К.В.КАРПИНСКИЙ ПСИХОЛОГИЯ ЖИЗНЕННОГО ПУТИ ЛИЧНОСТИ 7 страница

В-четвертых, в индивидуальной психологии личность полагает- ся в качестве субъекта собственной жизни, а не марионетки «в ру- ках» жизненных обстоятельств. «Бесполезно строить психологию только на основе движущих сил, не принимая во внимание творче- скую энергию ребенка, которая направляет эти силы, отливает их в определенную форму и снабжает достойной целью» [106, c. 177]. Наследственность, социальное окружение, травматический опыт детства – это факторы, которые влияют на жизненный путь чело- века, но не так фатально, как это преподносится Фрейдом. Соглас- но Адлеру, субъектность проявляется в творческой активности, при помощи которой личность сублимирует эти факторы в нужном ей направлении. Человек – это созидательное существо, которое ис- пользует наследственность, среду в качестве строительного мате- риала своей жизни. Субъекту атрибутируется способность генери- ровать творческую энергию и направлять ее на решение жизнен- ных задач, на формирование смысла и стиля жизни. В этой связи вместо понятия «субъект» Адлер часто употребляет термин «кре- ативное Я». В конечном счете только сам человек ответственен за свой стиль жизни и жизненный путь. Замечено, что способность к саморегуляции и самодетерминации увеличивается по ходу созре- вания «творческого Я». Так, формирование смысла и стиля жизни происходит в раннем детстве без участия сознания, то есть непро- извольно и неосознанно. Но это еще не значит, что в поведении взрос- лого просто оживают ранние переживания. Индивид взрослеет, раз- вивается его самосознание, и с определенного этапа жизненного пути он начинает сознавать свои жизненные цели, вносить в них изменения. «Каждый человек приходит к конкретной цели преодо- ления трудностей с помощью творческой энергии, которая иден- тична его «Я» [106, c. 180]. Способность критически относиться к стилю и смыслу жизни равносильна контролю личности над своей судьбой. Широко известен афоризм, сформулированный создате- лем индивидуальной психологии: «Важно не то, откуда ты идешь, а куда». Этим подчеркивается способность личности переломить

детерминацию прошлого и делается акцент на свойство субъект- ности, выраженное в активном планировании будущего. В адлеров- ской концепции «творческого Я» отчетливо звучит тезис о том, что люди являются хозяевами собственной судьбы.

Перейдем теперь к освещению содержательных аспектов кон- цепции смысла жизни в индивидуальной психологии. Прежде всего, необходимо отметить, что индивидуальная психология в теорети- ческих и прикладных аспектах всегда развивалась как учение о смысле. По собственному признанию автора, она изначально была задумана как теория о смысле человеческой жизни и смысле мира, в котором человек живет [4]. Однако собственно концепция смыс- ла жизни сложилась в индивидуальной психологии не сразу. После- дователи и интерпретаторы индивидуальной психологии выделя- ют несколько этапов в эволюции воззрений Адлера на смысл. На первых порах индивидуальная психология определялась как уче- ние о смысле человеческих действий и экспрессивных движений, а также о смысле органических дефектов и психической неполно- ценности [4]. В более поздний период своего научного творчества А. Адлер отошел от этой узкой трактовки, что было связано с по- иском глобального смыслового образования, стоящего за много- численными смыслами событий и поступков. «Индивидуальная пси- хология как наука развивалась из настойчивого стремления постичь таинственную творческую силу жизни, силу, которая воплощается в желании развития, борьбы, достижения, превосходства и даже компенсации поражения в одной сфере стремлением к успеху в дру- гой. Эта сила телеологическая: она проявляется в устремленности к цели, в которой все телесные и душевные движения производятся во взаимодействии. Таким образом, абсурдно изучать телесные движения и ментальные состояния абстрактно, безотносительно к индивидууму как целому. Абсурден, к примеру, тот факт, что в су- дебной психологии больше внимания уделяется преступлению, чем преступнику, ведь важен именно он, и совершенно не имеет значе- ния, как долго мы созерцаем преступные действия: невозможно понять их преступный характер до тех пор, пока они не предстанут в качестве эпизода в жизни конкретного лица. Внешне одинаковые действия могут быть преступными в одном случае и не являться преступлением – в другом. Очень важно понять индивидуальный контекст – цель жизни человека, которая определяет направление всех его поступков и побуждений. Понимание цели жизни делает для нас возможным понимание скрытого смысла, лежащего в ос- нове различных разрозненных действий, так как мы начинаем ви-

деть их частями единого целого. И наоборот, мы лучше проникаем в смысл целого, когда исследуем части, при условии, конечно, что мы видим их в качестве частей этого целого» [2].

Таким образом, с точки зрения Адлера, смысл жизни перви- чен по отношению ко всем частным смыслам (смыслам отдель- ных действий индивида и событий индивидуального жизненного пути). Понимание смысла жизни является ключом к пониманию целостного жизненного пути и дискретных поступков личности.

«Если смысл и значение, которые придаются жизни, найдены и по- няты – у нас оказывается ключ ко всей личности» [3, с. 25–26]. В индивидуальной психологии смысл жизни рассматривается как ин- тегративная основа личности.

Вместе с эволюцией общетеоретических положений инди- видуальной психологии уточнялось содержание понятия «смысл жизни». Как уже отмечалось выше, сначала центральным объяс- нительным конструктом в индивидуальной психологии являлось понятие стиля жизни. Вспомогательным понятием служило поня- тие жизненных целей. Жизненные цели назывались в качестве пси- хических образований, которые лежат в основе жизненного стиля и канализируют активность индивида в определенном направле- нии. На этом этапе развития своего учения Адлер не придавал сколько-нибудь серьезного значения понятию «смысл жизни» – оно изредка мелькало и вновь исчезало из текстов по индивидуальной психологии. При этом понятие смысла жизни часто фигурировало как синоним жизненной цели и растворялось в более широком по- нятии стиля жизни.

В своих последних работах Адлер отводит смыслу жизни са- мостоятельный статус, полагая, что смысл жизни является фунда- ментом для формирования личности. Смысл жизни получает сле- дующее определение: это структура личности, направляющая жиз- ненный путь на определенные задачи и придающая ему индивидуальное значение [4]. Исходя из такого понимания смысла жизни, Адлер диаметральным образом переворачивает отношения между смыслом жизни, жизненными целями и жизненным стилем. Смысл жизни оказывается первичен по отношению к жизненным целям, жизненному стилю и частным смыслам всех поступков и событий в жизни индивида.

С позиций индивидуальной психологии обладание смыслом жизни является неотъемлемым признаком нормальной жизни и пси- хического здоровья личности. Бессмысленное существование, на- оборот, рассматривается как симптом личностной патологии и дис-

гармонической жизни. Это отнюдь не значит, что смысл жизни дол- жен постоянно рефлексироваться личностью. Чаще всего смысл жизни не вербализируется индивидом, а если осознается, то непол- но и, возможно, ошибочно. С точки зрения Адлера, индивид распо- лагает весьма ограниченными средствами для умственного пости- жения смысла своей жизни. Как следствие ограниченности позна- вательных возможностей индивида – субъективное понимание смысла жизни никогда не является абсолютно верным. В индиви- дуальном сознании «смысл всегда более или менее не закончен, не полон и даже не бывает вполне верным» [3, с. 15]. Главное же – это субъективное ощущение осмысленности жизни и наличие в ней единой смысловой направленности. В повседневных ситуациях здо- ровый индивид ведет себя так, как будто бы у него есть некая ин- терпретация жизни, стабилизирующая общую смысловую направ- ленность жизненного пути. Индивид привыкает полагаться именно на эту скрытую интерпретацию, а не на рассудочное представле- ние о смысле жизни. Поэтому лобовой вопрос о смысле жизни мо- жет весьма озадачить человека, и он не найдется, что на него от- ветить. Однако бывают ситуации, которые провоцируют вопрос о смысле жизни и как бы призывают человека к ответу. По мнению Адлера, это ситуации, когда индивидуальный способ осуществле- ния жизни приводит человека к крупному поражению или загоняет его в жизненный тупик, и в этой связи человек понимает дефект- ность своего смысла жизни. «Пока небо безоблачно и впереди нет трудных испытаний, таких вопросов нет» [3, с. 15]. Но даже в кри- тические периоды человеку нелегко осознать порочность своего смысла жизни и, тем более, отказаться от него. «Даже если значе- ние, которое мы придаем жизни, является глубоко ошибочным, даже если наш подход к проблемам и задачам постоянно навлекает на нас несчастья и страдания, мы никогда легко не отказываемся от него» [81, c. 13]. Для прояснения и изменения смысла жизни инди- виду требуется квалифицированная помощь, которую он может по- лучить от психотерапевта – специалиста в расшифровке смыслов и значений человеческой жизни.

Как психолог, Адлер указывает, что смысл жизни сугубо ин- дивидуален и нет универсального смысла, одинаково пригодного для жизни всех людей. Сколько существует людей, столько должно быть и вариантов смысла жизни. Индивидуальный смысл жизни является наиболее адекватным для данного конкретного индивида, поскольку отражает специфику его жизненного опыта и актуальной жизненной ситуации. Тем не менее, в адлерианской концепции смысла

жизни имеются глубокие этические основания, в силу наличия ко- торых вопрос о содержании истинного смысла жизни не является безразличным. Несмотря на уникальность смысла жизни, у каждо- го человека он в большей или меньшей мере ошибочен, поскольку с точки зрения этики существует единственно правильный смысл жизни. Основным критерием верного смысла выступает его при- емлемость для всех людей или, другими словами, истинным явля- ется смысл, разделяемый и одобряемый окружающими. Истинный смысл не отгораживает индивида от других людей, а наоборот, скрепляет его с человеческим сообществом. Как же установить истинность или ложность индивидуального смысла жизни на прак- тике? Как проверить, смысл жизни больше отдаляет или сближает индивида с другими людьми?

Своего рода испытанием на прочность для индивидуального сти- ля и смысла жизни являются три неизбежные проблемы человече- ского существования: профессиональная проблема, проблема сотруд- ничества и интеграции в сообщество людей, проблема любви и суп- ружества. Эти проблемы встают перед каждым в силу того, что человека опутывают узы трех родов. Узы первого рода – это ограни- ченность земного существования и относительная непродолжитель- ность индивидуальной жизни человека. Для того, чтобы оставить после себя след и память, человек должен выбрать занятие, которое позволило бы ему войти в историю. Узы второго рода – это соци- альные связи, которыми жизнь человека сплетена с окружающими. В одиночку человек неминуемо погибает, поэтому ему необходимо объединение с другими людьми. Наконец, узы третьего рода обус- ловлены тем, что человечество делится на два пола. Для продолже- ния личного и общественного бытия человеку необходимо решить проблему любви, вступить в брак и родить плодовитое потомство. Как пишет Адлер, «индивидуальной психологии неизвестны жизнен- ные проблемы, которые не входили бы в эти три главные группы: проблемы деятельности, социальные и сексуальные проблемы. Имен- но своей реакцией на эти три проблемы каждый индивид проявляет свое глубинное понимание смысла жизни» [3, с. 17].

Наблюдаются две крайности в понимании смысла жизни и решении указанных проблем человеком. Первая крайность – это смысл жизни, который подразумевает движение против людей ради собственного сохранения, утверждения и возвеличивания. Такой смысл жизни базируется на стремлении к превосходству и компен- сации человеком своей ничтожности, неполноценности. «Именно здесь мы находим общепринятую оценку всех ошибочных и вер-

ных смыслов жизни. Все неудачники – невротики, психотики, уго- ловники, пьяницы, трудные дети, самоубийцы, развратники и про- ститутки – стали таковыми из-за низкого чувства товарищества и социального интереса. Они подходят к проблемам профессии, друж- бы и секса, не веря в то, что эти проблемы можно решить путем сотрудничества. Они придают жизни свой, личный смысл: никто вовне якобы не получит пользы от того, что они достигнут своих целей, и их интересы не идут дальше собственной персоны. Цель их стремления к успеху – всего лишь добиться фикции личного пре- восходства над окружающими, а их триумфы значимы только для них самих» [3, с. 18]. Вторая крайность – это смысл жизни, проник- нутый социальным интересом и установкой на кооперацию с окру- жающими. Такой смысл жизни побуждает индивида к борьбе за общечеловеческое благо, позволяет ему персонализироваться в общезначимых произведениях науки, искусства, техники, ремесла. Таким образом, с точки зрения индивидуальной психологии, содействие с окружающими – единственно правильный и надеж- ный смысл жизни. Его можно сформулировать так: «Жизнь означа- ет вклад в общее дело». Индивидуальные смыслы жизни в боль- шей или меньшей степени приближаются к этому критерию, и от меры приближения зависит прогноз успешности жизненного пути

личности.

Как уже отмечалось ранее, смысл жизни является довольно ранним психическим новообразованием. Сензитивный период его формирования лимитируется границей 5-летнего возраста. Смысл жизни раскрывается как своего рода «прообраз» – модель буду- щей личности, прочно ассоциируется с первым детским воспоми- нанием. Это воспоминание фигурирует в автобиографической па- мяти как генетически первое значение, которое индивид придал себе, окружающим и своей жизни. «Любое воспоминание, каким бы три- виальным оно не казалось, представляет собой нечто достопамят- ное. Оно содержит в себе жизнь, какой человек ее себе представ- ляет... Подчеркнем еще раз: само переживание не столь важно, как тот факт, что именно данное переживание осталось в памяти и ис- пользуется для кристаллизации смысла, придаваемого жизни. Лю- бое воспоминание есть напоминание о чем-то» [3, с. 24]. Смысло- образующая функция раннего воспоминания обусловлена двумя причинами. Во-первых, раннее воспоминание является субъектив- ной стартовой точкой, от которой начинается отсчет индивидуаль- ной биографии. Все последующие воспоминания и переживания селектируются по критерию соответствия–несоответствия ранне-

му воспоминанию. Во-вторых, ранее воспоминание содержит в себе первую смысловую оценку жизни и в этом плане выступает как опыт, программирующий смысл и стиль жизни. В дальнейшем ав- тобиографические воспоминания никогда не изменяются – незави- симо от перемен в смысле жизни. Ротация автобиографических вос- поминаний, их реинтерпретация всегда следуют за трансформа- цией смысла жизни. Вполне возможно, что с изменением смысла жизни старые воспоминания заместят другие эпизоды биографии, которые по своему смыслу больше подходят под новое значение жизни. Роль автобиографических воспоминаний инварианта – под- тверждать и оправдывать смысл жизни личности. Например, не- счастливый человек всегда будет удерживать в сознании те эпизо- ды биографии, которые подкрепляют его настрой на жизненный неуспех.

Не всегда смысл жизни должен быть отягощен ранним воспо- минанием. Иногда индивидуальный смысл жизни может иметь про- тотип в реальном окружении ребенка. Прототип для собственного смысла жизни ребенок может найти, наблюдая за стилем жизни какого-либо значимого лица. Поведение и способ существования данного человека становятся для ребенка образцовыми моделями смысла и копируются им. При выборе смысла жизни ребенок пере- бирает и опробует множество социальных символов, прежде чем зафиксирует свой выбор на одном из них. Адлер полагал, что уста- новление круга идентификации индивида помогает пролить свет на смысл жизни, так как значимые другие символизируют стиль жиз- ни, сходный со стилем жизни самого индивида [2; 4].

Пересмотреть первичное значение жизни чрезвычайно трудно и зачастую непосильно для самого индивида. Для этих целей суще- ствует индивидуальная психотерапия, которая фасилитирует про- цесс осознания и переоценки смысла жизни. Основной контингент, подлежащий консультированию, коррекции и терапии, это индивиды с ошибочно определенным смыслом и стилем жизни. Группу повы- шенного риска для формирования ошибочного смысла жизни пред- ставляют три категории детей, на которых мы уже останавлива- лись выше. Это дети с органической неполноценностью органов, избалованные и социально заброшенные дети. Во взрослой жизни все они не могут децентрироваться от собственной особы, упраж- нять социальный интерес и эффективно сотрудничать с окружаю- щими. Поводом для обращения к психотерапевту служит невроз.

Согласно Адлеру, «невроз – это естественное развитие инди-

вида, который малоактивен, стремится к реализации эгоистическо-

го смысла жизни и к достижению личного превосходства над окру- жающими, обладает ошибочным стилем жизни» [106, с. 241]. В этом контексте невроз понимается как один из вариантов личност- ного развития, который характеризуется тремя признаками:

– ошибочностью стиля жизни, которая проистекает из небла-

гоприятных условий жизни в детском возрасте;

– доминированием в структуре смысла жизни стремления к превосходству и компенсации комплекса неполноценности; соци- альный интерес не свойственен смыслу жизни невротика;

– низкой социальной активностью, которая проявляется в избе- гании социального взаимодействия, в неспособности сотрудничать, устанавливать теплые отношения с лицами противоположного пола и выполнять общественно полезные профессиональные функции.

Указанные особенности только лишь предрасполагают инди- вида к неврозу, но не гарантируют, что невроз неукоснительно разо- вьется. В этиологии невроза всегда прослеживается действие осо- бой жизненной ситуации, которую Адлер назвал экзогенным факто- ром. Особенность неврозогенной жизненной ситуации в том, что она предъявляет повышенные требования к стилю жизни индивида и декомпенсирует его. Так, например, в происхождении невроза из- балованного, изнеженного с детства индивида роль экзогенного фактора может сыграть ситуация отлучения от семьи и вступле- ния во взрослую жизнь.

Подход Адлера к исцелению неврозов соответствует его пред- ставлениям об их природе. Первоочередными задачами индивиду- альной психотерапии являются:

– осознание ошибочности невротического стиля жизни и отказ от неэффективных моделей жизненного поведения;

– переориентация эгоцентрического смысла жизни на социально полезные жизненные цели;

– усиление социальной активности индивида, упражнение на- выков конструктивного решения трех основных проблем социаль- ной жизни.

Конечная цель терапевтического процесса – повышение соци- ального интереса, формирование просоциального смысла жизни, научение более эффективному стилю жизни. Наиболее действен- ным профилактическим и коррекционным фактором объявляется реальное взаимодействие индивида с окружающими, поэтому в индивидуальной психотерапии упор сделан на обучение человека навыкам межличностного взаимодействия. Адлер не уставал под- черкивать, что человек, вовлеченный в социальное взаимодействие,

никогда не станет невротиком. В психотерапевтическом процессе ставка делается на творческую активность самого пациента и его потенциальную способность быть субъектом жизни. Адлер любил говорить своим пациентам: «Психотерапевт сидит в вашем крес- ле». Первичным условием излечения является развитие самопони- мания пациента. Ему необходимо осознать, в чем конкретно зак- лючается дефектность стиля жизни, открыть для себя альтерна- тивные смыслы жизни, построенные на социальном интересе.

Из своей теории Адлер выводит ценные практические реко- мендации по воспитанию детей. Индивидуальная психология явля- ется, пожалуй, единственной теорией, которая проливает свет на педагогические аспекты проблемы смысла жизни. «Что касается воспитания ребенка, то его основной целью, как мы показали, дол- жно стать развитие чувства общности, на основе которого затем кристаллизуются здоровые и полезные цели жизни. Только обучая детей жизни в согласии с социальными нормами, можно достичь того, что являющееся универсальным ощущение неполноценности становится на службу здорового развития личности и не превраща- ется в комплекс неполноценности или превосходства. Социальное приспособление подобно обратной стороне медали проблемы не- полноценности. Именно потому, что отдельный человек неполноце- нен и слаб, мы обнаруживаем тот факт, что человеческие суще- ства живут сообща. Таким образом, чувство общности и социаль- ное сотрудничество являются спасением человека» [2].

Важные для психологии жизненного пути положения были раз- работаны в аналитической психологии Карла Густава Юнга. Юнг больше известен как представитель глубинной психологии, поскольку большинство его работ приурочены к проблеме коллективного бес- сознательного. Однако научное творчество Юнга не могло не отра- жать актуальные проблемы современности, которые преимуще- ственно носят экзистенциальный характер. По мнению Юнга, ос- новная экзистенциальная проблема в наше время заключается в том, что общество поглощает личность и отнимает у нее право на индивидуальность. Данная тенденция особенно заметна в сфере нравственных, смысложизненных проблем. «Нравственная ответ- ственность личности неизбежно заменяется государственными соображениями. На место нравственной и духовной самостоятель- ности человека приходит социальное обеспечение и повышение жиз- ненного уровня. Цель и смысл отдельной человеческой жизни ле- жит уже не в ее индивидуальном развитии, но в навязанных челове- ку государственных соображениях... Личность все больше лишается

возможности принимать решения нравственного порядка и самой направлять свою жизнь, вместо этого она рассматривается как общественная единица, которой соответственно управляют, кото- рую кормят, одевают, обучают, селят в соответствующих помеще- ниях и даже забавляют, принимая при этом за идеальную мерку вкусы и самочувствие масс» [76, с. 9].

Закономерно, что в аналитической психологии Юнга акценти- руется проблема смысла жизни, который является психологическим условием свободного и ответственного существования. При разра- ботке одного из основных понятий аналитической психологии – поня- тия индивидуации – Юнг также приблизился к проблеме личности как субъекта жизни. «Разрабатывая вопрос о трансформации и раз- витии личности на разных этапах индивидуации и достижения само- сти, Юнг подходит к решению фундаментальной философской про- блемы о значении для мира, для бытия всего сущего появления че- ловека как осознающей себя личности, как субъекта своей жизни»

[10, с. 15]. Анализируя движущие силы поведения человека, К. Юнг опровергает тезис о том, что активность управляется прошлым по реактивному принципу. В качестве альтернативы ученый защищает положение о том, что с приходом человека мир обустраивается по проекту человеческих ценностей и смыслов, действительность при- обретает новое смысловое измерение. Как существо, порождающее смыслы и ценности, человек преимущественно настроен на будущее, а главный вклад в детерминацию его активности вносит именно по- иск смысла. «Человек может претерпеть тяжелейшие испытания, если он видит в них смысл. Вся трудность заключается в создании этого смысла» [72, с. 182]. Согласно представлениям Юнга об онто- генетическом развитии человека, установка на осмысление своей жизни и обнаружение ее смысла актуализируется во второй полови- не жизни, которая совпадает с началом процесса индивидуации [75, с. 84–86]. Самим К. Юнгом и его интерпретаторами индивидуация понимается как процесс прогрессивного осознания человеком глу- бинных пластов бессознательного и открытие собственной самости, которая таит истинный смысл жизни [77]. Нахождение смысла жиз- ни увенчивает и амплифицирует процесс индивидуации, способству- ет возрастанию способности быть субъектом жизни. Личность, по- знавшая свое призвание и осознавшая смысл жизни, отличается наи- высшей стойкостью и жизненной мудростью, резко изменяет качество осуществления собственной жизни – «из правильного усмотрения проблемы сразу переходит к правильному действованию» [73, с. 251]. С точки зрения аналитической психологии понимание смысла жизни представляет для человека особую рефлексивную задачу, от

качества решения которой напрямую зависит качество способа че- ловеческого бытия. Согласно Юнгу, понимание смысла жизни помо- гает личности правильно выбрать жизненный путь и пролонгировать его как путь практической реализации своего призвания [73, с. 211]. На пути индивидуации личность подстерегает опасность отчужде- ния от истинного смысла своей жизни в том случае, если она при- емлет навязанные ей извне социальные роли или выдуманный смысл. В этом случае рушится смысловое измерение человече- ской жизни и активностью человека завладевают хаотические силы. Все, что необходимо сделать личности – это проникнуть в смысл своей жизни и «добровольно принести себя в жертву своему при- званию» [73, с. 217].

Кроме того, Юнг считает, что у человека существует позна- вательная потребность в поиске смысла жизни. Потребность в смысле жизни сильнее выражена во второй половине жизни, что связано с необходимостью обобщения и анализа жизненного опы- та. Однако актуализация потребности в смысле жизни возможна лишь тогда, когда человек ориентирован на индивидуализацию и духовный рост. Люди с приземленными запросами и не вполне со- циально приспособленные склонны отрицать важность проблемы смысла жизни [75, с. 84]. К осознанию смысла жизни человека может подтолкнуть критическая ситуация, например, близость смер- ти. Приближающаяся смерть призывает к ответу на вопрос о смыс- ле жизни потому, что уверенность в осмысленности и значительно- сти жизни является единственным утешением для человека на

«смертном одре» [75, с. 86].

Важно обратить внимание, что Юнг привязывал смысл жизни преимущественно к культурно-духовным ценностям и, наоборот,

«отвязывал» его от врожденных материальных потребностей че- ловека. Возвышение смысла жизни до уровня духовных ценностей является признаком душевного здоровья, а падение смысла жизни до уровня естественных потребностей – симптомом деградации личности. Высшие ступени индивидуации должны быть насыщены общепризнанными этическими, эстетическими, религиозными и прочими духовными ценностями [77]. «Чувство ширящегося смысла существования выводит человека за пределы обыденного приоб- ретения и потребления. Если он теряет этот смысл, то тотчас же делается жалким и потерянным» [72, с. 80].

Из своей терапевтической практики К. Юнг вынес твердое убеждение о том, что смысл жизни является одним из наиболее важных факторов психического здоровья, при потере которого лич- ность поражается «духовной болезнью». Бессмысленность приво-

дит к «психологическому оцепенению» личности, снижает полноту и качество жизни. По этому поводу К. Юнг писал: «Отсутствие смысла играет критическую роль в этиологии невроза. В конечном счете невроз следует понимать как страдание души, не находящей своего смысла... Около трети моих случаев – это страдание не от какого-то клинически определимого невроза, а от бессмысленнос- ти и бесцельности собственной жизни» [75, c. 71].

Таким образом, в рамках аналитической психологии в каче- стве критериев субъектности жизни обозначены следующие при- знаки:

– ориентация личностной активности на смысл жизни и произ- водные от него смыслы в противовес стимулам, социальным нор- мам, давлению внешнего окружения;

– осмысленность жизни как следствие наличия смысла жизни;

– одухотворенность смысла жизни культурными ценностями и его автономность от простейших потребностей;

– глубина и адекватность понимания личностью смысла жизни. Общее в концепциях Адлера и Юнга – это понимание смысла жизни как интегрирующего фактора человеческой жизни, интеграль- ной основы личности. В дальнейшем эта точка зрения, намеченная в глубинной психологии, была принята экзистенциальными психоло- гами в лице В. Франкла, С. Мадди, Дж. Бьюдженталя. В отличие от Адлера, для которого смысл жизни выступает как личностная структура, формирующаяся в раннем детстве и остающаяся нео- сознанной большую часть жизни, Юнг полагает, что смысл жизни обретается индивидом в контексте человеческой культуры. Таким образом, в индивидуальной психологии принято положение, соглас- но которому источником смысла жизни является индивидуальный смысловой опыт личности, аккумулированный в раннем возрасте; в аналитической психологии предполагается, что смысл жизни про- изводен от культурных смысловых универсалий – духовных ценно- стей. Ввиду данного различия в индивидуальной психологии смысл жизни постулируется как изначально интрапсихологическое обра- зование, а в аналитической психологии – как продукт интериориза- ции личностью культурных ценностей, то есть сначала как интер- психологическая реальность, а потом как интрапсихологическая структура личности. Еще одно различие прослеживается во взгля- дах Адлера и Юнга на возможность человека адекватно осознать смысл своей жизни. Адлер убежден, что человеку не дано понять смысл своей жизни до конца, хотя он может обладать более или менее адекватным объяснением своего жизненного пути. Юнг, на- против, считает, что понимание смысла жизни – это специальная

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: