Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Понятие локальной культуры




Понятие культуры весьма многозначно и отража­ет широчайший спектр человеческих представлений о ней. Мы будем вслед за К.Х. Момджяном в наиболее общем плане понимать культуру как совокупность результатов деятельности людей, создавших систему традиционных для человечества ценностей как мате­риального, так и духовного характера. Таким образом, с одной стороны, культура представляет собой «за­стывшую» (музейную) часть человеческого общества. А с другой — «совокупность "высших" человеческих ценностей, которые определяют и выражают конеч­ные цели человеческого существования в истории (Доб­ро, Истина, Красота, Справедливость и др.) и отличны от операциональных "ценностей как средств" или средств практической адаптации, характеризующих уже не культуру, а цивилизацию» [Кузнецов, 2000. С. 377]. Даже «застывшая» для индивида часть культу

 

 

 

ры на самом деле изменяется, так как подвержены из­менению и эволюции высшие ценности. Иными сло­вами, культурасистема изменяющаяся.

Исходя из этих рассуждений, мы выдвигаем тезис о том, что, хотя по своей структуре и функциям куль­тура достаточно устойчивое образование, на нее тем не менее в настоящее время оказывает серьезное влия­ние изменяющийся механизм межкультурной комму­никации, который становится серьезным фактором и внутрикультурных изменений. На уровне индивидуаль­ного и общественного восприятия это порождает пес­симистические настроения, которые говорят о кризи­се или даже гибели культуры.

До начала XX в. общечеловеческая культура, то, что мы часто называем классической культурой, представ­ляла собой систему относительно замкнутых и отделен­ных (даже пространственно) друг от друга локальных культур1. Главным ее смысловым критерием выступал Разум, что в философии «как душе культуры» реализовывалось в господстве классической рационально-теретической парадигмы, сводимой к формуле «РазумЛогикаПросвещение». Соответственно этому науч­но-технический прогресс и его влияние на культуру в целом оценивался позитивно2, а развитие культуры рассматривалось как прогрессивное.

Изменения в культуре происходили весьма мед­ленно и неразличимо для индивидуального сознания, что придавало общему пониманию культуры «застыв­ший», стационарный характер. Здесь моменты устой­чивости доминировали по отношению к моментам из­менчивости. Признак стабильности стал самовыраже­нием культуры как таковой, и носителями данного отношения к ней на рефлексивном уровне выступала прежде всего гуманитарная интеллигенция, противо­поставляя себя представителям естественных наук, где изменения происходили значительно быстрее.

В основе локальных культур лежал «аристократи­ческий» принцип отбора, основанный на достаточно дли­тельной адаптации ценностей, претендующих на статус общечеловеческих (культурных), к господствующим культурообразующим компонентам. Ядро такой культуры на протяжении столетий оставалось неизменным, его основ-

1Кузнецов В.Г., Кузнецова И.Д., Миронов В.В., Момджян К.К. Философия. М, 2000. С. 377.

2 Мы используем термин, который был введен в нашей литера­туре Ю.М. Лотманом. См., например: Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М., 1992.

 

 

 

 

ное содержание передавалось от поколения к поколению. Именно эта необходимая консервативность и элитарность определяли лицо классической культуры.

Описанные признаки не обязательно выступали характеристикой индивидуального сознания: оно мог­ло быть самовыражением внутренней сущности инди­вида, выходящей за рамки господствующей парадиг­мы. Индивидуальное сознание всегда представляет собой некий островок в океане культуры, но островок самодостаточный. Кроме того, индивиды располагались на разных уровнях локальной культуры, что определя­ло культурное разнообразие системы в целом. В резуль­тате был выработан мощный механизм адаптации си­стемы культуры к новообразованиям, позволяющий ей относительно безболезненно приспосабливать к себе новые компоненты, которые были вне культуры, и од­новременно модифицировать всю систему культуры. Именно адаптивно-адаптирующий механизм обеспечи­вает стабильность локальной культуры и именно он, как мы увидим ниже, подвергается мощнейшему воздей­ствию в современной культуре.

Данный механизм был замечен М.М. Бахтиным, ко­торый, анализируя средневековый карнавал, говорит о двойственном характере культуры. В системе культуры сосуществуют как бы два этажа — верхний и нижний; являясь частью одной системы, они тем не менее отли­чаются друг от друга. В частности, смеховая культура Средневековья (карнавал) противостоит, но одновремен­но и сопутствует культуре официальной. Особенностью карнавала было то, что он выступал «как бы реальной (но временной) формой самой жизни, которую не просто разыгрывали, а которой жили почти на самом деле (на срок карнавала)... Реальная форма жизни является здесь одновременно и возрожденной идеальной формой... Итак, в карнавале сама жизнь играет, а игра на время стано­вится самой жизнью» [Бахтин, 1990. С. 12—13].

Таким образом, можно сказать, что культура пред­ставляет собой противоречивое образование, которое находится в относительном единстве, но внутри которого постоянно присутствуют тенденции, выражающие собой относительно противоположные сущности, два вектора самореализации творчества каждого индивида. С одной стороны,

 

 

 

в процессе творческой деятельности человек опирается на стереотипы, традиции и нормы жизни, характерные для большинства людей в их обычной жиз­ни. В этом плане особенности индивидуальной жизни, жизненной среды и условий определяют форму и характер каждодневной жизни человека. С другой стороны, творческая деятельность может проходить вдалеке от стандартных жизненных стереотипов и представлений, может быть удалена от реальности, создавая в результа­те особый «элитарный» культурный пласт, в рамках ко­торого возникают общекультурные и общечеловеческие ценности, на которые ориентируется общество.

Один вектор культуры направлен, по выражению Кнабе, «вверх», формируя некоторые общие представ­ления и ценности в сфере духа (наука, искусство, ре­лигия и т.д.). Другой — «вниз», фиксируя обыденные стереотипы жизни человека как на индивидуальном, так и на уровне микрогрупп. Бахтин задолго до совре­менного постмодернизма с его философией тела рас­сматривал такое противопоставление верхней и ни­зовой частей культуры как особую традицию противо­поставления верха и низа конкретного человека3. Верхняя культура была абстрактной, духовной, пере­живаемой и удаленной от реальной жизни. Низовая, напротив, была телесна, конкретна, не только пережи­валась индивидом, но и воплощалась им [Бахтин, 1990].

Абстрактно-духовная, рафинированная часть куль­туры постепенно оформляется в истории человеческой цивилизации как Культура с большой буквы. Она прин­ципиально удалена от повседневности, даже от конкрет­ной личности. Она требует определенной подготовки при ее восприятии. Наконец, она требует определенной формы организации пространства для репродукции своих образцов. Когда мы рассуждаем о культуре, то чаще всего имеем в виду именно культуру в указанном первом смысле, тогда как ее второй смысл представля-

3 Как отмечает Г.С. Кнабе, степень приближения той или иной локальной культуры к прогрессу или отдаления от него стала кри­терием деления народов «на передовые, развитые, слабо разви­тые, отсталые, дикие и т. д., причем предполагалось, что деление это означает право первых на подчинение себе остальных и прак­тику, в которой это право реализовалось; свободная от этического измерения наука (прежде всего науки естественные и точные) и признание ее конечной целью покорение природы в интересах прогресса и человека; признание в качестве общего принципа, что организация и порядок лучше хаоса; представительная де­мократия и основанное на решении большинства избирательное право; утверждение в качестве главных регуляторов обществен­ного поведения письменного закона и свободы личности в рамках закона; признание целью искусства правдивое отражение жиз­ни, а наиболее авторитетным его толкователем — автора, который рассматривается как единственный создатель своего произведе­ния; утверждение в качестве нормы религиозной жизни веры в рамках церкви». См.: Кнабе Г. Принцип индивидуальности, пост­модерн и альтернативный ему образ философии II Русский жур­нал. Адрес: http://www.russ.ru/edu/99-05-24/knabe.htm.

ется слишком незначительным. Такое понимание куль­туры настолько типично, что иногда может создаться впечатление, что никакой иной культуры нет.

Аудитория, связанная с «верхней» культурой, эли­тарна и ограничена, но именно жизненные обстоятель­ства дают одним людям возможность приобщаться к такой высокой культуре, а другим — нет. Ценности «верхней» культуры за счет того, что они приняли ра­финированную форму, ограничивают себя от влияний извне на более долгий срок, их легче поддерживать искусственно, культивировать, что и дает им возмож­ность сохранения почти в «первозданном» виде. Даже восприятие таких культурных ценностей требует не только некоторой внутренней подготовки, особой гра­мотности, но и специальных помещений для этого, что также является фактором, ограничивающим сферу ее распространения. Таким образом, создается идеализи­рованная система культурных ценностей, которая за счет вышесказанных обстоятельств достаточно ста­бильна, настороженно относится ко всяким изменени­ям в ней и представляет собой действительно базис общечеловеческой культуры. Повседневная (неэлитар­ная, низовая и пр.) культура, в потребление продуктов которой включена наибольшая масса людей, в силу своей открытости была менее устойчива, а следователь­но, в большей степени подвержена изменениям.

Естественно, как в любом противоречивом процес­се, единство сторон не может обойтись без попыток подавления одной стороны другой, в данном случае одной культуры другой. Например, попытки подавле­ния «низкой» культуры со стороны «высокой» часто выражаются в том, что все относящееся к первой объяв­ляется некой областью принципиально некультурного. Обычная жизнь понимается как нечто недостойное культурного человека, как будто последний не ест, не пьет, не рожает детей и т. д. Это как бы периферия, изнанка бытия (Г. Кнабе), которую надо скрыть, при­крыть. Эту культуру прикрытия, доходящую до абсур­да, в гротескной форме описал Гоголь, зафиксировав внутрикультурную оппозицию между обыденностью, бытом, простотой поведения, отраженного в языке нормального человека, и семантическим его инвари­антом, якобы отражающим существование человека в «высокой» культуре4. Существует в культуре и обрат­ное псевдопрогрессистское движение, когда предпри-

4 Бахтин ММ. Франсуа Рабле и народная культура средневе­ковья и Ренессанса. М, 1990. С. 12—13.

 

 

 

 

нимаются попытки вытеснения из нее эталонных об­разов: последние оцениваются как устаревшие и не отвечающие духу времени.

Локальная культура как завершенная целостная сим­волическая система культурных значений, отражает завершенность бытия человека и человечества в продук­тах его творчества. Завершенность (которая так не уст­раивает постмодернизм) — один из принципов класси­ческой культуры. В музыке это симфония, в литературе — роман или повесть, в архитектуре — выдержанный стиль зданий, в философии — всеохватывающая концепция. «Завершенность» неизбежно связана с ограниченностью (по крайней мере в виде границ, отделяющих от других объектов), что наиболее ярко проявляется в литературе. Завершенный литературный текст — это некий эталон текста вообще, некий завершенный смысл, которому противостоят тексты «низовой» культуры, напротив, ча­сто оборванные, не структурированные, несообразные, странные, неприличные и т. д.

Замкнутость и самодостаточность локальной куль­туры проявляется в ее противопоставлении иным куль­турам. Причем здесь ситуация обратная. «Верхняя» часть одной локальной культуры может быть достаточ­но близкой к «верхней» же части другой. А вот на уровне «низовой» культуры, в плане индивидуального бытового противопоставления, разрыв оказывается большим. Это выражается в соответствующих посло­вицах и поговорках, стереотипах восприятия предста­вителей другой культуры. Поэтому в целом тезис о единой общечеловеческой культуре как целостной си­стеме представлял собой скорее лишь метафору.

Это не означает, что такие локальные культуры не общались между собой, не знали друг о друге. Но каж­дая из культур вырабатывала в себе мощнейший кар­кас, некий «иммунитет» к другой культуре, не пропус­кающий чуждых элементов и влияний. Поэтому одной из центральных культурных оппозиций системы локаль­ных культуры была оппозиция «свой — чужой», в кото­рой свое (внутрикультурное) рассматривалось как ис­тинное, а чужое — как отрицание моего, а значит, враж­дебное (ложное). Основой локальных культур была прежде всего система этнических и религиозных цен­ностей. Развитие такой культуры и приращение ценно­стей в ней проходило сквозь плотное сито традиций и ценностных установок при сохранении общей направ­ленности. Признавая наличие других культур, любая локальная культура всегда рассматривала себя как высшее выражение человеческой культуры в целом.

 

 

 






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных