С нормой устной и ПИСЬМЕННОМ РЕЧИ

Конец XX и начало XXI в. — это время обостренного внимания к языковым процессам, к их научным типологизациям. С другой стороны, это время поверхностных и эмоциональных суждений (особенно в области СМИ) без знания законов развития языка в разные исторические эпохи, в разных слоях общества.

В монографии «Русский язык и советское обще­ство» |РЯСО, 1968] М.В. Панов, назвал две основные тенденции в развитии русского языка: развитие ана­литизма в области грамматики и развитие агглютина­ции в области словообразования. Именно развитие аналитизма вызывает споры, что объясняется пробле­мой сознательного и бессознательного в речи носите­ли» языка, и недостаточным разграничением таких понятий, как законы языка, неподвластные воле человека, и законы о языке, создаваемые человеком.

Природным свойством носителя языка является субъективизм в оценках речи. Это проявляется в при­верженности к избранному варианту, в готовности объявить неправильным другой, равноправный ва­риант.

Носителю языка свойственно относиться к языковой системе как к управляемой. Между тем язык понимается как сложная система систем, которая проявляется в повседневной речевой практике людей. Носитель язы­ка способен управлять лишь отдельными проявления­ми системы: например, он может регулировать правила орфографии, запрещать агрессивную и нецензурную лексику в печатной продукции, неуместное употребление заимствованных слов и т.п. Знание свойств носителя языка необходимо для понимания многих рече­вых процессов, в том числе в СМИ.

Рассмотрим развитие аналитизма в русском языке в аспекте норм письменной и устной речи, а также с

точки зрения рекомендаций редакторов радио и теле­видения.

Черты аналитизма проявляются по-разному, мно­гие из них стали нормативными как в письменной, так и в устной речи. К числу активных процессов в грам­матике русского языка М.Я. Гловицская относит «об­щее укрепление несклоняемости в морфологической системе литературного языка» [Гловинская, 1996], Это заимствованные существительные (метро, такси, кафе, меню и др.), иноязычная лексика 1980—1990-х гг. [ви­део, казино, крупье, шоу и др.), сложносокращенные слова и аббревиатуры (замминистра, завотделом, СССР и др.), аналитические прилагательные (цвета беж, ма­ренго, индиго и др.). К числу спорных и обсуждаемых в редакциях СМИ вопросов относятся топонимы на - ова, -ева, -ино, -ыно (Домодедово, Переделкино, Цари­цыно и др.)' Здесь необходимо различать сочетание топонима с обобщающим словом (город Иваново, де­ревня Марьино) и топоним без обобщающего слова, В первом случае нормативна несклоняемость топонима: Я живу в городе Иваново, в деревне Марьино, Во вто­ром случае нет общих закономерностей, приходится говорить о морфологии отдельных слов. Так, например, к числу сосуществующих вариантов относятся словоформы; Я живу в Иваново = в Иванове, в Пулково = в Пулкове. Но: Я живу в Пушкино, в Шахматова и др.

Во многих редакциях СМИ нормой считается скло­няемость. В подобных ситуациях начинается снижение эффективности редакторских рекомендаций, так как процесс изменений остановить нельзя. Кроме того, как уже говорилось выше, существует морфология отдель­ных слов и словосочетаний. Рекомендации должны быть дифференцированными.

Конец XX и начало XXI века — это время ненор­мативного употребления предложно- местоименных сочетаний о том, что, например: «...эти факты пока­зывают о том, что реформы буксуют»; «Я сомневаюсь о том, что все кончится благополучно»; «Она сообра­зила о том, что надо сделать»; Во всех приведенных примерах употребление о том, что не соответствует норме и письменной, и устной речи. Несоответствие норме осознается многими носителями языка. Норма­тивно: факты показывают, что...; я сомневаюсь, что (= в том, что); она сообразила, что.

Как можно объяснить несоответствие норме? Мож­но предложить следующее объяснение. Один из актив­ных процессов в современном русском языке связан с семантическим укрупнением союзных средств, с устра

нением избыточности детализаций, выражаемых с по­мощью падежных форм. Изъяснительные предложения включают глаголы, обозначающие процессы речи, мыс­ли, восприятия: думает, что (о том, что); почувствовал, что...; я верю, что (в то, что) и др. Ненормативное употребление о том, что появляется в контекстах с гла­голами, включающими компонент значения речи, мысли, восприятия; факты показывают (т. е. свидетельствуют, говорят), что... При этом в нормативном употреблении выбирается наиболее простая союзная связь, не требую­щая падежных форм. Ненормативное употребление о том, что можно назвать явлением переходного перио­да, когда устраняется избыточность форм союзных связей и изъяснительных предложениях и усиливается роль контекста конкретизирующего значения глаголов.

Переходим к центральной и наиболее дискуссион­ной проблеме развития аналитизма: смешению падежных флексий. Наиболее частотным является употреб­ление родительного падежа множественного числа существительных на -и, -ы (уроки, регионы и др.) вме­сто предложного: в других языков, в двух чемоданов, в городах и поселков, в регионов России, об этих прогуль­щиков, пока ни о каких выводов говорить нельзя, в таких сложных вопросов, во многих театров страны. Отмечается употребление предложного падежа вме­сто родительного: до двух тысяч фунтов стерлингах, в речи мхатовцах, что касается импрессионистах и др. Специалисты отмечают также межсловный сингар­монизм флексий, например; Подойди в церкви к отцу Илью.

Смешение падежей п подавляющем большинстве случаев наблюдается в устной речи. М.Я. Гловинская Приводит единичные примеры из письменных текстов: а западных южнорусских говоров; в наших материалов [Гловинская, 1998, С. 313]. В подавляющем большин­стве случаев смешение падежей в письменной речи и,исторически не допускается и воспринимается как досадная опечатка.

Действие внутренних законов развития языка со­ставляет особую область проявления сознательного и бессознательного в речи носителей языка. В данном случае возникает противоречие между неосознанностью смешения падежей со стороны говорящих и слушающих в устной речи и недопустимостью, т. е. осознаностью этих же явлений в письменной речи.

Развитие аналитизма - процесс длительный. Но так быть с нор

мой? Ведь языку приказать нельзя. Конечно, в письменной речи необходимо соблюдать нормативное употребление падежей, а те процессы, кото­рые происходят в устной речи, необходимо понимать, наблюдать, не упрекать и не переучивать носителей языка. Относительная стабильность языковой ситуации будет обеспечена тем, что и слушающие, и говорящие не осознают ненормативность, обусловленную внут­ренними законами развития языка.

В современной речи в области фонетики также есть неосознаваемые факты произношения, широко наблю­даемые на радио и телевидении, в научной, публици­стической и разговорной речи. Это ненормативное про­изношение типа: сотрудни[к'и]ми, художии[к'и]ми, золожни[к'и]ми, мальчиш[к'и]ми, [к.'и]питолизм, с мои­ми [к'и]лле[г'и]ми и др. Как видно из примеров, особен­ность произношения заключается в смягчении зад­неязычных перед слогом с мягкими согласными. Сточ­ки зрения восприятия это можно назвать расширением «иканья». Аналог такого произношения имеется в рус­ских говорах, но связь с географическим происхожде­нием говорящего отсутствует. Это непрямое диалектное влияние, отличающееся «заразительностью», которую можно метафорически назвать фонетическим вирусом, Произношение типа художии[к.'и]ми, ре[к'и]мендация варьируется с нормативным произношением у одного и того же говорящего. И опять надо отметить, что описан­ное ненормативное произношение не осознается пи говорящими, ни слушающими и таким образом не ме­шает разборчивости речи.

Опыт показывает, что при изучении данного язы­кового материала наиболее эффективым является ме­тод наблюдения.

— Кто говорит? — [Знаем, что] говорят представи­тели разных социальных слоев с разным уровнем об­разования: журналисты, вузовские и школьные препо­даватели, студенты, врачи, продавцы и др.

— В каких речевых ситуациях говорят? — [Знаем что] в разных речевых ситуациях: дома, па улице, на лекциях, на заседаниях ученых советов, по радио и телевидению (журналисты и их собеседники).

— Есть ли колебания в нормативном / ненорматив­ном употреблении падежей и в расширении «иканья»? — [Знаем, что] нормативность / ненормативность может чередоваться в речи одного и того же говорящего.

— Осознают ли говорящие ненормативность сво­ей речи? — [Знаем, что] в большинстве случаев не со­знают, самопоправки отмечаются в редких случаях,

— Как реагируют носители языка, если им объяснить их ненормативность речи «в двух контрактов».

«полити[к'и]ми»)? — [Знаем, что] считают это безгра­мотностью и не верят, что могли такое сказать.

— Можно ли перевоспитать носителя языка в этой области? — [Знаем, что) осознание и самоконтроль сократят количество ненормативных, но в минуты ос­лабления самоконтроля автоматизм действия внутрен­них законов развития языка сделает свое дело, и обра­зованный филолог скажет: ...в других языков мне это не встречалось... Меня ре[к'и]мендовали в аспирантуру...

Можно выделить сферы русской устной речи, ко­торые, с точки зрения восприятия структуры, долгое время оставались неосознанными. Это сферы устной речи, интонационной системы и ее связей с граммати­кой и лексикой.

Представление о норме формировалось на материа­ле письменной речи, которая развивается в простран­стве (главным образом на плоскости] и воспринимается зрением: можно перечитать, вникнуть, улучшить. Устная речь развивается во времени (миллисекунды, секун­ды, минуты) и воспринимается на слух, избегая синтак­сических усложнений и связок, для понимания которых требуется возвращение к предшествующим частям. Информация развивается порциями, используется принцип

нанизывания, как говорят историки русского синтаксиса XVI-XVII вв.

Подготовленные материалы радио и телевидения учитывают условия развития и восприятия устной речи. В устных интервью и репортажах увеличивается объем разговорной лексики, появляются грамматические несогласованности словоформ, перебивы, повторы. «Смысл превалирует над формой», — обобщает чешский лингвист В.Барнет [Лаптева, 1999]. И все же такая речь на слух воспринимается лучше, объемнее по сравнению с устной речью с усложненными синтаксическими струк­турами. Здесь проходит еще одна граница между норма­ми письменной и устной речи.

Переходим к вопросу о сосуществующих вариантах произношения. Это та сфера, где рекомендации редакторов радио и телевидения не всегда можно на­звать корректными. Происхождение сосуществующих

Вариантов в области словесного ударения в большинстве случаев понятно: это результат слияния той или иной морфемы под ударением, например корня, суффикса или приставки. Например, на произношение слова обеспйчение влияет ударение в корне слов обеспйчить, обеспйченный, а на произношение обеспечйние влияет ударный суффикс -йни- в таких словах, как решйние, увлечйние.

Приведенные выше сосуществующие варианты произношения с научной точки зрения равноправны. Специалисты по СМИ имеют право отдать предпочте­ние одному из вариантов и рекомендовать как норму. В начале XXI в. редакторы СМИ рекомендуют ударе­ние в корне слова, т. е. обеспйчение, одноврйменно, рэшение. Но значительная часть носителей литератур­ного языка, людей знающих, образованных автомати­чески будет следовать своим нормам: обеспечйние, одновремйнно. И это не будет ошибкой, это будет рав­ноправный выбор равноправного варианта. В этом пункте проявляется этическая проблема для редакто­ров СМИ.

Избирательный подход требуется также по отношению к сочетаниям чн / шн — достато[ч'н]о или достато[шн]о. Примерно через 20-30 лет наблюда­ется смена произношений этих сочетаний. И здесь возможны лишь рекомендации (в начале XXI в. частот­ны [ч'н]). Избирательный подход требуется и для норм в произношении заимствованных слов: [тйр]мин или [т ' йр]мин и др, Еще в середине XX в. распространен­ным было произношение мягкого [т'], казалось бы, заимствованное слово «обрусело» и будет существовать в таком звучании, но ожидания не оправдались, коле­бания продолжаются. Видимо, воздействует общее со­отношение твердых / мягких согласных в звуковой системе языка,

Переходим к рассмотрению той части проблема­тики, которая связана с качеством речи, т. е. оптималь­ных реализаций интонационно-звуковых средств, обес­печивающих хорошее понимание. Качество полностью контролируется говорящим и может быть определено в системе признаков со знаком плюс или минус. Ос­новные из этих признаков:

— Четкость / нечеткость артикуляционных пере­ходов от звука к звуку — к слогу — к слову — к концу

предложения. При этом необходимо дозировать речь,

о которой говорят: «сыпет, как горох». Нечеткость ве­дет к образованию «культи» звука, когда артикуляции звука намечается, но не реализуется или не доводится до конца. Следующая ступень — компрессия слова, когда не произносятся один, два, три слога, при этом звуки, оформляющие провалы слогов, тоже являются неполноценными.

При чтении текста вслух, глаза читающего опережают его голос на несколько слов. Эта закономерность называется «объем глаза-голоса» [Шварц, 1941; цити­руется по: Гловинская, 1966. С. 166- 169]. При качест

венном чтении объем глаза-голоса не мешает разборчиво­сти речи, более того, создает перспективу строки. При компрессии слова глаз «выхватывает» последующие звуки и слоги и пропускает предшествующие, что не­редко приводит к бессмысленному сочетанию слов, например: страна восходящего солнца ® страна ходя­щего солнца; это вызывает недоверие ® это взывает двеpue; экономические проблемы ® комические пробле­мы (культя звука + компрессия слова).

— Умение / неумение держать основной тон и ин­тенсивность звука до конца предложения, односинтагменного и многосинтагменного. При неумении образу­ются звуковые ямы в середине и в конце предложения, чаще всего в постцентровых частях интонационных конструкций.

— Умение / неумение владеть речевым дыханием. Умение заключается в том, что говорящий незаметно [автоматически] делает вдох в начале и в середине предложения так, чтобы воздушная струя была доста­точной для произношения нужного количества слов: Одного, трех, десяти. Например, следующее предложе­ние можно произнести в составе одной интонацион­ной конструкции — ИК—2, которая характеризуется усилением словесного ударения на гласном центра, обозначенного цифрой два:

Все его проблемы сводятся к тому, что еще не заказан номер гостиницы в Петербурге!

Для этого необходимо сделать вдох и начать пред­ложение с более высокой точки, постепенно снижая уровень тона по направлению к интонационному цент­ру. ИК-2 передает активизацию эмоционального состояния говорящего (не заказана гостиница!)

Неумение владеть речевым дыханием приводит к необоснованному выделению слов, создает навязчи­вую и громоздкую смысловую перегрузку, утомляет слух.

— Умение / неумение использовать систему интонационных средств: это членение предложения на интонационно-смысловые части, типы интонации (ин­тонационные конструкции), интонационная синонимия др. [Брызгунова,1984; 1997].

Подводя итог сказанному, отметим, что сегодня проблемы качества речи более актуальны, чем спор о склоняемости / несклоняемости топонимов или о вы­боре сосуществующих вариантов произношения, поскольку качество речи связано с пониманием слова и предложения.

Литература

Аванесов Р.И. Русская литературная и диалектная фонети­ка. М., 1974.

Брызгунова ЕЛ. Русская речь начала девяностых годов XX века // Русская словесность. 1994. № 3, Брызгунова ЕЛ. Эмоционально-стилистические различия русской звучащей речи. М., 1984.

Брызгунова ЕЛ. Интонация и синтаксис // Современный русский язык /Под ред. В.А. Боло танковой. М., 1997, 1999.

Гловинская М.Я. В защиту одного фонетического приема// Развитие фонетики современного русского языка. М., 1966. |Там же ссылка на кн.: ШварцЛ.М. Психология навы­ка чтения. М., 1941.]

Гловинская М.Я. Активные процессы в грамматике // Рус­ский язык конца XX столетия / Под ред. Е. А, Земской. М., 1996, Лаптева О.А. Живая русская речь с телеэкрана. М„ 1999.

Контрольные вопросы

1. Различие понятий: законы языка и законы о языке.

2. Действие внутренних законов языка и проблемы нормы в СМИ.

3. Основные признаки определения качества речи в СМИ.

О.В. Александрова

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: