И Митра и Сослан — великие воители; 6 страница

Теперь уже с этим числом «триста», во главе с «Асами», «идеальное воинство сопоходников», распространителей знаний («балццонтæ») отправляется в Великую Степь — «Зилахар» к «богатырям Алагата».

Непревзойденные в знаниях, в воинственности и благородстве, несущие светлые идеалы и любовь к свободе до самых разных регионов земли, Асы-Нарты, восседающие в «Нарты стыр кувæн хæдзар»-е на «пиршествах вместе с небожителями», отображаются в мифах и верованиях многих народов, как Боги и святые покровители.

В Алагирском ущелье, под горой Кариу‑хох, над селением Инджынта, на площадке «Симды фæз»

находится полуразрушенное сооружение «гæнах». И по своему размеру, и по своей идеально выполненной планировке, строго ориентированной по сторонам света, а также по сооруженной внутри помещения с северной стороны каменной площадке-пьедесталу можно определить, что данное строение было когда-то «стыр куывæн хæдзар», которое можно отнести к периоду возрождения осетин после Тимуровских уничтожительных нашествий. Очевидно, описываемое сооружение было частью «восстановления» идеологии Нартов, осуществляемого последним и выдающимся выборным царем Алании-Осетии Ос-Багатаром в XV веке. И, скорее всего, «кувæн хæдзар» возрождался по мере возможности как небольшая копия некогда грандиозного «Нарты стыр кувæн хæдзар»-а (Большого Нартского молитвенного дома), но достаточного, чтобы на «Симды фæз» молилось-танцевало 252 «лучших из мужчин» (ступень Ахсартаггата), в помещении на нижнем уровне пиршествовали-молились 36 учителей (ступень Бората), а на верхнем уровне помещения-пьедестале восседало 12 мудрецов (ступень Асата). (Следует подробнее разобрать размещение двух высших «ступеней» — «Бората» и «Асата» — внутри рассматриваемого молитвенного дома. «Бората» могли разместиться и за одним длинным столом, но впритык [чему могло быть зашифрованное сакральное объяснение], могли расположиться и за двумя длинными столами, но по 18 человек за каждым [что более удобно и также сакрально]; «ступень Асата» располагалась на пьедестале-площадке, разместившись по 3‑4 человека, соответственно, за четырьмя или тремя круглыми столами «фынг»-ами [отметим: осетинский большой круглый стол представлял собой соединенные в ряд или образующие круг нескольких маленьких круглых столов, что зафиксировано как на старых фотографиях, так и в исследованиях ученых; происхождение же единого большого круглого стола [камелот], вероятно, сравнительно позднее изобретение осевших в Европе асов-сармато-алан, и это не исключает существование такого большого круглого стола во времена Нартов]. К сказанному о расположении восседающих в молитвенном доме добавим, что возможно было присутствие в «кувæн хæдзар»-е сокращенного, но обязательно сакрального количества пирующих‑молящихся. Например, за одним длинным столом могло быть 18 человек, за другим круглым — 3 человека и т. д.)

Итак, мы разобрали два этапа становления
в горах Большого Кавказа духовно-идеологической, военной и творческо-ремесленной школы для индоевропейских
степных племен: первый — ранний этап времен энеолита и ранней бронзы — «дыууæ Нарты» [два Нартских рода]; второй этап — начиная с периода конца ранней бронзы и Северо-Кавказской культурно-исторической общности, «æртæ Нарты», который ознаменовался
высоким духовно-идеологическим
подъемом и образованием наивысшей иерархической ступени постижения знаний — «Асата» (в значительной мере за счет отбора «лучшей» части Нартов и существования в экстремальных холодных горских условиях [в эпоху «Кара и Карафа»]).

Владеющие глубокими знаниями и возвышенной духовной идеологией, Асы-Бората-Ахсартаггата-Нарты «побеждают Кара и Карафа», а с наступлением потепления, с начала XVII века до н. э. создают вначале Предкобанскую, а затем — знаменитую Тли-Кобанскую позднебронзовую культуру (с XIV в до н. э.). В эти времена «богатыри Алагата» — «индоевропейская держава» — достигают наивысшего расцвета, «воцаряясь» хозяевами бесконечных степей Евразии между двумя Океанами (Тихим и Атлантическим). И над всей этой «Державой» распространяется единая духовно-идеологическая власть с центром на большом Кавказе — «Меру» — «Хара Березайти» (одновременно, и в первую очередь в местах меднорудных залежей, таких как Урал и Алтай, создаются «филиалы» Духовно-идеологической, военной и творческо-ремесленной Кавказской школы).

Еще раз повторим, что создание элитного государственного образования Нартов в горах Большого Кавказа индоевропейцами было идеологической, стратегической необходимостью для организации, наряду с духовным, управленческим и промышленным центрами, всесторонней образовательной школы. Движение «Гуыппырсар» Бората и Асата из «верхнего квартала» (элитное образование Нартов в священных горах) в «нижний квартал» — «Алæгаты дынджыр хæдзар» (Великая Степь) для устроения пиршеств‑молебнов- «куывд»-ов (пропаганда и распространение знаний) и есть главный доказательный аргумент того, что справедливая, элитная Нартская страна была создана именно для степи (то есть — «шла в народ»), и никак иначе.

Другим доказательством создания горного управленческого образования, «идущего в народ» (в степь), было как раз и то, что последнее свое «пристанище» лучшие из Нартов находили среди своего народа [Алагата] — в степных предгорных курганах, вначале — Майкопской, а в последующем и других индоевропейских культур. Возможно, то, что в неолите, энеолите и раннебронзовое время в сакральной зоне Большого Кавказа [в высокогорье и среднегорье] отсутствуют захоронения, связано с Нартско-осетинским запретом на устройство погребений на храмовых территориях [сегодня те редкие случаи, когда могильники вклиниваются в места святилищ, связаны с проникновением в Осетию инородных, более поздних идеологий, например, христианства]. А так как горы Большого Кавказа с незапамятных времен символизировали «Мировую Гору», то есть, были территорией одного «Большого храма», то становится понятным отсутствие в этом «Большом храме» древних могильников времен майкопско-куро-аракских культур (повторимся, границей «Большого Храма — Мировой Горы» во времена ранней бронзы была горная область между Скалистым хребтом на севере и горой Бурсамдзели на юге, протянувшаяся от Казбека до Эльбруса. Так

что, выявленные горные раннебронзовые захоронения, такие как «Загли Бæрзонд» Куро-Аракской культуры, в зону «Большого Храма» не попадают).

Ранее мы исследовали принципы происхождений и развития осетинских святилищ-«дзуар»-ов, в частности, первохрамов- «Майрæм», представляющих поэтапно: в начале гигантские камни и деревья, затем — камни и деревья с расщелинами и дуплами или нагромождения камней и рощи и, наконец, на определенной ступени развития религиозных воззрений — Мировую Гору и, как символы Мировой Горы — пещеры, гроты, и все искусственные обозначения Мировой Горы в виде строений-святилищ- «Майрæм».

Эти же символы‑храмы-пещеры «Большого храма» — Мировой Горы (Меру, Хара Березайти) объясняют предназначение знаменитых пещер «Мыстулæгты лæгæт», «Сау лæгæт» и т. д. Исследователями эти пещеры рассматривались как древние стоянки (МиИпоАСК, вып.3, ПКУ и ЗГЗ ЦК в ЭСБ. В. Л. Ростунов, стр. 103-105). Но детальный анализ выявленных в раскопках следов деятельности человека (уголь, зольные вкрапления, каменные изделия эпохи палеолита — мезолита, керамика позднего энеолита, ранней бронзы, Кобанской культуры и даже аланского раннего и позднего средневековья, а также сопоставление данного археологического материала с многочисленными историческими событиями Кавказа и идеологией индоевропейцев-Нартов-осетин) представляет пещеры «Сау лæгæт» и «Мыстулæгты лæгæт» более значимыми памятниками, чем просто древние стоянки [некоторыми исследователями предполагалось, что пещеры были стоянками пастухов, но присутствие вокруг пещер сплошной лесистости (фактически, весь послеледниковый период) и наличие вокруг неприступных скал указывают на неэффективность использования данной территории для скотоводства, да и не было для этого необходимости, так как всего в нескольких километрах к северу начинаются «бесконечные» плодородные пастбищные равнины; другими исследователями
предполагается использование указанных пещер как привальных пунктов на транзитных перевальных дорогах, что также маловероятно, так как исследуемые пещеры находятся в достаточном удалении от древних перевальных дорог (пещера «Мыстулæгты лæгæт» находится в начале Кармадонского ущелья, упирающегося
в не проходимую без специального снаряжения горную преграду «Казбек — Майли — Джимара»)].

Единственным бесспорным определением археологических памятников «Мыстулæгты лæгæт», «Сау лæгæт» становится их культовое предназначение. Представление этих памятников-пещер не как стоянок, а как храмов (возможно, еще точнее: на первоначальном этапе [раннекаменный период] как стоянок, а все последующее время [до средневековья, включительно] как храмов), позволяет многие важные, ключевые вопросы, касающиеся древней истории и идеологических воззрений индоевропейцев Большого Кавказа, сделать более понятными [достаточно обратить внимание на то, что описываемые пещеры

в большинстве случаев представлены находками в виде обломков керамической посуды периода времени от Куро-Аракской культуры до Средневековой Алании и, при этом, не выявлено никаких человеческих останков (МиИпоАСК, вып.3, ПКУ и ЗГЗ ЦК в ЭСБ, В. Л. Ротунов, стр. 103-105)].

Во-первых, вспомним принципы комплексного построения осетинских храмов (разобранные нами при изучении ущелья‑храма «Ивард Реком»), охватывающих огромные запретные территории, в состав которых входили [наряду с паломническими тропами, площадками
«Симды фæз», цардаками и т. д.] промежуточные святилища «Майрæм»; во-вторых, отмечая также, что святилища «Майрæм» находятся повсеместно в Осетии
на подступах к основным храмам, являясь хранителями особой, запретной для непосвященных, священной территории, нам становится ясно, что находящиеся на подступах «Большого Храма»-Мировой Горы пещеры «Мыстулæгты лæгæт» и «Сау лæгæт» являются не чем иным, как самыми древними святилищами-«дзуар»-ами «Майрæм» — хранителями индоевропейского храма-«Мировой Горы»-«Хара Березайти»-«Меру» (возможно, в будущем открытие вокруг «Мировой Горы» десятка [а то и более] храмов‑хранителей «Майрæм», аналогичных
пещерным храмам «Мыстулæгты лæгæт» и «Сау лæгæт» [в горах Осетии, особенно в Скалистом хребте, известна масса неисследованных пещер], которые четко обозначают границы первородной, запретной, священной территории храма-Мировой Горы).

Итак, мы утверждаемся в понимании всеобщей священной значимости «Мировой Кавказской горы» для всех индоевропейских племен, обозначенной в границах всего Большого Кавказа. Более чем три тысячи лет, начиная с эпохи энеолита и заканчивая первыми веками воцарения в южно-русских степях скифов, Кавказская духовно-идеологическая управленческая школа‑храм диктовала единый закон для всей Евразийской степи — «Алагата» и «воспитывала» вождей для всех индоевропейских народов.

В то же время сама территория «Мировой Горы» — школы‑храма оставалась доступна только высшим иерархическим ступеням «Асата», «Бората» и постигающим из «Ахсартаггата» и была запретной для «непосвященной» степи — «Алагата» (вспомним: не Алагата поднимаются на «куывд»-ы к Бората, а Бората спускаются к Алагата).

Конечно же, в таком случае и транзитные перевальные переходы происходили с разрешения и под присмотром Асата-Бората. Принимая сказанное о Кавказской Мировой Горе, нам становится ясным, почему, преследуя «киммериян», «…скифы не сею дорогою ворвались, а уклонились на другую, повыше сей, и гораздо длиннейшую, оставив гору Кавказ по правую руку…» (Геродот, «История», Книга первая, «Клио», Историки Греции, Москва, 1976 г., стр.66).

Очевидно, скифы одними из первых нарушают общеиндоевропейскую солидарность, идя войной на киммерийцев, и, наверное, одними из первых

отщепляются от единой общеиндоевропейской духовности, «извращаясь» из Нартского единобожия до многобожия, и превращают возвышенные обряды в кровавые человеческие жертвоприношения. Безусловно, происходящее со скифами говорит и о том, что и в самой Кавказской Мировой Горе происходит
«не все гладко»: духовно-идеологическая управленческая власть горцев Асата-Бората начинает слабеть в разноплеменном индоевропейском мире, но все же остается достаточной, чтобы не пропустить через Большой Кавказ провинившихся скифов. Да и у могущественных скифов пока еще остается трепетное отношение к Кавказской Мировой Горе, чтобы не сокрушить ее святость. Потому они [скифы] и «…уклонились на другую, повыше сей, и гораздо длиннейшую [дорогу], оставив гору Кавказ по правую руку…» — подальше от «Гуыппырсар Асатæ-Боратæ», подальше от первой в Мире «мистерии».

В таком случае напрашивается мысль, что предполагаемое нами высокочтимое, священное отношение могущественных скифов к Большому Кавказу или к народу, населяющему Большой Кавказ, должно быть отражено в древних летописях и, в первую очередь, у «отца истории» Геродота, от которого мы узнаем: единственными народами у скифов «почитаются священными…» аргиппеи, которые «…и воинских оружий не имеют; более того, они и соседей своих примиряют в несогласии, и кто в бегстве прибегнет к ним под защиту, тому никто не причиняет обиды…» (Геродот, История, Книга четвертая, Мельпомена, стр. 113.), и гипербореи, передающие скифам «...священные приношения, обвязанные пшеничною соломою…» (там же, стр. 115). Имеют ли отношение эти «почитаемые священные» народы к Кавказской Мировое горе и Нартам Асата-Бората? Да, имеют, и самое прямое! Мы попытаемся доказать идентичность Нартских «Гуыппырсар Боратæ» и «гипербореев» и опровергнем как исторические подделки, так и установившуюся официальную историческую традицию, обозначающую гипербореев живущими когда-то в самых разных уголках земли: от Крайнего севера до Урала и Алтая.

Для этого еще раз, теперь уже мы сами разберем Геродотовское описание Скифии и прилегающих к ней земель. Вначале поясним уже установленное: сам Геродот описывал земли за Скифией, за рекой Танаис (Дон), со слов самих скифов — северных иранцев, которые, в свою очередь, часто рассказывали об отдаленных землях со слов своих соседей, других северных иранцев и т. д. В таких случаях допустимы были некоторые искажения при передаче топонимических названий и этнических обозначений. Но, более всего, вполне допустима была путаница, связанная с разным пониманием географических ориентиров греками и северными иранцами, например, направлений: вверх («уæлæмæ») и вниз («дæлæмæ»).

Так, привычное для греков понимание термина «выше», как направления «на север» (по карте) у северных иранцев могло пониматься как направление «к Кавказким горам» (из-за сакрального отношения к «Мировой Горе»), где и как далеко бы они не находились, если даже в других горах. И сегодня, если потомок скифо-сармато-алан — осетин направляется в Москву, или на крайний Север, или в Европу, или на Ближний Восток, или в… (в общем, в любом направлении от Кавказа), он неизменно говорит: «Дæлæмæ цæуын» — буквально — «направляюсь вниз»; если возвращается на Кавказ с любой стороны от него, то со словами — «Уæлæмæ цæуын» — «направляюсь вверх». (Другими, непривычными для понимания греков, определениями могли быть северо-иранские ориентиры сторон света — «север» и «юг». Так, в Осетии, например, есть селения
Хуссар (Южный) Ламардон, находящееся севернее [по карте] Цæгат (Северного) Ламардона. У осетин за термином «юг» понимаются склоны гор, на которые

падают утренние лучи солнца, а за «север» — склоны, на которые падают вечерние лучи солнца).

Таким образом, понимая, что Геродотовские записи являются, вероятнее всего, построчным переводом сказанного северным иранцем, мы можем принципиально по-новому, логически достоверно разместить на карте античности упомянутые «Историей Геродота», располагавшиеся восточнее скифов (царских) (за Танаисом), племена.

«…21. По ту сторону реки Танаиса (Дона) земля уже не скифская, но первая из стран савроматов. Сей народ занимает землю от Меотийской впадины (Азовское море) к северу на пятнадцать дней пути, всю лишенную как диких, так и садовых деревьев. Выше сих савроматов, во второй стране сей, живут будины, населяющие землю, изобильную всяким лесом.

22. А повыше будинов, к северу, сперва простирается безлюдье на семь дней пути, далее же, поворотя боле к востоку, живут фиссагеты (…). В смежности с ними (…) иирки (…). А еще выше сих народов, к востоку, живут другие скифы, отложившиеся от скифов царских и перешедших в сии места…» (там же, стр. 112).

Безусловно, точность Геродотовского «размещения» савроматов, будинов, фассагетов и иирков зависит от удаления от мест контактирования упомянутых племен с греками, но, в общем, вопросов не вызывает. Что же касается «…выше сих народов…», то с северо-иранской точки зрения — это ближе к Кавказским горам, то есть, речь идет, вероятнее всего, о степях, расположенных вокруг Кума-Маныческой впадины.

«…23. До страны сих скифов вся, описанная мною земля, плоска и тучна; оттоле же идет каменистая и неровная…» (там же, стр.112). Конечно же, речь идет о Пятигорье и предгорьях Северного Кавказа «… Если пройти великое пространство сей неровной земли, то у подошвы высоких гор, как сказывают, обитают люди, кои все от рождения плешивы, как мужчины, так и женщины, плосконосы, и с большими подбородками; язык они употребляют особенный, а одежду скифскую (….). Скота у них немного, потому что пожити здесь не хороши. Каждый из них живет под деревом, зимою окутывается его плотным белым войлоком, а летом без войлока. Сим людям никто не делает обид, ибо они почитаются священными (…); имя же сему народу — аргиппеи…» (там же стр, 112-113).

Перед нами типаж, часто встречающийся на Кавказе, чаще — на Северном Кавказе, а еще чаще — среди осетин [интересно, что такие же типажи людей с выдвинутыми-большими подбородками выявлены в захоронениях Майкопской культуры. И особый интерес представляет «плешивый» женский облик с «плоским» носом и «большим» выдвинутым подбородком, изображенный на хорошо сохранившемся скифском войлочном покрывале из Пазырыкского кургана (Горный Алтай V – IV вв. до н. э., священный «филиал- «кувæндон» Кавказской Мировой Горы»)].

Не «лучшие» ли «из мужчин» «Ахсартаггата», описываемый Геродотом, народ-аргиппеи, который говорит на «особенном», «хатиаг»-ском языке, и который «примиряет в несогласии» и «защищает» от «обиды». Не похожи ли у аргиппеев условия «обитания» «у подошвы высоких гор» на одно из испытаний «ступени Ахсартаггата», постигающих «ступень Бората» через закаливание («Каждый из них живет под деревом, зимою окутывается его плотным белым войлоком, а летом без войлока …» [там же, стр. 113]) и через умеренность («Питаются они древесными плодами» [там же, стр. 112], вспомним, как Нарт Батраз из ненасытного едока превращается в умеренного в попойке и еде, способного насытится одним запахом застолья). И не похожи ли «скифы (…) посещающие сих людей, производя [щие] с ними дела посредством семи переводчиков на семи языках [там же, стр.113]», на степняков «Алагата», постигающих первую ступень «лучших из мужчин Ахсартаггата» посредством

семи испытаний в знаниях и эрудиции («по‑хатиаг»-ски семь сыновей Борафарныга из рода Бората). Приведенные доводы заставляют нас задуматься об идентичности «аргиппеев» и «Ахсартаггата». Но, чтобы утвердиться в наших предположениях, приведем еще один весомый аргумент: «…25. Доселе, стало быть, земля известна; но что находится выше сего плешивого народа, о сем никто ничего достоверного сказать не может, ибо путь туда пересечен высокими горами, коих никто не переходил (…). Страна же от аргиппеев на восток и обитаемая исседонами, известна достаточно…» (там же, стр. 113).

Итак, аргиппеи живут под «высокими горами». О каких «высоких горах» идет речь в переданной северным иранцем информации. Мы можем сказать точно: горы эти находятся «выше и западнее» исседонов. Значит, узнать точное расположение «высоких гор» нам поможет знание точной локализации исседонов. «201. (…) Кир (…) вознамерился далее привести под свою державу массагетов. Сей народ, почитаемый великим и мужественным, обитает к востоку солнца, за рекою Араксом, (Амударьей — не следует путать с Закавказским Араксом), супротив исседонов» (там же, Книга первая, Клио, стр. 100) «204. Сей Кавказ облегает названное Каспийское море с запада; к востоку же солнца простирается равнина необозримой обширности. Сей-то великой равнины немалую часть занимают те массагеты, на коих Кир весьма желал идти войною» (там же, стр. 101).

Как видим, Геродот при описании «с юга» обозначает территорию массагетов севернее Аракса (Амударьи) и западнее Каспийского моря, а исседонов помещает «супротив» первых (некоторыми учеными эти народы представляются как один и тот же (или смежный) народ, из-за сходства обычаев [Историки Греции, стр. 404, там же]). В то же время при описании исседонов «с запада» Каспийское море не упоминается, хотя оно Геродоту известно. Не упоминается Геродотом и большая река Волга, хотя западнее были четко расписаны даже незначительные реки. Выходит, территория исседонов начинается западнее Каспийского моря, обходит его с севера и далее, за Каспием, граничит с землями массагетов.

Делаем вывод: между Танаисом и исседонами никаких высоких гор, кроме Кавказских, не существует. Значит аргиппеи-Ахсартаггата живут у подножия именно Кавказских гор (возможно, многочисленные топонимические названия Кавказа, такие как: «Аргудан», «Арджынараг», «Аргун», «Ардоз», «Арагви» и т. д., происходят от аргиппеев). Рядом, восточнее, живут исседоны — одни из Алагата. «13 (…), а над аримаспами — грифы — златохранители, а над теми — гипербореи, смежные с морем…» (Мельпомена, Книга четвертая, стр. 110, там же). «25. (…) Плешивые же сии говорят (…), на сих горах живут люди козьеногие, а прошед их, другие люди, которые спят по шесть месяцев (…)» (там же, стр. 113). Не надо долго рассуждать, чтобы за «аримаспами» (людьми одноглазыми), «грифами-златохранителями», людьми «козьеногими» и за «людьми, спящими по шесть месяцев», увидеть знакомые персонажи Нартиады: уаигов, гуымиров, далимонов, грифонов и т. д.

И не требует длительных размышлений то, что за обозначениями «Гуыппырсар Боратæ»-«гуыппиргин Бориатæ» и «гипербореи» представляются одни и те же, выдвинутые в высшие иерархические ступени, Нарты — когда-то духовно-идеологическая управленческая элита индоевропейского мира. «…От исседонов сей рассказ переняли скифы, а от скифов мы…» (там же стр. 113). Так что, услышанное греками, переданное «по цепочке», к тому же, «не особо» принятое на веру, о «гипербореях» могло стать надуманным и подстроенным под греческое созвучие «γπερβόρειοι»-«засеверные», и, как результат, появление
впоследствии массы «различных фантазий» на тему «северно-арктической исчезнувшей цивилизации». На самом деле, гипербореи- «Гуыппырсар Боратæ» — должны были быть реальными Земными жителями, точно так же, как реально существовали описанные Геродотом наряду с ними скифские и близрасположенные племена.

«32. О гипербореях же ничего не говорят ни скифы, ни другие там живущие народы…» (там же, стр. 114). И это понятно. Прежде, чем постичь «ступень» гипербореев- «Гуыппырсар Боратæ», нужно вначале «скифам и другим» постичь «ступень» аргиппеев-«Ахсартаггата». Тем более, «ничего не говорят ни скифы, ни другие… народы» о «Гуыппырсар Асатæ», так как ступень «Асата» доступна только постигающим её (высшую ступень — «Асата») гипербореям- «Гуыппырсар Боратæ».

К гипербореям- «Гуыппырсар Боратæ» никто из посвященных не идет из степи, зато сами гипербореи-«Гуыппырсар Боратæ» спускаются к скифам в степь — «в Алæгаты дынджыр кувæн хæдзар» (Алагаты большой молитвенный дом) и несут в степь «33 (…) некие священные приношения, обвязанные пшеничною соломою; от гипербореев они бывают передаваемы скифам, от скифов получают оные один за другим смежные народы…» (там же стр. 115).

Как видим, и во времена становления греческой цивилизации Нартская гиперборея оставалась духовно-идеологическим центром всего индоевропейского мира (или большей части индоевропейского мира). У греков «…гипербореи относятся к числу народов, близких к богам, и любимых ими. (…) Гипербореи художественно одарены. Блаженная жизнь сопровождается у гипербореев песнями, танцами, музыкой и пирами; вечное веселье и благоговейные молитвы характерны для этого народа — жрецов и слуг Аполлона (Аполлон — стреловержец, губитель, прорицатель, отвратитель зла, заступник, целитель, попечитель, пастух, солнце, блюститель
гармонии космической и человеческой» [Мифы народов Мира, т.1, стр. 92‑96] — происходит во времена догреческой цивилизации и заимствован греками и по своему образу, соединяющему воедино небо, землю и преисподнюю, идентичен Нартско-осетинскому Уастырджы) «(…[гипербореи] обучают и наделяют людей новыми культурными ценностями (музыкой, философией, искусством создания поэм, гимнов, строительства Дельфийского храма)» (Мифы народов Мира, стр. 304).

Гипербореи-«Гуыппырбората» в науках достигают невиданных успехов, а через культ «Балц» познают всю Землю. И даже в «цивилизованной» Древней Греции еще «не постигают» и им «смешно глядеть», что уже давно «…Океан они [гипербореи] чертят обтекающим землю, землю — круглую, словно выточенная…» (Геродот, Мельпомена, стр.116, там же.).

«Даже смерть приходит к гипербореям, как изобретение от пресыщения жизнью, и они, испытав все наслаждения, бросаются в море» (Мифы народов мира, т.1, стр. 304). (По одному из вариантов Нартиады, Нарты по окончании своем бросаются в море [варианты: «бросаются в озеро Келы-цад», «роют себе могилы», «уходят в склепы», «убивают друг друга», «убивают сами себя», «накрываются горой»]).

Итак, греки на раннем этапе своей цивилизации, во времена Геродота, застают гипербореев — Нартов (после времен Геродота никакие летописи

о гипербореях и аргиппеях не упоминают). В эти же времена (VII в — VI в до н. э.) на Кавказе приходит в упадок Тли-Кобанская культура.

Если [наконец-то (!)] согласиться с тем, что Тли-Кобанская культура и предлежащие культуры — это Нартские культуры, то из этого следует вывод о том, что расцвет Асов, оснащенных (владеющих) духовно-идеологическим учением («Сослан») и всевозможными высшими знаниями («Батраз»), начинается со времен Северо-Кавказской культурно-исторической общности и заканчивается временем изобретения стали (X в — VII в. до н. э.). С этого времени (с «уходом» — «Сослана» и «Батраза») начинается упадок духовно-идеологической управленческой индоевропейской элиты Нартов — первой в мире мистерии. Одновременно заканчивается приток из степи лучших «богатырей Алагата», и прекращается генетический отбор «лучших из Нартов». «Фыдвæды бæсты — æвæд» (дословно — «Лучше плохого следа вообще без следа». Имеется в виду: «лучше вообще без потомства, чем иметь плохое потомство»). Нарты предпочитают славную смерть, чем бесславное потомство. Но Нарты не исчезают бесследно. Они знают, что в будущем возродятся, и потому оставляют для возрожденных когда-нибудь в будущем достойных потомков «учение Нартов», в котором на «красивом «хатиаг»-ском языке» грамотно оформлена система возрождения древних знаний через поиск, постижение и восстановление трехступенчатой школы-«дзуар» Реком-Таранджелос-Мыкалгабырта.

« арт æрвон зынгæй равзæрдысты» (Нарты из небесного огня появились [были сотворены]);

«Нартæн сæ нæлгоймæгтæ Гуыппырсартæ æмæ æндонриутæ уыдысты» (Нартские мужчины крутоголовыми и булатногрудыми были).

«Нартæн се ’стæджы хъæд, сæ къæхты уынæр, бæрæг уыдысты» (Нарты своей [твердой] костью и грохотом ног [поступью] определялись. (Нарты своей статью и поступью определялись).

«Нарты ныхас — лæгты ныхас уыд. Нартæн сæ дзырд фæсайынæй се ’ндон сау æфсæйнаг кодта» (Нартовское слово мужским словом было. Несдержанное Нартом слово превращало его сталь в черный [мягкий] металл). Слово Нартов было словом мужчины.

«Нартæн сæ ныхас цæуаг уыди» (сказанное Нартом исполнялось [имелось в виду: молитвы, пожелания, предсказания и проклятия Нартов сбывались]).

«Нарт гуыбыныл мард нæ уыдысты. Нарт Нарт уæд уыдысты, мæ ронгæй сæ бæрц куы зыдтой». (Имеется в виду: Нарты Нартами были тогда, когда были умеренны
в еде и в распитии ронга [спиртного или хмельного напитка] меру знали).

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: