Глава 2.2 Процессуальный состав и его виды

Для возникновения процедурных последствий зачастую недостаточно одного процессуального факта, а необходимо наличие нескольких таких фактов, которые организуют сложное образование - процессуальный юридический состав (далее по тексту - процессуальный состав).

Под процессуальным составом следует понимать совокупность процессуальных фактов, которая в силу нормы права необходима для наступления процедурных последствий. Следует специально подчеркнуть, что процессуальный состав подразумевает объединение именно процессуальных фактов: юридические факты гражданского права не могут входить в процессуальный состав и влечь процедурные последствия, о чем подробно будет говориться далее.

В то же время нельзя исключать ситуаций, когда обстоятельство, расцениваемое как юридический факт гражданского права, одновременно является юридически значимым и для процессуальных правоотношений. В этом случае одно и то же действие рассматривается одновременно как юридический факт, влекущий гражданско-правовые последствия, и как процессуальный факт, влекущий процедурные последствия. Примерами таких фактов являются, в частности, упоминаемое ранее предъявление иска, а также вынесение государственным судом итогового решения по существу дела, возражения.

§ 2.2.1 Понятие и содержание процессуального состава

Нормы процессуального права довольно часто предусматривают такого рода ситуации, в которых единичное процессуальное действие является недостаточным для создания процедурных последствий. Например, для возникновения элементарного процессуального отношения государственного суда со свидетелем явно недостаточно только предъявления истцом искового требования: по общему правилу необходимо еще и соответствующее ходатайство заинтересованной стороны и решение государственного суда по промежуточному (текущему) вопросу, оформляемое определением. То есть нередко норма процессуального права требует совокупности нескольких самостоятельных обстоятельств, каждое из которых становится элементом процессуального состава.

Процессуальный состав является совокупностью отдельных процессуальных фактов, каждый из которых в иных случаях мог бы выступать в качестве самостоятельного. Так, оба указанных в примере действий (процессуальное действие стороны и процессуальное действие государственного суда) являются самостоятельными процессуальными фактами. То есть за входящими в процессуальный состав элементами - процессуальными фактами - можно углядеть свойство автономности по отношению друг к другу.

Норма процессуального права, определяющая процедурные последствия для абстрактной модели совокупности обстоятельств, связывает эти последствия с наступлением всей указанной совокупности. То есть для наступления процедурных последствий необходим не единичный процессуальный факт, а именно совокупность таких фактов.

Вследствие этого процессуальные факты, призванные образовать процессуальный состав, несколько ограничиваются в своей "автономности" и уже каждый из них не влечет самостоятельные последствия (а только их совокупность), но это не лишает их этого свойства вообще (подробнее об эффектах процессуального состава см. § 2.2.2 настоящей работы).

Таким образом, процессуальный состав может быть образован только сочетанием процессуальных фактов. И здесь особенно четко проявляется сложность отграничения состава процессуального факта, о котором говорилось ранее, от процессуального состава, которые нередко отождествляют*(276).

Исходя из того, что процессуальный факт может отличаться своими признаками, свойствами, качествами, характеристиками или их совокупностью (см. об этом § 2.1.2 настоящей работы), можно говорить о том, что процессуальный состав включает в себя два и более составов процессуальных фактов. Все признаки, свойства, качества, и пр., относящиеся к каждому процессуальному факту, рассматриваются как элементы состава каждого процессуального факта и самостоятельного юридического значения не приобретают. Но только при условии соответствия каждого из составов процессуального факта предъявляемым к нему требованиям будет иметь место образование процессуального состава.

Процессуальный состав необходимо отграничивать от предваряющих его необходимых общих предпосылок наступления процедурных последствий. Характеризуя последние, важно отметить следующее.

Общие предпосылки наступления процедурных последствий представляют собой такие правовые явления, которые признаются нормами процессуального права общими (и обязательными) компонентами для наступления процедурных последствий вследствие состоявшегося процессуального факта (исходя из того, что такого рода предпосылки необходимы во всех случаях, они называются общими предпосылками наступления процедурных последствий). Если это имеет место в сфере процессуальных правоотношений, то указание на необходимость такой предпосылки как бы выносится за скобки и содержится в общей части процессуального права.

Первая общая предпосылка наступления всяких процедурных последствий - это норма процессуального права. Подобное мнение высказывал, в частности, П.Ф. Елисейкин: "Нормы гражданского процессуального права выступают в качестве абстрактной (общей) предпосылки. Регулируя соответствующий вид общественных отношений, они придают им характер гражданских процессуальных правоотношений_ Гипотезы гражданских процессуальных норм предусматривают обстоятельства, при которых может возникнуть гражданское процессуальное правоотношение. Сами эти обстоятельства, таким образом, выступают в качестве юридических фактов гражданского судопроизводства. Именно в этом смысле нормы гражданского процессуального права выступают в качестве общей абстрактной предпосылки гражданских процессуальных правоотношений"*(277).

Итак, норма процессуального права устанавливает правовую модель обстоятельства и предусматривает последствия его наступления (например, возникновение элементарного процессуального отношения или его нормальное развертывание (функционирование) и т.д.). Но норма права не может, минуя процессуальные факты, сама порождать процессуальное правоотношение и "двигать" его: она только создает возможность наступления каких-либо процедурных последствий, указывая на те условия, при которых эти последствия могут возникнуть. Именно в силу этого норма процессуального права рассматривается в качестве общей предпосылки наступления процедурных последствий, а процессуальный факт - в качестве частной (конкретной) основы наступления соответствующих процедурных последствий.

Вторая общая предпосылка наступления всяких процедурных последствий - это процессуальная правосубъектность участвующих в деле лиц (объединяющая процессуальные правоспособность и дееспособность).

Входящая в состав процессуальной правосубъектности процессуальная правоспособность понимается в АПК РФ как возможность иметь процессуальные права и нести процессуальные обязанности (ч. 1 ст. 43). В ГПК РФ процессуальная правоспособность определена по-иному - как возможность реализации права на судебную защиту (ст. 36); такое уточнение обусловлено доктринальной позицией, согласно которой процессуальная правоспособность и процессуальная дееспособность есть возможности, предоставленные лишь сторонам и третьим лицам*(278).

Процессуальная правоспособность не может сама по себе наделить лицо правами либо возложить на него обязанности - она лишь создает такую юридическую возможность. В силу сказанного справедливы следующие выводы М.С. Шакарян: "Процессуальная правоспособность, как и гражданская, - это абстрактная возможность правообладания. По условиям возникновения гражданская процессуальная правоспособность совпадает с гражданской правоспособностью, т.е. возникает с момента рождения и прекращается со смертью гражданина, а у организации - соответственно с момента создания, а прекращается в случае ликвидации. Однако по содержанию процессуальная правоспособность отличается от материальной (гражданско-правовой)"*(279).

Так, ч. 1 ст. 41 АПК РФ, ч. 1 ст. 35 ГПК РФ содержат открытый перечень прав (правомочий) участвующих в деле лиц, а кроме того, многие другие статьи процессуального законодательства упоминают о возможности этих лиц совершать и иные действия. В частности, участвующие в деле лица вправе знакомиться с материалами дела, делать выписки из них, снимать копии, заявлять отводы, представлять доказательства и знакомиться с доказательствами, представленными другими лицами, участвующими в деле, до начала судебного разбирательства, участвовать в исследовании доказательств и проч. Для того чтобы эти правомочия могли быть реализованы, необходимо совершение ряда процессуальных действий: предъявление иска, принятие его государственным судом и возбуждение производства по делу, представление отзыва ответчиком и проч.

Вследствие этого процессуальная правоспособность выступает в виде общей юридической основы, которая определяет характер и объем процессуальных прав и обязанностей сторон и третьих лиц. В отличие от нее процессуальные факты - это частная юридическая основа совокупности процессуальных прав и обязанностей названных субъектов.

Другая составляющая процессуальной правосубъектности - процессуальная дееспособность - определена в ч. 2 ст. 43 АПК РФ, ч. 1 ст. 37 ГПК РФ как способность своими действиями осуществлять гражданские права и исполнять процессуальные обязанности (ГПК РФ в процессуальную дееспособность включает еще и способность поручать представителю вести дела в суде общей юрисдикции). Иными словами, процессуальная дееспособность представляет собой юридическую способность участвующих в деле лиц совершать различного рода самостоятельные действия, влекущие наступление процедурных последствий.

Процессуальная дееспособность сама по себе также не порождает последствий - она лишь создает для участвующих в деле лиц юридическую возможность своими действиями реализовать правоспособность. Вследствие этого дееспособность выступает в виде общей юридической основы деятельности участников судебного процесса по осуществлению субъективных процессуальных прав и обязанностей, а также и созданию иных процедурных последствий. В отличие от процессуальной дееспособности процессуальные факты - это частная юридическая основа возникновения правового результата (наступления процедурных последствий).

Сказанное позволяет говорить о том, что процессуальная правосубъектность участвующих в деле лиц есть общая предпосылка наступления всяких процедурных последствий, тогда как процессуальный факт - всегда частная (конкретная) основа наступления этих последствий.

Третья общая предпосылка наступления процедурных последствий - это компетенция государственного суда.

Под компетенцией принято понимать круг установленных законом властных полномочий органов государства, должностных лиц и иных организаций, которые в то же время являются их обязанностями*(280). В своем узком значении понятие "компетенция" охватывает круг главных (профильных) полномочий соответствующего органа*(281).

Следовательно, компетентный суд - это суд, обладающий компетенцией на разрешение переданного на его рассмотрение конкретного юридического дела. Следует отметить то, что компетенция государственного суда принципиально отличается от процессуальной правоспособности участвующих в деле лиц. По меткому замечанию М.С. Шакарян, "правоспособность - это возможность обладания правами и обязанностями_, компетенция - это наличные права и обязанности, установленные законом_ Суд - носитель компетенции, то есть полномочий по разрешению _дел_ Образование определенного суда означает наделение его не правоспособностью, а полным объемом прав и обязанностей, осуществляемых судом в каждом случае по делу"*(282).

Компетенция предполагает разграничение полномочий между: (1) судами общей юрисдикции и арбитражными судами (с помощью института подведомственности); (2) судами различных инстанций в рамках одной системы федеральных судов; (3) судами одного звена, действующих в качестве первой инстанции (с помощью института подсудности).

В отсутствие у государственного суда компетенции на разрешение переданного ему дела сложное процессуальное правоотношение не должно возникать по причине несоответствия такого правоотношения требованиям процессуального закона; в этих условиях допустимо возникновение лишь элементарного процессуального отношения государственного суда с истцом, которое вследствие установления отсутствия у первого компетенции должно прекращаться. Данный вывод подтверждает высказанную ранее позицию о необходимости введения в арбитражный процесс правила об отказе в принятии искового заявления исключительно для ситуаций выявления бесспорной неподведомственности дела арбитражному суду или суду общей юрисдикции (см. § 2.1.2 настоящей работы).

Вместе с тем надо признать возможным выявление отсутствия у государственного суда компетенции и в рамках уже возникшего сложного процессуального правоотношения. Речь не только о ситуациях, когда государственный суд не смог установить неподведомственность или неподсудность дела до принятия дела к производству, но и о других случаях.

В рамках изучения вопроса компетенции государственного суда значимостью обладает требование о рассмотрении дела судом, созданным на основании закона, которое является одним из аспектов права на суд, как указывалось ранее (см. в § 2.1.3 настоящей работы). Соблюдение этого требования обусловлено целью не допустить лишения лица права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к компетенции которых оно отнесено законом. С учетом правоположений, сформулированных в практике Европейского суда по правам человека, можно говорить, что на основании п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод не только нарушение, например, правил подведомственности или подсудности, но и неправильное распределение дел между судьями либо неправосудное решение в отношении ходатайства об отводе судьи позволяют заинтересованному лицу ставить вопрос об отсутствии у суда компетенции на рассмотрение переданного ему дела.

Помимо указанного значимостью для рассмотрения вопроса о компетенции суда обладает и другое требование к суду, выводимое из п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Речь идет о необходимости наличия в каждом судебном разбирательстве беспристрастности суда: суд должен обязательно отвечать и этому требованию (об объективной и субъективной беспристрастности см. § 2.1.3 настоящей работы). В противном случае в рамках сложного процессуального правоотношения нет оснований для признания суда компетентным в отношении переданного на его рассмотрение дела.

Вышесказанное позволяет говорить о том, что компетенция государственного суда есть общая предпосылка наступления процедурных последствий в рамках сложного процессуального правоотношения (и прежде всего обязательная для возникновения самого сложного процессуального правоотношения), тогда как процессуальный факт - всегда частная (конкретная) основа наступления упомянутых последствий.

Процессуальные факты, как указывалось выше, есть реальные действия, с правовой моделью которых норма процессуального права связывает наступление процедурных последствий, и они не могут рассматриваться как общая предпосылка наступления этих последствий: факты представляют собой частную основу наступления процедурных последствий. Заключение о том, что процедурные последствия возникают только после наступления соответствующего процессуального факта, высказывает, например, В.В. Ярков*(283).

С учетом сказанного наступление процедурных последствий по общему правилу является результатом взаимодействия трех общих предпосылок (нормы процессуального права, процессуальной правосубъектности участвующих в деле лиц и компетенции государственного суда) и процессуального факта (процессуальных фактов).

Процедурным последствием взаимодействия первых двух общих предпосылок и процессуального факта выступает возникновение элементарного процессуального отношения (нормы процессуального права предусматривают право каждого, считающего, что его права нарушены или оспариваются, обратиться в суд с иском (первая общая предпосылка), это лицо предполагается обладающим процессуальной правосубъектностью (вторая общая предпосылка), и предъявление им иска (процессуальный факт) приводит к возникновению элементарного процессуального отношения между ним и государственным судом (процедурное последствие)). В ситуации наличествования всех трех общих предпосылок и процессуального факта процедурным последствием должно стать возникновение сложного процессуального правоотношения.

Но элементарное процессуальное отношение государственного суда с истцом (либо возникшее сложное процессуальное правоотношение) может не только двигаться, но и изменяться, а также способствовать возникновению и (или) движению другого процессуального правоотношения и проч.

Например, государственный суд сочтет целесообразным раздельное рассмотрение соединенных требований, что приведет к возникновению другого сложного процессуального правоотношения. Либо исковое заявление будет оставлено без рассмотрения (сложное процессуальное правоотношение прекратится) в результате установления того, что в производстве другого суда имеется дело по спору между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям (уже имеет место сложное процессуальное правоотношение по такому спору).

В указанных условиях необходимо говорить о существовании еще одной предпосылки. Четвертая общая предпосылка наступления процедурных последствий - процессуальное правоотношение, соотношение и связь которого с процессуальными фактами строится на иных началах, нежели те, на которых основана связь процессуальных фактов и первых двух общих предпосылок.

Например, подача кассационной жалобы лицом, участвующим в деле, обусловлена рассмотрением соответствующего дела в арбитражном суде первой инстанции. То есть процессуальное правоотношение, связывающее суд первой инстанции с иными участниками процесса, необходимо для другого процессуального правоотношения.

Следовательно, одно процессуальное правоотношение может оказывать влияние на другое процессуальное правоотношение, однако не как процессуальный факт (процессуальное правоотношения не может рассматриваться как процессуальный факт), а именно в качестве необходимой предпосылки. Иной подход (признание элементарного процессуального отношения или сложного процессуального правоотношения процессуальным фактом) приведет к абсурдному заключению, что правоотношение может воздействовать и само на себя. Процессуальное правоотношение в любом случае не может рассматриваться в качестве процессуального факта, поскольку само по себе оно не порождает процедурных последствий и только в некоторых случаях представляет собой общую (необходимую) предпосылку наступления процедурных последствий в рамках другого процессуального правоотношения.

Таким образом, при взаимодействии уже названных предпосылок и процессуального факта процессуальное правоотношение (как четвертая общая предпосылка) может стать необходимым для наступления процедурных последствий.

Пятой общей предпосылкой наступления процедурных последствий могут стать юридические факты гражданского права, за которыми традиционно не признается процессуальное значение при том что правоведы нередко связывают с этими фактами, в частности, движение элементарного процессуального отношения или сложного процессуального правоотношения (т.е. наступление процедурных последствий). Например, В.Н. Щеглов пишет: "_гражданско-правовые юридические факты не имеют процессуального значения, хотя и являются предметом доказывания: установление или неустановление таких фактов не может предопределять возникновение, изменение и прекращение гражданских процессуальных правоотношений. Гражданско-процессуальное значение имеют только действия по изменению гражданско-правовых фактов (изменение оснований иска)"*(284).

Безусловно, нет оснований утверждать, что юридические факты гражданского права могут оказывать непосредственное воздействие на процессуальное правоотношение, но нет никаких оснований вовсе не признавать за ними определенного "стимулирующего" значения применительно к процессуальным правоотношениям.

Обосновать данный вывод можно следующими примерами.

Так, переговоры сторон по спору, переданному на рассмотрение государственного суда, могут закончиться урегулированием этого спора и заключением мирового соглашения (гражданско-правовой сделки). В случае утверждения мирового соглашения государственным судом (осуществляемого определением суда) спор между сторонами признается ликвидированным, и вследствие этого судебное разбирательство утрачивает предмет. Логичным итогом этого является прекращение процессуальных правоотношений. То есть не непосредственно мировое соглашение как гражданско-правовая сделка влечет наступление процедурных последствий в виде прекращения процессуального правоотношения, а основанные на юридическом факте гражданского права процессуальные действия сторон (ходатайство об утверждении мирового соглашения, ликвидировавшего спор между сторонами) и государственного суда (утверждение этого мирового соглашения и последующее прекращение производства по делу).

Другой пример. Уступка права (требования) традиционно рассматривается как основание процессуального правопреемства. Но сама по себе уступка права не влечет процессуального правопреемства: для этого необходимы соответствующие ходатайство истца, если речь идет о правопреемстве истца, либо его согласие, если речь идет о правопреемстве ответчика, и соответствующее решение государственного суда по данному промежуточному вопросу (оформляемое определением). Именно эти процессуальные факты приводят к изменению процессуального правоотношения (изменению его субъектного состава).

Таким образом, при взаимодействии указанных выше предпосылок юридический факт гражданского права (при обязательном "присутствии" процессуального факта) может стать общей предпосылкой наступления процедурных последствий, но частной основой для наступления этих последствий может стать только процессуальный факт (процессуальные факты).

Резюмируя вышесказанное, можно утверждать, что каждая отдельно взятая общая предпосылка не влечет за собой наступление процедурных последствий: процедурные последствия наступают только в результате взаимодействия общих предпосылок с частной основой - процессуальным фактом. Причем структура связи общих предпосылок с процессуальными фактами может существенно различаться, т.е. далеко не во всех случаях для наступления процедурных последствий необходимо наличие всех пяти общих предпосылок в совокупности с процессуальным фактом.

Таким образом, можно говорить о том, что наступление процедурных последствий является результатом взаимодействия, прежде всего нормы процессуального права (первой общей предпосылки) и процессуального факта; при этом для наступления процедурных последствий обычно необходима также процессуальная правосубъектность сторон и третьих лиц (вторая общая предпосылка) и компетенция государственного суда (третья общая предпосылка). В некоторых случаях необходимыми становится наличие иного процессуального отношения или сложного процессуального правоотношения (четвертая общая предпосылка) или юридического факта гражданского права (пятая общая предпосылка). В любом случае в отсутствие необходимых двух первых общих предпосылок никакое реальное обстоятельство не может повлечь процедурных последствий, значимых для судебного процесса.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: