Татары в Нью-Мексико

Я много общался с татарами, проживающими недалеко от Санта Фе в городах Лос-Аламос и Альбукерке, особенно с Халилом Вахитовым и профессором Илдаром Габитовым.

Халил работает автомехаником и много возил меня по окрестностям Санта Фе и Лос-Аламоса. Халил не просто механик, а механик экстра-класса. Здешние механики в основном “парт-чейнджерс”, – они меняют запасные части и производят регулировки. А Халил из уже вымирающей здесь породы механиков, которые могут перебирать сложные современные двигатели, наладить работу тонкой электроники. Такие механики здесь на особом счету, к ним выстраиваются очереди.

Халил на своем “БМВ” отвез меня на ранчо своего друга Даниэля Мансанареса, бывшего спецназовца. У Даниэля есть специальное звание “Мальборо-мэн”. Оказывается, рекламные клипы и фото для этой знаменитой табачной компании снимают на его ранчо и Даниэль лично участвует в этих съемках.

С Халилом и Илдаром Габитовым, одним из самых известных специалистов Америки по оптико-волоконной связи, мы посетили Лос-Аламосский музей, где очень много экспонатов и стендов, рассказывающих об истории создания атомных бомб. Первые атомные бомбы, урановая и плутониевая, которые были сброшены на Японию в 1945 году, были созданы именно в Лос-Аламосе. Работавший здесь физик Фукс передавал информацию советским агентам в соседнем Санта Фе.

С Илдаром мы побывали в Валье Гранде – это кальдера крупнейшего вулкана в мире, взорвавшегося несколько миллионoв лет назад. Основную часть кальдеры федеральное правительство смогло выкупить у одной богатой техасской семьи всего лишь год назад. Поэтому природа там нетронутая, дикая, виды просто прекрасные, так и просятся на камеру. А ночью с Илдаром мы поехали в индейскую резервацию Пооаке и посетили там казино “Кэмел Рок”.

В Лос-Аламосе я подружился с родителями Илдара. Равиль-абый и Аклимя-апа с удовольствием читали стихи Такташа из сборника, изданного в Мордовии. За те несколько раз, когда я бывал у них в гостях, мы сидели и разговаривали о самых разных вещах. Равиль-абый и Аклимя-апа, отдавая должное условиям жизни в США, признавались, что все же им хочется к себе домой, на Урал. Когда я спросил, хорошо ли было бы, если бы все эти магазины, машины, дороги, улыбки, хорошее отношение людей друг к другу перенести к нам в Россию, они в один голос воскликнули: “Да ты что, Ирек! У нас все разворуют сразу же!!!” Потом мы все засмеялись – как типично по-российски мы воспринимаем вещи.

Когда Равиль-абый был уже в Лос-Аламосе, у него случился инфаркт, серьезно повредивший его сердечный клапан. В таком состоянии он прожил бы совсем недолго. Американцы начали лечить Равиля-абый, не спрашивая о его медицинской страховке, а потом сделали операцию по замене клапана, стоившую огромных денег. Таких денег у его сына не было, тем более, что Илдар в это время был в командировке в Европе. Американцы, узнав, что Равиль-абый воевал с фашистами, а значит, был союзником Америки, и к тому же был ранен под Сталинградом, нашли специальные фонды, которые оплатили почти все его лечение, включая и операцию. Это было как раз в те дни, когда Россия выразила поддержку Америке в борьбе с терроризмом.

Я встречался с семьями доктора Камиля Аги и профессора Иделя Шамилоглу, проживающих в Альбукерке. Оба принадлежат к второму поколению старой татарской эмиграции, их предки происходят из Атюрьевского района. Аги – бизнесмен, хотя имеет докторскую степень, а Шамилоглу работает на факультете электрического и компьютерного машиностроения университета штата Нью-Мексико. Я был восхищен тем, что, хотя они оба родились в Америке, превосходно говорили по-татарски.

Идел с женой Эльмирой и дочерью Селин приезжали ко мне домой. Мы посидели, поговорили. А когда в Санта Фе приехали навестить меня Камиль и его жена Дениз, к нам присоединились Илдар с женой Наилей из Лос-Аламоса. Мы провели впятером прекрасный вечер в итальянском ресторане “Андиамо”. Смешно, но пятерым татарам для полного общения пришлось использовать три языка: татарский, английский и русский. По-английски говорили и понимали все, по-татарски не понимала Наиля, по-русски не понимали Камиль и Дениз.

Стиль Adobe

В Санта Фе запрещается строить высокие здания. Также нельзя отступать от местного стиля, который называется “эдоуби”. Старые дома здесь построены из самана – смеси красноватой глины и соломы. Этот саман и называется эдоуби. Из верхней части стен таких домов торчат концы бревен, на которых настелены плоские крыши. А новые дома строят, как и везде в Америке, каркасные, с наполнителем внутри стен. Снаружи эти дома обрабатывают специальным покрытием так, чтобы казалось, что это саманный дом. Поэтому соседние дома здесь могут выглядеть совершенно одинаково, но в этих домах могут жить как миллионеры, так и люди с низким уровнем доходов. Стоимость внешне похожих домов может быть и 150 тысяч долларов, или стоить миллион и более. Это зависит от того, что есть внутри дома и в каком районе он находится.

Зимнее утро в Санта Фе. Специальный школьный регулировщик переводит детей через перекресток рядом со школой. На заднем плане – типичные дома в стиле "эдоуби".

В Санта Фе проживает много бывших и настоящих знаменитостей – астронавты, артисты, писатели, художники, голливудские звезды и режиссеры, ну и обычные миллиардеры. Большинство из них не живут здесь постоянно, а просто держат дома, куда время от времени наезжают пожить. Улицы, даже новые, по традиции называют по-испански. Английских названий очень мало. Здесь очень много пенсионеров. За рулем роскошного авто иной раз можно увидеть такую древнюю старушку, что трудно представить, как же она смогла забраться на водительское место.

В Санта Фе, особенно в его историческом центре, Даунтауне, огромное количество всяких музеев, арт-галерей, где выставлены и продаются картины, скульптуры, разные другие изделия. А одна длинная извилистая улица – Каньон Роуд – сплошь состоит из галерей. По числу художников на душу населения Санта Фе занимает первое место в Америке. А ближе к августу здесь со всей Америки собирается богема и, конечно же, никогда не стареющие хиппи.

В пяти милях на север от Санта Фе, на выезде в сторону Лос-Аламоса и Эспаньолы, слева на холме стоит здание оперы Санта Фе. Эта знаменитейшая опера Америки начинает свою работу в июне и первые несколько спектаклей идут для студентов и бедных людей – вход стоит всего лишь от 7 до 10 долларов. А затем вход стоит уже 100 долларов. Опера всегда начинается на закате, а этих местах просто потрясающие закаты, особенно красивые на фоне поросших лесом гор.

Илдар Габитов, любитель и знаток искусства и музыки, рассказал мне, что здесь пытались устроить и балет, но танцовщики задыхались из-за разреженности воздуха и уже не могли поднимать своих партнерш. Илдар сказал, что для европейского восприятия некоторые моменты в американских операх выглядят как казусы. Например, при всей своей любви к опере он не может удержаться от смеха, когда на сцене в роли цыган пляшут китайцы, а чернокожая певица исполняет партию венгерской аристократки.

День Святого Валентина в Санта Фе празднуется не так бурно, как в католических странах, хотя и тут дарят друг другу открытки, конфеты, какие-то небольшие подарки. В этот день и я получил подарки – в редакции “Нью Мексикан” две журналистки принесли мне конфеты.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: