К.В.КАРПИНСКИЙ ПСИХОЛОГИЯ ЖИЗНЕННОГО ПУТИ ЛИЧНОСТИ 6 страница

Адлерианскую концепцию движущих сил развития личности сильно критиковали за биологизацию природы человека. В ранних работах по индивидуальной психологии нарисован образ человека, сражающегося за превосходство и выживание с другими людьми. Этот образ вполне соответствует духу теорий социального дарви- низма. Очевидно, что такое понимание движущих сил развития лич- ности является односторонним, поскольку взаимодействие челове- ка с другими людьми имеет не столько биологический, сколько со- циальный смысл. На ранних этапах эволюции человека, возможно, преобладал инстинкт самосохранения, который помогал выживать отдельным особям в одиночку. На более поздних этапах эволюции выживание отдельных особей стало в большей мере зависимым от выживания групп и сообществ. Другими словами, объединение людей группы способствовало более эффективному сохранению человеческого рода, ведь возможности сообщества несоизмеримо больше возможностей изолированного индивида. С тех древних времен, когда люди были вынуждены выживать сообща, в челове- ке заложен социальный инстинкт или, как говорит Адлер, «обще- ственное чувство». Этот социальный инстинкт составляет вторую мотивационную тенденцию в жизни человека, наряду со стремле- нием к превосходству. По мнению Адлера, социальный интерес яв- ляется врожденным, но для его прижизненного развития требуется специальное воспитание и упражнение. Социальный интерес как

мотивационная сила человеческой жизни заключается в стремле- нии человека к соединению с окружающими людьми с тем, чтобы внести свой вклад в процветание всего человеческого рода. Соци- альный интерес по своему содержанию является мотивацией, ко- торая противоположна стремлению к превосходству. Социальный интерес мотивирует общественно полезную жизнедеятельность, в то время как мотивация превосходства побуждает индивида к осу- ществлению эгоистических целей. Доминирование социального ин- тереса над стремлением к превосходству является признаком ду- шевного здоровья. Пропорция между социальным интересом и стремлением к превосходству является индивидуальной особенно- стью жизненного стиля личности.

Тем не менее, в детском возрасте человек испытывает горь- кое разочарование в собственных силах и нуждается в их развитии и умножении. Это заставляет его активно действовать и бороться за существование. В результате этой борьбы у человека появля- ются цель и задачи, совокупность которых называется «жизнен- ным планом», и консолидируется неповторимый жизненный стиль. Жизненный план вселяет в индивида надежду о лучшем будущем и побуждает активно стремиться к нему. Однако жизненная цель в большинстве случаев идеализируется человеком и становится не- реалистической, фиктивной. Фиктивность жизненной цели проявля- ется в том, что ее невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть из того положения, в котором актуально находится человек. Но с пси- хологической точки зрения для человека важна вера в то, что с достижением жизненной цели он улучшит свое положение и пре- одолеет свою неполноценность. Эту особенность жизненного сти- ля Адлер охарактеризовал как «фикционный финализм», то есть недоказанное предположение о том, что жизненный стиль в конеч- ном итоге может обеспечить индивиду победу над собственной неполноценностью и судьбой. «У каждого человека есть концепция цели или идеал, необходимый для того, чтобы добиваться больше того, что возможно для него в актуальной жизненной ситуации, пре- одолевая недостатки и трудности настоящего благодаря постули- рованию конкретной цели будущего. Имея эту конкретную цель или намерение, человек чувствует себя в состоянии преодолеть лю- бые проблемы, так как в нем живет его будущий успех. Без ощу- щения цели деятельность индивида не имела бы смысла» [2, c. 53]. В порядке примера приведем некоторые фиктивные убеждения, которые организуют жизнь человека: «человек человеку – волк»,

«кто много трудится – тому воздастся», «никому нельзя доверять».

Примечательной особенностью жизненного стиля личности является устойчивость. Жизненный стиль личности не подвержен изменениям в процессе жизни; он еще больше «закаляется» и фик- сируется под воздействием жизненных обстоятельств. Наиболее ранняя и консервативная часть жизненного стиля называется про- тотипом. Прототип, как правило, содержит смысл жизни личности и является психологическим каркасом, на который нанизываются все остальные механизмы жизненного стиля. «Когда формируется прототип – ранний вариант личности, воплощающий цель, – уста- навливается направление и ориентированность жизни индивида» [2]. Правда, Адлер признавал, что критические обстоятельства могут вышибить человека из его привычного стиля жизни. В преодолении непродуктивного стиля жизни также может помочь психотерапевт, задача которого распознать и исправить ошибочную модель жиз- ненного поведения пациента.

По убеждению Адлера, жизненный стиль личности может быть в корне ошибочным и таящим в себе потенциальную угрозу для личности. Ошибочность является еще одним свойством жизненно- го стиля личности. Дело в том, что жизненный стиль – это ранее образование в структуре человеческой личности, поэтому в его основе должна лежать иррациональная установка, фиктивная цель, иллюзорное самосознание. Более того, жизненный стиль является реактивным образованием, которое возникло в ответ на вполне оп- ределенные жизненные обстоятельства. Возможно, что в тех об- стоятельствах далекого детства жизненный стиль оправдывал себя, но однажды при случайном стечении обстоятельств индивид с его жизненным стилем может попасть впросак. «Пока человек нахо- дится в благоприятной ситуации, мы не можем заключить о его стиле жизни со всей определенностью. Однако в новых ситуациях, когда человек сталкивается с трудностями, стиль жизни вырисо- вывается ясно и отчетливо» [2]. Жизненный стиль может оказать- ся неадекватным новым условиям жизни, и тогда индивида под- стерегают дезадаптация и невроз. С точки зрения Адлера, все не- врозы являются психологическим следствием неприспособленности человека к определенным жизненным ситуациям. Обладая устой- чивым и неизменным жизненным стилем, индивид является хоро- шо оснащенным для реагирования в одних условиях и совершенно безоружным перед лицом других ситуаций. «Все невротические симптомы – это защита людей, которые не чувствуют себя надле- жащим образом вооруженными и подготовленными для решения жизненных проблем» [106, c. 95]. Знание психологом жизненного

стиля личности позволяет предсказывать дальнейшее развитие и грядущий финал ее жизненного пути.

В связи с практическими задачами оценивания и прогнозиро- вания жизненного пути личности были выработаны критерии «нор- мального жизненного стиля». Нормальный жизненный стиль явля- ется стандартом, с которым соизмеряются индивидуальные жиз- ненные стили для установления отклонений личностного развития. С точки зрения Адлера, жизненный стиль нормального человека диагностируется по двум критериям: пригодности для решения по- вседневных трудностей, а также социальной адаптивности и полез- ности. «Нормальный человек – это человек, который живет в об- ществе и в своем образе жизни столь хорошо адаптирован, что, хочет он того или нет, общество извлекает определенную выгоду из его деятельности. Кроме того, с точки зрения психологической, у него достаточно энергии и смелости, чтобы открыто встречать проблемы и трудности, которые случаются в его жизни. У людей же с психопатологическими отклонениями отсутствуют оба эти качества: и социальная адаптация, и способность справляться с по- вседневными трудностями жизни» [2].

В индивидуальной психологии не приветствуется типологичес- кий подход, и в этом заключается «соль» индивидуальной психоло- гии, чтобы рассматривать индивида как неповторимую целостность. Однако, заботясь о практической деятельности психологов, Адлер предложил гипотетическую типологию жизненного стиля личнос- ти. Согласно данной типологии выделяются полезный, правящий, избегающий и получающий стили жизни. В основе каждого типа лежит соотношение двух основных мотивационных тенденций жиз- ненного пути личности. Первая тенденция – стремление к превос- ходству, вторая – социальный интерес. Так, баланс этих мотиваций в структуре полезного стиля жизни максимально сдвинут в сторо- ну социального интереса, в структуре же остальных стилей жизни преобладает стремление к превосходству [106].

Изначально, по мнению Адлера, каждый человек настроен на нормальный стиль жизни. Но условия жизни могут поломать нор- мальную модель жизненного реагирования. Нормальный жизнен- ный стиль легко деформируется из-за неблагоприятных ситуаций развития личности в детском возрасте. Адлер перечисляет три та- кие ситуации: ситуация несовершенства органов, ситуация избало- ванного ребенка и ситуация пренебрегаемого ребенка. «Эти три состояния – физическая неполноценность, избалованность и запу- щенность – важнейшие причины того, что жизни придается невер- ный смысл» [3, с. 23–24].

Ситуация органически ослабленного или дефективного ребен- ка опасна потому, что располагает к развитию эгоистической, по- груженной в собственные проблемы личности. Такие дети часто гонимы из компаний сверстников, подвержены оскорблениям, на- смешкам и издевательствам со стороны взрослых. Любой органи- ческий недуг детского возраста привлекает к себе повышенное внимание ребенка и в будущем чреват для него социальной изоля- цией. Из органически неполноценных детей вырастают социально пассивные, неуверенные в себе личности. Еще большую угрозу представляет вариант развития жизненного стиля, при котором че- ловек озлобляется и начинает мстить всему миру за то, что с ним в детстве так жестоко обошлись. Детям с органической неполно- ценностью органов с первых лет жизни необходим человек, кото- рый мог бы отвлечь их внимание от дефекта и мобилизовать их на решение социально значимых задач. Если рядом с ними не ока- жется человека, который отвлечет их внимание от них самих и за- интересует их другими людьми, они, скорее всего, будут занимать- ся в основном своими собственными ощущениями. Позже, сравни- вая себя с окружающими, оно совсем потеряют уверенность, и может случиться даже в нашей нынешней цивилизации, что ощущение отставания у них будет еще и усилено жалостью, насмешками или избеганием товарищей» [2, с. 14].

Ситуация избалованного ребенка создает риск для формиро- вания эгоистической, требовательной по отношению к другим и не требовательной к себе личности. В раннем возрасте такого ребенка усердно опекают родители, дедушки и бабушки, его же- лания почитают как закон. В результате повышенного внимания к собственной персоне он привыкает быть центром заботы и люб- ви окружающих, ничего не давая им взамен. Самое непоправи- мое в личности избалованного индивида то, что он многого ждет от других и в этом смысле зависит от них. В будущей взрослой жизни такого индивида ожидает отвержение окружающих, посколь- ку он не приучен к сотрудничеству с ними. Адлер отмечает, что во взрослой жизни избалованный с детства индивид будет иметь чувство, что все его предали и пренебрегают им. Со временем эта установка генерализуется, и индивиду кажется, что все об- щество настроено к нему враждебно и критически. В ответ на социальное непризнание человек выберет агрессивный стиль жиз- ни и вступит на путь тирании. Фактически жизнь такого человека проходит в борьбе и соперничестве с другими людьми и отвечает девизу: «Жить – значит быть первым и получать от других все, чего я хочу» [2, с. 16].

Не менее трагичной является ситуация пренебрегаемого ре- бенка. Вся его жизнь складывается драматично в связи с тем, что в раннем возрасте он не почувствовал внимания и заботы, не узнал, что такое любовь и уважение окружающих. Отверженные дети вырастают недружелюбными и недоверчивыми людьми, которые не способны отзываться на чувства окружающих. В их жизненном стиле доминирует установка на соперничество, вместо нормаль- ной установки на кооперацию и интеграцию. Часто такие дети во- влекаются в преступный образ жизни, вымещая на окружающих свои неудачи. Смысл правонарушения для отверженного индивида в демонстрации своей мнимой силы и независимости от окружаю- щих, хотя на самом деле он питает острую потребность в их вни- мании и ласке. Как пишет Адлер, «если мы исследуем логику, мыш- ление и мотивы преступника, то обнаружим, что он считает свои преступления не только разумными, но и героическими. Он верит, что достиг превосходства, а именно: он стал умнее полиции и обрел способность превосходить других. Таким образом, в своих глазах он – герой; он не видит, что поступки его демонстрируют что-то иное, очень далекое от героики. Недостаточно развитое у преступ- ника чувство общности, которое направляет его активность в бес- полезное русло, связано с недостатком у него мужества и малоду- шием, однако он об этом не знает. Те, кто ориентирован на беспо- лезную жизнедеятельность, часто боятся темноты и изоляции; они хотят быть с другими. Это – малодушие, вещи следует называть своими именами. В самом деле, наилучшим способом воспрепят- ствовать преступлениям было бы убедить всех, что преступление

– это не более, чем выражение малодушия... Мы не должны забы- вать, что преступник живет в эгоцентричном мире, где нет места истинной смелости, уверенности в себе, здравого смысла или пони- мания общечеловеческих ценностей» [2, с. 19].

Таким образом, истоки ошибочного стиля жизни следует ис- кать в неблагоприятных ситуациях детства. Кроме того, огромное влияние на жизненный стиль человека оказывает очередность его появления на свет среди других детей и занимаемое в родитель- ской семье положение. Адлеру принадлежит авторство психологи- ческой концепции порядка рождения. Главный тезис этой концепции заключается в том, что характер, стиль и смысл жизни решающим образом детерминируется порядком появления ребенка в родитель- ской семье и типом семейной ситуации развития. Выделены типич- ные статусы ребенка в семейном социуме.

1. Положение единственного ребенка в семье уникально, по-

скольку у него нет братьев или сестер, с которыми необходимо со-

стязаться за родительскую заботу. Данное обстоятельство несет в себе как позитивные, так и негативные последствия для жизненно- го стиля личности. Положительная сторона семейной ситуации един- ственного ребенка в том, что он с высокой вероятностью получает достаточное для гармоничного развития личности количество люб- ви. Отрицательная сторона заключается в том, что его воспитыва- ют в духе «кумира семьи», возлагают на него большие надежды, балуют и защищают от всех жизненных трудностей. Это способ- ствует развитию зависимости и эгоцентризма как стилевых осо- бенностей жизнедеятельности личности.

2. Положение старшего ребенка (первенца) также имеет двой- ственное – конструктивное и деструктивное влияние на жизненный стиль личности. Первоначально старший ребенок является фаво- ритом в семье, которому родители отдают все тепло, которое толь- ко у них есть. Эта ситуация весьма благоприятно сказывается на развитии нормального стиля жизни. С появлением второго ребенка в семье положение первенца меняется драматическим образом. Привилегированным членом семьи становится младший ребенок, поскольку он объективно требует большего ухода и внимания со стороны родителей. Как правило, старший ребенок в это время пре- доставлен самому себе; его положение Адлер квалифицировал как положение «монарха, свергнутого с трона». Старшему ребенку не- обходимо осваивать «стратегию выживания в одиночку», вслед- ствие чего у него вырабатывается склонность к лидерству, авто- номность, властность. Резкая смена семейного положения может фатальным образом воздействовать на внутреннюю противоречи- вость жизненного стиля личности. Особенно, если сначала жизнен- ный стиль формировался в условиях гиперпротекции, а позже – в условиях гипопротекции. Старший ребенок может предпринимать попытки вернуть себе прежнее положение, соревноваться с млад- шим за родительскую любовь, но это деструктивное решение про- блемы стиля жизни. Единственным конструктивным выходом из создавшегося положения для первенца является сплочение с роди- телями с целью совместного воспитания младшего ребенка.

3. Положение второго (среднего) ребенка отличается режи- мом наибольшего благоприятствования для формирования нормаль- ного жизненного стиля. В младенческом возрасте все внимание род- ственников, безусловно, приковано к нему, но с годами ему прихо- дится все чаще завоевывать родительскую любовь. Пример старшего брата или сестры является для него образцом для подра- жания, и он оказывается в ситуации «отстающего» и вечно «дого- няющего». Такое положение в семье мотивирует индивида к высо-

ким достижениям и самосовершенствованию. В результате вырас- тает конкурентоспособная личность, нацеленная на жизненный ус- пех. Аналогичная ситуация развития действует на средних детей в многодетных семьях.

4. Положение самого младшего (последнего) ребенка являет- ся самым выгодным с точки зрения развития нормального жизнен- ного стиля. Ему не угрожает ситуация «монарха, свергнутого с тро- на»; ему не нужно конкурировать за любовь родителей. В общем, его детство лишено психотравмирующего опыта, который может сильно деформировать стиль жизни. Однако наряду с многими «плю- сами» существуют некоторые «минусы» в его семейном положе- нии. Например, ситуация, когда младший ребенок вынужден дона- шивать одежду старших детей, не проходит бесследно для его жиз- ненного стиля. В нем созревает здоровое чувство конкуренции со старшими сиблингами. Кроме того, старшим детям нередко пору- чают присмотр за младшим ребенком, в силу чего последний теря- ет свою независимость.

Социальная ситуация развития брошенных, осиротевших, со- циально депривированных детей является наиболее губительной для развития смысла жизни и жизненного стиля личности. В целом же конфигурация семейной ситуации развития в каждом отдельном случае является уникальной, равно как и жизненный стиль личнос- ти, складывающийся в этой ситуации. Если Фрейд утверждает, что

«все мы родом из детства», то Адлер добавляет, что это детство протекает в семье.

По механизмам формирования жизненный стиль является со- циогенным, то есть производным от социальной среды и социаль- ного взаимодействия образованием личности. Некоторые элемен- ты жизненного стиля ребенок перенимает у людей, с которыми он сталкивался с раннего детства. Наиболее важная особенность жиз- ненного стиля – баланс социального интереса и стремления к пре- восходству – также детерминируется социальным окружением ре- бенка. «Кроме рассмотрения жизни индивида как единого целого, мы должны также учитывать ее социальный контекст. Поначалу дети рождаются слабыми, и их беспомощность делает необходи- мым, чтобы за ними ухаживали другие люди. Таким образом, стиль жизни или модель жизненного поведения ребенка нельзя понять без учета людей, которые ухаживали за ним и восполняли его неполно- ценность» [2].

Из концепции стиля жизни вытекает еще одна фундаменталь-

ная проблема, над которой Адлер трудился последние годы своей

жизни. Эта проблема – смысл жизни, образующий функциональное ядро индивидуального жизненного стиля. Индивидуальная психо- логия А. Адлера является исторически первой теорией, в которой смысл жизни заявлен как особая психологическая проблема. Ад- лерианская концепция длительное время оставалась единственной психологической теорией смысла жизни. Альтернативу ей состави- ли экзистенциальные подходы, в частности логотеория В. Франкла. Вплоть до настоящего времени в области психологических иссле- дований смысла жизни конкурируют две влиятельные научные тра- диции – глубинная и экзистенциальная психология. Психоаналити- ческая традиция в изучении смысла жизни ведет свое начало от теории Адлера, экзистенциальная традиция берет исток в работах Франкла.

Главным пунктом расхождения этих подходов является воп- рос о механизмах генезиса и изменения смысла жизни. С позиций глубинной психологии смысл жизни созревает в структуре личнос- ти в детском возрасте, приблизительно к 5 годам. Он является ча- стью подсознания и долгое время может не рефлексироваться че- ловеком, незаметно детерминируя его поступки. Осознание и пони- мание смысла жизни – это особая мыслительная задача для человека. Рефлексия смысла жизни, тем не менее, не позволяет человеку изменить его. В глубинной психологии, таким образом, общий теоретический принцип – «генетическая предпосылка» – про- ецируется на проблему смысла жизни. Получается, что человек является плененным «заложником» смыслового опыта детства, за- дающего индивидуальную жизнь на многие годы вперед. В экзис- тенциальной психологии, напротив, личность считается свободной и ответственной в вопросе о смысле собственной жизни. Она воль- на сознательным решением избрать для себя определенный смысл и преданно служить ему. Жизненные обстоятельства могут выну- дить ее пересмотреть смысл своей жизни и снова поставить в си- туацию смысложизненного выбора. В любом случае не смысл жизни программирует жизненный путь личности, а личность выбирает смысл жизненного пути и этим выбором определяет свою судьбу. Действительно, между глубинной и экзистенциальной теорией про- слеживаются существенные разночтения по вопросу о смысле жиз- ни. Вместе с тем, некоторые исследователи стремятся к компро- миссу между этими традициями в научных исследованиях и психо- терапии. За последние годы разработаны интегративные модели смысла жизни, вбирающие лучшие достижения глубинной и экзис- тенциальной психологии [105].

Вернемся теперь к первоистокам проблемы смысла жизни в учении Адлера. Проблема смысла жизни была подсказана Адлеру макросоциальными изменениями, которые происходили в современ- ном ему обществе. Западная цивилизация в 20–30-е годы прошло- го столетия содрогалась от различного рода социальных кризисов и катаклизмов – экономических, политических, идеологических. Уси- ливающийся милитаризм, идеологическая экспансия, политические перевороты и экономические обвалы – все это характеризует исто- рию западного общества той поры. «Лихорадило» общество и в че- ловеческом измерении. Крушение смысла жизни, разочарование в идеалах, потеря вкуса к жизни, разобщение человеческих сообществ и проблема одиночества, разложение моральных устоев общества, загнивание традиционной этики, активная маргинализация населе- ния, упоение формами тоталитарной идеологии и многие другие негативные симптомы стали предвестниками эпохи экзистенциаль- ных проблем человека. Психиатрические клиники переполнились больными, которые мучились отнюдь не сексуальными проблема- ми, как это было во времена Фрейда. Эти больные были одержимы совершенно другими проблемами экзистенциальной природы; их волновали проблемы построения собственной жизни и нахождения ее смысла. Ни медицинская, ни психологическая теория и практика не были тогда готовы к достойному ответу на вызов, брошенный эпидемией экзистенциальных расстройств. Это историческое вре- мя дало хороший урок медицинским и гуманитарным наукам, в том числе психологии. Урок заключался в том, что человеческая при- рода была открыта с абсолютно другой стороны. Человек, как ока- залось, не так уязвим на уровне своего биологического существо- вания и не столь чувствителен к проблемам биологического выжи- вания, как это считалось ранее. Затруднения социального порядка и духовная незащищенность перед экзистенциальными проблема- ми обнаружили истинные и куда более значимые аспекты челове- ческого существования.

Таким образом, проблема смысла жизни была навеяна обще- ственным климатом той эпохи, в которой взросла индивидуальная психология. С другой стороны, появление смысла жизни в числе активно обсуждаемых проблем индивидуальной психологии обус- ловлено собственными тенденциями развития взглядов Адлера. В ранних работах по индивидуальной психологии мы не найдем ника- ких следов проблемы смысла жизни. Несмотря на то, что концеп- ция смысла жизни явилась сравнительно поздним приобретением индивидуальной психологии, ей удалось сгруппировать вокруг себя

все теоретические конструкты данного учения. Основной предпо- сылкой для актуализации проблемы смысла жизни в индивидуаль- ной психологии стала явная и непримиримая полемика, которую долгие годы Адлер вел с психоанализом Фрейда. Адлер оппониро- вал классическому психоанализу по основополагающим положени- ям, затрагивающим сущность человека. В самых ранних противо- речиях положений индивидуальной психологии и допущений тради- ционного психоанализа четко прорисовывается будущий контур всего гуманистического и экзистенциального психоанализа. Эти противо- речия заключались в следующем.

Во-первых, Адлер возражал против тотальной биологизации человеческих побуждений и человеческой природы в целом. Он полагал, что поведение мотивировано социальными побуждения- ми, а человеческая жизнь в целом подчиняется логике социальных смыслов. В более широком плане данное возражение означало про- тест против биологической модели человека и признание решаю- щей роли социальной детерминации в человеческой судьбе. «Чело- веческие существа живут в мире значений и смыслов. Мы не вос- принимаем обстоятельства в чистом виде, но лишь в том значении, которое они для нас имеют. Наше восприятие определяется наши- ми целями и намерениями. Под лесом подразумевается «лес в его соотношении с людьми», а под камнем – «камень как возможный материал человеческого обустройства». Если кто-либо попытает- ся отринуть значения и смыслы и посвятит себя только фактам, он будет весьма несчастлив: такой человек изолирует себя от окру- жающих, его действия не принесут пользы ни ему, ни кому-либо еще; короче говоря, они будут бессмысленными» [3, с. 15]. Отсюда следует, что смысл жизни выступает в роли одной из смысловых детерминант жизнедеятельности, которая позволяет индивиду со- единиться с другими индивидами в «социальный организм».

Во-вторых, Адлер категорически не принимает механицизм, который приписывают человеческому поведению в психоанализе. Духу индивидуальной психологии претит, что объяснения челове- ческих поступков и судеб находят в причинно-следственном ряду событий. Причем события взрослой жизни фаталистически выво- дятся из событий раннего онтогенеза. В индивидуальной психоло- гии опровергается так называемая «генетическая предпосылка»: предположение о том, что человеческая жизнь однозначно и не- отвратимо предуготована событиями раннего детства. Главный «ко- зырь» Адлера в борьбе с этими положениями – утверждение сво- боды и активности индивида, способного к пониманию движущих

сил своего поведения и их сознательному изменению. Если меха- ницизму психоаналитического объяснения подходит модель каузаль- ной детерминации поведения, то для индивидуальной психологии свойственна телеологическая модель. Телеологичность предпола- гает детерминацию человеческого поведения целями и смыслами. Эта модель предоставляет человеку шанс на саморегуляцию и са- модетерминацию. При этом считается, что человек в своей жизни больше ориентирован на будущее, нежели на прошлое. «У каждого человека есть концепция цели или идеал, необходимый для того, чтобы добиваться больше того, что возможно для него в актуаль- ной жизненной ситуации, преодолевать недостатки и трудности на- стоящего благодаря постулированию конкретной цели будущего. Имея эту конкретную цель или намерение, человек чувствует себя в состоянии преодолеть любые проблемы, так как в нем живет его будущий успех. Без ощущения цели деятельность индивида не имела бы никакого смысла» [2].

В-третьих, в индивидуальной психологии отчетливо проступа- ет феноменологический подход. «Мы воспринимаем реальность только сквозь призму сообщенного ей смысла – не реальность как таковую, а нечто интерпретированное» [3, c. 15]. По мнению Адле- ра, индивид в своем жизненном поведении руководствуется не столько объективными фактами, сколько субъективными представ- лениями об окружающей действительности. Аналогичным обра- зом дело обстоит в психической регуляции жизненного пути, в ос- нове которой функционирует субъективная картина жизни. В свою очередь, субъективная картина жизненного пути производна от смысла жизни, который обусловливает восприятие, интерпретацию и компоновку биографических фактов. Субъективная картина жиз- ни является фрагментом глобального психического образа – инди- видуальной картины мира. Ключевая роль в формировании карти- ны действительности принадлежит тому, что Адлер определил как смысл мира или «мнение». Смысл мира «лежит в основе картины мира человека и определяет его мышление, чувства, желания и дей- ствия» [106, c. 32]. Смысл мира, смысл жизни и производные от них частные смыслы, таким образом, опосредуют восприятие ин- дивида и вносят в него момент пристрастности. Для обозначения апперцептирующей функции смыслов Адлер предлагает понятие

«схема апперцепции». Через схему апперцепции преломляется ос- мысление событий жизненного пути личности – те события, кото- рые релевантны смыслу жизни, встраиваются в субъективную кар- тину жизни, а нерелевантные события отфильтровываются. Наи- большее значение для формирования индивидуальной схемы

апперцепции имеет первое воспоминание о детстве, действующее наподобие смысловой установки. Адлер полагает, что все после- дующие воспоминания и планируемые события находятся в смыс- ловой связи с первым эпизодом и являются его логическим про- должением. В любом случае человек «будет воспринимать раз- личные ситуации не такими, какие они существуют в действительности, но согласно личной схеме апперцепции, – иными словами, он будет воспринимать ситуации сквозь призму предубеж- дений своих личных интересов» [2].

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: