Глава 27. Хрупкий мир

Николь довольно потянулась, разминая затекшие мышцы, которые все еще немного гудели после очередного превращения. Хотя, конечно, если сравнивать с первыми анимагическими трансформациями, которые были достаточно болезненными, сейчас все было не так уж и плохо. Оглянувшись вокруг, девушка с довольной улыбкой отправилась к выходу из леса по тонкой тропинке, усыпанной разноцветными осенними листьями. В лесу стояла звонкая тишина, не нарушаемая ни единым шорохом, ни шелестом листьев, ни даже хрустом мелких веточек под ногами – Николь шла очень осторожно, как настоящий охотник во время того, как выслеживает добычу. Даже птички и мелкие зверушки не создавали лишнего шума – они боялись появляться здесь, где так часто в последнее время показывалась тигрица.
Девушка медленно шла мимо высоких деревьев красивого хвойного леса, где даже воздух, казалось, был звонким и дышал приятной свежестью. Она улыбалась чему-то своему и совершенно не беспокоилась о том, что на улице стремительно темнело, хотя любая другая на ее месте уже начала бы нервно оглядываться и испуганно всматриваться в каждую тень. Любая, но только не Никки – она в лесу всегда чувствовала себя спокойно и расслабленно. В конце концов, она сестра своих братьев!
Толстая рыжая коса девушки ярким пятном выделялась на фоне ее белой кожаной куртки, которая была расстегнута, позволяя прохладному ветерку пробираться и под тонкий желтый топ, холодя нежную бархатистую кожу. На шее был повязан длинный шелковый шарф, двумя тонкими светло-зелеными полосками спускающийся практически до поясницы. Несколько кудрявых прядок плавно огибали ее загорелое лицо, на котором отчетливо выделялись большие зеленые глаза, обрамленные длинными ресницами.
Никки, наконец, вышла из густой чащи леса и, оглянувшись, чтобы убедиться, что никто не видит ее – хотя какой, собственно, еще сумасшедший будет разгуливать по лесу в столь поздний час? – быстрым шагом направилась дальше к замку, возвышающемуся невдалеке. Поднявшись по мраморным ступенькам на широкое крыльцо, девушка оправила короткую джинсовую юбку и волшебством очистила коричневые замшевые сапоги от грязи, которой в изобилии нахватала, пока шла до замка – только недавно прошел дождь, и земля не до конца еще высохла. Никки легко толкнула тяжелую деревянную дверь с золотой отделкой и вошла внутрь. Здесь было достаточно тепло, по сравнению с улицей, на стенах ярко горели факелы, освещая длинные коридоры красивыми огненными бликами.
Николь вновь оглянулась, на этот раз несколько настороженно, и прислушалась к окружающим звукам. Но кроме треска огня ничего слышно не было, поэтому, пока несколько расслабившись и облегченно вздохнув, она устремилась направо, к лестницам. Предстоял долгий путь в родную гостиную. Главное, чтобы никто не поймал ее, а то проблем потом не оберешься – мало того, что по замку ночью разгуливает, так еще и на улицу выходила, а по верхней одежде все это заметят. Вот и объясняй всем, что она там так поздно делала. То-то Ксенакис расстроится, что его любимая ученица, как оказалось, ведет себя не лучше «раздолбаев-братьев». И хотя Никки с такой оценкой любимых братишек была категорически не согласна, разочаровывать профессоров не хотелось – пусть они лучше и дальше относятся к ней, как к маленькому и главное тихому гению, так ей уделяется гораздо меньше внимания.
Девушка спешно оглянулась назад, когда чуткий тигриный слух уловил какие-то пока негромкие еще шаги, донесшиеся из-за поворота. Обругав себя самыми нехорошими словами за то, что задумалась и не услышала шаги раньше, девушка панически огляделась по сторонам и, заметив спасительную нишу, быстро юркнула туда, внутренне надеясь, что дотошные профессора на этот раз не станут ее проверять. Еще и карту она как назло забыла в комнате!.. Дурацкая девичья память!
Шаги стали громче – судя по тяжелой походке, шел определенно мужчина. Удивительно только, как она раньше не услышала его. Николь затаила дыхание и скрестила пальцы, мысленно моля всех Богов о том, чтобы он прошел мимо. Девушка боялась даже пошевелиться, прижавшись спиной к пыльной стенке, но сегодня удача, видно, была не на ее стороне… Полотно, скрывающее нишу, медленно отодвинули в сторону, и… Никки вздохнула от облегчения и опустила голову.
- Юпитер, Бьянки! – возмущенно прошипела она, стукнув ухмыляющегося парня кулачком по плечу, и раздраженно фыркнула, вылезая из ниши с его помощью. – Ты меня так напугал!
- Уж извини, - хмыкнул он, закатывая глаза. – Нечего разгуливать по ночам, да еще и по улице. Между прочим, тебе чертовски повезло, это мог быть и не я.
- Это точно, - буркнула девушка, отряхивая одежду, на которой осела грязная пыль и комья паутины. – Фу, ненавижу прятаться в этих дурацких нишах, там всегда так… Ладно, ты чего здесь?
- Этот вопрос должен задавать тебе я, - усмехнулся он. – Но так и быть, все же отвечу. Шварц предложил мне выбор: или убираться в его лаборатории, а он там варил какое-то противное зелье, и теперь там ужасно грязно и стоит отвратительный запах, или же совершить за него ночной обход. Согласись, второе куда предпочтительнее звучит. А вот теперь ты отвечай: что тут так поздно забыла?
- Это не очевидно? – Николь озорно сверкнула глазами. – Ты забыл, кто мои братья?
- Их забудешь, - фыркнул он. – И, знаешь, между прочим, убьют они меня, если узнают, что ты по улице по ночам гуляешь, - он оценивающим взглядом прошелся по ее одежде. – И, похоже, еще и по лесу. От тебя пахнет хвоей.
- Ну, это если ты им скажешь, - угрожающе протянула она, серьезно посмотрев ему в глаза. – И только попробуй, Гуидо, я, правда, не знаю, что я с тобой тогда сделаю.
- Да ну тебя, - он отмахнулся и потянул ее за руку в ту сторону, где располагались гостиные нынешних шестого и седьмого курсов. – Я пока не настолько самоубийца, а Гарри и Дэн точно меня под орех разделают – уж в дуэлях я им точно не ровня. Идем, хоть провожу тебя, а то сегодня еще и Буске дежурит… Правда, она на верхних этажах, но мало ли. С твоим сегодняшним везением… А она ведь не такая добрая.
Девушка усмехнулась и мягко высвободилась из его крепкой хватки.
- Конечно, - иронично протянула она. – Мы с Гарри, между прочим, самые везучие люди, какие только есть! Но, ладно, с тобой, и правда, безопаснее.
Гуидо закатил глаза.
- Собираетесь завтра в город? – спросил он, искоса глянув на нее, отчего-то очень веселую.

- Да, определенно, - глаза Николь сверкнули ярким счастьем. – Приедут ребята. Мы с Селеной встретим их где-нибудь.
- Ого, так они завтра уже приедут? – удивился Гуидо.
- Ну, да, Катрин мне написала, что у них там тоже какой-то выходной объявили, - она сморщила носик. – В общем, они порталом переместятся на пару часов. Ну, там не заметят их отсутствия.
- Скажешь мне, когда пойдете, - задумчиво попросил он. – Схожу-ка я с вами. Даже не верится, что так быстро по этим засранцам соскучился.
- Хорошо, - Никки усмехнулась и остановилась перед большим тряпичным полотном темно-синего цвета с изображенной на ней дамой с цветком белой розы в руке. За полотном скрывалась гостиная шестого курса. Было совсем непривычно входить сюда так часто, раньше Николь все свободное время проводила в гостиной братьев, где друзей было гораздо больше, а теперь приходилось торчать здесь. И самое обидное, что кроме Селены и Гуидо, и поговорить-то толком было больше не с кем.
Бьянки осторожно отвел полотно в сторону и толкнул деревянную дверь. Никки благодарно улыбнулась ему и вошла в широкую просторную гостиную, освещенную ярким светом магических шариков, крутящихся под потолком в причудливом ритме.
- Спокойной ночи, - сказала она, обернувшись к Гуидо.
Тот только улыбнулся и закрыл за ней дверь.
- Ничего себе! – раздался тихий смешок Энн Сотенхем, невысокой англичанки с кучерявыми русыми волосами. Она была практически единственным человеком на курсе, кроме Селены, с кем Никки была в хороших отношениях.
Николь круто обернулась и с удивлением осознала, что в гостиной собрался практически весь курс, хотя поначалу ей показалось, будто здесь сидело всего несколько человек. Но нет, видимо, спать перед выходными никто не собирался. Энн мгновенно подскочила с места и с интересом уставилась на подругу, Селена, расчесывающая свои длинные волосы мягкой щеткой, закатила глаза, но все же лукаво улыбнулась сестре.
- Что? – удивленно спросила Никки, стягивая куртку и присаживаясь на диван рядом с Алиной, миловидной блондинкой из России с большими серыми глазами, необычайно красивыми и притягивающими. На ее округлом лице сияла веселая улыбка, в глазах плясали чертики, а смотрела она, как и все собравшиеся, только на Никки.
- Ты и Гуидо Бьянки, - протянула Энн, мечтательно прикрыв глаза и улыбнувшись. – Это же просто… сенсация!
- Иди ты, - беззлобно отмахнулась Никки, поморщившись, когда и многие другие однокурсники, которые до этого не смотрели на нее, теперь решили обратить свои взоры только в их сторону. Особенно усердствовал Арчи Бекельбарк, которому, как уже всем на курсе было известно, очень нравилась Николь. – Я просто попалась ему в коридоре, он сегодня патрулирует вместо Шварца. Ну, он и проводил меня на всякий случай.
- На всякий случай, - ехидно повторила Энн, сверкнув глазами. – Ну, да, конечно! Брось, Никки. Это очевидно, что он тебе нравится. Он, в конце концов, всем нравится.
- Ну, точно не мне, - девушка закатила глаза. – Он просто мой друг.
- Разумеется, - рыжеволосая Хельга мечтательно закатила глаза. – Это же… Бьянки!
- Да отстаньте вы от нее, - усмехнулась Селена, откинув голову на мягкое сиденье дивана и посмотрев сестре прямо в глаза. – Гуидо все равно не решится. Вообще мало кто решится. И уж точно не он. Сестра друзей – запретная территория.
- Да, но не теперь. Знаменитые братья Агостини уже окончили нашу школу, - Энн лукаво улыбнулась. – Теперь нечего бояться.
- Будь уверена, стоит им только заметить, что Никки с кем-то встречается, этому кому-то, по меньшей мере, оторвут голову, - Селена закатила глаза. – Если уж даже к Катрин не подходили…
- Ох, ладно, закрыли тему! – возмущенно крикнула Николь. – Это вообще только мое дело.
- Ладно-ладно, - обиженно буркнула Энн, надув губы. – Просто, если бы у меня были братья, то я бы не хотела, чтобы они так меня оберегали – в конце концов, имеете вы право на личную жизнь или нет?
- Просто у тебя нет таких братьев, - хмыкнула Никки, поднимаясь с места. – И я только рада, что они так о нас заботятся.
- Только пока, - вставила Энн.
Селена закатила глаза и, закончив плести толстую косу, поднялась с мягкого ковра и пошла вслед за Николь, которая раздраженно поднималась вверх по лестнице к комнатам девочек.
- Не слушай ты их, - улыбнулась она. – Они просто не понимают, как нам повезло с братьями.
- Да, - Никки толкнула дверь в их комнату, и под потолком тут же загорелось несколько световых шариков. – Ладно, пора спать.
- Да, - Селена плюхнулась на кровать и подмигнула сестре. – Что-то я тоже устала.

***
В небольшом кафе на Проспекте Свободы сегодня было довольно пусто. Было занято лишь несколько столиков, хотя и стоял выходной день. Впрочем, день выдался необычайно теплый для середины ноября, поэтому многие, наверняка, решили прогуляться на свежем воздухе вместо того, чтобы сидеть в закрытом помещении. Все же в дальнем конце кафе расположилась парочка подростков, видимо, ища уединения, недалеко от них сидели двое мужчин с серьезными лицами, кажется, они обсуждали что-то действительно важное, а рядом с окном, где на подоконнике стояли красивые цветы с приятным запахом, сидели Николь, Селена и Гуидо.
Никки с нетерпением поглядывала на вход, барабаня пальцами по столешнице. Селена перебирала свои распущенные кудри, а Гуидо строил глазки симпатичной официантке, которая только недавно принесла им заказ, а теперь стояла рядом с барной стойкой и мило улыбалась. Николь накрутила на палец локон длинных распущенных волос и закусила губу, уже с некоторым опасением глядя на все не открывающиеся двери.
- Брось, Никки, сейчас они придут, - Селена улыбнулась. – Мальчишки, всегда опаздывают, ты же знаешь.
- Дэн вообще никогда не опаздывает, - Николь закатила глаза, но внезапно резко подалась вперед, когда двери раскрылись, и внутрь, весело оглядываясь по сторонам, вошла Катрин.
На ней было довольно простое белое платье с летящей юбкой, светло-коричневый пиджак с чуть подобранными рукавами и замшевые сапоги на высоком каблуке с красивыми медными пряжками. Катрин поправила распущенные кудри, рассыпающиеся по плечам, и, довольно улыбнувшись, огляделась по сторонам. Заметив Никки, которая уже махала ей, привстав со стула, она широко улыбнулась и, обернувшись в сторону входа, приглашающе махнула рукой.
В ту же секунду в кафе с веселыми улыбками на лицах вошли мальчишки. У обоих в руках было по букету красивых цветов: благоухающие ландыши для Николь – у Гарри, и желтые с оранжевыми гладиолусами для Селены – у Дэна. Девочки удивленно выпучили глаза, а на их лицах тут же возникли благодарные улыбки, когда мальчишки синхронно вручили им цветы. Впрочем, от них вполне стоило ожидать чего-то подобного, они любили делать вот такие вот маленькие, но очень приятные сюрпризы.
- Спасибо, - Николь по очереди обняла обоих братьев, а затем и Катрин.
- Извини, Гуидо, но для тебя цветочков не прикупили, - усмехнулся Гарри, пожимая другу руку. – Если хочешь, можем наколдовать…
- Ага, конечно, - он усмехнулся, закатив глаза. – Вы у вас в Англии так не замерзли?
- У нас еще куртки в сумочке Катрин, - Дэн рассмеялся, поправив футболку. – Тут сегодня тепло… Не то что в том гадюшнике.
- Ох, как по-доброму, - Селена усмехнулась. – Совсем не нравится?
- Да, ну там все как-то… - Гарри поморщился. – В общем, правда, какая-то дыра. Ладно, не будем о грустном. Как тут у вас?
- У нас все неплохо, - Николь улыбнулась. – Только вот без вас стало совсем скучно. Даже Гайдн говорит, что больше пока у него не было таких выдающихся учеников.
- Очевидно, кроме тебя, - улыбнулся Гарри сестре.
- Вас было двое, и вы устраивали ему шикарные дуэли, которые было жалко прерывать, а мне даже сразиться толком не с кем, - Никки надула губы. – Я так легко выигрываю, что даже скучно. Только вам могу проиграть!
- Вот это и отлично, - усмехнулся Дэн, - потому что это весьма сомнительно, что тебе придется сражаться с кем-то из нас. А у тебя как дела, Гуидо? Сильно Шварц гоняет?
- Да не то что бы, - Бьянки пожал плечами, и его голубые глаза весело сверкнули. – Скорее, я бы сказал, что это довольно здорово. Очень много новых зелий с разным составом, теперь, кстати, не только яды проходим – хотя бы это радует. Правда, на прошлой неделе я чуть не запорол его почти готовый «Феликс»… Ох, как я тогда перетрухал! Он бы с меня шкуру спустил, если что не так!
- Это точно, - Гарри ухмыльнулся. – За промахи он у нас горазд поругаться.
- Особенно на нас с тобой… Слышно что-нибудь от наших?
- Ну, мы с Бекки, Анж и Хорхе переписываемся, - Катрин улыбнулась. – У них все шикарно… Бекка сейчас в Лионе, на стажировке у брата пока. Он ей все премудрости профессии объясняет, - она закатила глаза. – Хотя сильно подозреваю, что они там просто балду гоняют. У Анж начались суровые будни санитарки, она в их местном госпитале тренируется. Вообще мало что делает, но мелкие порезы или что-то подобное ей уже доверяют. А Хорхе живет где-то в Питере, купил дом на деньги отца… Не знаю уж, как его мать одного отпустила! Но насколько я поняла, ему там нравится, и он целые дни проводит в обширной библиотеке, которую перетащил из дома отца. Ну, а иногда они видятся с Настей – все же портал между городами одной страны можно с легкостью и самому создать. Это вот нам только нужно было все эти мелочи заверять в Министерстве.
Катрин поморщилась, вспомнив, сколько разных мелких безделушек в разные концы мира лежат теперь в ее чемодане в Хогвартсе – мальчишки решили, что у нее их хранить гораздо безопаснее. А впрочем, и небезосновательно – сами бы уже двести раз потеряли, наверное. Они вообще мало следили за своими вещами, считая, что потерянное можно легко заменить вновь купленным. Правда, надо отдать им должное, это не относились ни к подаркам, даже самым обыденным и простым, которые подарили им друзья или семья, ни, тем более, к различным сувенирам, привезенным их отцами или ими самими из разных уголков мира – ими, к слову, были уставлены от пола до потолка обе комнаты мальчишек.
- А Дэн еще с Мэй переписывается, - ехидно вставил Гарри и тут же получил локтем в бок от раздраженного брата, который поморщился и отвел глаза, чтобы не встретиться с насмешливым взглядом Николь.
- Правда? – с улыбкой спросила она. – Дэн, ты ли это?
- В то же время он продолжает… - Катрин явно подбирала слово помягче, - окучивать и других девчонок. В Хогвартсе их побольше будет. Так что Дэну есть, где развернуться.
- А что ты мне предлагаешь? – раздраженно буркнул он. – Мы с Мэй расстались, и она мой друг – я имею право писать ей.
Катрин закатила глаза и отвернулась от него, завязав разговор с Николь. Дэн недовольно поджал губы, но тут же рассердившись на себя за то, что вообще думает о таких глупостях, тряхнул головой. Что за хрень?! Плевать ему на Мэй – расстались и расстались. Что теперь – каждый будет намекать ему, что она для него что-то большее значит? Глупость! Она просто друг, обычный друг.
Только вот Дэн забывал, что даже близким друзьям он не писал ни разу. Катрин каждые два дня исправно строчила письма для Анжелики, Гарри с усмешкой писал саркастические письма Бекке, вместе они, переругиваясь и шутя, составляли письма Хорхе – а Дэн только добавлял какие-то свои замечания, а потом вдумчиво читал ответы, порой пропуская большую часть письма, задумавшись над чем-то одним. Но ни разу до этого он сам не писал письма…
Вот и Мэй больше не будет писать. Черт с этим!
Успокоившись и кивнув самому себе, Дэн с усмешкой присоединился к разговорам друзей, вставляя как всегда ехидные комментарии и веселые замечания.
Они провели вместе весь день, гуляя по Английскому парку и разглядывая благоухающие цветы, отдыхая у струящегося фонтана стыда на Пьяцца Претория, к которому раньше Агостини детей и близко не подпускали, и медленно прогуливаясь по нешироким древним улочкам, буквально дышащим древностью и величием. Они сходили в кино, ближе к вечеру еще раз поужинали в кафе, а потом снова немного посидели на ступеньках, ведущих вниз к одной из красивых широких площадей. Они просто смотрели на медленно окрашивающееся причудливыми красками небо, словно умелый художник медленно водит по нему широкой кистью, смазывая вместе различные оттенки. Вскоре стемнело совсем, и на небе появились первые звезды, самые яркие, самые красивые.
Гарри не слишком любил Астрономию, как урок, из-за скучной преподавательницы, которая не могла толком найти в звездах ничего интересного, но всегда мой найти на небе любую звезду, стоит только услышать название. Сириус, хоть и не любил, как оказалось, собственное имя, знал наизусть расположение всех звезд, и что более важно – это было ему интересно. А от него заразились этим и Дэн с Гарри. Сириус раньше шутливо говорил, что знание всех звезд на небе отлично помогает кадрить девчонок, и Дэн, кстати, не раз этим пользовался, но больше Гарри нравилось то, с каким чувством крестный рассказывал им о каждой звезде, словно в одно название была вложена целая жизнь. И в детстве казалось, что все дело в легендах, на которых основаны названия, из которых взяты знаменитые имена. Вот только сейчас становилось понятно, что даже тогда Сириус говорил не просто о легендах, даже не просто о звездах, тогда он словно бы вспоминал семью, которую, видимо, несмотря ни на что все равно любил…
Ведь стоит только вспомнить легкую, практически едва заметную теплоту – все же она была.

Гарри, Дэн и Катрин тепло попрощались с друзьями и, дождавшись, пока сработает их портал, направленный к школе, активировали и свое маленькое колечко, которое в ту же секунду сверкнуло неярким голубоватым светом и унесло их обратно в далекую Англию, туманную, дождливую и сырую.

***
Лили устало потерла глаза, порадовавшись, что решила не наносить тушь, и откинула голову на спинку мягкого кресла. Перед глазами появились разноцветные круги, и женщина вновь прикрыла глаза – рябь перед глазами не давала нормально думать, а затхлый воздух вокруг и ощущение кружащейся в воздухе пыли не способствовали ясности ума.
Синьора Агостини вновь приоткрыла глаза, только когда раздался громкий голос Дамблдора, который уже который час уверенно вещал о Волан-де-Морте, его Пожирателях, его мистических целях, связанных с пророчеством, его операциях, предпринимаемых, чтобы добыть это самое пророчество, о прочем, прочем, прочем… Эти однообразные речи, которые директор умудрялся каждый раз произносить совершенно по-разному, так что многие даже не замечали, что говорит он об одном и том же, уже настолько надоели Лили, что она готова была сейчас встать с кресла и высказать все свои недовольства прямо в лицо этому лицемеру.
А поводов для недовольства у нее было предостаточно. Не все, конечно, было связано с директором, и даже не все было связано с его Орденом Феникса, будь он трижды проклят, но своими увещевательными речами, которые и так уставшая и вымотавшаяся Лили вынуждена была вновь выслушивать, он серьезно подталкивал ее к тому, чтобы она вылилась весь тот поток раздражения, скопившийся в ней за этот долгий день, именно на него.
Это был чрезвычайно долгий день, ужасно долгий день, который длился для нее невообразимую вечность. Ночью Бьянка устроила им истерику – у малышки что-то серьезно болело, и она никак не желала успокаиваться. Лили не спешила накладывать на нее заклятья, не уверенная в том, что именно у девочки болит, в связи с чем боялась навредить ей неправильной магией. Ремус прибежавший на звуки криков тут же попытался что-то диагностировать, но в итоге решил, что у племянницы просто болит животик, и спокойно наложил на нее легкие снотворные чары, заявив, что завтра нужно будет отпаивать ее легкими целебными настойками, потому что применять на детях такую магию вообще нежелательно. Занималась этим, правда, Эмма, поскольку Лили и Джеймс, совсем не выспавшиеся и очень уставшие уже с утра, ушли на работу, не дождавшись пробуждения дочки, и с того момента еще ее не видели.
На работе был просто невообразимый завал – все решили срочно заболеть, хотя на улице стояла еще довольно теплая и солнечная погода, и болезни были в основном совершенно пустяковые, но и на них у Лили уходило слишком много времени… Да еще и нужно было консультировать приставленную к ней стажерку, только закончившую Академию Целителей. У нее было чрезвычайно много энтузиазма, огромный багаж знаний и совершенно никакого опыта. Девушка грохнулась в обморок, только увидев несчастного, пришедшего в больницу с острой формой лихорадки – его лицо покрылось некрасивыми взбухшими нарывами, и зрелище это было, прямо сказать, малоприятное. Носиться и с ней и с пациентами оказалось для Лили слишком выматывающим.
А теперь еще и это чертово собрание чертового Ордена Феникса! И речи Дамблдора, и взгляды окружающих, изучающие, осуждающие, одобряющие. Особенно нервировал взгляд Снейпа. Его черные глаза ни на секунду не отрывались от нее – он ловил каждое ее движение, каждую измученную улыбку, направленную мужу, каждый взгляд, вскользь брошенный в его сторону. И как же это раздражало Лили – чувствовать на себе пытливый взгляд школьного друга, как будто он пытался заглянуть ей куда-то в душу и найти там что-то необычное. Еще больше это раздражало Джеймса. Но он только крепче сжимал зубы и вновь стискивал ее руку. Да… А было время, когда он, не раздумывая, бросился бы в новую дуэль со Снейпом, осыпая его разномастными проклятьями высшей степени тяжести. Видимо, в чем-то он все-таки вырос… Впрочем, Лили давно уже знала это – юношеский задор пропал из его глаз еще во времена войны, что говорить о настоящем времени…
Лили была человеком терпеливым и даже уступчивым, но сегодня она вымоталась окончательно, и лучше уж высказаться сейчас, чем вечером незаслуженно накричать на Джеймса, который тоже не был слишком радостным и счастливым.
При взгляде на мужа, занявшего подлокотник ее кресла и крепко сжимающего ее руку в качестве немой поддержки, Лили моментально выбросила из головы все свои дурацкие проблемы! Как она вообще может думать сейчас о себе, когда ему приходится вдвое хуже! Не так давно Джеймс и Сириус вернулись из рейда в Египет раненые. Министр поехал туда, намереваясь обсудить все тонкости взаимопомощи Египетским друзьям в войне с Суданом, но во время переговоров на итальянскую делегацию напали. Кто это был, установить не удалось, но пока Египетские власти, и сами изрядно пораженные неожиданным нападением, утверждали, что это, наверняка, сделали суданцы. Впрочем, это не имело значения, когда пострадали четверо лучших авроров, в числе которых были и Джеймс с Сириусом.
К счастью, не было ничего по-настоящему серьезного, что нельзя было бы излечить заклятьями и зельями. У Сириуса тяжелым темным заклятьем были раздроблены все кости в правой голени, так что пришлось пить сразу несколько стаканов Костероста – он даже до сих пор немного морщился, наступая на ногу, хотя стоически говорил, что все это ерунда, и бывало и похуже. Джеймсу повезло меньше. В его левую руку попало Темное проклятье, парализующее мышцы на долгое время. Ремус сказал, что еще бы чуть-чуть опоздали, и о нормальном использовании руки пришло бы забыть на год, по меньшей мере. А так пришлось только выпить пару противных зелий и испытать на себе несколько довольно болезненных заклятий – ну, еще, конечно, осталось походить несколько дней с перевязанной рукой, которая неприятно висела на перевязи, мешаясь гиперактивному Джеймсу, чтобы мышцы нормально восстановились, и после не было никаких сбоев.
Кроме того у каждого из них было еще несколько незначительных порезов, оставленных Темными заклятьями. Их, к счастью, легко можно было ликвидировать несколькими легкими лечащими заклятьями, а вот шрамы после них убирали уже специализированные колдомедики, поскольку эти чары были действительно сложны в использовании.
Самое обидное, для Джеймса с Сириусом, конечно, было в том, что на пару дней их отстранили от заданий, чтобы они полностью восстановились. Сидеть дома они не желали, поэтому вопреки распоряжению уже сегодня ускакали на работу. Хорошо хоть к заданиям их все равно не допустили – оставили сидеть в офисе. За это Лили готова была расцеловать их начальника – лишь бы он их еще подольше не пускал на работу. Марлин вообще порывалась запретить мужу когда-либо после идти на эту работу, но грандиозный скандал с Сириусом расставил все точки над «i» - свою работу тот не бросит. Не по своей воле, по крайней мере. Лили выдвигать такие требования мужу даже не решилась – нет, она никогда не боялась с ним спорить и даже перечить ему и даже откровенно скандалить с ним, когда считала его совершенно не правым, но в этом вопросе, она знала, все разговоры просто бесполезны и глупы. Зачем попросту сотрясать воду, если это ничего не изменит? Джеймс не откажется уже от этого. Никогда.
Лили нежно сжала здоровую руку мужа и послала ему ободряющую улыбку – удивительно, для него всегда, в любой момент можно было и улыбаться, и смеяться, и просто быть сильной. Когда ему плохо, когда он грустит, сильной должна быть она, чтобы у него всегда была опора, чтобы он всегда мог найти силу в ней, чтобы всегда мог приободриться, глянув на ее улыбку.
Вот и сейчас Джеймс обернулся к ней и, улыбнувшись, подался вперед. Лили чуть заметно покачала головой, уголки губ дрогнули. «Ну не здесь же, Джеймс!» - говорили сияющие дразнящим весельем глаза.
- Что ж, думаю на сегодня все! – громко объявил Дамблдор, и Лили подавила в себе порыв совершенно неприлично вздохнуть от облегчения. – Теперь можно и отведать замечательный чай Молли, верно?
Многие заулыбались, кто-то создал из воздуха красивый деревянный стол, миссис Уизли, суетливо охая, побежала на кухню, если таковая в этом… доме, конечно, имелась.
- А вот мы, пожалуй, пойдем, - Сириус зевнул – бумажная работа его явно утомила гораздо больше, чем двухчасовой бой два дня назад, после которого он был в некотором даже возбуждении. – Нечего нам тут рассиживаться, да, милая?
Он подал руку скупо улыбнувшейся окружающим Марлин, серые глаза которой были сейчас холодными, как лед. Она чуть сжала его руку и легко поднялась с кресла, оправив кремовую юбку, чуть выше колена и одернув аккуратный пиджак – после работы она даже переодеться не успела. Как, впрочем, и Лили – но ей было гораздо легче, она всегда ходила на работу в джинсах и легких кофточках или же в платьях, а сверху просто накидывала халат. Поэтому сейчас она только спокойно расправила складки на темно-синем сарафане и поднялась на ноги – единственное, что ее, пожалуй, не устраивало сейчас, так это высокий каблук… Дракл ее дернул надеть с утра эти босоножки!
- Останьтесь, - Дамблдор приглашающе обвел рукой гостиную, до сих пор пыльную, до сих пор грязную, до сих пор затхлую, хотя, казалось бы, за все то время, что здесь прохлаждался на собраниях Орден Феникса, кто-нибудь уже должен был бы хоть немного прибраться. – В конце концов, когда еще мы сможем так посидеть!
Сириус иронично приподнял бровь, Ремус хмыкнул, застегивая пуговицы на плаще.
- Бросьте, Альбус, - Джеймс закатил глаза. – Мы не горим желанием оставаться здесь.
- Еще бы, - Снейп зло усмехнулся, - место не для вашей компании, да?
- Определенно, - кивнул Сириус. – Снейп, ты, наверное, уже просто не замечаешь, как здесь грязно, но я, к счастью, все еще помню, что такое ванная… и шампунь.
Джеймс усмехнулся, отсалютовав школьному неприятелю здоровой рукой.
- Джеймс, кстати, что случилось с твоей рукой? – задумчиво спросил Артур Уизли, словно бы ему действительно было до этого какое-то дело.
- Суданцы, - коротко бросил Агостини, поморщившись. – Неважно, просто неудачное стечение обстоятельств.
Марлин негромко фыркнула.
- Вы лучше скажите своей мадам Амбридж, если я не ошибаюсь, что я ее в ваш Азкабан упеку за то, что она делает в школе с детьми. Кровавое перо было запрещено законом еще в восемнадцатом веке, это понятно?
- К сожалению, я не имею на нее власти, - Дамблдор скорбно опустил голову.
- Тогда радуйтесь, что конкретно у наших детей хватает ума игнорировать эти глупые отработки у садистки, - бросил Джеймс, доставая из кармана куртки маленький медальон-портал. – До свидания.
Впятером они схватились за портал, и он поглотил их в голубоватом сиянии.

***
Гарри отряхнул джинсы и, назвав портрету пароль, пропустил Катрин в открывшийся проем. Дэн неприязненно огляделся по сторонам и зашел в гостиную их факультета вслед за друзьями.
- Где. Вы. Были?! – раздался громкий крик, от которого ребята даже изумленно застыли в первый момент на месте.
Дэн вскинул брови и, не совсем понимая, что, собственно, происходит, и почему какая-то дура кричит на него, уставился на стоящую перед ним Грейнджер в позе «руки в боки». Ее щеки пылали гневным румянцем, а глаза блестели даже в темноте гостиной, освещаемой лишь неярким пламенем камина, отбрасывающим причудливые тени на мебель. На какой-то момент такая встрепанная Грейнджер, наконец-то, хоть похожая на живую и яркую девушку, даже показалась ему вполне симпатичной, но Дэн, фыркнув, тут же отмел эти мысли куда подальше. Кто угодно, но точно не она.
Ни одна из девушек, которых он встретил здесь, в Хогвартсе, и в подметки не годилась его однокурсницам и подругам. У них не было ни безграничной жизнерадостности Мэй, ни внутренней загадочности Сильвии, ни сногсшибательной красоты Анжелики, заключающейся не в ее магии, а в ней самой, ни неисчерпаемого оптимизма и открытости Моники, ни даже этого энтузиазма и энергии Ребекки. Все девушки, которых Дэн знал еще с Академии, были, можно сказать, единственными в своем роде – такие разные, но такие уникальные. В каждой из них была искра, к которой хотелось тянуться, и Дэн хотел, чтобы та девушка, с которой он будет по-настоящему встречаться, обладала хотя бы долей такой искры. Точнее, нет, он просто верил, что его девушка именно будет обладать этой искрой.
- Мы должны перед тобой отчитываться? – выгнув бровь, спросила Катрин, стягивая легкую куртку.
- Ты в особенности! – рявкнула Грейнджер, напрочь отбив у Дэна мысли об ее недурной внешности. – Я староста факультета! А вы пропали куда-то из Хогсмида, и вернулись только сейчас! Как это понимать?!
- Тебе-то какое дело? – презрительно фыркнул Дэн. – Это наше дело, куда мы ходим и когда возвращаемся.
- Вас все потеряли!
- Кого ты подразумеваешь под «всеми»? – усмехнулся Гарри. – Боюсь, наше местоположение совсем не касается «всех».
- Касается! – рявкнула девушка. – Вдруг с вами в Хогсмиде что-нибудь бы случилось? Тогда профессор Дамблдор должен был бы искать вас, а если… Ему пришлось бы отчитываться перед Министерством.
- Ну, проблемы безопасности – это уже ваши проблемы, - Гарри пожал плечами. – А в этой вашей деревеньке мы имеем право гулять там, где хотим, вот мы и гуляли там, где мы хотим.
- Вы не вернулись вовремя!
- Ну, доложи на нас декану, - фыркнул Дэн. – А лучше сразу директору. Сомнительно, что они что-то сделают. Ты, Грейнджер, не знаешь, кто мы.
- Да ну? – девушка явно разозлилась. – Что тоже будете кичиться своей чистокровностью и говорить, что ваши папаши прикроют ваши «подвиги»?
- Пожалуй, да, - наигранно задумчиво кивнул Дэн. – Знаешь, местная аристократия, даже стараниями драгоценного Реддла, не доросла еще до уровня аристократии в Италии. Милая, ты не представляешь, какое у нас имеется влияние. Я поцарапаюсь, и завтра же вашу школу прикроют к собачьим чертям.
Дэн, конечно, преувеличивал. Хотя несильно. Стоит знать недовольство его матери, когда она случайно прознала про кровавые перья – спасло эту школу только то, что ребята ни разу и не думали ходить на любые отработки, раз за разом посылая Амбридж далеко и надолго, мысленно, правда, но все же. А уж если кто-нибудь из ребят покалечится вполне серьезно, притом без их вины, то… То быстро и уверенно родители разберут Хогвартс на камушки, забыв о том, что это их родная школа. Да, и Итальянское Министерство не обрадуется тому, что с их гражданами тут что-то нехорошее приключается.
Грейнджер красноречиво фыркнула, вздернув подбородок – она походила на амазонку сейчас, такая же бесстрашная и воинственная. Вот только не устоять ей против парней в словесной перепалке.
- Слушай, Грейнджер, мы тебя сами не трогаем, и радуйся этому, - Гарри поморщился. – Вот и сама к нам не лезь, ладно? Всякое может случиться, знаешь ли.
- А ты мне не угрожай! – буркнула она.
- Ох, да брось, - хмыкнула Катрин. – Угрожать? Тебе?
- Она имеет в виду, что не доросла ты еще до того уровня, чтобы мы тебе угрожали, - рассмеялся Гарри, обняв свою девушку за талию. Та закатила глаза – она имела в виду совсем не то, но Агостини прекрасно это знал. Лишь бы переиначить все под себя! – Грейнджер, успокойся на этом, высказала нам свои необоснованные претензии и остановись.
- Да что ты! – разъярилась Гермиона, сделав вперед несколько шагов.
Все сидящие в гостиной с интересом наблюдали за все набирающей силу перепалкой, словно за матчем по теннису, ожидая, пока каждая из сторон отобьет очередную словесную колкость.
- Вы каждый день нарушаете школьные правила! Вы каждый день отбираете у факультета кучу баллов! Вы каждый день игнорируете очередные отработки, за что влетает мне, как старосте! Вы каждый день общаетесь со слизеринцами!
- Отлично, разберемся по пунктам, - Дэн даже вошел во вкус, переругиваясь с девушкой, уж больно было весело глядеть на ее возмущенное лицо с раскрасневшимися щеками. – Первое: не твое дело, что мы нарушаем, а что нет. Ничего вредящего здоровью или жизни мы пока не делали. Второе: баллы – это полная фигня, запомните, ребята, гораздо важнее знать, что ты реально что-то знаешь. Третье: это вообще не твои проблемы, и тебя никоим образом не касается то, что мы игнорируем требования этой жабы, можешь даже заявить МакГонагалл, что влияния на нас никакого не имеешь, и мы наорали на тебя за вмешательство в личную жизнь, они все сразу от тебя отстанут. И, наконец, четвертое: вот это вообще никак вас не касается, наши знакомые – это наши знакомые, и вам от этого уж точно никакой печали. Capito?*
- Дэн, остынь, брат, - Гарри дернул его за плечо. – Бесполезно, видишь же.
- Слушайте, - Катрин мирно подняла руки, встав между Дэном и Гермионой. – Давайте будем сосуществовать мирно, хорошо? Мы не мешаем вам, вы – нам? Мы здесь не по своей воле, так что, я думаю, терпеть нас вам осталось не так долго. Год, может быть. Вот и давайте все это время проведем, так сказать, по-хорошему, не цапаясь и не ругаясь.
Гермиона втянула воздух через раздутые ноздри и отрывисто кивнула, зло покосившись на ухмыльнувшегося Дэна.
- Отлично, - Катрин улыбнулась. – Все не так уж и сложно.
- Кто бы думал, что Лестрейндж будет хорошо вести переговоры, - ухмыльнулся один их рыжих близнецов.
- Я думал, она сейчас в нашу Грейнджер чем-нибудь темным запульнет, - добавил второй.
- Слушайте, - в руку Гарри моментально скользнула волшебная палочка, приятно холодящая кожу, голос его стал угрожающим и злым, - мы только что договорились, и не заставляйте меня менять наше решение!
- Сейчас я чем-нибудь темненьким, - добавил Дэн, сверкнув глазами. – Только в вас.
- Мальчики, - протянула Катрин, прикрыв глаза и отвернувшись от близнецов. – Не нужно.
- Да ладно вам, - рассмеялся первый, все еще свято уверенный в том, что ничего ему Гарри и Дэн не сделают.
- Мы просто пошутили.
- На эту тему вообще никаких шуток, - процедил Гарри. – Думаю, все уже поняли, да?
- Отлично, мир и покой, - Дэн улыбнулся жутковатой улыбкой, которая явно не была призвана демонстрировать дружелюбие, и, быстро спрятав палочку в кобуру, направился к комнатам. – Спокойной ночи, ребята! Кэтти, не забудь вернуть мне мой флакон зелья!
Он махнул рукой и ушел наверх, прекрасно зная, что Гарри и Катрин спать еще не собирались, решив прогуляться где-нибудь по замку и посмотреть интересные места. Конечно, все ограничится каким-нибудь удобным подоконником, долгими поцелуями и тихим смехом, но пока они предпочитали думать, что все же успеют где-нибудь погулять.
- Обязательно, Дэнни! – скривившись, протянула Катрин. – Что мне сделать, чтобы он перестал?
- Почаще называй его так, - хихикнул Гарри, бросив их куртки на ближайший свободный диванчик, и приглашающе распахнул перед ней портретный проем. – Ему необычайно идет эта кличка…
_________________________________________________________
* Capito? (с ит.) - Понятно?

http://sirena-de-mar.tumblr.com/post/109215553191/27

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: