Действия дозволенные и недозволенные 3 страница

Данная классификационная группа не встретила широкой поддержки у правоведов. Например, С.И. Вильнянский объединял в одну группу юридические поступки и действия, создавшие объективированный результат*(143). Другие ученые вовсе не признавали за такими действиями значение юридического факта*(144). С.Ф. Кечекьян, предложивший термин "результативные действия" (со ссылкой на то, что едва ли правильно употреблять слово "поступок" в применении, например, к художественному или литературному творчеству, написанию романа или созданию кинокартины), понимал под ним не только действия, создающие объективированные результаты, но и юридические поступки*(145). Можно говорить, что и сегодня нет единства взглядов относительно необходимости выделения в самостоятельную группу результативных действий, отсутствуют четкие представления о том, какие действия следует к ним относить.

Термин "результативные действия" представляется весьма удобным, в силу чего он используется в настоящей работе, но не в том значении, которое придавал ему С.Ф. Кечекьян, а для обозначения лишь действия, создающего предусмотренные нормами права объективированные результаты.

В современных теоретических работах результативные действия принято относить к группе юридических поступков, но они, несомненно, выделяются из числа последних, образуя самостоятельную группу. Даже отвлекаясь от сомнительности тезиса о том, что термин "поступок" допустимо применять к художественному или научному творчеству, можно заметить, что самостоятельность результативных действий обладает целым рядом специфических признаков, на которые следует обратить внимание.

Прежде всего эта группа действий отличается от прочих односторонних действий целевой направленностью: лица, совершающие результативные действия, вовсе не имеют целью достижение правового результата, ими движет стремление получить реальные плоды своих фактических действий. И только с появлением реальных плодов (объективированного результата) совершения фактических действий возникают конкретные юридические последствия. Так, изготовление вещи влечет возникновение права собственности на нее, создание произведения литературы или искусства - интеллектуальных прав и т.д., поскольку именно эти последствия предусмотрены нормой права в случае появления указанных результатов деятельности.

Характерной особенностью результативных действий является то, что право предусматривает возникновение последствий не в связи с совершением действия, а именно с появлением объективированного результата этих действий - созданной вещью, произведением искусства, кладом и т.п. В отсутствие же этого объективированного результата фактических действий говорить о совершении результативного действия не приходится.

Анализируя данную группу односторонних действий, нельзя говорить о том, что, совершая результативное действие, лицо вовсе не изъявляло воли - воля лица была выражена на совершение фактических действий, но не на создание юридических последствий. Но поскольку в рассматриваемом случае в силу правовых предписаний юридические последствия возникают "не с волеизъявлением данного лица, которое может и не подозревать правового эффекта совершаемого им действия, а с объективированным результатом, который является следствием его деятельности"*(146), юридические последствия возникают и при отсутствии воли на их создание: результативные действия сами по себе влекут наступление правового результата (как правило, возникновение гражданского правоотношения*(147)).

Так, создавая произведение искусства, его создатель может и не знать о возникновении гражданского правоотношения и соответственно интеллектуальных прав, обладателем которых он становится в силу факта создания этого произведения*(148). Обнаружение клада при определенных условиях порождает для собственника имущества, где был сокрыт клад, и лица, его обнаружившего, право собственности на обнаруженные вещи при том что воля названных лиц вовсе не была направлена на возникновение гражданского правоотношения.

Привязка юридических последствий не к самим (фактическим) действиям, а к возникновению их объективированного результата позволяет утверждать, что результативные действия имеют юридическое значение вне зависимости от дееспособности совершившего их лица. Н.Г. Александров по этому поводу отмечает, что "авторское право, например, возникает и у малолетнего композитора. Право на вознаграждение за находку_, несомненно, возникает и у несовершеннолетнего лица, нашедшего вещь"*(149).

Вследствие сказанного право совершать результативное действие принадлежит также и лицам, не обладающим общегражданской дееспособностью, что порождает для них возникновение предусмотренных правом юридических последствий. При этом, как обоснованно подчеркивает Ю.К. Толстой, из того, что при совершении таких действий закон не требует от субъектов дееспособности, "вовсе не следует, что эти действия являются юридически безразличными"*(150). Действительно, написание картины или обнаружение клада недееспособным лицом порождают у него соответственно интеллектуальные права или право собственности.

Помимо сказанного нельзя не отметить, что объективированный результат совершения фактических действий может иметь не только "положительный", но и "отрицательный" характер. И в качестве примера последнего утверждения, хотелось бы проанализировать результаты действий, совершенных в состоянии необходимой обороны (ст. 1066 ГК РФ), и действий, совершенных в состоянии крайней необходимости (ст. 1067 ГК РФ).

Как известно, в отличие от причинения вреда, которое в рамках настоящей классификации рассматривается как недозволенное действие, совершение названных действий, также влекущее причинение вреда, будет признаваться действием дозволенным*(151). Право при определенных условиях дозволяет совершение лицом фактических действий, которые могут создать негативные последствия для посягающего лица или иных лиц. Наступление этих негативных последствий (причиненный вред) и есть тот объективированный результат рассматриваемых действий, и право связывает юридические последствия именно с этим объективированным результатом (наличием вреда). В том случае, если причиненный вред (объективированный результат) отсутствует, юридических последствий не возникнет вовсе.

Таким образом, действия, совершенные в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости, представляют собой один из интереснейших примеров результативных действий, объективированный результат которых носит "отрицательный" характер. Как и при совершении иных результативных действий, воля лица, причинившего вред в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости, направлена не на создание юридических последствий, а только на фактическую защиту имущества и иных благ. Стало быть, действия, совершенные в состоянии необходимой обороны, равно как и действия, совершенные в состоянии крайней необходимости, есть разновидность результативных действий.

Выше уже отмечалось, что говорить о недействительности можно только применительно к тем дозволенным действиям, в которых проявилась воля субъекта на создание юридических последствий и в отношении которых в законе отсутствует прямой запрет. Учитывая, что при совершении результативных действий воля лиц не направлена на создание юридических последствий и в качестве юридического факта выступает скорее не действие, а возникновение результата этого действия, в отношении этой разновидности односторонних действий вопрос о действительности подниматься не может.

3. Юридические акты относятся к разряду односторонних действий, которые совершаются с целью породить конкретные юридические последствия: они имеют направленностью только возникновение, изменение или прекращение гражданского правоотношения, т.е. движение правоотношения.

Совершение юридического акта влечет движение гражданского правоотношения. То есть движение правоотношения в этом случае является следствием волеизъявления только одной стороны правоотношения. В то же время другая сторона этого правоотношения может:

- ожидать совершения этого действия (так, представитель вправе ожидать от представляемого выдачи доверенности);

- возражать против его совершения (например, возражения должника при одностороннем отказе кредитора от договора или возражения собственника при реквизиции имущества по решению государственного органа);

- вовсе не знать о совершении этого действия (например, неведение наследника о составлении завещания).

И в силу этого к порядку осуществления и оформлению юридического акта зачастую предъявляются специальные требования. Так, право традиционно предусматривает специальные требования к форме завещания и доверенности, порядку принятия решения органами юридических лиц и т.д.

Установленные правом специальные требования к форме и порядку совершения юридических актов в большинстве случаев предусмотрены в императивной форме*(152) и, следовательно, не допускают отклонения от них. Признавать за односторонним действием значение юридического акта можно прежде всего при условии, что оно отвечает специальным требованиям, предъявляемым к его форме и порядку совершения. В противном случае совершенный акт не будет признаваться в качестве наступившего юридического факта, влекущего возникновение юридических последствий, т.е. такое действие с юридической точки зрения будет рассматриваться как фактическое обстоятельство (о фактических обстоятельствах см. § 1.1.1 настоящей работы). В частности, такой случай может иметь место при выдаче неудостоверенной нотариусом доверенности на совершение сделки, требующей нотариальной формы, при издании акта органом государственной власти с нарушением предусмотренной законом процедуры и т.п.

Соблюдение же специальных требований, предъявляемых к форме и порядку совершения юридического акта, позволяет говорить о состоявшемся юридическом факте, но вовсе не препятствует постановке вопроса о действительности этого юридического акта. По этому поводу еще в XIX веке Е.Н. Трубецкой писал, что для "совершения юридических актов закон устанавливает определенный способ, причем соблюдение этого способа во всех случаях дает возможность удостовериться в действительности совершения актов"*(153). Таким образом, всякий юридический акт может быть оспорен в судебном порядке посредством предъявления специального иска о признании его недействительным по мотивам несоответствия закону или иному нормативному правовому акту, превышения органом государственной власти компетенции, несоблюдении предусмотренной законом формы акта или порядка его совершения и т.д.

Анализ практики совершения юридических актов позволяет говорить о том, что не всегда воля субъекта волеизъявления может складываться свободно - в некоторых случаях право специально возлагает на субъекта волеизъявления обязанность проявить волю. Речь, конечно, идет о случаях совершения юридических актов публичными органами, к которым относятся государственные органы и органы местного самоуправления. Для них правом установлены определенные стандарты поведения: по вопросам, отнесенным к их компетенции, публичные органы не только вправе изъявить волю, но и обязаны это делать при отсутствии формальных оснований для отказа в совершении такого юридического акта. Таким образом, на публичные органы возлагается обязанность осуществить стандартное волеизъявление по вопросу их компетенции, что позволяет говорить о высокой степени формализации волеизъявления этих лиц.

Так, в силу ст. 51 ГК РФ регистрирующие органы, осуществляющие регистрацию юридических лиц, обязаны зарегистрировать вновь созданное юридическое лицо (осуществить стандартное волеизъявление). Отказ в регистрации допускается только в случаях, установленных в законе (в ранее действовавшей редакции специально указывалось, что отказ в регистрации по мотивам нецелесообразности создания юридического лица не допускается). В этих условиях отсутствие формальных оснований для отказа в регистрации вновь созданного юридического лица такой отказ, равно и уклонение от совершения этого юридического акта, рассматривается как недозволенное действие (уклонение от совершения действия в тех случаях, когда правом прямо возложена обязанность совершения такого действия).

В отличие от публичных органов частные лица могут беспрепятственно и независимо проявлять волю на совершение юридического акта (что, впрочем, не отменяет необходимости соблюдения императивных требований к форме и порядку их совершения) либо вовсе не изъявлять волю на совершение одностороннего действия. То есть отсутствие предусмотренных правом стандартов поведения для частных лиц позволяет говорить об отсутствии формализации волеизъявления частных лиц и санкционирует самостоятельность этих лиц в решении вопроса совершения или несовершения одностороннего действия.

Пятый уровень разграничения юридических фактов.

Вышеизложенное позволило разграничивать юридические акты по степени формализации волеизъявления на односторонние сделки и публичные акты.

Безусловно, разграничение юридических актов по степени формализации волеизъявления обнаруживает совершенно определенную зависимость от субъекта волеизъявления (для первых двух случаев такими субъектами традиционно признаются частные лица, для второго - государственные органы). Но все же не субъект, а именно степень формализации волеизъявления позволяет разделить юридические акты на две упомянутые группы.

Разграничивать юридические факты по критерию субъектов волеизъявления в рамках "волевой" классификации юридических фактов представляется неверным (об этом говорилось ранее). И, кроме того, это не дало бы необходимых результатов в силу следующего.

Российская Федерация, ее субъекты и муниципальные образования действуют через систему своих органов, наделяемых компетенцией, объем и содержание которой определяется в специальных правовых актах. Публичные органы (государственные органы и органы местного самоуправления), в общем, создаются для решения публично-правовых (общественных, государственных) задач, вследствие чего они обладают вполне определенными полномочиями и компетенцией по изданию ненормативных правовых актов, властно воздействующих на гражданские правоотношения.

В рамках своей компетенции публичные органы могут соответственно от имени Российской Федерации, субъекта Федерации или муниципального образования вступать в гражданский оборот, приобретая или осуществляя подобающие права и обязанности. Например, Федерального закона "О концессионных соглашениях" допускает, что орган местного самоуправления, выступающий от муниципального образования, вправе выступать в установленном порядке в качестве концедента, предоставляющего в эксплуатацию частным лицам объекты в сфере общественных и коммунальных услуг (это могут быть в частности, общественный транспорт, водоотведение, городское хозяйство и т.д.). В результате такого рода действий публичных органов участниками гражданских правоотношений становятся публично-правовые образования (Российская Федерация, субъект Федерации или муниципальное образование), которые, как обычно отмечается, "созданы не для участия в гражданских правоотношениях, которое носит для них вынужденный, вспомогательный по отношению к основной деятельности характер"*(154). Таким образом, вступление в гражданский оборот от имени соответствующего публично-правового образования не влечет непосредственно для публичных органов возникновение гражданских прав и обязанностей.

Но нельзя забывать о том, что публичные органы, создаваемые по общему правилу в форме учреждения (некоммерческой организации), могут вступать в гражданский оборот и от собственного имени для реализации собственных нужд. При этом, вступая в гражданский оборот, такие учреждения (публичные органы), как предполагается, действуют как равноправные его участники, не обладающие преимуществами по сравнению с другими субъектами - гражданами и юридическими лицами. Например, орган регистрации прав на недвижимое имущество при покупке канцелярских товаров вступает в договорные отношения как частное лицо, которое, бесспорно, обладает равными правами с другим частным лицом - продавцом этих товаров.

Это означает, что публичные органы при вступлении их в гражданский оборот от собственного имени приравниваются к частным лицам, в силу чего они обладают возможностями осуществлять различного рода дозволенные действия, обычно "доступные" частным лицам (например, совершать двухсторонние и односторонние сделки, если иное не предусмотрено законом). Так, публичный орган (учреждение) может выдать доверенность, в одностороннем порядке отказаться от исполнения договора (если это допускается законом), объявить публичный конкурс и т.д.

В этом проявляется особенность положения публичных органов как субъектов гражданского права - положения, которое существенно отличается от положения граждан и юридических лиц. И именно двойственность положения публичных органов является еще одним препятствием для использования в рамках "волевой" классификации такого критерия как субъект волеизъявления. И напротив, подразделение юридических актов по степени формализации волеизъявления дает весьма четкую картину: если волеизъявление на совершение юридического акта является обязательным, ограничено рамками компетенции и формализовано (стандартное волеизъявление) такой юридический акт, несомненно, является, публичным актом. Если же волеизъявление является свободным, то это - односторонняя сделка, в том числе и тогда, когда субъектом волеизъявления выступил публичный орган.

1. Односторонние сделки, являясь разновидностью юридических актов, направлены на достижение такого правового результата, как движение гражданского правоотношения. Это в определенной степени сближает их с двухсторонними сделками, направленными на движение гражданского правоотношения (договорами), и в силу ст. 156 ГК РФ позволяет применять к таким юридическим последствиям односторонних сделок, как возникновение, изменение или прекращение обязательств общие положения об обязательствах и договорах постольку, поскольку это не противоречит закону, характеру и существу односторонней сделки*(155).

За исключением отмеченного сходства, односторонние сделки существенно отличаются от сделок двух(много)сторонних; каждое из названных юридических действий обладает своими специфическими свойствами.

Прежде всего в отличие от двух(много)сторонней сделки для совершения односторонней сделки достаточно волеизъявления одной стороны правоотношения. Но юридические последствия односторонней сделки, безусловно, отражаются на движении гражданского правоотношения в целом: ее (сделки) правовым результатом может быть возникновение, изменение или прекращение этого правоотношения, установленного по крайней мере между двумя лицами. В качестве иллюстрации можно было бы сослаться на такие односторонние сделки, как, например, составление завещания, объявление торгов, публичное обещание награды, объявление публичного конкурса, в результате которых возникают гражданские правоотношения, а также односторонний отказ от договора или одностороннее изменение его условий (когда это предусмотрено законом или договором), влекущих соответственно прекращение или изменение правоотношения.

Общее правило, установленное в ст. 155 ГК РФ предусматривает, что односторонняя сделка создает обязанности для лица, совершившего сделку. То есть лицо, совершившее одностороннюю сделку, тем самым принимает на себя обязанность по отношению к адресату сделки (или нескольким адресатам). Так, публичное обещание награды влечет соответствующую обязанность у лица, объявившего публично о выплате денежного вознаграждения или выдаче иной награды, по отношению к тому, кто совершит указанное в объявлении действие в указанный в нем срок (п. 1 ст. 1055 ГК РФ).

Вместе с тем ст. 155 ГК РФ допускает в некоторых случаях создание односторонней сделкой обязанности для других лиц, ограничивая такие случаи специальным указанием в законе или наличием соглашения с лицом, на которое возлагается эта обязанность. Данное положение представляется важным с той точки зрения, что позволяет разграничивать односторонние сделки на два вида: односторонние сделки, которые сами по себе (автономно) влекут движение гражданского правоотношения, и односторонние сделки, которые носят вспомогательный характер и входят как элемент в юридический состав (о юридическом составе см. главу 1.2 настоящей работы), влекущий указанные юридические последствия.

Односторонних сделок, которые сами по себе (автономно) влекут упомянутые юридические последствия, не слишком много. В число таких сделок, автономно воздействующих на движение гражданского правоотношения, входят некоторые из названных выше видов: завещание, объявление торгов, публичное обещание награды, объявление публичного конкурса, односторонний отказ от договора или одностороннее изменение его условий в допускаемых законом случаях, отказ от принятия наследства. Такого рода сделка не только не требует взаимности (встречности) волеизъявления другой стороны, но и более того, для ее совершения вовсе не требуется согласования с другой стороной правоотношения. Таким образом, ее отличительной чертой является самостоятельный характер.

Большинство же односторонних сделок носят вспомогательный характер и входят в качестве одного из элементов в юридический состав, который только в завершенном состоянии "движет" правоотношение. Повода признавать их самостоятельно порождающими названные последствия не имеется.

Односторонние сделки, носящие вспомогательный характер, гораздо многочисленнее. И в качестве самого популярного примера такой сделки можно назвать выдачу доверенности, которая осуществляется только при наличии договора поручения, и, следовательно, только при накоплении юридического состава возникает соответствующие юридические последствия.

Другим распространенным видом односторонних сделок, имеющих вспомогательный характер, следует признать согласие. Не порождая движение правоотношения, но являясь промежуточным юридическим фактом, согласие в случаях, определенных в законе либо договоре, является обязательным условием заключения договора, т.е. выступает необходимым элементом юридического состава, направленного на возникновение договорных отношений.

Согласие может сводиться к волеизъявлению одного лица или совпадающему волеизъявлению нескольких участников одной стороны, имеющих сонаправленный интерес. Вторая разновидность согласия возбуждает, вероятно, наибольший интерес, поскольку, имея частое применение на практике, вызывает немалое количество споров, как среди теоретиков, так и среди практиков.

Согласие, требующее совпадения волеизъявления нескольких лиц, может быть выражено в ходе их непосредственного контакта (на переговорах, на заседании исполнительных органов юридического лица, на общем собрании и т.д.) либо иметь разрыв во времени (например, при переписке).

В тех случаях, когда согласие должно быть выражено несколькими участниками, выступающими на одной стороне гражданского правоотношения, проблем, как правило, не возникает. Например, п. 1 ст. 1044 ГК РФ требует получения согласия всех товарищей на совершение сделки при совместном ведении дел; отсутствие согласия одного из них не позволяет говорить о выполнении этого условия.

Немаловажным представляется отметить также и то, что выражение согласия на совершение сделки представляет собой одностороннюю сделку, носящую вспомогательный характер, но не являющуюся элементом двух(много)сторонней сделки. Выражение согласия (односторонняя сделка) есть обязательный юридический факт, с которого обычно начинается накопление юридического состава; до его получения в тех случаях, когда согласие признается обязательным, все совершенные действия рассматриваются как действия, не влекущие юридических последствий.

В тех же случаях, когда совершение односторонней сделки требует от лица, к которому она обращена, осуществления конкретных действий для того, чтобы воспользоваться вытекающими из нее правами, речь идет уже нередко не о выражении согласия, а об осуществлении субъективных прав. Например, для приобретения наследства требуется, чтобы наследник принял его посредством фактического вступления во владение наследственным имуществом или подал заявление о принятии наследства. Равно и получение награды, о которой было публично объявлено, требует от обратившихся лиц предоставления соответствующей информации. Такого рода ответные действия - не что иное, как действия, направленные на осуществление субъективных гражданских прав, и вследствие этого к односторонним сделкам не относящиеся (в первом случае это юридический поступок, о котором будет говориться далее; во втором - двухсторонняя сделка). Как и упомянутые односторонние сделки (здесь завещание, публичное обещание награды), названные действия носят также самостоятельный характер.

Еще одной "популярной" разновидностью односторонних сделок, на которых хотелось бы кратко остановиться, являются решения органов юридических лиц.

Вообще вопрос о правовой природе решений органов юридических лиц является сегодня весьма дискуссионным. Многие авторы отрицают значение сделки за решениями органов юридических лиц, в том числе и по причине того, что существующая классификация юридических фактов (события и действия, действия правомерные и неправомерные; правомерные действия - юридические поступки и юридические акты; юридические акты - сделки, административные акты, судебные решения) не позволяет "встроить" в нее решения органов юридических лиц*(156).

Надо сказать, что указанная проблема "встраивания" отдельных юридических фактов в ныне существующую и критикуемую в настоящей работе "волевую" классификацию существует достаточно давно, и об этом неоднократно упоминалось ранее.

Однако правовая природа решений органов юридических лиц (которые, по сути, представляют собой акты частных лиц) в период существования командно-административной системы не вызывала исследовательского интереса у отечественных цивилистов и дискуссий не порождала. Бурное развитие корпоративных отношений сегодня подняло упомянутую проблему "на поверхность" и обнаруженное отсутствие теоретических разработок правовой природы решений частных лиц служит дополнительным препятствием в выработке единых подходов к решению различных вопросов в сфере корпоративных отношений.

Литература свидетельствует о том, что до сих пор решения публичных органов и решения органов частных лиц в общем не разграничиваются. И достаточно широкое распространение получило мнение о том, что положения Закона РФ "Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан", который называет в числе предметов обжалования, в частности, определенные действия (решения) государственных органов, органов местного самоуправления, учреждений, предприятий и их объединений, общественных объединений, должностных лиц и государственных служащих, распространяется и на случаи обжалования решений органов юридических лиц*(157).

Думается, что неверно объединять в единую категорию публичные акты и акты частных лиц, к которым относятся решения органов юридических лиц. Публичные акты, которым будет уделено внимание ниже, и акты частных лиц, напротив, следует четко разграничивать: у них различные цели, сфера и порядок действия, форма и проч. Объединяет их только то, что они являются односторонними действиями, которые совершаются с целью движения правоотношения.

И здесь надо специально отметить, что, возражая против рассмотрения решений органов юридических лиц в качестве сделок или соглашаясь рассматривать их в этом качестве, подавляющее большинство авторов не видят этот юридический факт в качестве сделки односторонней. Например, Н.В. Козлова считает, что всякое решение органов юридического лица, будь то решение общего собрания учредителей (участников, акционеров, членов), совета директоров, правления или иного коллегиального органа юридического лица, является "многосторонней гражданско-правовой сделкой, совершенной субъектами, образующими коллегиальный орган юридического лица"*(158).

Между тем здесь имеет место множество лиц на одной стороне - это участники, имеющие сонаправленный интерес, который позволяет выступать на одной стороне (об отличиях сторон и участников см. выше). Вследствие этого решение органов юридического лица не может рассматриваться в качестве многосторонней сделки - это одностороннее действие, относящееся к группе юридических актов*(159). Особенность принятия решения органом юридического лица состоит в том же, что и в ситуации выражения согласия общего собрания акционеров акционерного общества на совершение крупной сделки - большинство здесь может игнорировать волю меньшинства*(160). Первопричины же указанных выше умозаключений о многосторонности такой сделки, как решение органа юридического лица, проистекают, по всей видимости, из недостаточной разработанности в отечественной доктрине теории односторонних сделок*(161).

Как правило, наряду с согласием решения органов юридических лиц выступают как юридические факты (односторонние сделки), входящие в юридический состав. Но в отличие от согласия, начинающего накопление юридического состава, решение органов юридических лиц обычно завершает промежуточный или полный юридический состав, направленный на движение гражданского правоотношения. Собственно в этом, по всей вероятности, и проявляется основное отличие согласия от решения: согласие должно начинать юридический состав, а решение органа юридического лица - замыкать промежуточный или полный юридический состав.

Например, решение совета директоров акционерного общества о вынесении какого-либо вопроса на общее собрание акционеров порождает обязанность общего собрания рассмотреть этот вопрос (порождает промежуточные юридические последствия). Проведение этого собрания и вынесение по его результатам решения есть завершающее юридический состав обстоятельство, которое уничтожает предыдущий юридический факт принятия решения о вынесении вопроса на общее собрание акционеров - предыдущий факт поглощается замыкающим (об эффекте поглощения см. подробнее § 1.2.2 настоящей работы). Практическим результатом этого вывода будет то, что после вынесения решения общего собрания акционеров невозможно самостоятельно обжаловать решение совета директоров о назначении собрания - все доводы о ненадлежащем извещении и прочее должны быть изложены при оспаривании решения общего собрания.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: