Дом, посвященный Богу

«Почему, Господи, Ты дал нам дом в далеком Лос-Анджелесе?» — такой вопрос часто возникал в моем уме в первые месяцы после переезда в «маленький домик, построенный Богом». Со дня начала его строительства и до конца 1922 года я не менее девяти раз пересекала континент, разъезжая по стране с евангелизационными кампаниями. После собраний в Филадельфии, Вашингтоне или Балтиморе меня всегда ждало долгое путешествие по железной дороге через всю страну к моим детям и дому на Западе. «Милый Господь Иисус, — время от времени спрашивала я, — не лучше ли было бы, если бы Ты разместил наш дом где-нибудь на Востоке или на Среднем Западе, чтобы до него было легче добираться?»

В то время я не имела представления о грандиозном проекте, который мне суждено было осуществить по замыслу Господа. В конце концов, Господь мягко, но недвусмысленно начал указывать мне, что Он направил меня в Лос-Анджелес для «строительства дома, посвященного Богу». Его послание воодушевляло и побуждало к действию: «Ликуйте, ибо Господь дал вам город».

Когда эта ноша впервые опустилась на мои плечи с небес, я попыталась сбросить ее, предполагая, что, возможно, идея принадлежит моему «я». Но призыв постоянно повторялся. Тогда я попробовала отказаться от столь непосильного дела. Где это слыхано, чтобы женщина, не имеющая никакой земной поддержки, никакой организации за своей спиной, бралась за сбор средств и возведение такого здания?

Но все громче и отчетливей раздавался призыв Господа: «Построй дом, посвященный Богу!» Поначалу я и думать не думала, что это здание будет величественным и великолепным храмом. Конечно же, полагала я, это будет деревянный молитвенный дом — недорогой, временный и самый что ни на есть обыкновенный! Если бы я могла хотя бы помыслить о том, что замысел Божий предполагает здание вроде Храма Ангелов, дерзость и кажущаяся неосуществимость столь грандиозного предприятия настолько испугали бы меня, что я едва ли решилась бы даже заикнуться об этом. Как мало знали мы о планах Божьих, которые начали претворяться в жизнь уже в ближайшем будущем!

Конечно, Лос-Анджелес был уже готов к пробуждению. По всем показателям этот огромный город представлял, вероятно, самое лучшее во всей Америке место для трудов Господа. Тысячи туристов приезжали сюда из всех штатов, многие перебирались для постоянного проживания. По статистическим данным того времени в Лос-Анджелес ежедневно прибывало две тысячи человек. Город удовлетворял все потребности горожан, предоставляя им дома, места развлечений, автомагистрали, парки. Но — увы! — здесь было очень мало зданий надлежащего размера, где люди могли бы слушать Слово Божье во всей благословенной полноте Пятидесятницы. И те несколько драгоценных миссий и церквей, которые проповедовали полное Евангелие, представлялись просто каплей в море.

Каждый раз, когда я возвращалась в Лос-Анджелес, призыв Божий подкреплялся мнением сотен верующих, которые в письмах и в разговорах со мной настойчиво подчеркивали необходимость построить молитвенный дом пробуждения. В один прекрасный день летом 1920 года призыв прозвучал в моем сердце так властно, что я села в автомобиль и отправилась вместе с матерью на поиски подходящего участка. Достигнув угла Фигуэро и Третьей улицы, где мы обычно сворачивали в центр города, я почувствовала необъяснимое побуждение проехать на квартал дальше, а затем свернуть к Глендэйл-бульвар. Прежде я никогда не бывала в этом районе Лос-Анджелеса.

Буквально через несколько минут мы достигли Екоу-парка. «О, какой райский уголок! — вскричала я. — Лучшего места для дома Господнего я еще не видела. Оно прямо в городе, но при этом такое тихое и спокойное». В уме моем стремительно промелькнули картины, которые мне доводилось видеть в других крупных городах, где я проповедовала. В перерывах между собраниями людям приходилось покидать здание и часами стоять под палящими лучами солнца или под дождем в ожидании, когда двери зала снова откроются.

— Здесь у них будет парк, тенистые деревья, трава, скамейки, столики, комнаты отдыха — все, чего они только могут пожелать для приятного времяпрепровождения между собраниями! — воскликнула я, обращаясь к матери.

Прямо за парком мы осмотрели квадратный участок земли.

— Вот замечательная площадка для строительства храма! — воскликнула я. И тут словно небесный свет озарил мое сознание — и я ясно увидела общий план будущего здания. Сердце радостно подпрыгнуло в моей груди, и я уверилась: — Вот место, которое нам нужно!

Неподалеку находилось агентство по продаже недвижимости. Когда мы заговорили об интересующем нас земельном участке, агент заявил:

— Но, уважаемые леди, именно этот участок не продается — практически единственный во всем районе. Это собственность одной богатой дамы, которая владеет множеством земельных участков, но отказывается продавать их. Многие уже пытались купить этот участок и предлагали большие деньги, но она неизменно отвечала: «Нет, я не заинтересована в продаже».

— Что ж, хвала Господу! — ответила я. — Я ясно вижу, что этот земельный участок будет нашим. Должно быть, Господь все это время берег его для нас.

Агент по недвижимости покачал головой и с сомнением посмотрел нам вслед, думая, вероятно, что у нас не все дома. Но я знала: мы нашли нужное место. Я начала размышлять о некоторых выгодах, которые даст нам молитвенный дом. Отпадет необходимость прерывать служение, освобождая вечер понедельника для проведения боксерского турнира, четверг — для большого бала, субботу — для выступления какой-нибудь примадонны, как приходилось делать во многих арендованных помещениях. Зал можно запроектировать таким образом, что я смогу говорить не напрягаясь и меня будет хорошо слышно всем — как это случалось в некоторых больших аудиториях.

Двумя днями позже Господь внушил нам вернуться и еще раз осмотреть участок. Мы обнаружили там объявление, извещающее о продаже земли и призывающее поторопиться с покупкой. Я взяла свинцовый карандаш и набросала прямо на щите с объявлением эскиз «дома, посвященного Богу». Мы разыскали дом землевладелицы. Пожилая леди сообщила нам, что у нее слишком много земли. «Я внезапно решила, что при избытке земельной собственности мне не хватает денег на жизнь, — пояснила она. — Это первый участок, который я продам». Она запросила немалую цену.

Однако настало время снова покинуть Лос-Анджелес для проведения четырехмесячной евангелизационной кампании. Все те дни, во все время поездок и собраний Господь постоянно сохранял перед моим умственным взором видение молитвенного дома. Я не спешила с покупкой земли, желая полностью удостовериться, что — если это действительно назначенное Господом место и время — участок останется непроданным до нашего возвращения. Это казалось невероятным, поскольку все незастроенные участки в том районе города очень быстро находили покупателей. Однако по возвращении мы обнаружили, что путь перед нами по—прежнему открыт, и таким образом приобрели землю.

Первое объявление о предполагаемом строительстве появилось в январе 1921 года в журнале «Приглашение на брачный пир» под заголовком «В Лос-Анджелесе будет построен

Молитвенный Дом Пробуждения в Екоу-парке». Через восемнадцать месяцев это название поменяется на «Храм Ангелов», а через два года состоится его открытие. Превращение молитвенного дома в храм было вызвано тем обстоятельством, что за это время число людей, привлеченных моей кампанией, невероятно выросло. Первоначально мы предполагали построить здание на две—три с половиной тысячи посадочных мест. Но скоро узнали, что городские власти не разрешат строить здание такой вместимости из дерева.

Консультация с мистером Бруком Хоукинсом из Зимней строительной компании вылилась в создание эскизного проекта здания класса «С». Я объяснила, что мы будем строить верой, когда Господь пошлет нам деньги. Мы не собираемся залезать в долги.

— А сколько у вас денег для начала строительства? — последовал самый естественный вопрос подрядчика.

— Около пяти тысяч, — ответила я.

— Этого хватит на то, чтобы вырыть хороший котлован для фундамента, — заметил он.

— Что ж, пусть ваши экскаваторы начинают копать, — распорядилась я. — К тому времени, как вы выроете котлован, я рассчитываю достать деньги на фундамент.

На служении в Сент-Луисе верующие пожертвовали в общей сложности шестнадцать тысяч долларов, которые я с гордостью привезла домой и вручила подрядчику со словами:

— Теперь закладывайте фундамент, а к тому времени, как он будет готов, у нас появятся деньги на стены.

Верные друзья из Денвера и прочих городов объединились, чтобы поддержать смелое начинание. Деньги потоком приходили по почте от подписчиков «Приглашения на брачный пир».

Однако через несколько месяцев созрело принципиальное решение. «Толпы, которые вы собираете на свои служения, почти пугают нас, — писал подрядчик Брук Хоукинс. — Представляется разумным запроектировать здание таким образом, чтобы в будущем его можно было расширять за счет пристроек, принимая во внимание нужды здешних прихожан». После многих молитв и продолжительных совещаний мы сочли целесообразным расширить молитвенный дом с самого начала, увеличив исходную высоту здания на двадцать один фут, что давало возможность возвести вторую галерею, не предусмотренную в первоначальном проекте. Это потребовало изменения класса здания с «С» на «А» и увеличило его вместимость до более чем пяти тысяч посадочных мест. Все изменения были запроектированы таким образом, чтобы можно было использовать уже установленные фундаменты и опоры, но добавочный этаж требовал дополнительного фундамента и опор.

В связи с расширением планов и увеличением высоты здания, естественно, значительно возросла стоимость строительства. Некоторые мои друзья поддались скептическим настроениям и начали предупреждать меня: «Сестра Макферсон, глупо строить такое огромное здание, когда Христос скоро придет».

— Но я хочу, чтобы плод трудов моих надолго пережил меня, — отвечала я. — Чтобы молитвенный дом простоял не одно столетие. Возможно, он простоит все тысячелетие существования царства Христова, когда Христос возвратится на Землю за своей церковью, и кто-нибудь будет рассказывать здесь историю об Иисусе и Его огромной вечной любви. Я хочу строить так основательно, словно Иисус не придет еще многие века, хотя мы и ожидаем Его пришествия со дня на день.

В концу 1921 года «Молитвенный Дом Пробуждения в Екоу-парке» уже не казался прекрасной, но неосуществимой мечтой, великолепным, но бесконечно далеким видением. Здание быстро становилось благословенной и зримой реальностью, прочной базой для миссионерской работы, которую Христос поручил мне. С каким нетерпением и волнением после очередной напряженной восточной кампании и трансконтинентального путешествия сквозь дождь и снег возвращалась я в Лос-Анджелес, чтобы, не теряя ни минуты, поспешить на строительную площадку. Впереди неясно виднелся Екоу-парк, но не парк и не озеро привлекали мое внимание. Я напряженно ждала, когда вдали покажется молитвенный дом.

И вот он показывался — огромное круглое в плане здание прямо у входа в парк. Какое прекрасное место! Лучшего и не придумаешь!

— Подумать только! — восклицала я. — Не прошло и года с тех пор, как появилось первое объявление о предполагаемом строительстве, а вот уже и стены поднимаются!

Конечно, я не могла постоянно оставаться в Лос-Анджелесе, чтобы следить за строительными работами. Бесчисленные кампании занимали у меня много времени — кампании, которые, помимо всего прочего, приносили богатые сборы на нужды строительства. Во Фресно, штат Калифорния, собрания посетил мистер Хоукинс; он простоял на ногах с самого раннего утра почти до полуночи, наблюдая за волнующимися толпами. Ни одна мелочь в том, что касается удобного размещения людей, организации свободного доступа к алтарю для сотен желающих и их возвращения на места, устройства мест для больных, комнат для молитвы, помещений для рабочей группы и хора, не ускользнула от его зоркого взгляда. Люди слышали, как он приговаривал, делая пометки в блокноте: «Мы должны сделать то—то и то—то, изменить вот это, внести такие-то и такие-то дополнения».

Мистер Хоукинс привез с собой последние фотографии молитвенного дома, показывающие, какими быстрыми темпами идет строительство. Как дорожила я этими фотографиями и другими, прибывавшими по почте! Вечер за вечером, возвращаясь в свою комнату после собраний, уставшая до полусмерти, я находила источник свежего вдохновения и новых сил в этих фотографиях, которые все перебирала и рассматривала до последней мелочи, покуда сон не смыкал мои глаза.

Одно время мы рассчитывали завершить строительство к осени 1922 года. Однако в связи с тем, что по ходу дела обнаружилось множество деталей, требующих дополнительной проработки и обсуждения, открытие молитвенного дома было отложено до Нового года. Между тем подрядчик восхищался темпами работы. «Мы уже возводим огромный купол, — писал он в июне 1922 года. — Работа идет без сбоев и во всех отношениях в высшей степени удовлетворительно. У нас не было ни одного случая травматизма, другими словами, ни одному рабочему не пришлось оказывать медицинскую помощь. Это почти неслыханное дело на строительстве такого огромного здания, как это». Мистер Хоукинс часто замечал также, что никогда еще не видел, чтобы люди трудились на строительной площадке так добросовестно и строительство так хорошо и бесперебойно финансировалось. Конечно, в этом отношении Господь чудесным образом пребывал с нами!

В конце моего оклендского служения пробуждения — последней общегородской кампании в Америке перед открытием нового здания — Брук Хоукинс выступил перед собранием с отчетом о строительстве. Он сказал:

— Я много лет строил крупные здания и в настоящее время завершаю строительство здания на углу Шестой и Хилл—стрит в Лос-Анджелесе вместимостью около четырех тысяч человек, окончательная стоимость которого составит два с половиной миллиона долларов. Другие сооружения такого рода, значительно меньшей вместимости, рассчитанные примерно на тысячу пятьсот — тысячу шестьсот человек, в прошлом обходились заказчику где—то от 800 000 до 1 500 000 долларов. Что же касается этого храма, рассчитанного более чем на пять тысяч посадочных мест, то я совершенно уверен, что общая стоимость его — включая стоимость скамей, органа, необходимого внутреннего убранства, мебели, ковровых дорожек в проходах, электрооборудования и всех элементов благоустройства — не будет превышать 250 000 долларов.

Это было особенно приятно, поскольку через несколько лет здание было оценено в более чем миллион долларов!

Присутствующие на оклендском собрании с восторженным вниманием выслушали краткий отчет мистера Хоукинса о строительных материалах, уже пошедших на сооружение: «Более двухсот тонн стали, более двух тысяч стофунтовых мешков цемента; более 800 000 погонных футов лесоматериалов пошли на строительные леса, каковые мы сумели использовать не раз в ходе строительства. Многие тонны камня и песка пошли на изготовление цемента, ибо знайте: здание это относится к классу «А» и является полностью огнеупорным. Наличие деревянных деталей не допускается ни в одной части здания, за исключением дверей и оконных рам и, вероятно, каких-нибудь временных деревянных перегородок».

Вы заметили, что, говоря о вместимости здания, мистер Хоукинс назвал его «храмом»? Примерно в середине 1922 года предварительное название «Молитвенный Дом Пробуждения в Екоу-парке» уступило место постоянному «Храм Ангелов». Конечно, обозначение «молитвенный дом» не подходило зданию, построенному по нормативам класса «А».

При выборе названия я руководствовалась двумя соображениями: во-первых, это «Angelus», колокольный звон, льющийся с колокольни и призывающий людей в церковь. Но главной была вторая мысль: Обитель Ангелов. Любой пришедший в церковь заметит, что во внутренней росписи здания преобладают изображения ангелов и колоколов. По верху парапета всех балконов пущен узор из колоколов. А верхний бордюр стен расписан ангелами, которые стоят в ряд крылом к крылу, символизируя мимолетное видение, которое мне открылось в 1917 году во время осеннего палаточного собрания в Филадельфии.

Поскольку Четырехугольное Евангелие означает Четырехугольную Благую Весть, я хотела, чтобы в убранстве Храма Ангелов не было ничего мрачного. Когда настало время выбрать главный девиз, который следовало начертать над помостом, кто—то предложил: «Горе нам, все мы грешили и теперь нуждаемся в славе Божьей». Но это всем и так известно, и в любом случае это не благая весть. В чем суть благой вести? А суть ее в следующем: «Иисус Христос все тот же — вчера, сегодня и во веки веков». Этот стих должен был стать духовным девизом Церкви Четырехугольного Евангелия. Я хотела, чтобы Храм Ангелов сам по себе стал зримой проповедью — чтобы всякий глухой, вошедший в Храм, мог увидеть историю Иисуса и путь к спасению! И многие увидели!

Следовало тщательно продумать внутреннюю отделку купола. Некоторые хотели расписать его под ночное небо с сияющими звездами. Это могло получиться очень красиво, но, вероятнее всего, мрачновато. Я сказала:

— Нет, я хочу, чтобы роспись представляла картину дня и напоминала нам слова Писания: «Трудитесь, пока день, ибо грядет ночь, когда трудиться никто не может».

Более того, роспись на потолке представляла лазурно — голубое небо с белыми кудрявыми облаками, призванными напоминать нам, что Иисус грядет в облаках славы, — чтобы я и другие во время проповеди могли возвести глаза и задать себе вопрос: «Иисус, не придешь ли Ты во время этого служения? Готова ли я встретить Тебя с завоеванными для Тебя душами, если Ты явишься прямо сейчас?»

Но и всего этого мне было недостаточно. Я хотела поведать всю историю о Благой Вести таким образом, чтобы человек, пришедший в храм в отсутствие проповедника, мог оглядеться по сторонам и узреть Евангелие. Витражные стекла в окнах поспособствуют этому! Во время плавания в Австралию я сделала и отослала в Америку эскизы витражей, и изготовление последних явилось одной из главных причин, потребовавших моего скорейшего возвращения с «другого конца света». Установить витражи ко дню открытия Храма не получилось, но через несколько месяцев все уже было сделано.

Когда мы покончили с установкой витражных стекол, я поняла, что у некоторых может возникнуть вопрос: «Но как именно придет Иисус?» Поэтому мы задумали разделить решетку, забирающую органные трубы, на две части фреской длиной в сорок футов, на которой изображен Иисус Христос в сопровождении ангелов небесных с их длинными тонкими трубами. Иисус шествует в центре; одной рукой Он указывает вверх, как бы обещая взять Свою паству в тот край, где нет греха и печали, а другую руку протягивает вперед, словно говоря: «Благословляю вас, дети мои. Я пребываю с вами в каждую минуту дня и ночи».

К слову об органе: в нашем первоначальном замысле орган предусматривался, но мы не видели реальной возможности заказать этот весьма дорогой инструмент, поскольку нам приходилось постоянно увеличивать капиталовложения в строительство. Тем не менее, мы попросили архитектора запроектировать место для органной камеры на случай, если Господь пошлет нам инструмент. К Пасхе огромный орган уже выводил мощным голосом величественные мелодии. В частности, я попросила создателей инструмента включить в его многочисленные регистры звучание колоколов и арфы.

Во время обратного путешествия из Австралии храм постоянно занимал мои мысли. Следовало тщательно продумать последние штрихи, завершающие дело. Требовалось стройное истолкование Четырехугольного Евангелия, дающее общее представление о моем учении под знаком Иисуса Спасителя, Иисуса Крестителя Святым Духом, Иисуса Целителя и Иисуса Грядущего Царя. Я работала также над первыми гимнами Четырехугольного Евангелия — нижеприведенный должен был прозвучать на первом служении в день открытия Храма. Эта песня для хора, содержащая краткое изложение учения, стала известной во всем мире:

Неси Евангелие в мир Четырехугольное,

Пусть оно пробудит души:

Иисус Спаситель,

Креститель и Целитель,

Иисус — наш Царь Грядущий.

За недели до официального открытия храма слуги Христовы начали стекаться в храм для подготовительной работы. Хор приступил к репетициям. У главного входа на Парк-авеню 15 декабря открылось регистрационное бюро, где могли стать на учет музыканты, члены рабочей группы и прочие добровольные помощники. Был запланирован двухнедельный съезд, приуроченный к открытию Храма Ангелов, на который собирались священнослужители со всей страны — исполненные Духом методисты, баптисты, конгрегационалисты, представители Объединенного Братства и прочие участники наших евангелизационных кампаний — чтобы разделить кафедру со мной. Год 1922 быстро уходил в историю. Близился Новый год, и с ним — открытие Храма Ангелов.

Глава 13

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: