Искусство движения Уроки мастера 10 страница

Мойте Фельденкрайз

знает, что нужно делать. Поэтому он не мо­жет поправиться. Вы же должны суметь из­бавиться от этого бесполезного, вредного и никчемного мусора. И тогда вы обретете чисто звучащий голос.

Снова встаньте на четвереньки. Левую руку положите в правую и разместите их на полу. Упритесь в руки лбом, тем местом, где у вас начинают расти волосы (линия роста волос), утопите позвоночник между лопат­ками, а затем снова выгните. Почувствуйте разницу и сравните свои прежние движения с теми, что делаете сейчас. Двигаться должна середина позвоночника и грудина. Разведи­те плечи таким образом, чтобы позвоночник провалился в середине. [Обращается к кому-то из группы.] Нет, вы выдвигаете плечи вперед, и позвоночник совершает уже дру­гое действие только потому, что у вас рабо­тает грудная клетка. Здесь нет никакой диф­ференциации. Вместо того чтобы опустить позвоночник, сделайте вот что: вынесите плечи вперед. Теперь повернитесь направо и налево. Лопатки при этом расходятся в раз­ные стороны. Некоторые скорее умрут, чем сделают это движение. [Мойше просит груп­пу посмотреть на четырех участников урока, выполняющих движение разными способа­ми.] Посмотрите, как у нее проваливается между плечами позвоночник и что она дела­ет остальными частями тела, головой, по-

Искусство движения. Уроки мастера

пой. Смотрите, а здесь зад не совершает ни­каких движений. А тут плечи расходятся в стороны. У всех остальных движения плеч лишены смысла. Ему придется немного пере­двинуть таз, поскольку он никогда не учился различать свой позвоночник по всей его длине. [Мойше обращается к конкретному человеку.] Вы уверены, что теперь двигаете плечами? Вы все еще выставляете их вперед. Выполните свое прежнее движение — то, которое было вам удобно. Нет, смотрите, вы перемещаетесь вперед, затем назад, но по­звоночник при этом не опускается, посколь­ку он все еще округлен, и, заметьте, особен­но с правой стороны грудной клетки. Ваши движения вперед все еще не имеют никакого смысла. Вот так уже лучше, разведите плечи в стороны. Ей очень трудно сделать это дви­жение, так как до этого она его ни разу не делала. Итак, давайте исправим все ошибки, которые вы видели, — только тогда вы пойме­те, какие действия являются верными. Спе­рва попробуйте сделать все ошибки, которые делали другие. Полезнее изучить движения людей, которые выполнялись ими непра­вильно, чем совершать правильные дейст­вия. Правильные вещи становятся таковыми еще в большей степени, когда освобождают­ся от всякого ненужного хлама. Поэтому, ес­ли вы можете выполнить ошибочное движе­ние, значит, можете выполнить и верное.

Мойше Фельденкрайз

Теперь сядьте, я вам расскажу одну исто­рию, чтобы мы немного расслабились.

Теософическое общество полагало, что они могут спасти мир, найдя избавителя тем же способом, каким жители Тибета ищут далай-ламу. В Тибете и в других местах су­ществуют поверья, как при помощи звезд и тому подобного найти место, где родится гуру, или властелин земли.

И Теософическое общество сделало это — их мудрецы нашли очень бедного индийца, у которого было восемь или десять детей. Один из детей оказался тем, кого они искали. Они забрали его, чтобы воспитать этого будущего лидера, нового мессию, человека, который изменит мир. Он сможет сделать так, чтобы прекратились войны и сможет использовать мировые ресурсы, чтобы улучшить мир. Этого ребенка звали Кришнамурти. Когда теософы собирались его забрать, он этому воспротивился и наделал много шуму. Он не хотел покидать своего брата. Остальные его не волновали, но за одного своего брата он уцепился так, что мудрецам пришлось взять обоих. Они дали Кришнамурти образование и воспитали как властителя мира. Его отпра­вили в Оксфорд, где он изучал китайский язык и где его готовили к тому, чтобы стать высшим человеческим существом. Когда ему исполнилось 18 лет, теософы со всего

Искусство движения. Уроки мастера

мира собрались на острове Цейлон, чтобы короновать Кришнамурти и сделать его ли­дером. Они дали ему денег, чтобы он мог преобразить и сделать мир лучше.

Все те мыслители верили в свои идеи о том, как следует жить людям между собой, и в то, что если они выделили деньги на орга­низацию всего этого, то так все и произой­дет. Тогда Кришнамурти, который научился познавать истину (у него были превосход­ные учителя) и вообще был выдающейся и яркой личностью, встал и сказал: «Я отказы­ваюсь быть владыкой лучшего общества, ко­торое якобы может усовершенствовать чело­вечество. Вы, думая, что поступаете пра­вильно, и считая, что можете учить людей, как им стать лучше, тем самым ставите себя выше других. Но если вы верите в свое пре­восходство над другими людьми, то они от­кажутся у вас учиться. Они возненавидят ва­ши суждения. Вы полагаете, что вы лучшие люди на земле и знаете секрет того, как нуж­но жить. Я думаю, что вы — эгоистичные су­перболваны и вы ничем не лучше других, а на самом деле даже хуже. Вы считаете свое общество самым лучшим, но если все обще­ства будут такими, как ваше, это будет ката­строфой».

Он сказал, что это источник вражды. При­чина неравенства, существующего в мире.

Мойте Фельденкрайз

Если одни люди учат других, то считают, что они лучше. Но вы всего лишь такой же чело­век, как и все остальные, поэтому учи сам себя и больше никого. Трать деньги на само­совершенствование. Я не хочу иметь ничего общего с людьми, которые так нестерпимо правильнее и лучше других. Одно из основ­ных учений Кришнамурти — не учи, учись. В жизни у него было очень много труднос­тей и неудач. Я уверен, что Кришнамурти — выдающаяся личность, и если вы прочтете некоторые его книги, то с трепетом откроете для себя человека, который вас не учит, но у которого можно учиться. Он просто делится своим опытом и просит вас обдумать его, и это все. Он не говорит вам «делайте так, не делайте эдак». Здесь мы занимаемся тем же самым. Чтобы осознать, что является пра­вильным, вам нужно поступить неправиль­но. Поэтому постарайтесь воспроизвести все ошибки, которые вы заметили. [Мойше ука­зывает на детали движений некоторых чле­нов группы и просит всех наблюдать друг за другом.] Видите? Посмотрите на грудь, по­звоночник, таз. Смотрите, как качается ее голова и опущен подбородок. Теперь, если вы посмотрите на остальных, то увидите, как у некоторых двигается таз. Но здесь есть еще один человек, который не опускает по-, звоночник, а перемещается всем телом впе-< i

Искусство движения. Уроки мастера

ред, при этом подбородок его качается, а плечи двигаются не в стороны, а вперед-на­зад.

Здесь женщина работает тазом, лопатки при этом ходят вверх-вниз, а вперед высту­пает часть спины, которая находится под ло­патками. А вот еще один человек, у которого плечи больше двигаются вперед, чем в сто­роны. Здесь женщина почти не шевелит та­зом. Испробуйте как можно больше вариан­тов. Попробуйте разные положения локтей, расставляя их или придвигая ближе. [Мойше адресует свои замечания одной женщине.] Поставьте локти куда хотите. Теперь опусти­те спину между плечами. В своем первом движении вы напрягли мышцы живота, а в этом совсем не было необходимости. Теперь посмотрите, ваши плечи двигаются только в разные стороны и не двигаются вперед и на­зад. А ваш позвоночник поднимается ис­ключительно между плечами. То есть двига­ется седьмой шейный позвонок. Теперь за­жмите мои пальцы лопатками. [Мойше помещает пальцы между лопатками.] Сведи­те лопатки вместе, сожмите мою руку и вновь разведите в стороны.

[Ту же самую процедуру Мойше повто­ряет с другим человеком.] Теперь вы. Смот­рите, здесь движение практически отсутст­вует. Сожмите лопатки и захватите мою

Мойте Фельденкрайз

руку. Посмотрите, он так сильно выпячива­ет лопатки, и они сходятся так близко, что для моих пальцев совсем не остается места. Теперь разведите их в стороны. А вот расхо­дятся лопатки у него меньше, чем у той жен­щины.

Но мы над этим поработаем, ведь это только начало.

Теперь вернемся к движениям. Выпол­няйте их медленно и осторожно, чтобы вы смогли избавиться от того старого хлама, ко­торый вам не нужен. Вы сможете себя изме­нить, только если будете работать медленно, с осторожностью и не пытаться действовать правильно. Вам не повредит выполнение движения разными способами. Но вы нане­сете себе большой вред, если не используете все свои возможности, чтобы возвести в сте­пень свое совершенство и удовлетворенность собой.

Сделайте небольшое движение, только чтобы свести и развести плечи. Вот теперь вы опускаете позвоночник. Когда у вас все начнет получаться, вы поймете, насколько вы стали красивее. Когда вы подниметесь с пола, у вас будет другое лицо, другая голова и другая пара плеч.

Остановитесь. Встаньте и определите, что вы чувствуете в плечах и во всем теле в це­лом. Обратите внимание, как вы держите плечи и голову.

Искусство движения. Уроки мастера

Делаете ли вы что-то такое, чего никогда не делали раньше? Вы заметили, что стоите в непривычной для вас позе? Положение го­ловы, тела и плеч отличается от обычного вашего состояния. Теперь немного пройди­тесь и отметьте, что вы при этом чувствуете. Переместите плечи сначала вперед, а затем назад. Лопатки при этом сходятся вместе и расходятся в стороны. Забудьте об этом. Улыбнитесь. Я собираюсь сделать перерыв. Спасибо. (Аплодисменты.)

Обсуждение: пытаясь забыть

Постарайтесь, пожалуйста, забыть все то, что мы делали с первого урока и до сегод­няшнего дня, и подумайте, имеется ли у вас вообще какое-нибудь представление о том, чем мы занимались. Помните, с чего мы на­чали? Забудьте об этом, если не можете вспомнить. Постарайтесь забыть то, чего вы не помните. А что мы делали вчера? У вас не должно это составить особого труда. Чем мы занимались вчера днем? Кто-нибудь помнит это треклятое движение, когда позвоночник опускался между плечами? (Смех.) Есть и другие способы закрепить это в памяти, на­пример, сделать движение как упражнение раз 50, отдохнуть, а потом еще 50. Тогда вы запомните его раз и навсегда, потому что с утра будет больно вставать. Итак, это первый

Мойше Фельденкрайз

способ запоминания. Как мы подошли к то­му движению, при котором позвоночник проваливался между плечами? Вспомните, мы выполняли его двумя способами: лежа на спине и на животе. Но почему это мне вдруг вздумалось возвращаться к тому уроку и по­чему именно ко вчерашнему, а, например, не к позавчерашнему? Видите ли вы какую-нибудь связь между тем, что мы делали, и вопросом о глазах, который мне был задан? Помните ли вы мой ответ и то, как мы par -сматривали тело с точки зрения энергии ко­торой обладает таз? Мы продемонстрирова­ли, что таз сильнее наших пальцев рук, пальцев ног, локтей и коленей и что он содержит самые крупные мышцы, включая глютеаль-ные, четырехглавые и самую нижнюю и са­мую сильную — брюшную мышцу. Кроме того, мы говорили о том, что голова подобна сейфу, в котором что-то хранится, и что к ее содержимому не может притронуться даже сам ее обладатель, настолько оно ценно. Мы обнаружили, что голова и таз интегрирова­ны в нервную систему таким образом, что если связь между ними нарушится, то вы не сможете использовать энергию по своему усмотрению. Видите, мы не случайно всем этим занимались. Какой, по-вашему, во всем этом смысл? Смотрите, если я не могу по­шевелить позвоночником и плечами, то дви-

Искусство движения Уроки мастера

жения головы у меня будут также ограни­ченны, и если кто-нибудь меня окликнет, то я не буду к этому готов и не смогу совершить ответное движение. Наконец, я его все-таки совершаю, но уже все закончилось.

Зачем тогда посвящать весь урок тому, чтобы крутить перед собой рукой? А затем, чтобы голова смогла просматривать всю линию горизонта. И для чего вы дифферен­цировали глаза? Для того, чтобы иметь воз­можность легко поворачиваться. Это похоже на то, когда вы на велосипеде проезжаете между двумя машинами, — вам необходимо смотреть направо и налево, пока вы продви­гаетесь вперед, и одновременно сохранять равновесие. Таз тотчас включается в рабо­ту — это генератор энергии, который двига­ет вас вперед. Однако информация и на­правление вашего дальнейшего движения зависят от обеих машин по бокам. А для это­го вам нужно водить глазами. Возможно, вам даже придется поворачивать голову в одну сторону, а глаза в другую. Если бы вы на самом деле ехали на велосипеде и ничего этого не делали, то не выжили бы и пяти се­кунд. Мы назвали это дифференциацией. Поэтому все, чем мы занимались целый день, имело своей целью одно — ответить на ваш вопрос о глазах.

Очень немногие люди выходят за преде-

Мойше Фельденкрайз

лы обычного развития и знаний. Это проис­ходит в период от детства до полового созре­вания. Выучив всего одну из 24 возможных комбинаций, при которой глаза, голова, плечи и таз двигаются вместе, мы считаем, что уже достигли совершенства. Весь вче­рашний день мы постоянно об этом тверди­ли, работали над этим и последовательно приближались к ответу на вопрос, который так и не был задан: почему существует связь между глазами и головой? Но сам по себе вопрос говорит об инфантильном развитии группы в целом, моем и всех присутствую­щих. Это ровным счетом никого не волнует до тех пор, пока не возникнет мысль о том, что это всего лишь одна из 24 возможностей. В католической семье вы изучаете католи­ческую религию и пренебрегаете всеми дру­гими, поскольку они не имеют для вас ни­какого значения. И в еврейской семье про­исходит то же самое, и в мусульманской. Однако если вы хотите постичь больше, если хотите быть человеком, вы должны узнать, что, помимо ислама и иудаизма, где есть один Бог, существуют и другие религии, ко­торым Бог не нужен вовсе. В истинном буд­дизме Бога нет. Сам Будда никогда не гово­рил ни о каком Боге. Он говорил о том обра­зе жизни, который несет освобождение от страданий. Будда происходил из царского

Искусство движения. Уроки мастера

рода, имел прекрасную жену, которая ждала ребенка, а когда ребенок родился, он оста­вил семью. Будда много лет провел в яме в земле, думая о том, почему он так страдает, так боится смерти и почему его малыш уми­рает. Он предложил тот образ жизни, для ко­торого не нужен был Бог. В Швейцарии есть даже некий поборник, который доказывает, что йога и Будда то же самое, что христиан­ство.

Поэтому, если вы поразмыслите над тем, что такое религия, вы обнаружите, что есть еще и Лао-Цзы, и Синто, и Конфуций, и За-ратустра, и египтяне с их Аписом и Золотым быком. Видите, как много на свете религий, и из всех из них лишь одна близка и привы­чна.

Так же и здесь — из всех возможностей вам знакома только одна. Итак, что вы по­мните? Существует определенная взаимо­связь, поэтому все легко вспомнить. Без ощу­щения чувствительной, умной взаимосвязи вы не сможете воскресить в памяти никаких подробностей. Есть здесь кто-нибудь, кто не помнит, что семь идет после шести или что 93 следует за 92? Почему? Потому что суще­ствует ощущение этого. Но если вы возьмете и напишете все числа на кубиках, потом рас­кидаете их повсюду и вытянете 87, то не сможете сказать, расположено это число до 92 или после. Вы не будете этого знать, по-

Мойте Фельденкрайз

тому что не сможете почувствовать. Знаете вы, только когда я спрашиваю вас об этой последовательности, но не тогда, когда вы­таскиваете один кубик из кучи таких же раз­бросанных пронумерованных кубиков. Дру­гими словами, только благодаря тому, что у нас есть ряд натуральных чисел, вы можете найти любое число и расположить его там, где оно должно быть. Не зная этого, мы не могли бы справиться с подобной задачей. И действительно, если вы зададите анало­гичный вопрос каким-нибудь неразвитым людям, которые никогда не посещали шко­лы, вы увидите, что они выдадут, когда на­чнут считать. У них другие методы.

Когда я был halutz, рабочим, мы жили в палатках на пляже. С одной стороны сели­лись арабы, а с другой евреи. Мы вели стро­ительство посреди нескольких сотен ярдов песка и все необходимое покупали у одного араба. Я узнал, что bethojan означает баклажан и как по-арабски сказать chtiar, muchalem. Chtiar — это маринованные огурцы. Тот араб был очень умен, хотя не умел ни пи­сать, ни читать. Покупателей у него было 50 евреев и около 200 арабов, которые обыч­но платили в конце месяца. Сейчас все всё записывают, если дают кредит. Но тот араб не умел писать. Что он делал. Представим, что усатый мужчина в прошлую пятницу за­брал маринованные огурцы, а в конце меся-

Искусство движения. Уроки мастера

ца сказал: «Быть не может, что я должен тебе 70 пиастров». На что араб ответил бы при­мерно так: «Вот смотри, в первую неделю лунного месяца ты пришел во вторник, взял бананы и лаваш — это 17 и 1/2 пиастра. На следующей неделе, в четвертую часть лунно­го периода ты пришел за маринованными огурцами и баклажаном, значит, всего ты должен мне 97 пиастров». И такое он мог проделать с каждым, кто к нему приходил и кому он давал кредит. Он мог рассказать, от­куда они пришли, во что были одеты и кто их сопровождал. Он никогда не ошибался. И при том он не умел ни писать, ни читать. Как у него это получалось? У него были кое-какие подсказки, которые мы не замечали. Вы никогда бы о них не догадались.

Поэтому наш простой способ действий на самом деле не так уж прост. Мы говорили о том, как мы пользуемся глазами, чтобы увидеть неподвижный мир, и как мы одно­временно перемещаем глаза, голову и туло­вище. Могу вам сообщить, что бедуины и йеменцы, в отличие от нас, не учатся читать. Единственный Коран находится в руках учи­теля, и далеко не каждый ребенок может по­зволить себе эту книгу. Из всех комбинаций, которые познаем мы, они обучаются по меньшей мере двум, но не одной. Впервые я столкнулся с этим, когда ехал в поезде. Ко мне подсел йеменец с лицом Христа — пре-

Мойше Фельденкрайз

красным, умным и доброжелательным. Он держал вверх ногами книгу, затем перевер­нул страницу. Выглядел он весьма увлечен­ным и, вероятно, читал. Взглянув на него, я подумал: «Либо этот человек не в себе, либо я не понимаю, что он делает». Тогда я спро­сил его: «Вы умеете читать?» — и в ответ ус­лышал: «Разве вы не видите, что я читаю?» «Но как вы читаете? Вы держите книгу за­дом наперед», — не унимался я. Он удивил­ся: «Что значит задом наперед? Какой сто­роной она должна быть вверху?» Мне пока­залось, что я общаюсь с марсианином. Он увидел мое недоумение и рассмеялся: «Мы, йеменцы, жили в пустыне. В нашем городе была всего одна Библия, а детям нужно бы­ло учиться чтению и письму. Книга была у нашего учителя, вокруг которого все и уса­живались. Он брал книгу и показывал нам: bereshit bara Elohim — вначале Бог создал... Все видели книгу с разных сторон, и на оче­редном уроке, когда занимали новые места, учились читать уже под другим углом. Для нас нет такого понятия, как задом наперед, нет понятия стороны вообще». Он пояснил: «Вы, европейцы, просто растяпы, если мо­жете читать только с одной стороны. Я этого не понимаю». И добавил: «Вы похожи на умных людей, посещаете университеты, а книгу можете читать только в одном поло­жении. Смотри — вот книга, теперь развер-

Искусство движения. Уроки мастера

ни ее в любую сторону — я смогу ее прочи­тать, потому что мне все равно, с какого бока я увижу «эх» или «ох». Распознается об­раз «эх». Для вас это совершенно немысли­мо, но если вы попробуете, то убедитесь, что читать можно научиться с любой стороны.

Итак, вы видите, что из всех возможных комбинаций мы выбрали одну, при которой книгу держим всегда одной стороной вверх, а другой вниз, и иначе мы читать не можем. Мне пришлось тренироваться целый месяц, чтобы читать так, как тот йеменец. Он дал мне книгу и попросил поворачивать ее, пока он читает. Когда я крутил книгу не слишком быстро, он мог спокойно продолжать ее чи­тать. Это не составляло для него труда. Его глаза следили за строкой. И этот человек ни­когда не учился ни в университете, ни в средней школе. Теперь вы согласны, что не­которые примитивные люди более развиты, чем мы, которые выбрали одну-единствен-ную из 24 возможностей? А примитивны ли они? Или на самом деле они гораздо более цивилизованные люди, и примитивные имен­но мы, так как не сделали той дифференциа­ции, что сделали они.

Хорошо. Можете ли вы вспомнить ос­новную тему занятия, которое у нас было накануне? Можете ли вы, не вдаваясь в дета­ли, осмыслить, что мы делали? Видите ли вы разницу между упражнениями и обучением

Мойшв Фельденкрайз

ради нахождения иного способа выполне­ния известного нам действия? Для нас это так сложно. Мы время и деньги тратим на то, чтобы получить знания, но чуть только мы прозанимались на две минуты больше часа, и у нас уже нет ни малейшего пред­ставления о том, что мы делали и чему, соб­ственно, учились. Почему так происходит? Потому что среднестатистический человек, принадлежащий нашей культуре, не спосо­бен дольше сорока пяти минут продуктивно фиксировать на чем-либо свое внимание. И если ему изо дня в день приходится это де­лать, то он начинает утрамбовываться и объ­едаться информацией. Мозг перенасыщает­ся и больше ничего не может переварить. Гурджиев говорил, что функции нашего ра­зума, нашего мозга или чего бы там ни было еще, схожи с пищеварительной функцией. Мы все употребляем одни и те же продукты, содержащие питательные вещества, однако растем все по-разному. Перед тем как при­нять пищу, мы сначала выбираем то, что хотим съесть, с силой перемалываем это зу­бами и затем усваиваем, что можно усвоить, и избавляемся от того, чего усвоить нельзя.

Обучение — это в точности то же самое. Когда вы чему-то учитесь, вы либо можете это переварить, либо нет. Часть информа­ции могут переварить все, но та часть, кото­рая человеком усваивается, зависит от его

Искусство движения Уроки мастера

I психического здоровья и от метода обуче-I ния. Так же, как и в питании, — вы можете 1 есть то, что для вас вредно, а обучение может быть еще более вредоносным. Усвоение по­лезных знаний зависит от того, что вы може­те ассимилировать в собственную первичную структуру и разум. Кроме того, вы должны I уметь избавляться от ненужных элементов. Обучение, как и питание, требует перевари-| вания. В обучении вы сталкиваетесь с таки­ми объектами, которые можете усвоить лег­ко, и с такими, которые вами отвергаются. Есть вещи, о которых я вам рассказываю, а вы даже не подозреваете, что я уже говорил о них раньше. Но не страшно, все это есть в записи. В процессе обучения такое случает­ся с каждым. На моем дипломном курсе то, о чем я говорил в первый год, студенты не вспоминали и тогда, когда я это повторял им на третий или на четвертый год. Итак, если мы действительно учимся слишком много, то находим обучение чудесным и новым, но в итоге ничего не понимаем. К счастью, наш организм так устроен, что вопреки всему кое-какие знания у нас все-таки откладываются. Вы заметили, что мы сделали, чтобы изле­чить эту повальную неспособность учиться?

Все наши действия мы пытались структу­рировать так, чтобы вы не могли не увидеть то, что были в состоянии переварить, а затем встать и отбросить все ненужное. Поэтому

Мойте Фельденкрайз

на уроке мы занимались с одной половиной тела, а с другой работали уже мысленно. И было это не каким-то важным упражне­нием — мы получали знания, которые могли привнести в собственный образ мыслей и благодаря которым прийти к новому спосо­бу научения. Вы учились независимо от то­го, отдавали вы себе в этом полный отчет или нет. И за этим последовали значитель­ные улучшения. Но произошло это не слу­чайно, хотя все и выглядело как простая за­бава. Урок был похож на нитку бус — вы не могли снять одну из бусин, не разрушив при этом всей последовательности. Если воскре­сить в памяти все занятия с самого начала и до сих пор, то будет видно, что ни одна буси­на не заняла места другой. Это значит, что мы ни разу не разорвали нить, на которую нанизывали эти бусины. Если же вы не ощу­щаете этой последовательности, то обнару­жите, что вам необходимо делать записи. Ес­ли у вас отсутствует нить, то бусины смеша­ются. Если вы не знаете натурального ряда чисел, то, разложив их в случайном порядке, вам нужно быть вселенским гением, чтобы догадаться, что 87 идет перед 92. Это верно не всегда, а лишь когда существует опреде­ленная последовательность, установленная для этих предметов.

Это касается и наших движений. Вы не сможете их вспомнить, пока не поймете пос-

Искусство движения Уроки мастера

ледовательность, в которой они выполнялись. Я все время пытался сделать эту цепочку как можно более очевидной для вас. Итак, те­перь, когда вы знаете о существовании не­кой нитки бус, то, возможно, гораздо лучше сохраните в памяти, что мы делаем сейчас, чем то, что мы делали вчера. Так уж мы уст­роены.

Хорошо. Теперь можете ли вы попытать­ся забыть все, чем мы занимались в первый день после вводной лекции? А что на сле­дующее утро мы сделали в первую очередь? Кстати, вы заметили, что, когда я впервые спросил вас об уроке, я попросил, чтобы вы указали на то, что вам не понравилось? По­чему? Я хотел, чтобы вы осознали, что по­знание — это еще и отвержение всего, что вы не можете усвоить в данный момент. Никто из присутствующих на первом ввод­ном вечере не нашел ничего, в чем бы она или он усомнились или сказали: «Да, совер­шенно верно, он абсолютно прав». Поэтому мой первый вопрос был о том, что из услы­шанного вы выбросили из головы. Мой сле­дующий вопрос касался того, что вам боль­ше всего понравилось. Это были бусины на нитке. И было совершенно ясно, о чем дол­жен был быть первый вопрос. Итак, можете ли вы отыскать какие-нибудь бусины на своем собственном пути, начиная с первого вечера? В какой последовательности шли

Мойше Фельденкрайз

наши занятия? Правильно вы ответите или нет, роли не играет. И не будьте такими се­рьезными. Если вы чересчур серьезны, зна­чит, пытаетесь действовать по-старому и ду­маете, что если ошибетесь, то вы — совер­шенно никчемный человек. Он помнит, она помнит, а вы не помните. Тогда вы начинае­те взращивать чувство собственной непол­ноценности и, по сути, перестаете верить в себя и подкреплять силу своей ответствен­ности и самооценки. Мы не можем изме­ниться за трое суток, поскольку приучали себя к этому на протяжении всей жизни. Поэтому не имеет никакого значения, по­мните ли вы то, чем мы занимались, или нет.

Хотя пока вы, видимо, ничего не можете вспомнить, кое-что все-таки придет вам в голову в любом случае. Вы не можете забыть все, что мы делали. Не вспоминается ли вам, что я давал вам пять секунд и фактически указывал на то, что нужно было попытаться запомнить? В первый день я выдал вам поч­ти всю информацию. Я просил вас заново проиграть в памяти урок и говорил, что кон­кретно следовало вспомнить. Но я не при­нуждал вас к этому и не требовал, чтобы вы повторили все от начала и до конца. Вы ос­тавались расслабленными и вам не нужно было напрягать память. Каждый улыбался и чувствовал, что он действительно знает это.

Хорошо. Теперь я требую от вас, чтобы

Искусство движения Уроки мастера

вы любым удобным для вас способом либо вспомнили это, либо нет. Вы убедитесь в том, что, когда все начнут смеяться и не бу­дут слишком сильно напрягать свою память, вам придет на ум очень многое. И однажды осознав это, вы обнаружите, что вспомнить большинство вещей не представляет для вас никакой проблемы. Никакой.

Урок девятый

ГОЛОВА, ПРОХОДЯЩАЯ ЧЕРЕЗ ВОРОТА

Встаньте, пожалуйста, на колени, руки положите на пол и очень медленно перемес­тите таз назад, будто собираетесь сесть на пятки. Но не садитесь, а сделайте едва за­метное движение и вернитесь в исходное по­ложение. Повторите эти действия несколько раз. Теперь если вы посмотрите по сторо­нам, то увидите, что руки у большинства людей относительно друг друга расположе­ны одинаково. И уж, конечно, если вы под­нимете их, то увидите, что и все поднимут. (Смех.)

Теперь, пожалуйста, плавно перенесите таз направо, как говорят в механике, «пере­ведите». В этот момент нет никакого враще­ния, и таз движется параллельно самому себе. На первых порах двигайтесь так, как можете. Перенесите таз направо и вернитесь обратно. Выполняйте эти действия, стоя на правом колене. Вы увидите, что почти никто из вас сделать этого не может. Теперь со­ставьте колени вместе и переведите таз на­право. Никаких проблем — почти у всех это

Искусство движения. Уроки мастера

получается легко. Теперь пошевелите им вправо и влево и обратите внимание, что когда вы идете вправо, то опираетесь на пра­вое колено, а когда влево — на левое.

Теперь начните поднимать то колено, которое оказывается ненужным. Вы видите, что движение сильно изменилось? Подни­мите левое колено, опустите и затем подни­мите правое, стараясь держать колени как можно ближе друг к другу. Не отводите его в сторону, просто оторвите от пола. Продол­жайте движение, слегка ускоряя темп. Обра­тите внимание — почти все вы вертите голо­вой влево и вправо. Но одна женщина вы­полняет эти движения в гораздо большем количестве, чем кто-либо еще. И это та жен­щина, которая не могла опустить позвоноч­ник между лопатками. Она не могла развес­ти плечи в стороны и для того, чтобы встать, совершала какое-то странное движение.

Передвигайте таз как можно быстрее. Посмотрите, а нужно ли вертеть головой? Остановитесь. Тазом вы двигаете быстро, но разве зад и голова — это одно и то же? Поче­му положение головы не меняется? Правиль­но, когда вы двигаетесь быстро, она должна быть неподвижной. Голова поворачивается только тогда, когда вы двигаетесь всем телом, а становится неподвижной, когда вы переносите таз из стороны в сторону. И чем быстрее вы двигаетесь, тем более устойчивое

Мойше Фельденкрайз

положение занимает голова. Снова выпол­ните движение, при этом голову и плечи перемещайте вместе. Когда таз идет влево, голова устремляется направо. Вот теперь вы точно двигаетесь всем телом. Итак, продол­жайте поворачиваться вправо и влево и по­пытайтесь по очереди поднимать колени. Затем увеличьте скорость, и теперь голова у вас не будет двигаться даже тогда, когда вы этого очень захотите.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: