Инкорпорация нового населения

Мы специально говорим здесь именно об инкорпорации, а не об ассимиляции приезжих. Термин «ассимиляция» иногда упоминают при обсуждении миграционной политики. Но в случае России он не совсем уместен. В отличие от многих стран, Россия никогда не ставила задачи по ассимиляции. Потому что этот термин требует тотального включения иного населения в некое базовое и потерю вновь прибывающим населением своей этнической принадлежности. В России существовал механизм инкорпорации, при котором разные группы могли сохранять свою этническую принадлежность. Представители разных этнических групп, включаясь во «второй народ», становились равными перед сверхзадачей. Современная миграционная политика уже не строится на идее ассимиляции, этническое разнообразие стало ценностью. Поэтому задачей политики стал вопрос об инкорпорации представителей разных этносов в структуру жизни страны. В Европе этот вопрос решается за счет гражданства, то есть равенства в политических, экономических и социальных правах. В России такой ход невозможен в силу отсутствия гражданского общества и института гражданства, развитого на том же уровне, что и в Европе. Для России нужен свой механизм инкорпорации.

Испокон веков механизм инкорпорации в России строился на том, что из разных этнических групп выделялись лучшие представители, они включались в реализацию сверхзадач и формировали русский народ. Роль каналов для продвижения (или «социальных лифтов») выполняли образование, армия и государственная служба5). Если этот механизм не восстанавливать, вновь прибывающие мигранты будут жить в закрытых образованиях вроде землячеств и национальных общин, не включаясь в жизнь страны. В этом случае вопросы о единстве и существовании России будут для них не более чем пустым звуком.

По нашему мнению, в результате преобразований 90-х годов и предшествующей общественной коррозии этот механизм формирования «второго народа» был нарушен. Примеры, когда люди других национальностей достигают больших высот в профессиональных сферах, сегодня крайне малочисленны. Кого можно вспомнить? Церетели, Алекперова, Реймана, Грефа, Шойгу, Христенко. Представители разных наций, лучшие представители – сейчас они уже часть русского народа. Но стали они таковыми еще в советское время, когда «социальные лифты» продвижения лучших в элиту страны, хоть со скрипом, но еще работали. «Именно благодаря такому механизму Багратион стал не просто грузинским князем, а русским полководцем, а Паулс – не латышским деятелем культуры, а всенародно любимым в России композитором»6).

Сегодня стоит задача не только восстановления нарушенного механизма формирования «второго народа». Было бы проще, если бы можно было ограничиться привлечением мигрантов только из стран СНГ. По различным оценкам, с этих территорий дополнительно к уже проживающим в стране (приблизительно 5 млн.) приедет максимум 2 млн. Этого явно недостаточно для конкуренции с соседними странами. А значит, готовиться нужно к внешней миграции, то есть к приезжим из Китая, Юго-Восточной Азии, Индии, Африки, арабского мира. Мигранты из СНГ хотя бы как-то адаптированы к жизни в России: знают русский язык, имеют российское образование или близкое к нему, многие служили в единых вооруженных силах, некоторые имеют родственников в России. У африканцев и китайцев этого нет. Политика «не пущать» таких мигрантов в нашу армию или государственные органы может в перспективе выйти нам боком: мы сами закрываем важнейшие механизмы инкорпорации.

Задача восстановления механизмов формирования «второго народа» не является чисто технической и законодательной. Обсуждая их, мы начинаем понимать, что к массовой инкорпорации у нас пока не готовы.

Не готов народ. Оказавшись сам в тяжелой ситуации, мигрантов он воспринимает не иначе, как нахлебников. А это означает, что он не сможет справиться с массовой миграцией: силы не хватит. Для того, чтобы такая сила появилась, нужно заниматься русским народом, увеличением его инкорпорирующей силы: повышать образовательный и квалификационный уровень, уровень его самодеятельности и самоорганизации. Если русский народ не станет конкурентоспособным по отношению к хлынувшим в страну мигрантам, произойдет не инкорпорация, а столкновения и конфликты на этнической почве; такие проявления мы не так давно наблюдали в Кондопоге.

Политику инкорпорации надо воспринимать не как великорусский шовинизм и национализм, а как условие выживания России. Русские должны быть достойны и конкурентоспособны по сравнению с приезжими по всем параметрам: и культурно, и организационно.

Не готовы политики. Вопросы сокращения населения и восстановления инкорпорирующих механизмов в публичной среде не поднимаются. Вместо них слышен либо «плач Ярославны» о «загубленном великом народе», за которым следуют поиски виновных, либо спекуляции на тему национализма и шовинизма. А это действительно спекуляции, потому что национализмом прикрывают социальные или криминальные разборки маргиналов. А если политики молчат, то не формируется политическое отношение к миграции, не формируется активная среда, готовая включить представителей мигрантов в русский народ. И даже задача такая не ставится. В публичном поле ее просто нет.

Не готова система образования7). Один из основных механизмов «социального лифта» погряз в выяснении финансовых вопросов и не способен не только адекватно выполнить задачу формирования каналов для продвижения, но и построить массовую программу ликвидации неграмотности в среде мигрантов. Даже в подмосковных школах, что характеризует ситуацию, учителя не готовы учить русскому языку8).

Не готово государство. До настоящего момента миграционную политику, направленную на включение мигрантов во «второй народ» (русский народ), нельзя критиковать потому, что она просто-напросто отсутствует.

Современная государственная политика в этой сфере должна предусматривать несколько механизмов:

1. Механизм селекции. Для его формирования надо ответить на вопрос: кого мы привлекаем в страну, а кого – нет. Можно, повторив находку США, пускать не всех, а по квотам, предусматривающим приоритетный въезд для одних категорий и максимально усложняющий его для других. Основанием для квотирования может становиться уровень образования, знание языка, владение востребованными профессиями и т.д.

2. Правильная схема расселения приезжих, не допускающая сверхвысокой концентрации одной нации на небольшой территории. Если этот механизм будет приводить к тому, что разные этнические группы на территории будут перемешиваться, то с помощью дополнительных механизмов инкорпорации можно предотвратить этническое замыкание.

3. Создание легальных общественных структур, отстаивающих интересы приезжих, типа профсоюза гастарбайтеров. Если этого не сделать, то мигранты сами создадут структуры для своей защиты. Аналоги этнических криминальных группировок существуют и сейчас. Политический ход состоял бы в том, чтобы такие организации максимально легализовать, а их наиболее толковых представителей продвигать дальше.

4. Специальная программа адаптации и обучения приезжих – изучение языка, основ законодательства, базовых правил общежития и проч. Всеобщее обучение в рамках миграционной политики должно стать условием роста, как на государственной службе, так и в торговле на рынке. В Европе и США мигранты должны зарабатывать право на жизнь в стране многолетним и эффективным трудом. Приезжая к нам, человек тоже должен доказать, что может быть гражданином этой страны.

5. Интеграция лучших представителей из числа приезжих во власть, политику, образование. Содействие их продвижению и росту. Если появляются мигранты, то обычно этническая группа занимает ту или иную сферу: строительство, торговлю, частный извоз и проч. Миграционная политика будет эффективной в том случае, если лучшие из мигрантов смогут постепенно продвигаться в мастера, руководители, чиновники, бизнесмены.

6. Продвижение русских. Важнейший элемент инкорпорации состоит в том, что, работая совместно с русскими, приезжие постепенно включаются в большие проекты и программы. Поэтому в ходе разворачивания миграционной политики нужно проводить соответствующую работу с русскими, чтобы они были конкурентны с точки зрения образования, активности, социальной реализации. Если этого не будет, то повториться ситуация Адыгеи. Там, после выделения республики из состава Краснодарского края, все руководящие должности были монополизированы адыгами.

Проверить эффективность политики инкорпорации в будущем можно довольно просто. Для этого полезно вспомнить период, когда представители других национальностей занимали практически все основные чиновничьи должности в России. В тот момент они уже были русскими, представителями «второго народа», говорили на русском языке, приняли православие. Русские немцы отстаивали Россию перед Германией и Пруссией, воевали за нее. Если современная инкорпорация пройдет успешно, то русскоговорящие китайцы будут воевать за Россию с Китаем, русские индусы – с Индией. Провал инкорпорационной политики заметить будет тоже довольно легко: если вы проедете по Дальнему Востоку и Сибири и не услышите русской речи или признаков того, что здесь когда-то была Россия, – все станет ясно.

ГЛАВА 3 НОВАЯ ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА (получение преимуществ против обременений)

Признать развод

Россия сегодня входит в множество альянсов. Прежде всего это СНГ, о котором см. в нашей статье «Тезисы по СНГ» (9), но также и ЕврАзЭс, ОЦАС, ОДКБ, ЕЭП, ШОС. Президентами России, Белоруссии, Казахстана и Украины рассматривается проект Единого экономического пространства этих стран. Нынешний курс политики можно описать как продолжение отношений с государствами, которые входили в состав Советского Союза, а теперь превратились в самостоятельные страны. Россия поставляет им энергоносители по низким ценам, в ряде стран охраняет их границы (Киргизия).

С другой стороны, после перемены власти в Грузии, Украине и Киргизии их новые лидеры заявляют о более или менее радикальном пересмотре политики своих стран по отношению к России. Например, Михаил Саакашвили в интервью газете La Republica заявил, что «российское поведение в Грузии неприемлемо. Путин хочет ликвидировать контроль ОБСЕ на границе с Чечней, не выполняет обещания убрать военные базы из нашей страны, раздувает огонь сепаратизма в Абхазии и Южной Осетии. Он действует так, словно Грузия является российской».

Постоянно возникают споры по поводу неопределенности границ и тех или иных территорий: Курильские острова, спорные острова на Амуре, Южная Осетия, Приднестровье, Абхазия, северный Казахстан, который никогда казахским не был, но почему-то отошел к Казахстану.

Почему так происходит? На пост-советском пространстве существует СНГ, который должен был бы обеспечивать наши интересы на этом пространстве. Вместо чего мы почему-то получаем проблемы на собственных границах и поставляем газ по заниженным ценам, не получая ничего взамен.

Вспомним, что СНГ, по сути, был создан и функционировал для того, чтобы осуществить «цивилизованный развод» между республиками бывшего СССР. Он решал целый комплекс проблем: от военных до хозяйственных, от внешнеполитических до гуманитарных. Ни Российская Федерация, ни остальные страны-республики бывшего СССР не могли в начале 1990-х гг. обойтись без такого союза. Именно в его рамках происходило становление и созревание государственности новых независимых государств. СНГ подстраховывал все страны-участницы при осуществлении экономических и хозяйственных преобразований, при формировании новых рыночных и демократических механизмов. В его рамках были созданы таможенные, внешнеполитические, военные структуры новых государств.

Сегодня, спустя почти 16 лет с момента основания СНГ, явственно проявилось различие в темпах осуществления преобразований в странах-участницах. Активно происходит смена поколений власти. Новоизбранные, а также получившие власть в результате различных драматических событий лидеры стремятся проводить свою собственную политику, не обязательно ориентированную на Россию, а иногда и прямо противоречащую ее интересам. Для этих государств функция СНГ кардинально изменилась: сегодня они используют механизмы СНГ для давления на Россию с целью получения экономических преимуществ, более дешевого российского сырья и т.п., фактически – шантажируют Россию.

Такая ситуация возможна исключительно потому, что эти страны видят неготовность России отказаться от СНГ, видят, что Россия не в состоянии сформировать иной, альтернативный СНГ, механизм осуществления своей политики и своего влияния на постсоветском пространстве. Фактически непомерные экономические (а иногда и политические) требования стран СНГ являются платой за нашу собственную неспособность отказаться от пережитков прежней внешней политики и сформировать иные конструкции российского влияния.

За время своего существования СНГ превратилось в обременение, которое уже не приносит выгоды России. Политика СССР строилась таким образом, что, являясь сверхдержавой, противопоставленной странам Запада, он формировал вокруг себя группу союзников в виде различных стран. Это страны Варшавского договора, коммунистические республики: (Куба, Ангола, Никарагуа, Вьетнам) и прочие страны, в которые Советский Союз осуществлял значительные вклады (строительство электростанций, инфраструктур и пр.)

У ответственных за внешнюю политику России остался комплекс ответственности за бывших «младших братьев» или вины перед ними. И за это приходится расплачиваться. Украина отказывается платить за поставляемый российский газ по мировым ценам. Кубинское правительство в ответ на решение России о ликвидации радиоэлектронного центра на базе Лурдес заявляет, что Россия должна предоставить серьезные аргументы для своего решения, поскольку Куба не давала на это своего согласия, а ликвидация центра представляет серьезный риск для кубинской безопасности. В этом смысле другие страны пользуются русским великодушием для того, чтобы получать от России то, что им нужно.

Сейчас важно строить внешнюю политику не по обязательствам и памяти прошлого, а по целям настоящего и будущего. В этом надо брать пример с Англии: она ориентирована не на обязательства, а только на свои интересы. Другой пример – США, которые после заключения с Россией договора о разоружении не выполнили практически ни одного обязательства, тогда как Россия все обязательства выполнила.

В наших интересах не тащить дальше обременения прошлого, где мы связаны договорами со слабыми (СНГ). Чтобы России усиливаться, она должна строить отношения с сильными, то есть считать своими партнерами по соглашениям и взаимодействиям Европу и США, а также азиатские страны. Должны строиться такие альянсы, блоки и международные организации, в которых Россия выступала бы на равных со сравнимыми или даже превосходящими по силам конкурентами. А объединение со слабыми служит ей только обременением, и не приносит выгод.

Поэтому первоочередным шагом для работы на постсоветском пространстве является признание ситуации «состоявшегося развода», состоявшегося становления государственности бывших республик СССР – и в этих условиях роспуск СНГ. Сегодня отношения между странами постсоветского пространства регулируется целым рядом двусторонних договоров и многосторонних соглашений (ЕЭП, ЕврАзЭС, Шанхайское соглашение, Таможенный союз и т.п.) в области экономики, политики и военного сотрудничества, кроме того, страны имеют на территориях друг друга объекты собственности и участия в предприятиях. Таким образом, отношения сегодня весьма разносторонние и тесные, и в сохранении СНГ нет необходимости.

Более того, безусловная заинтересованность России в сохранении СНГ осознается остальными членами СНГ, что ставит Россию в неравное, невыгодное и слабое положение. Это положение может стать по-настоящему нелепым и поистине позорным, если другие страны начнут отделяться от СНГ и Россия останется его единственным членом – и без того слабость и неэффективность действий РФ на постсоветском пространстве в последнее время стало очевидной для всех, включая и политических противников.

Политика освоения

Это не значит, что нужно вовсе прекратить всякие отношения с нашими бывшими партнерами, нужно перейти к логике освоения этих стран.

Россия имеет колоссальный опыт освоения других территорий и ресурсов, стран и государств, культур и народов. Здесь мы говорим именно об освоении, а не о захвате и колонизации, которую осуществляли европейцы. Поэтому наших бывших партнеров надо рассматривать как зону интересов и влияния и разворачивать их освоение по всем направлениям: хозяйственному, экономическому, культурному и пр. Построение блоков и альянсов должно быть направлено на освоение, а не на сохранение прошлых связей и отношений «несмотря ни на что».

Захват означает физическое присвоение, захватить – значит отнять имеющееся, колонизация – это насаждение своего; освоить же означает включить в зону своих возможных действий. К примеру, освоение компьютера не относится к конкретному компьютеру, а к компьютерам вообще, к умению ими пользоваться и расширению с их помощью собственных возможностей. Существует освоение культурных образцов, территории, новых способов жизни, технологий; это означает, что теперь можно с ними работать.

Когда Россия оказывается в очередном упадке, ей необходимо нечто осваивать, чтобы подняться до мирового уровня. В истории несколько раз мы видели, что в этот момент ей подсовывают какой-нибудь западный проект, к примеру, предлагают войти в унию католических стран и провозгласить Москву – Третьим Римом, или проект коммунизма и т.д. Но вместо прямой реализации такого проекта в России происходит его «переваривание» и освоение того, что ей необходимо, с попутным избавлением от того, что ей вредно. После этого она начинает делать некоторые вещи не хуже или даже лучше других и становится конкурентоспособной по отношению к ним. Россия быстро освоила самолетостроение, и теперь Уго Чавес с удовольствием покупает наши истребители «Су».

Освоение других стран, к примеру, означало бы придумывание для них проектов разработки месторождений, развития гидроэнергетики, постепенное включение других стран в свои программы развития. По отношению к СНГ должно происходить освоение, а не заключение разовых договоров чисто экономического толка: ты мне – я тебе. Как можно строить равноправные отношения между теми, кто не равен физически? Если Армения жалуется на повышение цен на энергоносители, то это означает, что надо не продавать ей сырье по пониженным ценам и тем самым тащить ее на себе, а создавать для нее такие проекты, в которых она могли бы зарабатывать и тем самым расплачиваться с Россией по мировым ценам. К примеру, Казахстан оторвал Карачаганакское месторождение, очень богатое, промучился с ним 15 лет, но освоить его так и не смог, и сейчас месторождение будет осваивать Россия.

Мир изменился. Внешняя политика не может строиться на противостоянии военных блоков, как это было в прошлом. Это совершенно правильно зафиксировано в Послании Президента. Вопрос современной внешней политики не в том, чтобы создавать устойчивые блоки и альянсы, а в том, чтобы достигать своих интересов, вступая во временные договоры.

Важнейшим средством, с помощью которого Россия может распространить свою сферу влияния на постсоветском пространстве, является ее влияние на бывших сограждан (в рамках СССР), на соотечественников, оказавшихся за пределами России.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: