Итак, мы определяем третью версию появления на «Кавказском перешейке» храмов Зругский Майрам, Трусовского Таранджелоса и т. д. — это местное, Нартско-Асское изобретение.

И подводя к итогу наш разбор вариантов происхождения сооружений на «Мировой Горе», отметим, что все три версии («неудачный
эксперимент», «заимствование, не противоречащее
идеологии Асов», «местное, Нартское изобретение») одинаково могли переплестись на «Кавказском перешейке», находящемся на стыке древних мировых цивилизаций, откуда в обязательные культовые походы

— «Балц» -ы (походы за знаниями) в дальние страны уходили Нарты-Асы. Главным в этом «переплетении» определяется и утверждается то, что на территории Большого Кавказа и во времена Нартов, и после «гибели Нартов», до XV века, пока существовала Мистерия Асов, не было ни одного существенного проникновения и закрепления чужеродной религиозной системы. Не было проникновения никакой инородной идеи и в последующем, начиная с XV века, когда после уничтожительных нашествий Тимура хромого (и предполагаемой эпидемии) выжившие несколько сотен Асов-алан начали возрождать величайшую в былом нацию. Повторим, в науке этот период принято считать «темным» периодом «Осетии». Но это не так. Темным периодом была «гибель Нартов», когда перестала существовать единая Кавказская духовно-идеологическая руководящая элита всей индоевропейской степи «Арйана Вэджа». После этого было возрождение идеологии Асов охватившее только горы и предгорья Кавказа. В конце XIV века — в начале XV века почти полностью уничтожается Ас-аланский народ, и, возможно, погибает Мистерия Асов — это и есть самый «темный» период в истории Оосетии. А затем происходит, мы утверждаем, может быть, и не самый «светлый» период существования осетинского народа, но, зато, достойный, когда избирается последний из Мистерии Асов — Ос-Багатар [думается, не следует его путать со знаменитым Ос-Багатаром, завоевавшим часть Грузии в XIII веке], и потомки Нартов-скифов-сарматов-алан, закрепившиеся в скалах Алагирского и Дигорского ущелий, начинают впервые не терять, а прибавлять утраченные когда-то территории (напомним, до присоединения к Царской России, за триста лет, осетины возродили четырнадцать обществ;

Кроме нынешних Южной и Северной Осетии, в состав Единой (!) Осетии входили: весь «Арвы ком» [Дарьяльское-Казбекское ущелье]; Вверховья рек Арагви, Риони и Хазнидона; осетины установили контроль над перевалами «Кавказского перешейка» [с основными дорогами: «Осетинская дорога» — ныне «Военно-Грузинская» и «Двальская дорога» — ныне «Транскам» и «Военно-осетинская дорога»]; на «подходе» присоединения к Единой Осетии были отдельные: Триалетская — Малокавказская Осетия и Джайрахское — осетинское общество).

На основании всего комплекса данных мы утверждаем, что основной движущей силой возрождения Ас-аланского народа была идеология Асов. Ии это при том, что «Мистерия Асов» [вместе с последним Ос-Багатаром] «ушла» из духовно-идеологической и управленческой жизни осетин, но «оставила» после себя непобедимую идеологию «Сослан» и знания «Батраз», зашифрованные в учении-сказании-прославлении Нартов и в символах и фундаментах школ — «дзуар»-ов.

Далее, мы утверждаем еще и то, что и после XV века, вплоть до проникновения в середине XVIII века в горы Кавказа первой походной церкви [организованной Святейшим Синодом], на территории «Кавказского перешейка», окруженного христианскими и мусульманскими народами, не было возведено ни одной церкви, ни одной мечети. В это же время [заметим и подчеркнем] пока немногочисленные Ас-аланы, вдохновленные идеологией Асов, самоотверженно боролись и с успехом укреплялись на «Кавказском перешейке»; другие аланы, разбросанные событиями, связанными с татаро‑монгольским нашествием, по всему Евразийскому континенту, будучи часто большими анклавами и в большинстве своем принявшими христианство, растворялись в массах разных народов мира: на западе Большого Кавказа аланы «отюречились»; на юге, в Ззакавказье, осы-аланы «огрузинились»; на севере Балкан ясы-аланы ассимилировались с венграми; на Дальнем востоке асуды-аланы влились в монгольскую нацию, а в Ввеликой Степи стали частью Донского Казачества и т. д. Ттаким образом, реальное проникновение православных миссионеров и христианизация осетин в горах Кавказа начинается со второй половины XVIII века.

Задаемся вопросом: а как же быть со «знаменитой Нузальской росписью», приписываемой наукой своим происхождением к XIV веку?

Ответ мы находим у сторонника и «исполнителя распространения» православия в Осетии В. С. Толстого: «Наконец, в мою бытность в деревне Нузал (!), нарские старейшины этой деревни подали мне прошение для представления наместнику Кавказа, в котором было, между прочим, написано: «Назад тому несколько лет жители нашей деревни, будучи православной веры, выстроили для себя в деревне [Нузал (!)] церковь, в коей были святость: золотая корона отца нашего грузинского короля

[Давида Сослана], серебряный стол, серебряное седло, золотые венцы, богатое королевское ружье и разные серебряные вещи. Наконец в 1821 году, когда священник
Николай Самарканов крестил народ наш горский в православную веру, то все выше прописанные вещи похищены были!» Далее следуют доводы…» (В. С. Толстой,
«Сказание о Северной Осетии», изд. Владикавказ, Иристон, 1997 г., стр. 42). Как видим, церковь в селении Нузал [единственная] была построена «несколько лет» ранее 1821 года, то есть, в начале XIX века (кстати сказать, то, что нузальскому склепу «придали значение церкви только в XIX веке», предполагал ряд исследователей, например, архитектор А. Ф. Гольдштейн, но его доводы посчитали «необоснованными» [В. А. Кузнецов, РНиЦ, стр. 56]). Думается, мы имеем право доверять нузальцам по поводу времени «выстройки» [переделки, возможно, полуразрушенного склепа, в часовню] «церкви», точно так же, как и В. С. Толстому, который, будучи современником нузальцев, отметил бы надуманность даты «выстройки церкви», если бы таковая надуманность была. Так что, к какой бы школе роспись в Нузальской часовне не относили [например, к новгородской школе XIV – XVI вв. и «почему-то» с грузинскими надписями], данные фрески не могли произойти ранее начала XIX века. Точно так же создаются выцветшие сомнительные фрески Зругского Майрама (фрески не выцветают, а если разрушаются, то только со штукатуркой); и уже достоверно известно, что в начале XIX века создаются росписи (а затем, в связи с отказом от «веры Христовой», сбиваются) в башне Хатаговых (сел. Донифарс).

Задаемся следующим вопросом: раз Нузальская часовня перестраивается из склепа и расписывается не ранее начала XIX века, то и некая надпись «Нас было девять братьев (…)» также происхождения начала XIX века и, значит, она подложна? Действительно, уже со второй половины XIX века Нузальскую надпись по разным причинам [«нет мест для столь длинного текста»; «путаница между событиями, связанными с Ос-Багатарами V и XIII вв.» и т. д.] объявляют подложной: В. Б. Пфафф, П. С. Уварова, В. Ф. Миллер, Е. Г. Пчелина. Мы не будем интерпретировать надпись [ей и так посвящено более 150 лет исследовательских работ], а лишь попытаемся определить, кому выгодно было ее создать и кому необходимо было ее уничтожить.

Для этого вернемся к надуманному прошению грузинского и московского архимандрита 1743 года, где приписывалось осетинам, якобы, бывшее «прежде» подданство грузинским царям и исповедование ими тогда же [«прежде»] православия.

Мы можем предположить, что еще до присоединения к России в раздробленной Грузии сложился тандем правителей и католикосата, преследующий корыстные и политические интересы от наметившегося покровительства России и, в первую очередь, расчет ставился на обладание стратегическими перевальными дорогами (вспомним: «(…) перед сим ни в какое время не бывало, чтоб через Осетию шла караванная дорога (…), но ныне бог сделал нам великую милость и в настоящее время

по Осетинской дороге стали ходить караваны (…)». [Из грамоты грузинского царя Теймураза II] И, как мы знаем: грузинские правители присоединили не без помощи Царской России почти всю территорию вокруг Военно-Грузинской дороги [бывшей Осетинской] и южную часть [Рача] Военно-Осетинской дороги [бывшей Двальской]).

Мы можем также предположить, что грузинские князья рассчитывали через Россию распространить свою феодальную власть, как минимум, в Южной части Осетии, а грузинская церковь рассчитывала, также через Российское Самодержавие и Святейший синод, подчинить всю Осетию в ведение картлийского католикоса. Очевидно, для этой цели и для других политических интересов [грузинские правители прекрасно знали о силе истории в политике] по поручению грузинского царя Вахтанга VI в начале XVIII в (!) [до известного прошения] создается свод исторических работ «Картлис Цховреба» [большинство авторов которых неизвестны (!)] со множеством интерпретаций, признанных в ученом мире поздними вставками. Так, в «Истории царя Вахтанга Горгасали» пишется, что «на шестом Вселенском сборе, состоявшемся в Константинополе в 680 г. Осетия упоминалась, как одна из земель в ведении картлийского католикоса». На самом деле, «это сообщение является явной интерпретацией, поскольку, там говорится, что под властью картлийского католикоса находилась церковь объединенной Грузии и политические образования более позднего времени, такие как Шаки, Ширван или Самцхе-Саатабаго» (Августи Алемань, «Аланы в древних и средневековых письменных
источниках», стр. 415‑416).

В другой интерпретации, вписанной в 1817 году Спиридоном Иашвили в [переписанную] «Историю Грузии» Вахушти, появляется пресловутая Нузальская надпись: «Нас было девять братьев (…)». Обратим внимание: именно на это время, приблизительно, указывают «нарские старшины», как о времени постройки «церкви» в Нузале, а также о последовавшем через несколько [в 1821 году] лет разрушении фресок с надписью в Нузальской часовне и о «воровстве» из часовни драгоценных реликвий священником Николаем Самаркановым.

Таким образом, делаем вывод: в начале XIX века [вероятно до 1817 года] один из Нузальских склепов [по-видимому, заброшенный и полуразрушенный] перестраивается в церковь и расписывается фресками [думается, местные жители уже «не помнили», что под полом склепа было захоронение, иначе не позволили бы из традиционных соображений перестраивать склеп в церковь]; в это же время, делается «подложная» надпись: «нас было девять братьев (…)», о которой Е. Г. Пчелина писала: «…все это выдумка человека, имевшего самое поверхностное знакомство с грузинской летописью, осетинской историей и осетинскими сказаниями» [В. А. Кунецов, «Реком, Нузал и Царазонта», стр. 94]. Е. Г. Пчелина действительно права: «это выдумка человека», но только человека, прекрасно знавшего летописи, и намного больше знакомого, чем мы даже себе представляем, с историей Осетии: для придания правдоподобности надуманным

главного грузинского документа «Картлис Цховреба», представляемого правительству могущественной Российской Империи, способной решить для Грузии то, что «перед сим ни в какое время не было» [Таймураз II], грузинские миссионеры подделывали старые памятники под раннесредневековые христианские объекты, якобы, грузинского происхождения. Так, для подтверждения лживой информации о том, что Осетия некогда была в ведении картлийского католикоса, Нузальская часовня расписывается под «старый» [не позднее XIV века] стиль с древнегрузинскими письменами [также частично расписывается фресками Зругский Майрам — видимо, миссионеры посчитали их «достаточными»]. Для подтверждения же того, что Осетия некогда была в подданстве грузинских царей, в Нузальской часовне подделывается надпись, подтверждающая, якобы, грузинские корни происхождения осетинских царей, а также принятие частью осетинского царственного рода христианства. Те, кто писал на стенах часовни текст, прекрасно понимали, что рано или поздно фальшивку разоблачат, поэтому через Розенкампфа [может быть, еще через кого-нибудь] текст распространяется, а затем уничтожается (сбивается вместе со штукатуркой) самими же создателями подложной надписи. Точно так же «сбиваются» лица ктиторов, святых, святителей, — одним словом, ликвидировалось все, в чем возможно было бы когда-нибудь разоблачить подделку. [Повторим еще раз, осетины по своим идеологическим-Асским убеждениям совершить какое-либо разрушение ни в Нузальской часовне, ни где-нибудь еще никогда не позволили бы].

Задаемся вопросом: а зачем для своих авантюрных замыслов грузинские миссионеры использовали маленькое, невзрачное строение, а не построили добротный храм? С одной стороны (мы уже сказали), надо было для большей правдоподобности лжелегенды приспособить старое строение; с другой стороны, тому причиной была жадность миссионеров, которые «(…) забыв свои паствы, обратились к делам суеты житейской!
В Кизляре завелись хозяйством и занялись разведением полей; вселились между ними раздоры, пошли писать друг на друга доносы своему Епархиальному начальнику архиепископу Астраханскому: беспрестанно оказывали ему ослушание; к этому открылось, что вместо пяти церквей, которые миссионеры показывали, что воздвигнуты в Осетии, они лишь построили одну». [В. С. Толстой, «Сказание о Северной Осетии», стр. 16].

Думается, грузинские миссионеры не «особо» и горели желанием нести «идеи Христа» в горы Осетии [иначе для этого у них было много времени еще до присоединения к России], так как прекрасно осознавали, что Оси [Ас] — нация неразделима от Оси [Ас] — веры. И они [миссионеры] также прекрасно понимали: чтобы потомок Нарто-скифо-сармато-алан перестал быть Оси [Асом] по вере, он должен был бы перестать быть Оси [Асом] — осетином по нации [что с успехом грузинские правители, феодалы-князья и священники делали, «огрузинивая — охристианивая» целые осетинские рода-фамилии].

Но не понимала этого пришедшая на Кавказ Россия: самодержавие, думая приобрести на стратегически важном «Кавказском перешейке» надежное единоверное
население, «приводило» осетин [часто карательными методами] к православию или заменяло [на перевальных дорогах], якобы, ненадежных осетин-иноверцев, на, якобы, надежных грузин‑единоверцев. Не понимали правители Российской империи сохранившуюся
у осетин древнейшую космогоническую «единобожную» идеологию Нартов-Асов, навязав ей с помощью церкви ярлык — «язычество». Между тем, в учении-сказании Нартиаде еще за тысячу лет до появления
христианства предвещалось «будущее» с Россией — с «белым медведем» (возможно, что на «хатиаг»-ском, иносказательном языке, за понятием «белый-северный медведь» скрывается не только этнототем русских, но и указание на время, когда, по Нартиаде, должна возродиться «слава Нартов». В заключении мы разъясним, почему мы пока не раскрываем все наши выводы из расшифровки Нартиады]). Не понимали «Российские медведи» и то, что то же учение-сказание-«Нартиада» хранило у осетин память о «Великой степи»-«Арйана Вэджа»-«Зилахар», и что культ «Балц» — устремлял индоевропейцев‑горцев Кавказа в индоевропейскую степь с шеститысячелетней Нартской заповедью: «не бывает «фарн»-а гор без изобилия равнин, а изобилие равнин не бывает без «фарн»-а гор».

Непонятно было россиянам: почему во время бестолковых и бесполезных для России [как покажет в будущем история] многочисленных карательных экспедиций на «Кавказский перешеек», несмотря на грабежи и унижения гордых горцев, осетины старались не стрелять
в русских, а затем еще более непонятным было для северных пришельцев то, как те же горцы-осетины, еще «вчера» оскорбленные, «завтра», когда приходило время помогать России, первые рвались в бой, и «выше всех» проявляли чудеса храбрости и боевого искусства.

Не существовало больше «Мистерии Асов», способной противостоять безрассудным карательным экспедициям и доказать «ожидаемым» пришельцам из когда-то «родных» идеям Асов степей то, что можно быть надежным другом, оставаясь верным духовным воззрениям предков.

Не было больше «Мистерии Асов», умеющей взращать выборных, мудрых и самоотверженных Ос-Багатаров, но бессмертны созданные мистерией Асов идеология Асов — «Сослан» и знания Асов — «Батраз», укрывшиеся в вечном храме — «Кавказской Мировой Горе» и «ждущие своего часа».

Когда-то давно погибла духовно-идеологическая элита индоевропейцев — Нарты, но оставила после себя первое в Мире зашифрованное «хатиаг»-ским языком
учение-Нартиаду, где предсказывается появление в будущем «поколения», которому «достанется слава Нартов».

Три тысячи последних лет основные события истории человечества предсказываются «хатиаг»-ским языком в Нартиаде и завершаются предвидением возрождения

идеологии Асов во времена «белого медведя», который вначале не поймет, и даже помешает наследникам Нартов, а затем именно он — «белый медведь» — поддержит
возвращение-«пришествие» идеологии «Сослан» и поможет разорвать цепи знаниям «Прометею-Амрану-Батразу».

Но раз Нарты за три тысячи лет предвидели возрождение идеологии Асов во времена «северного медведя», то они [Нарты] должны были оставить своим далеким потомкам и методы-школу возрождения идеологии Асов. И этой идеологией Асов должны быть обозначенные в Нартиаде, «пролитые» [оставленные, для стремящихся к знаниям, поколениям] по лучшему из качеств Нартов — знаниям-«Батраз» «Три Слезы Бога» [три ступени постижения всевозможных знаний], — «Реком», «Таранджелос», «Мыкалгабырта». То, как и чему учили в школе-«дзуар»-е «Реком», мы уже разобрали. «Как» учили в школах-«дзуар»-ах «Таранджелос» и «Мыкалгабырта», мы пока [и никто другой] не знаем [для того, чтобы познать «высшие иерархические ступени» — Таранджелос и Мыкалгабырта, надо сначала пройти и познать «иерархическую ступень» — школу-«дзуар» Реком, а этого еще никто до конца не сделал]. Но «чему» учили или учились в школах-«дзуар»-ах «Таранджелос» и «Мыкалгабырта», мы представить можем. Вначале вспомним ранее нами выясненное: разные сценарии одного события изначально создавались еще первыми сказителями для акцентирования внимания далеких потомков на ту или иную идеологосодержащую и познавательную
задумку, что не было бы замечено, как значимое, в единственном прочтении того или иного сюжета Нартиады [повторим: то, что до недавнего времени Нартские сказания издавались выборочно, по воле и предпочтению редакторов, было большим упущением в деле толкования эпоса].

Выясняется: не во всех вариантах Нартского эпоса, посвященных теме «гибели Батраза», бог «проливает слезы», «соответствующие» именно: «Реком», «Таранджелос», «Мыкалгабыртæ». Во многих вариантах в «роли Слез» выступают и другие святилища Осетии, сопоставление и анализ культовых предназначений которых выявляет некую систему. Так, из более десятка вариантов сказания о гибели Нарта Батраза, чаще других «Слез»-«дзуар»-ов представлен «Таранджелос» [Нарты Кадджытæ, Дзæуджыхъæу, 2005, стр. 442, 503, 519, 533, 546 и т. д.];

Далее следует «Мыкалгабырта» (вариант — «Цахилты Мыкалгабыр») [Нарты кадджытæ, стр. 494, 503, 523, 533 и т. д.], но в некоторых случаях «Мыкалгабыр» представляется
как «Мыкалгабыр æмæ дыууæ зæды» («Мыкалгабыр и два ангела»)» [там же, стр. 523 и т. д.], из чего следует главенство «Мыкалгабырта» над другими «дзуар»-ами;

Менее всех «Слезой»-«дзуар»-ом представлен «Реком» (всего один раз [там же, стр 539], но «Реком» обозначается одной из «Слез Бога» в отдельных осетинских преданиях [Ирон таурæгътæ, Орджоникидзе, 1989 г., стр. 60, 61 и т. д.]), чаще всего «Реком» заменяется на «Зругы зæрин Майрæм» («Зругский золотой Майрам»; заметим, и у «Реком», и у «Зругского золотого Майрама» присутствует одинаковый «солнечный символ» — двусторонняя свастика [там же, стр. 494, 519 и т. д.]). Далее несколько раз то «Мыкалгабырта», то «Таранджелос» заменяется на «Бæрзонд Ныхасы Уастырджи» («Уастырджи Высокого Совета» [там же, стр. 494, 519 и т. д.]), или на «Бæрзонд дзуар» (очевидно, за «Бæрзонд дзуар» и «Бæрзонд Ныхасы Уастырджи» следует считать одно и тоже святилище [там же, стр. 546]; на первый взгляд кажется, речь идет о «Ныхасы Уастырджи» у селения [здравницы] Тамиск, но дальнейшее исследование покажет, что за данными святилищами подразумевается «Бæрзонд хохы Уастырджи» на отроге горы Теплихох («Тъепле»). Кроме перечисленных
вариантов «Слез»-«дзуар»-ов, в единичных случаях за «слезами» представляются: «Нары бардуаг Аларды» [стр. 442]; «Илья», «Фæлвæра», «Уацилла» [стр. 546]; «Архангелос» [стр. 546].

По всему видно, что перечисленные святилища являются местными, предположительными обозначениями «Слез» и, вероятно, происходят как самодеятельные попытки восстановить названия забытых «Слез»-«дзуар»-ов в тех случаях, когда местные варианты сказания о гибели Батраза уже не «помнили» названий «Слез»-«дзуар»-ов, «пролитых Богом» по Батразу, — это с одной стороны. С другой стороны, так как вариантов с «безымянными слезами» немало (почти третья часть [там же, стр. 430, 526, 551 и т. д.], а с учетом, возможно, поздних, «самодеятельных» наименований, почти целая половина), то мы можем сделать вывод: за «Слезами»-школами-«дзуар»-ами- «Реком», «Таранджелос» и «Мыкалгабыртæ» — следует понимать всю иерархическую трехступенчатую систему постижения духовно-идеологических, боевых и творческих знаний, представляющую собой сеть стратегически разбросанных
вокруг «Мировой Горы» и связанных между собой паломническими тропами [как выясняется на практике] множества других школ-«дзуар»-ов с разными культовыми
обозначениями. Действительно, изучение культовых сооружений Осетии выявляет закономерность, по которой все главные святилища по своим основным функциональным предназначениям можно распределить
и сопоставить с тремя иерархическими ступенями — школами-«дзуар»-ами: «Реком», «Таранджелос», «Мыкалгабыртæ». Так, равно как и у Рекома, основным культовым назначением Майрама была защита молодого поколения, а значит, и воспитание в юношах светлых, «солнечных» качеств [первая ступень]; далее, как и в Рекоме, в Майрамах просили «семейного счастья» и «рождения ребенка»; затем, как и к Рекому, так и к Майраму «подводили-посвящали» молодую невесту; потом, с разной долей запрета, и Реком [вспомним: частью «Ивард Реком» были семь Майрамов — территория, дозволенная для посещения, женщинам] и Майрам были доступны для женского паломничества; наконец, и «Реком» и «Майрæм» обозначался единым символом — крестом в виде двусторонней свастики [например, «крест-двусторонняя свастика» находится на восточной стене дзуара «Зругы зæрин Майрæм» ].

И все же основной функцией и Рекома, и Майрама было воспитание в юношах боевых и светлых, «солнечных» духовных качеств; как мы ранее разобрали, культ Рекома соответствовал скифо-сармато-аланскому воинскому культу храма «Ареса» (Арея), а «дзуар» Майрам говорит сам за себя — «Нартæн Майрæмы бон — хæсты бон у» («У Нартов день Майрама [пятница] — день битв») — и не имеет прямой связи с «христианской Богоматерью», но имеет отношение к женщинам в тех случаях, когда к термину «Майрæм» прибавляется слово «мады» — «Мады Майрæм» ([«Материнский Майрам»], что позволяет Майрам охватывать более широкие стороны культовой деятельности, чем Реком [повторим, святилищ, посвященных Майрам, в Осетии намного больше всех остальных]).

Таким образом, первую ступень постижения знаний составляли школы-«дзуар»-ы: «Реком» и «Майрæм» (вероятно, в эту же ступень входили другие святилища [напр. «Тыхосты дзуар» и др.]). Возможно, объединение «Реком» и «Майрæм» в «единую ступень» с одинаковым символом-крестом произошло в период расцвета знаний Нартов-Асов, когда для качественного пополнения «первой ступени» школы-«дзуар» «Реком» потребовалось усовершенствовать отбор одаренных учеников через определенную идеологическую воспитательную систему — «Майрæм». Правильнее будет сказать: первохрам «Майрæм» -место договора-символ «Мировой Горы» был изобретен задолго до выделения из индоевропейского мира духовно-идеологической элиты Нартов и создания школы-«дзуар» «Реком-Таранджелос-Мыкалгабырта». И поэтому естественной была еще задолго до появления Нартской школы-«дзуар» — а со своим культом «балц» организация духовно-идеологической воспитательной системы, существовавшей под патронажем первохрама «Майрæм». [Такая система со своей идеологией «рождение-смерть-рождение», известная как идеология «Дзæуæггаг» [Дзау]-«восхождение» [к свету] была великолепно разработана и раскрыта Аланом Чочиевым в двухтомнои труде «Нарты-Арии и арийская идеология»]. Другими
словами, духовно-идеологическая познавательная школа-«дзуар» на «пустом месте» не создавалась. У нее был многотысячелетний «источник», происходивший из самых древних времен первых родоплеменных организаций и представляющий собой обрядово-воспитательные действия, связанные с детскими и юношескими возрастными посвящениями — «дзæуæггаг», и совершаемые на святилищах-первохрамах «Майрæм». Древние мудрецы умело используют и включают «обрядово-испытательную» систему «дзæуæггаг» как «проходной билет» в первую ступень «Реком» Нартской школы-«дзуар». То есть, «Майрæм» становится частью «Рекома». Таким образом, вероятно, и символ Рекома — «двусторонняя свастика» распространяется на «Майрæм». Показательным в наших рассуждениях является существование когда-то в «Ивард Реком» -е, на подступах к главному храму «Реком», семи (!) святилищ «Майрæм» [как мы знаем, одним из представлений цифры «семь» является символическое обозначение «креста- рождения-молодости»]. Должно быть, расположение Майрамов на подступах не только к Рекому, но и к другим основным храмам, было обязательной системностью. И если где-то в Осетии на подступах к тому или иному основному храму отсутствует «Майрæм», то это означает, что в силу некоторых исторических событий и идеологических
отступлений святилище «Майрæм» было забыто [например, у дзуара «Дзывгъисы Уастырджи» забыто существовавшее не так давно на противоположном берегу реки Фиагдон святилище «Майрæм» и т. д. Вообще, надо сказать, в Осетии известны тысячи святилищ, существующих сегодня в основном в полуразрушенном состоянии, но еще больше следов развалин древних храмов, названия которых неизвестны]. Могло быть и наоборот: сохранялся «Майрæм» и забывался «главным
храм» [например, в результате похолодания, когда «главные храмы» покрывались наступившим ледником, а подступы к Майрамам, находящимся гораздо ниже «главных храмов», сохранялись]. В таких случаях символ «главного храма» сохранялся или переносился на святилище «Майрæм», а вместе с ним [символом] могли переноситься функции первой ступени школы-«дзуар».

Вторую ступень — «воинов-тружеников-творцов» должны были составлять святилища, равные и одинаковые по функциональной культовой предназначенности Таранджелосу, тем более, в тех местах Осетии, где «дзуар»-ов, посвященных Таранджелосу, не существовало. Действительно, «Таранджелос» известен только на южных склонах «Мировой Горы» (Бокового хребта), а, значит, на севере «Мировой Горы» должны быть храмы, равные по функционально-культовому предназначению, но другие по обозначению. Такими храмами, разбросанными по всему северному склону Бокового хребта, во всех долинах «Хурхæтæнтæ», являются святилища, посвященные покровителю урожая, громовержцу «Уацилла» (синонимом «Таранджелос» является: «хор арæх æмæ фос арæх Таранджери» [Таранджелос] — «обильный пшеницей и скотом»).

Высшей иерархической ступенью, охватывающей все сферы деятельности в Осетии, является единый и для «Юга», и для «Севера», находящийся в самом центре «Мировой Горы», школа-«дзуар» «Мыкалгабырта» [Касарская теснина, урочище Сидан]. Функционально к Мыкалгабырта, как всеохватывающие, приближаются [вероятно, более поздние] «Хуыцауы дзуар» -ы [несмотря на свое высшее «божеское» обозначение, «Хуыцауы дзуар» -ы являются местного, ущельного значения, а функционально могут представлять собой «филиалы» основного общеосетинского «Сидæн-Мыкалгабыртæ» ].

Таким образом, перед нами вырисовывается схема-система размещения школ-«дзуар»-ов на завершающем этапе существования Мистерии Асов: Вокруг центра «Мировой Горы», где расположился высший духовно-управленческий орган — «школа-«дзуар»-«Асгард»-«Сидæн-Мыкалгабыртæ», разместились школы-«дзуар»-ы: на южной стороне Бокового хребта — Таранджелосы, а на севере — Уациллы. В свою очередь, и вокруг Таранджелосов и Уацилл, и на подступах

к Сидан-Мыкалгабырта «рассредоточились» Рекомы и Майрамы. Еще раз повторим: ни в коей мере не заменяем одно святилище на другое и, тем более, не говорим об идентичности некоторых разноименных храмов [например: «Таранджелос» — это не «Уацилла», «Реком» — это не «Майрæм» и т. д.]. Мы объединяем храмы по их основным схожим культовым функциям, где возможно было бы организовать постижение одинаковых знаний. Заметим также, что школа-«дзуар» — это далеко не единственное предназначение Нартско-иронских храмов: многие святилища и алтари были, в первую очередь, молитвенниками [зачастую, только молитвенниками, например, «Аларды» и т. д.], а некоторые из «дзуар»-ов, находящиеся на вершинах священных гор, были вообще запретны для всех, кроме некоторых посвященных из высшей духовно-идеологической иерархии Асов [ «Хъæриу хохы Уастырджи», «Бæрзонд хохы Уастырджи», «Тбау-Уацилла», «Бурсамдзели» и т. д.]. Но и эти «чистые» молитвенники в единой трехступенчатой системе постижения знаний тоже играли свою духовно-воспитательную роль.

Итак, мы можем восстановить [видимые для нас] этапы становления школы-«дзуар»-а-«Мировой Горы»:

Первый этап — «дыууæ Нарты» (два Нартских рода) — охватывает времена энеолита и ранней бронзы (Майкопской, Куро-Аракской и Ямной культур) до наступления глобального «среднего» похолодания середины третьего тысячелетия до нашей эры. В эти времена в горах Большого Кавказа, по линии Казбек (Санай) — Эльбрус, между Бурсамдзели и Скалистым хребтом образуется и существует духовно-идеологическая и управленческая организация общеиндоевропейского Мира — Нарты. В этот период «Мировая Гора» запретна для непосвященных, — основное население проживает в степи, предгорье и малогорье, а в высокогорье организуется двухступенчатая иерархическая школа подготовки вождей для Ввеликой Степи.

Первая ступень» расположилась у границ запретной территории «Мировой Горы» на северных склонах Скалистого хребта и на южных отрогах Водораздельного хребта в пещерных храмах-Майрамах [символах и хранителях «Мировой Горы», большей частью расположенных на местах стоянок древнего человека, таких как — пещеры «Мыстулæгты лæгæт» и «Сау лæгæт»], и в деревянных строениях храмах‑хранителях — Рекомах (вспомним: первохрамами были валуны, камни и расщелины, пещеры, гроты, а также — Деревья-гиганты, желательно, с дуплами [в этой связи уместно напомнить, что «Старый Реком» представлен гигантским дубом, сросшимся из трех стволов, а храм Ареса-Арея, как помним, из «Арганавтики», представлял собой дерево с «фарн»-ом-золотым руном, охраняемое драконом, свернутым в «замкнутое кольцо» — «каменную ограду»]).

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: