Понятие дискурса и особенности политического дискурса

Сознание (и прежде всего языковой уровень созна­ния) реализует и выявляет себя в дискурсе [Базылев, 1997. С. 7). В современной гуманитарной науке термин дискурс понимается неоднозначно [Менджерицкая], [Красных, 1998. С. 190 и след.]. Мы присоединяемся к мнению тех ученых, которые рассматривают дискурс как «сложное коммуникативное явление, включающее, кроме текста, еще и экстралингвистические факторы (знания о мире, мнения, установки, цели адресата)» [Ка­раулов, 1989. С. 8]. При таком понимании дискурс вклю­чает в себя «сложную систему иерархии знаний» [Ка­раулов, 1989. С. 8], выступает как одновременно соци­альный, идеологический и лингвистический феномен, представляет собой «языковое использование как часть социальных отношений и процессов» [Менджерицкая, 1997. С. 132-133].

Мы придерживаемся подобного понимания дискур­са и в его толковании опираемся на определение Т. ван Дейка: «Дискурс, в широком смысле слова, является сложным единством языковой формы, значения и дей­ствия, которое могло бы быть наилучшим образом оха­рактеризовано с помощью понятия коммуникативного события или коммуникативного акта. Дискурс <…> не ограничивается рамками текста или самого диалога. Анализ разговора с особой очевидностью подтвержда­ет это: говорящий и слушающий, их личностные и социальные характеристики, другие аспекты социаль­ной ситуации, несомненно, относятся к данному собы­тию» [Дейк, 1,989. С. 121-122].

Основная проблема политики — власть. Следова­тельно, политический дискурс (ПД) отражает борьбу различных сил за обладание властью. Это определяет особенности коммуникативных действий в рамках ПД. В основе коммуникативных актов ПД — стремление воздействовать на собеседника, этим определяется их эксплицированная или имплицитная суггестивность, явно доминирующая над информативностью. Любое общение представляет собой диалог (М.М. Бахтин), но

в данном случае мы имеем дело с диалогом, в котором доминирует один из собеседников. Диалог происходит по схеме «вождь — толпа», причем вождь может быть и коллективным (например, газета, телевизионный канал и т. п.). В подобном диалоге эффективной оказы­вается апелляция не к ratio, не к некоторым логически безупречным доказательствам, а к эмоциям. Это ведет к тому, что тексты ПД отличаются экспрессивностью и образностью, проявляющимися, в частности, в сведе­нии абстрактных понятий и логических построений к конкретным ментальным «картинкам», призванным вызывать прогнозируемые «вождем» эмоции.

ПД конфликтен, агонален, в нем постоянно происхо­дит борьба за номинации, ср.: соратник / сообщник, партизан / боевик, борец за свободу / террорист и т. д. Данные пары номинаций наглядно показывают, что в каждом случае имеется в виду один денотат, но коннота­ции оказываются полярными, а приведенные имена от­личаются в соответствующих контекстах ярко выражен­ной аксиологичностью. Борьба за номинации оказывает­ся борьбой за фундаментальные групповые ценности (Ю. А. Сорокин). Таким образом, к числу особенностей ПД мы можем отнести превалирование коннотативности над денотативностыо и аксиологичность. Оценки при этом отличаются ярко выраженной полярностью, строятся на бинарных оппозициях, исключающих какую-либо граду-альность: добро / зло, враг / друг, черное / белое и др.

ПД оказывается в своеобразных отношениях с соци­альной действительностью. В нем она мультиплицирует­ся и виртуализируется, при этом виртуальных миров оказывается несколько: в одном из них правительство проводит демократические реформы и создает правовое государство, в другом — разрушает отечественную эко­номику и превращает страну в сырьевой придаток Запа­да и т. д. и т. п. Важной особенностью диалога в рамках ПД является то, что он, за исключением редких случаев (например, выступление на митинге), является дистант­ным, т. е. сам коммуникативный акт и сигнал о его успе­хе или неудаче могут быть достаточно удалены друг от друга во времени.

Высказывание, принадлежащее ПД, оказывается направленным не к личности, а к массам. И политик, и те, кто толкует его действия, ориентируются не на создание нового, а на следование уже известным об­разцам и соответственно на угадывание этих «образ­цов» в тех или иных поступках (вербальных и невер­бальных). Это диктует необходимость максимальной стереотипизации содержания высказывания. Стерео-

тинное содержание требует стандартизированной фор­мы. Стандартизация высказываний ведет к стандарти­зации дискурса, в который они включены, и речевого поведения в целом. Наиболее удобной формой подоб­ной стандартизации является ритуал, сводящий все многообразие речевого поведения к ограниченному набору типовых ситуаций. Для коммуникации в подоб­ных условиях важными оказываются указывающие на стандартную форму вербальные сигналы, при получе­нии которых в сознании реципиента актуализируется стереотипная картинка, связанная со стереотипным со­держанием. Ритуальные высказывания оказываются лингвистически неинформативными. Информативным является не содержание высказывания, а факт места и роли в ритуале адресанта и адресата, при этом почти на нет сводится личностное поведение коммуникантов, их личностный выбор. Яркой иллюстрацией сказанного служит, допустим, речевое поведение депутатов Государ­ственной думы при утверждении премьер-министра. Ораторы, по правилам игры обязанные убедить в чем-либо слушателей, на самом деле вовсе не стремились к этой цели, так как результат совершавшегося ритуала был известен всем участникам и зрителям задолго до его начала (как и бывает всегда при исполнении ритуала).

Для данного речевого жанра в такой типовой ситу­ации практически неактуальным оказывается содержа­ние речи, важным является лишь ее «общее направле­ние», выражаемое с помощью мелодического контура (достаточно жестко заданного) и некоторых слов-сиг­налов.

Для ритуальных речевых актов характерно следу­ющее:

— фиксированность формы и «стертость» содер­жания, т. е. существует лишь форма знака и результат, который должен получиться при осуществлении опре­деленных операций с этим знаком;

— обязательная последовательность жестко опре­деленных действий, исключающая для участников ритуала свободу выбора;

— смысл высказываний, входящих в ритуальный речевой акт, как и смысл действий некоторого ритуа­ла, не может быть выведен из значений высказываний (действий).

— лингвокультурное сообщество санкционирует применение ритуалов, препятствует их нарушению, стремится максимально расширить сферу их действия, ограничить свободу маневра индивида в культурном пространстве.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: