволение закона).

При кажущейся схожести с разделением юридических действий на правомерные и неправомерные предложенная классификация выгодно отличается. Во-первых, она исключает выход за рамки двучленного деления юридических действий: разграничение их на дозволенные и недозволенные охватывает всю сферу правовой действительности, которая характеризуется наличием двух противоположностей. А во-вторых, позволяет дополнительно характеризовать эти группы: дозволенные действия - это действия, которые призваны порождать нормальные для гражданского оборота юридические последствия и требующие применения регулятивных норм; недозволенные действия - действия, которые нарушают гражданский оборот, вызывая потребность его восстановления, а также создающие угрозу гражданским правам частных лиц, как следствие, требующие применения охранительных норм права.

1. Недозволенные юридические действия.

Каждое такого рода действие, по колоритному определению В.И. Синайского, "принадлежит к патологическим явлениям гражданского оборота"*(96); причем он подчеркивал, что всякое недозволенное действие тем не менее будет юридическим действием, так как влечет за собой те или другие юридические последствия.

Под недозволенным действием следует понимать такое действие, которое прямо запрещено законом, либо, напротив, это может быть бездействие в ситуациях, когда закон прямо возлагает на субъекта обязанность совершения определенного действия. К числу недозволенных действий можно отнести:

- злоупотребление правом;

- причинение вреда;

- неосновательное обогащение;

- совершение ничтожной сделки;

- неправомерный односторонний отказ от исполнения договора;

- создание препятствий в осуществлении права собственности и т.д.

Совершение любого из недозволенных действий (в том числе противоправное уклонение от совершения обязательного действия) подразумевает под собой "покушение" на гражданский оборот. И в любом случае оно расценивается как противоправное. И здесь возникает вопрос, что следует понимать под противоправностью недозволенного действия.

Обращаясь к цивилистическим исследованиям, посвященным категории противоправности, нельзя не отметить, что разработкам этой проблемы всегда уделялось достаточно мало внимания, что неоднократно подчеркивалось в теоретических трудах. В большинстве своем исследование этой категории имело место попутно - в работах, посвященных ответственности и санкциям в гражданском праве.

Противоправным действием, несомненно, является такое действие, совершение которого прямо запрещено законом в той или иной форме (прямой запрет, возложение юридической обязанности совершить позитивное действие, установление наказуемости деяния и др.)*(97). Противоправность есть свойство, определяющее суть недозволенных действий и создающее предпосылки для возложения на совершившее такое действие лицо ответственности*(98).

"Понятие "запрещенность правом", - писал И.С. Самощенко, - очень точно выражает содержание признака противоправности. Противоправны те деяния, которые отступают от требуемого государством должного поведения. Требование же государством определенного поведения есть одновременно и запрещение поведения отступающего от должного. Запрещение деяния того или иного рода осуществляется государством, в конечном счете, путем установления юридических санкций на случай их совершения. Поэтому можно с полным основанием утверждать, что противоправны те деяния, которые запрещены государством под страхом наступления последствий, предусмотренных правовыми санкциями"*(99). В целом поддерживая обозначенную позицию по данному вопросу, хотелось бы примкнуть к точке зрения В.П. Шахматова, который, соглашаясь с правильностью изложенных соображений, подчеркивал, что санкция не содержит запрета, а устанавливает юридические последствия нарушения запрета (санкция применяется, потому что действие противоправно)*(100).

При этом нельзя не подчеркнуть, что понятие "противоречие закону" является куда более узким, нежели понятие "несоответствие закону": не всякое несоответствие закону может быть признано противоправным. Такую позицию - понятие "противоречие закону" должно трактоваться более узко, нежели понятие "несоответствие закону", - поддерживал В.П. Шахматов*(101). О.Э. Лейст писал о том, что в тех случаях, когда правовая норма устанавливает определенный порядок, но не содержит запрещения уклоняться от него (например, при определении формы договора или реквизитов искового заявления), не может быть и речи о противоправном действии*(102). С учетом изложенного дефектность юридического факта (о нем см. § 1.1.2 настоящей работы) имеет место в тех случаях, когда нет прямого нормативного запрета и соответственно норма права не устанавливает последствия нарушения этого запрета, однако есть незапрещенное несоответствие какого-либо признака, свойства, характеристики юридического факта требованиям нормы права.

Вследствие сказанного юридические действия, имеющие некоторые не запрещенные нормой права несоответствия, не будут рассматриваться как противоправные и, следовательно, не могут быть отнесены к недозволенным действиям (в частности, оспоримые сделки, внимание которым будет уделено далее).

При рассмотрении противоправных действий во многих цивилистических работах обычно поднимается вопрос разграничения их на гражданские правонарушения, уголовные преступления, административные правонарушения, дисциплинарные проступки. Это обусловлено тем, что прежде (в период плановой экономики) граница между гражданским правонарушением и уголовным преступлением была намного призрачнее. "Так, например, неисполнение обязательств по договору с государственным учреждением или предприятием в одних случаях составляет гражданскую неправду, - пишет С.Ф. Кечекьян, - а в других случаях (при злонамеренном характере неисполнения) - преступление; выпуск недоброкачественной или некомплектной промышленной продукции в одних случаях может быть гражданским правонарушением, в других - уголовно наказуемым деянием"*(103).

В рамках современного отечественного права грань между преступлениями и иными правонарушениями стала четкой; и многое из того, что ранее рассматривалось как уголовное преступление, теперь относится к разряду иных правонарушений. То есть разграничение гражданского правонарушения и уголовного преступления затруднений вызывать не должно.

Рассматривая понятие "правонарушение", нельзя не уделить внимание понятию "состав правонарушения", тесно связанному с первым, но не тождественному ему. Связь понятий "правонарушение" и "состав правонарушения" - это связь, которая объединяет понятие "юридический факт" с понятием "состав юридического факта"; она была раскрыта в § 1.2.1 настоящей работы. С учетом изложенных там выводов, которые нет нужды воспроизводить в данном параграфе, следует проанализировать понятие "состав гражданского правонарушения", каковому уделяется значительное место во многих трудах, но которое практически не претерпевает каких-либо изменений, кочуя из работы в работу.

Анализируя состав гражданского правонарушения, С.С. Алексеев в 1958 г. пишет о том, что этому понятию "родственно понятие состава преступления, охватывающего признаки правонарушения в области отношений, регулируемых уголовным правом. Однако если в сфере уголовного права решающую роль играют отношения, связанные с общественной опасностью действий и личности правонарушителя, то в области гражданского права решающее значение придается отношениям, складывающимся на базе имущественной обособленности их участников. В связи с этим было бы неправильным определять элементы (стороны) состава гражданского правонарушения по модели элементов (сторон) состава преступления"*(104). Разделив таким образом состав уголовного правонарушения и состав гражданского правонарушения, ученый вместе с тем признает, что при характеристике этих родственных категорий неизбежны совпадающие моменты и вполне правомерно применительно к гражданскому правонарушению использование таких понятий, как субъект и объект правонарушения, а также его объективная сторона.

Безусловно, не может не обнаруживаться совпадающих моментов при характеристике юридических фактов, хотя бы и относящихся к различным отраслям права. И общая теория права стремится обобщить разработки состава по отдельным видам правонарушений (уголовным, гражданским, административным, дисциплинарным).

Однако нельзя отворачиваться от специфики регулируемых правом отношений: уголовное право есть совокупность норм, определяющих преступность и наказуемость деяний, а гражданское право - норм, регламентирующих имущественные и связанные с ними неимущественные правоотношения. Это определяет то, что принципами уголовного права являются, в частности, законность, гуманизм, личная ответственность, неотвратимость наказания, принцип справедливости и принцип вины; а принципами, на которых строится гражданское право, - признание равенства участников гражданских отношений, неприкосновенность собственности, свобода договора, недопустимость произвольного вмешательства в частные дела, судебная защита нарушенного права; приобретение частными лицами гражданских прав в своей воле и в своем интересе.

С учетом сказанного можно говорить о существенных отличиях между понятием "состав уголовного правонарушения", содержание которого раскрывается в теории уголовного права, и понятием "состав гражданского правонарушения", которое анализируется в гражданском праве. Специфика каждой из названных отраслей права заставляет правоведов концентрировать внимание на тех признаках, которые значимы для соответствующей сферы отношений: в первом случае это признаки, необходимые для признания конкретного лица виновным в совершении определенного преступления и привлечения его к уголовной ответственности за это преступление; во втором - признаки, необходимые для признания одного лица, понесшим имущественный или неимущественный ущерб от действий другого лица, что создает возможность первому требовать от второго компенсации причиненного ущерба*(105).

Так, состав гражданского правонарушения при деликте (состав юридического факта) включает в себя такие элементы: (1) само жизненное обстоятельство - действие, причинившее вред; (2) противоправность действия причинителя, причиняющего вред; (3) наличие имущественных потерь у другого лица; (4) виновность действия причинителя вреда*(106). Отсутствие любого из условий наступления жизненного обстоятельства (здесь действия, причинившего вред) не позволит говорить о наступлении юридического факта, что "не даст" возникнуть юридическим последствиям - обязательству из причинения вреда (гражданскому правоотношению). Вследствие такого отсутствия хотя бы одного из элементов состава гражданского правонарушения нет условий для удовлетворения требования о возмещении внедоговорного вреда.

Изучение "гражданского наказания"*(107) выходит за рамки настоящего исследования, однако, как представляется, необходимо несколько слов сказать о вине.

"Всякое неправомерное действие, - пишет Д.Д. Гримм в работе "Лекции по догме римского права", - с точки зрения гражданского права, по общему правилу, предполагает с объективной стороны известный вред, а с субъективной стороны - известную вину лица, culpa в обширном смысле, в силу которой действие может быть вменено ему"*(108). И в большинстве современных работ в качестве обязательного признака гражданского правонарушения рассматривается вина лица, совершившего правонарушение, и анализируются различные степени вины (умысел, грубая неосторожность, небрежность и т.п.). При этом вина обычно определяется как отношение правонарушителя к собственному противоправному поведению и его последствиям, хотя такое понимание вины характерно для публичного права (в частности, уголовного права), устанавливающего ответственность человека за противоправное деяние.

В гражданском праве вина определенно имеет специфику и можно согласиться с утверждениями тех авторов, которые подчеркивают, что в связи с тем, что субъектами гражданского оборота являются в том числе юридические лица и иные организации, говорить об их психическом отношении к совершенному недозволенному действию весьма сложно, если вообще возможно. Кроме того, нельзя не подчеркнуть, что гражданское право, регулирующее гражданские правоотношения, имеет основной своей задачей не наказание нарушителя (как это имеет место, например, в уголовном праве), а восстановление имущественной сферы пострадавшего лица, компенсацию причиненного имущественного или неимущественного ущерба.

С учетом сказанного современное гражданское право отказалось от традиционного для уголовно-правовой сферы подхода к пониманию вины, и сегодня вина в гражданско-правовом смысле может трактоваться как непроявление необходимой заботливости или осмотрительности, характеризующее субъекта (п. 1 ст. 401 ГК РФ).

Непременно надо отметить то, что понятие "гражданское правонарушение" не совпадает с понятием "недозволенное действие": первое понятие более узкое, нежели второе. И правильным будет вывод о том, что всякое правонарушение представляет собой недозволенное действие, однако не всякое недозволенное действие является правонарушением.

О гражданском правонарушении речь идет в ситуациях, когда одному лицу действиями (бездействием) другого лица причинен ущерб. Этот вывод, например, следует из определения, данного В.И. Синайским, который понимал под правонарушением "юридическое действие, недозволенное, причинившее вред какому-либо лицу и нарушившее его право"*(109). То есть одной из особенностей, характеризующих гражданское правонарушение, является причинение имущественного или неимущественного ущерба частному лицу.

В связи с этим представляется важным акцентировать внимание на том, что гражданским правонарушением будет признано только то недозволенное действие (бездействие), которое повлекло за собой причинение ущерба частному лицу (имущественного или неимущественного) или иное нарушение субъективных гражданских прав частного лица. Понятием "ущерб" в данном контексте охватывается и, например, ущемление интереса кредитора, которое позволяет ему требовать взыскания неустойки в ситуации, когда неисправный должник не причинил кредитору имущественного ущерба*(110).

Другой разновидностью недозволенных действий будет запрещенное законом действие (бездействие), которое не привело к причинению ущерба. В отсутствие вредоносных последствий нет оснований говорить о совершении гражданского правонарушения, но подобное "покушение" на гражданский оборот также влечет за собой соответствующие юридические последствия.

Гражданскому праву не свойственна превентивная функция возложения ответственности при отсутствии так называемых вредоносных последствий. Однако в современном ГК РФ в отличие от ранее действовавшего гражданского законодательства появилась прямая норма, предусматривающая возможность пресечения действий, создающих угрозу нарушения права (ст. 12 ГК РФ). И на ее основании, например, ст. 1065 ГК РФ допускает предъявление искового требования о запрещении деятельности, которая создает опасность причинения вреда в будущем, а п. 2 ст. 715 ГК РФ предусматривает право заказчика отказаться от исполнения договора и потребовать возмещения убытков, если подрядчик не приступает своевременно к исполнению договора или выполняет работу настолько медленно, что окончание ее к сроку становится явно невозможным. То есть современное гражданское право вынуждено пресекать действия еще на стадии, когда они не причиняют ущерба частному лицу, но со всей очевидностью могут повлечь его причинение. И в этом смысле можно говорить о специально предусмотренных правом моделях ситуаций, когда недозволенное действие при отсутствии реального ущерба может влечь специально предусмотренные для этих ситуаций юридические последствия.

Таким образом, недозволенное действие, совершенное или возможность совершения которого является очевидной, но не причинившее ущерба частному лицу, также как и гражданское правонарушение, повлекшее причинение имущественного или неимущественного ущерба частному лицу, создает юридические последствия.

Гражданское право, устанавливая прямой запрет на совершение какого-либо действия (либо прямо обязывая совершить какое-нибудь действие), определяет правовые модели обстоятельства такого недозволенного действия и соответствующих юридических последствий. Нацелившись обозначить юридические последствия недозволенных действий, нельзя обойти вопрос их вариативности, зависящей от факта реального причинения вреда.

Юридическим последствием гражданского правонарушения, повлекшего причинение ущерба частному лицу, как правило, является возникновение гражданского правоотношения - охранительного правоотношения*(111).

Самым простым и очевидным примером возникновения такого правоотношения является внедоговорное (деликтное) обязательство, которое было описано выше.

Несколько сложнее обнаруживается такое правоотношение в ситуации, когда его стороны уже связаны гражданским правоотношением (например, обязательственным). В этом случае возникновение между сторонами охранительного гражданского правоотношения также имеет место, причем по смыслу ст. 207 ГК РФ требования из возникающего охранительного правоотношения именуются как дополнительные требования: к ним относят, например, требования об уплате неустойки, штрафа, пени.

Охранительное правоотношение возникает и в ситуации, когда вследствие неисполнения обязательства, первоначальным предметом которого являются вещи (или услуги), кредитор по обязательству требует от должника-нарушителя уплатить деньги взамен исполнения обязательства. В таком случае, как подчеркивает Л.А. Лунц, первоначальное обязательство прекращается заменой его новым, направленным на уплату денег, что может быть результатом соглашения сторон или вытекать из закона*(112). Сказанное позволяет говорить о том, что в подобных случаях регулятивное правоотношение трансформируется в охранительное.

Анализ литературы свидетельствует об отсутствии единого мнения в отношении оснований и содержания охранительного правоотношения*(113) и в целом о явно недостаточной изученности этого правоотношения, но в целях настоящей работы нет нужды в подробном его исследовании. Следует заметить только, что при характеристике охранительного правоотношения важно подчеркнуть, что оно представляет собой гражданское правоотношение, которое, как правило, исчерпывается правом требования (правом притязания) со стороны лица, которому причинен ущерб, и обязанностью лица, причинившего ущерб, исполнить это требование, компенсировав первому лицу его потери. При этом, как подчеркивает В.Ф. Яковлев, по своему содержанию права требования (права притязания) могут серьезно различаться*(114).

Разобрав содержание юридических последствий гражданского правонарушения, нельзя оставить не изученными юридические последствия недозволенных действий, не повлекших причинение ущерба. К таким последствиям относятся как возникновение гражданского (охранительного) правоотношения, так и деформация правоотношения - создание правовой неопределенности в гражданском правоотношении.

Возникновение охранительного правоотношения уже было описано. Здесь требуют внимания юридические последствия создания правовой неопределенности в гражданском правоотношении, рассмотреть которое подробнее можно на примере неисполненной ничтожной сделки, являющейся недозволенным действием

Совершение ничтожной сделки признается нарушением правового запрета, что в любом случае позволяет говорить о ней как о недозволенном действии. В связи с этим можно согласиться с позицией тех авторов, которые отрицали за ничтожной сделкой значение сделки*(115), но, с другой стороны, - поддержать мнение о том, что ничтожная сделка является все же юридическим (недозволенным) действием и неверно вообще не видеть за ней значение юридического факта*(116).

Строго говоря, ничтожная сделка не должна рассматриваться как сделка - это сделкоподобное действие, совершаемое вопреки существующему правовому запрету (недозволенное действие). К ничтожным относятся сделки, в частности, совершенные: (1) с пороками содержания, т.е. сделки с целью, противной основам правопорядка и нравственности, мнимые, притворные и др. (ст. 169-170 ГК РФ); (2) с нарушением требования о нотариальном удостоверении или о регистрации сделки (п. 1 ст. 165 ГК РФ); (3) с нарушением требований закона (иного правового акта*(117)), специально предусмотренных для конкретной категории сделки или вида договора, а также - в отношении объекта сделки, когда по смыслу этого закона последствием несоблюдения предусмотренного в нем требования является ничтожность сделки.

В том случае, если ничтожная сделка совершена сторонами, но к ее исполнению они не приступали, речь идет о совершенном недозволенном действии, которое не привело к возникновению ущерба ни у одной из сторон. Это недозволенное действие, не приобретшее свойств гражданского правонарушения*(118), влечет возникновение правовой неопределенности в гражданском правоотношении, которое может быть устранено вследствие рассмотрения судом соответствующего требования лица, заинтересованного в санации сделки или признании ее недействительной. И совершенно прав М.А. Гурвич, подчеркнувший следующее: "Встречаются, однако, интересы, находящиеся вне содержания субъективных (материальных) прав заинтересованных лиц; последним не предоставлено ни право требовать от кого-либо определенного поведения с возможностью применения санкции, ни самому произвести действие, удовлетворяющее материальный интерес_ Тем не менее такой интерес может защищаться законом. Характерным примером здесь может служить интерес в определенности материального правоотношения, то есть в устранении угрозы его нарушения, возникшей вследствие спора о существовании или содержании правоотношения"*(119).

Таким образом, недозволенные действия влекут соответствующие их сущности юридические последствия, которые входят в группу последствий движения гражданского правоотношения.

2. Дозволенное действие.

Под такими действиями следует понимать действия, относительно которых существует общее дозволение закона, т.е. в действующем законодательстве отсутствует прямой запрет на их совершение. К числу дозволенных действий можно отнести, в частности:

- совершение сделки;

- издание акта государственным органом или органом местного самоуправления;

- проведение публичных торгов;

- государственную регистрацию юридических лиц;

- вынесение решения органом юридического лица;

- выпуск ценных бумаг и т.д.

Впрочем, наличие общего дозволения закона не препятствует признанию судом упомянутых действий недействительными в том случае, если при их совершении не были соблюдены требования правовых норм.

Например, совершение сделки нередко несет такое несоответствие нормам права, которое, по определению О.С. Иоффе, трудно распознаваемо и не может быть выявлено без представления и оценки необходимых доказательств*(120). Такое несоответствие не позволяет говорить о ничтожности сделки (недозволенном действии), но позволяет сделку оспаривать. До вынесения соответствующего судебного решения, как и при отсутствии оспаривания, такая (оспоримая) сделка является обычной действительной сделкой и влечет соответствующие ее природе юридические последствия.

Иными словами, закон не запрещает существование сделок с некоторыми "погрешностями" (дефектные юридические факты; см. о них § 1.1.2 настоящей работы), допуская возможность их ликвидации со всеми имевшими место юридическими последствиями только посредством признания судом (по специальному иску) их недействительности и применения последствий недействительности. Именно в силу судебного решения оспоримая сделка аннулируется с обратной силой: все имевшие место с момента ее совершения юридические последствия "разворачиваются"*(121) (ст. 167, 168 ГК РФ). Но до момента признания судом недействительной сделка, относящаяся к категории дозволенных действий, является действительной сделкой. Вследствие сказанного обоснованной является точка зрения М.А. Агаркова, делившего сделки: на (1) безусловно действительные и (2) условно действительные (или оспоримые)*(122).

Впрочем, нет никакого основания говорить о том, что признание оспоримой сделки недействительной "переводит" это действие из группы дозволенных действий в группу действий недозволенных. Признавая это дозволенное действие недействительным, суд тем самым признает, что это действие не обладает качествами юридического факта - качествами, необходимыми для возникновения юридических последствий. Иными словами, признание судебным решением недействительности действия уничтожает его как юридический факт и в этом случае все имевшие место последствия такого действия "лишаются" правового основания. Именно уничтожение юридического действия путем признания его судом недействительным и является причиной применения последствий его недействительности.

Таким образом, имеющие дефект дозволенные действия (дефектные юридические факты) - все те же дозволенные действия, которые могут стать и нередко становятся предметом рассмотрения суда по иску о признании их недействительными (т.е. признании отсутствия у них "силы" юридического факта). И только положительное решение суда о признании недействительным дозволенного действия (сделки, акта государственного органа, публичных торгов и т.д.) позволяет относиться к такому действию как к несовершенному.

Продолжая классификацию юридических действий, можно констатировать, что в общепринятом виде современная классификация по "волевому" признаку предусматривает следующий (третий) уровень подразделения: правомерные действия в зависимости от направленности воли на юридические последствия делятся на юридические акты и юридические поступки*(123).

Сам критерий разграничения - направленность воли на юридические последствия - возражений не вызывает, что, к сожалению, нельзя сказать о даваемой в литературе трактовке этого критерия.

Так, при подразделении правомерных действий на юридические акты и юридические поступки большинство правоведов исходят из того, что юридические акты прямо направлены на возникновение, изменение или прекращение гражданских правоотношений. В то же время под юридическими поступками обычно понимаются действия, которые вызывают подобные юридические последствия независимо от того, "сознавал или не сознавал субъект их правовое значение, желал или не желал наступления правовых последствий"*(124). Иными словами, к юридическим актам сегодня принято относить действия, в любом случае направленные на движение гражданского правоотношения, а к юридическим поступкам - действия, которые могут иметь такую направленность (направленность на достижение юридических последствий), но могут и не иметь таковой.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: